Макс пообедал на скорую руку и быстрым шагом отправился к себе в кабинет. По дороге он успел ответить на несколько звонков и коротко переговорить с парой сотрудников, выбежавших ему навстречу с чем-то срочным из open space. Он ворвался в свою приемную, попросил ассистентку принести чашку кофе и уточнил планы.

— Максим Александрович, директора вас уже ждут, — отчиталась ассистентка. — Все, кроме финансового директора, — с некоторой тревогой добавила девушка. — Ассистентка Романа Николаевича только что позвонила и сообщила, что он застрял на внешней встрече, в банке, и будет только минут через сорок.

— Черт! — выругался Макс. — Мне сегодня к Ольге. Должен выехать через сорок пять минут, не могу задерживаться.

— И правильно! — искренне поддержала его ассистентка. — Пусть наконец научится планировать свое время, вечно все должны его ждать, — пробурчала она.

Макс подумал не больше доли секунды и распорядился:

— Татьяна, свяжитесь, пожалуйста, с его приемной и постарайтесь организовать нашу дополнительную встречу сегодня после половины восьмого. У Романа в почте должны быть тезисы по результатам сегодняшней встречи директоров до пяти.

Он говорил это, уже входя в свой кабинет.

Белые стены и темно-коричневые стеллажи с книгами от пола до потолка. Мягкая кожаная мебель молочного цвета. В глубине — большой деревянный рабочий стол, весь заваленный бумагами. Ближе к двери большой стол для переговоров на восемь или десять человек. На стене — экран для проектора. Обычный кабинет большого босса, если бы не несколько акцентов, которые живо характеризовали хозяина этого пространства.

Прямо напротив двери висела огромная картина. Яркое живое пятно на стене не просто бросалось в глаза, оно втягивало тебя в другую реальность. Лазурные волны океана, ласкающие белоснежный песок, кокосовые пальмы под ярким солнцем. На дальнем плане виднелась рыбацкая деревушка, лодки на берегу и рыбаки в соломенных шляпах, расправляющие сеть. Талантливая рука художника передавала неспешное карибское настроение.

На мгновение можно просто забыть, что ты находишься в самом центре нарциссического мегаполиса, в мраморном и бездушном бизнес-центре. Ты слышишь звуки сальсы и ощущаешь запах рома.

В простенке между окон слева висела еще маленькая картина с улыбающимися негритянками, несущими на головах яркие фрукты.

На стеллаже кое-где стояли необычные деревянные скульптуры из красного дерева и детские фотографии с милыми и смешными мордашками.

На подоконниках в горшках расположились сочные, зеленые пальмы.

Что за человек обитает здесь?

Ожидающие мужчины приветствовали Макса. Пожали друг другу руки, Макс легко пошутил, и они сразу переключились на дела. Через две минуты ассистентка принесла ему чашку ароматного кофе и аккуратно поставила ее перед ним на стол. Босс ее не благодарил, но не потому, что был невежлив. Он просто ее не заметил. Его сознание уже было где-то не здесь.

Макс руководил этим проектом. Ему нужно было сынтегрировать информацию и цифры из разных департаментов. Он был предельно собран, держал своих коллег в фокусе задачи. Через два дня готовилась стратегическая сессия по этому проекту с акционерами, и каждая минута была на вес золота.

Не все директора были полностью готовы к сегодняшней встрече, некоторые привычно рассчитывали, что их часть работы будет доделана по ходу совместными усилиями. Обсуждение затягивалось. Макс с тревогой поглядывал на часы. Ровно в 14.15 Макс попросил присутствующих остановиться, закончить обсуждение без него и до вечера дослать ему итоговые цифры. После чего он раскланялся и удалился, сопровождаемый недоуменными взглядами коллег.

— Сегодня у нас впереди полноценный час, — улыбаясь приветствовала я Макса.

— Вы даже не представляете, чего мне это стоило!

— Нет, не представляю. Но хотела бы.

Макс обрисовал ситуацию. С юмором рассказал, как заранее настраивался вовремя покинуть заседание. И с удивлением он заметил, что, ощущая сильное желание присутствующих продолжать обсуждение с его участием, он два или три раза начинал чувствовать сильное беспокойство.

Как будто бы запускалась какая-то программа внутри, возникало и росло понимание, что уйти — это неправильно и даже невозможно.

Макс будто раздваивался. В следующий момент он усилием воли переключал фокус на свою актуальную сегодняшнюю цель и будто говорил себе: неправильно — это остаться и нарушить договоренность с самим собой.

— Да, Макс, внутренний конфликт налицо. Но вы сейчас здесь, значит, в этой ситуации подлинное «Я» победило, — улыбнулась я.

Макс снял галстук и бросил его на подлокотник. Он удобно устроился в кресле и с явным удовольствием сделал глоток зеленого чая.

— Ну что же, давайте наконец знакомиться.

— С чего начать?

— С чего считаете нужным. Выбор за вами. Расскажите о себе. И если позволите, иногда я буду вас останавливать и задавать уточняющие вопросы.

— Конечно! Мне сорок один год. Происхождение у меня не простое: мой отец — чилиец, а мама русская.

— Ах вот откуда у вас такая нездешняя внешность и темперамент, — пошутила я.

— Это точно. А родился я вообще на Кубе, где мои родители работали врачами. Там они, собственно, и познакомились. В Гаване я прожил до третьего класса, а потом меня перевезли в Москву. — В интонации Макса фоном мелькнула какая-то сильная эмоция, даже левый угол рта чуть заметно дрогнул. — Потом физматшкола, физтех, а после бизнес-школа в Лондоне. Ну а дальше пошел в одну консалтинговую компанию, потом в другую, оттуда в «Маккинзи». Жил какое-то время в Бостоне, затем в Лондоне. Вернее, в самолетах, — снова что-то вспомнив, улыбнулся про себя Макс. — Мне нравилась такая жизнь. И наконец вот приехал в Москву.

— Нетривиальный у вас путь. А чем вы занимаетесь в Москве?

— Я правая рука генерального директора одной из крупных финансово-промышленных групп. Теперь я большой босс и всегда должен быть в галстуке, — улыбнулся Макс.

— Макс, а почему вы ушли из «Маккинзи»?

— Я почему-то знал, что вы меня об этом спросите.