Глава 23

На стоянке тук-туков возле «Приюта Странников» Джап напрасно высматривал тот самый, что доставил их с Пармезаном в Большую Кухню. Либо возница был не дурак, а потому понял, что на старую стоянку лучше не возвращаться, либо он сейчас вез куда-то других пассажиров.

Джап попытался было поспрашивать о нем у других возниц, но затея оказалась пустой. Боец вроде бы неплохо описывал того, кто был ему нужен – худой, темнокожий, болтливый, с трубкой на длинном чубуке, – но все возницы дружно качали головами, уверяя, что не знают такого. Хотя их хитрые ухмылки определенно говорили, что таким образом они всего лишь проявляли солидарность с коллегой. Не помогла даже история о том, что Джап, мол, не успел расплатиться с возницей, которого разыскивал, и, как честный человек, не хотел бы оставаться в долгу.

Джап с превеликим удовольствием надавал бы по шее вознице-стукачу, а заодно и выяснил, кому именно он о них доложил. Но поскольку поиски грозили затянуться надолго, пришлось их прекратить. Пора было снова отправляться в Большую Кухню.

Сидя в тук-туке, Джап внимательно поглядывал по сторонам. Ведь даже в таком большом городе, как Ур-Курсум, можно было невзначай встретить знакомого.

Возница, что крутил педали тук-тука на этот раз, всю дорогу молчал. Должно быть, предпочитал не болтать, а слушать. Однако то, что ему довелось услышать, вряд ли стоило того, чтобы бежать с доносом к уликарам. Пармезан, как обычно, завел свою песню про свиней. А Джап не стал ему мешать. Вот он и рассказывал всю дорогу про свиноферму, которую заведет сразу, как закончит службу, сколько у него там будет свиноматок и какой они будут приносить приплод, и какой навар он будет иметь с каждого поросенка, когда тот вырастет и станет здоровенным хряком, тянущим килограммов на триста-четыреста. И никак нельзя забывать, что, кроме мяса и сала, свиньи дают еще и щетину! А щетина – совершенно незаменимая вещь при изготовлении качественных щеток любого назначения.

Пока Пармезан рассказывал о свиньях, у Джапа в голове созрел хитрый план. Спрашивать незнакомых людей, знают ли они мужчину лет тридцати с татуировкой в виде паутины на левом плече, было то же самое, что расспрашивать возниц об их коллеге. В девяносто девяти случаях из ста ответ будет отрицательным уже только потому, что люди, задающие подобные вопросы, кажутся подозрительными. А большинство людей, как известно, предпочитают держаться в стороне от тех, кто мог втянуть их в неприятности. Для того чтобы собеседник стал более открытым и откровенным, нужно сначала заинтересовать его. Например, рассказать увлекательную историю. О том, что они ищут человека, которому его двоюродный дядя, не видевший его двадцать с лишним лет, умирая, оставил в наследство, ну, скажем, свиноферму. Однако перед смертью дядя совсем выжил из ума и даже имени своего племянника вспомнить не мог. Твердил только, что у того на плече татуировка – паук и паутина.

Вот он, крючок, который с легкостью заглотит любой уличный торговец, купец или завсегдатай трактира. Каждому ведь хочется поучаствовать в таком увлекательном деле, как дележ наследства. Пусть даже это чужое наследство, получить от которого даже горсть щетины никому не светит. Понимая это, человек все равно начнет старательно вспоминать, нет ли у кого-то из его знакомых или у знакомых его знакомых, с которыми у него самого знакомство шапочное, такой татуировки?

Велев вознице высадить их возле площади Раз-Зар, Джап дождался остальных и поделился с ними планом.

Все дружно согласились с тем, что, да, так будет лучше, гораздо лучше, чем просто совать людям под нос бумажку с рисунком.

Тогда Джап сказал, что они с Пармезаном попробуют поспрашивать людей на базаре. Метаброд с Оралд-Иром пройдутся по кабакам. А Хольц с Игорем пускай отправляются на пристань и поговорят там со складскими рабочими и хозяевами оптовых лавок. У мальчишек Большой Кухни два излюбленных места – базар и порт. Кто знает, вдруг кто-нибудь в порту вспомнит пацаненка с татуировкой на плече.

Сказать по чести, Джап был почти уверен в том, что на базаре от Пармезана будет немного проку. Базар – это ведь не свиноферма. Базар – это совершенно особая культурная среда, которую нужно сначала почувствовать и лишь потом – попытаться понять. Хотя, скорее всего, все равно ничего не получится. Плохо знакомый с базаром человек мог бы сказать, что базар – это место, где не существует никаких правил. Знаток же базара с ним не согласится и скажет иначе: базар – это место, где существует так много правил на все случаи жизни, что выучить их невозможно, а применять на деле – не имеет смысла потому, что на каждое твое правило у твоего оппонента всегда найдутся два других, ничем не хуже.

