Глава 20
Проснулась от ощущения пристального взгляда и нетерпеливого ожидания, следом уловила запах какао и тяжесть маговской руки не бедре.
— Ося? — позвали меня хриплым приглушенным голосом и погладили по этому самому бедру. — Ты спишь? — Удивительный вопрос, а вслед за ним не менее удивительная просьба: — Не спи.
— Чего тебе? Вам…
— Лучше на «ты», — судя по голосу, Регген улыбнулся.
— Не заслужили…
— У меня какао есть.
— А совести нету… — не вняла я его словам, повернулась на другой бок, обняла подушку, намеренная спать. Нутром чую, сейчас рань предрассветная, а для некоторых одержимых — предсмертная. Продолжит настаивать, я его точно побью… подушкой и придушу одеялом.
— Ося, — он придвинулся ближе и в этот раз погладил по плечу, — проснись, очень прошу.
— Зачем?
— Чтобы проверить антидот.
— А до обеда подождать нельзя?
— В обед может быть поздно.
Но поздно стало раньше. Регген только-только поставил что-то звякнувшее ложечкой на стол, коснулся моей шеи, горячими пальцами провел по щеке, когда громкий стук во входную дверь эхом разлетелся по поместью, спугнув мага и развеяв мой сон. Я резко села на тюфяке.
— Откроете?
— Нет!
В ненасытном и до боли знакомом поцелуе граф приник к моим губам. И долго отчаянно целовал, держась за меня как утопающий за соломинку, забирая дыхание, вырывая тихий стон из груди, вознося к золотисто-розовым облакам… с которых я рухнула, стоило магу ослабить напор и отстраниться.
— Проклятье!
— Что?
— Я… я… — Несчастный и растерянный, он смотрел на меня потухшим желтым взглядом и не знал, что сказать.
— Опять «прости Ося»? — спросила, уже понимая — да, опять. Поправила ночную рубашку, сползшую с плеча, застегнула ворот. И не добившись от мага ответа, надела платье и пошла открывать раннему гостю. Преодолела кузню, коснулась дверной ручки, прежде чем меня остановил тихий окрик.
— Стой!
Миг, и я вновь прижата к маговской груди чуть дрожащими горячими руками. Пустая бутылочка антидота на полу и решимость на лице Реггена были предзнаменованием новой проверки, а протяжный стон у самых моих губ — ее завершением. Он так и не коснулся меня, обдав горячим дыханием, окинув разочарованным взглядом.
— Не подействовало?
Маг сглотнул и зажмурился.
— Стало только хуже. Прости…
— Ага, уже.
Я отстранилась, поправила платье, кое-как пригладила волосы и распахнула дверь кузни, когда в поместье стремительным шагом ворвался капитан Досан Маррет, с синими тенями у глаз, в расстегнутом мундире и сползшем с плеч плаще. Он был зол, как демон, бледен, как привидение, а приветствие начал с упрека:
— Как вы могли? За что?! Чем я так провинился, что вы порекомендовали меня генералу? — он шел на нас, не замечая рытвин под ногами, повылазивших со всех углов пауков и слизней, выглянувших из подвала. — Семь часов… Семь! Часов. Подряд. Я должен был тестировать главу контроля, подсевшего на магическую дурь.
— Дурь? — недоуменно спросила я, посторонившись.
— Конечно, а чем ещё можно объяснить его выступление на Совете глав? Отпускным помутнением?! А вашу рекомендацию?.. — Он прошел в кузню, выудил из кармана блокнот, перо, приготовился писать. — Итак, чем он вас угощал в последнюю встречу? Что говорил? И что вы пили, когда решили окончательно испортить мою жизнь?
Граф молчал. Подавленный результатом испытания антидота, он и не слышал Маррета, отчего тот почти скрипел зубами. И, наверное, стер бы их в пыль, не выскажись я.
— Вы ошибаетесь, капитан. Регген считает вас самым неподкупным, педантичным и трудолюбивым стражем отдела. Именно поэтому и предложил генералу вашу кандидатуру.
— То есть это была не месть? А признание моих достоинств… награда?
— От всей души! — кивнула я в надежде, что он успокоится. Надежда была слепа.
— Да как вы могли?! — взбеленился Маррет пуще прежнего. — У.В. кинулся на генерала с ножом, уничтожил кристаллы записи, ранил трех человек из охраны и чуть не убил меня огневейром четвертой степени! А вы говорите — награда!
— Где награда? Какая награда? — Хлопнула дверь и в кузню из закутка вышел Врадор, насвистывающий что-то бравурное и веселое. Вытирая голову полотенцем, он не увидел ни посеревшего лицом капитана, ни его попытку побега.
К счастью, Регген уже пришел в себя и перехватил перепуганного Маррета на подступах к коридору. Развернул, встряхнул и, нажав рукой на плечо, пригвоздил к полу.
— Надеюсь, вы говорили о завтраке, я голоден как волк. Ося, что вы приготовите сегодня? — продолжил между тем глава контроля.
— У нас капитан, — заметила тактично.
Врадор, зажмурившись, потянулся, продемонстрировав рельефные грудь и живот в распахнутых полах рубашки, повесил полотенце на шею и только после заметил гостя:
— Маррет, какими судьбами? — вздернутая бровь и холодный тон. — Если не ошибаюсь, вы сейчас должны быть в отпуске за собственный счет, знакомиться с родителями невесты.
— Должен… был… — медленно кивнул несчастный капитан, не сводя глаз с главы контроля. Теперь хотя бы понятна причина его негодования.
— В таком случае, что вы делаете здесь?
— Схожу с ума.
— Сходите дома, — насмешливо порекомендовали ему, покосившись на чашку с какао, сиротливо стоящую на столе. — И если генерал ничего мне не передал, можете быть свободны. Возвращайтесь к своей… хм, хотел бы добавить имя, но оно мне неизвестно.