Однако, к вящему удивлению Джапа, едва окунувшись в пеструю, шумную толпу, Пармезан почувствовал себя в ней, как птица в полете – легко и уверенно. Он с непринужденностью перебрасывался ничего не значащими фразами со встречными, отвечал веским словом на призывы торговцев обратить внимание на их товар, легко парировал шутки и остроты и ловко посылал в ответ не менее острые булавки. Он понял или почувствовал, что на базаре нельзя молчать. Если в ответ на обращенные к тебе слова ты пытаешься отмалчиваться, новые слова начинают сыпаться на тебя со всех сторон. И это может оказаться пострашнее камнепада. Но Пармезан словесных перепалок не боялся, и язык у него был подвешен как надо.

Ну, а как только Пармезану удавалось завести разговор о свиноферме, пусть не о своей, а о принадлежащей некому мифическому дяде, тут уж он заливался так, что любо-дорого было послушать. И его действительно слушали! А потом еще и задавали уточняющие вопросы. Насчет того, велика ли ферма? Сколько на ней свиней? А сколько рабочих? Сколько мяса и сала дает ферма в год? И сколько это получается в алларах? И как выгоднее продавать свинину – отдавать перекупщикам или самому везти на рынок?

И на все эти вопросы у Пармезана имелись ответы! И не лишь бы какие, а очень конкретные! Побеседовав с ним, каждый мог убедиться в том, что разведение свиней – дело весьма прибыльное. Особенно если не забывать и о щетине!

И тут-то Пармезан очень ловко вворачивал наследника, которого ему поручено найти! И все, слушавшие его, тут же начинали припоминать, нет ли у кого из знакомых татуировки с паутиной на плече. А если припомнить не удавалось, так они начинали хватать за локти тех, что находились рядом, чтобы рассказать им о человеке с татуировкой, которому светит стать владельцем свинофермы, какую еще поискать.

Предложенная Джапом схема сработала даже лучше, чем он ожидал!

Спустя всего каких-то пару часов уже у них начинали спрашивать, не знакомы ли они с наследником, которому выпало счастье стать хозяином лучшей в Мире Сибура свинофермы?

И, более того, им уже сообщили имена пяти человек, у которых вроде бы имелась похожая татуировка!

Правда, на сей счет Джап особых иллюзий не питал. На базаре тебе что угодно могут рассказать. Случайный встречный будет клясться, что в соседнем ряду помидоры продаются вдвое дешевле, чем те, к которым ты прицениваешься. Да, он собственными глазами видел! И пусть отсохнет у него правая рука, если это не так! Когда же, поверив посулам, ты доберешься до указанного места и не найдешь там вообще никаких помидоров, советчик твой будет уже кого-нибудь другого убеждать в том, что на другом конце рынка расцветка у ковров гораздо ярче.

Однако пять имен, конечно, лучше, чем ни одного. Потому что, если хотя бы одного из пяти удастся найти по указанному месту проживания, это уже будет здорово. Даже если никакой татуировки у него не окажется.

Вот только интересно, как поступит сам Хранитель, если до него дойдет слух о том, что его ищут какие-то странные люди, обещающие свиноферму? Станет искать встречи с этими людьми, чтобы выяснить, что все это значит? Или, наоборот, заляжет на дно? Представив себя на его месте, Джап решил, что, наверное, предпочел бы внести в ситуацию ясность, а не просто ждать, чем все закончится. Однако ж все люди разные. И в одной и той же ситуации каждый поступает по-своему.

Одним словом, план работал. Плохо или хорошо – пока судить было рано. А Пармезан так здорово справлялся со своей частью работы, что Джапу и делать было нечего. Он лишь ходил за Пармезаном следом и посматривал, чтобы никто не попытался залезть к нему в карман.

Вообще, Джапу показалось, что на базаре на удивление спокойно. То ли детские воспоминания его подводили, то ли за то время, что он не видел базаров Ур-Курсума, они на самом деле сделались более тихими и сдержанными. Страсти тут по-прежнему кипели, но это были уже не яркие взрывы неконтролируемых эмоций, а, скорее, определенная дань традициям.

Хотя, может, просто день выдался спокойный?

Парней с петушиными перьями на шапках тоже не было видно.

К тому времени, когда часы на краю площади пробили двадцать пять, Джап решил, что свою миссию на площади Раз-Зар они выполнили. Весь базар уже знал о наследнике свинофермы, и разносить далее сию добрую весть не имело смысла.

Зато, судя по тому, как народ и в особенности шныряющие повсюду мальчишки потянулись к центру площади, там вскоре должно было начаться представление.

– Хочешь увидеть настоящие чудеса? – спросил Джап у Пармезана.

– Предлагаешь заглянуть в клуб, где девочки на сцене…

– Нет, – перебил приятеля Джап. – Кое-что поинтереснее!

Он подхватил Пармезана под локоть и быстро потащил его к центру площади, чтобы успеть занять места поближе к выступающему.