И капитан, что еще минуту назад стоял ни жив ни мертв, вдруг расправил плечи. Выудил из внутреннего кармана конверт, передал его графу. И пока задохлик вскрывал, читал и в лице темнел, Маррет ненавязчиво спросил:
— Если настоящий Урген Врадор здесь, то кого я всю ночь тестировал? Подставного? Надо признать, он знал об отделе все, что возможно. И если бы не его попытка побега, — капитан судорожно сглотнул, — за неимением претензий к психологическому состоянию мне пришлось бы его отпустить…
— А этого вы признали сразу, — ободряюще улыбнулась я. — Использовали кодовое слово, или ошибки в шифре, как генерал?
— Все проще. Истинный глава контроля не может знать имени моей будущей супруги, — с гордостью признался Маррет. — В силу его пристрастия уводить невест сослуживцев и подчиненных, я сделал все, чтобы ее личность осталась в тайне.
— Это поклеп! — ответил Врадор. — Не слушайте, Ося. Я не настолько безрассуден и бесчестен.
— В преддверии полнолуния он об этом забывает, — шепнули мне. — Рад видеть вас в здравии, Урген Врадор, Регген и Ося.
Капитан почтительно кивнул нам, развернулся к двери и выдохнул со свистом. Глава контроля закашлялся, что-то поспешно хлебнув. За время короткого разговора группа враждебно увеличившихся пауков и слизней забаррикадировала собой проход, возмущенно на нас уставившись. А над их головами уже реяло нечто паутинное, с огромной руной неизвестного значения. Очередное требование не кормить визитера или напоминание принести прикорм, от которого вытянулись лица у всех присутствующих в кузне мужчин.
— Ах да, обещанный прикорм! — вспомнила я и хлопнула в ладоши, разбивая напряжение. — Так мы сейчас капитана проведем и принесем.
— Не получится, Ося. Это требование оставить заложника на случай неисполнения обязательств, — пояснил мне граф и обратился к вновь побледневшему капитану. — Вам придется остаться. Медленно закрываем дверь и отступаем на шаг в сторону. Ося, не мешай Маррету, подвинься…
Но я не сдвинулась. Наоборот, сложила руки на груди и шагнула ближе к обнаглевшим террористам.
— Заложников? Конечно, оставим. Дайте только вызову лобастого, затем рысь, чтоб щенку скучно не было… — Я не успела мысль договорить, транспарант исчез, пауки уменьшились и сбежали. Слизни остались стоять на своем, при этом злобно поглядывая на главу контроля. — А Маррета я заберу с собой, чтоб тяжелого не тащить. Думаю, за сутки мы управимся, — добавила мстительно, и о чудо, проход был освобожден.
Однако я не спешила радоваться, дождалась, когда бронированные докатятся до подвала и обернулась к ошеломленно молчащему капитану.
— И чего стоим? Бегите к невесте, пока эти крючкотворцы не придумали новых условий.
— Спасибо, Ося, — он поцеловал мою руку под недовольными взглядами одержимых магов и поспешил на выход.
Глядя вслед, с печалью подумала о его всячески оберегаемой невесте и о том, что в моей жизни сказки не будет. Ρомантики, возможно, тоже. А если и случится повторный брак, то лишь договорной. И в этот раз исключительно на моих условиях. Чтоб не быть служанкой в собственном доме и не знать, каково это жить не любя, не имея свободы, не зная уважения.
— Итак, завтрак? — вопрос Врадора напомнил о насущном, а пустая чашка в его руках — о забытом и навеки утерянном какао.
— Нет. Первым делом корзинки и твой переезд в «Старый феникс», — ехидно ответил Регген. — Тобириуса я уже предупредил. Собирайся.
— Боюсь, прямо сейчас я вас не покину, — развел руками страж. — Все ваши порталы закрыты, собственный я построить не могу. А что до почтовой кареты, она проедет мимо Бурфо лишь через три часа. Так что я остаюсь!
— А знаешь, ты прав, — неожиданно согласился Ргген. — После вчерашнего слизни будут рады с тобой пообщаться и за картофельные угодья отомстить… — Врадора перекосило. — Вижу, ты передумал. В таком случае поспеши за Марретом, у него портал возле ворот.
— Сукин ты…! — Схватив куртку, глава контроля выпрыгнул в распахнувшееся перед ним окно. И повторил звучное обращение, угодив в одну из траншей, откуда витиевато добавил еще пару фраз.
— Сукинты — это особая благодарность за полезные сведения, — задохлик закрыл створки. Обернулся ко мне.
— Ага, так я вам и поверила. Что насчет картошки? Ее там много?
— Было два-три лелеемых слизнями куста. Но Врадор уничтожил их и не извинился. В отместку они его попинали от души!
— А вы? Где все это время были вы?
— Умирал от смеха, — покаянно признался граф. Подал мне пальто, сапоги, взял сумки для прикорма и прошел к двери.
Врадор не лукавил. Все порталы были закрыты, и даже тот, что вел в Тминь. Однако Ρегген не убоялся сложностей. Через две минуты активировал переход к Центральной библиотеке, напитал его двумя кристаллами и протянул меня за рукав.
— Идем.
И я пошла, с обидой отмечая учтивую отстраненность мага. За руку не взял, за плечи обнять не попытался, пальто подал, но надеть не помог, по стану ладонями не провел и капюшон на мою голову не накинул. А стоило нам выйти в столице, так он отпустил мой рукав и отступил на шаг, чтоб не задевать ни плечом, ни локтем. Я словно бы опять в замужество вернулась. Не удивлюсь, если Регген ныть начнет, что корзинки из лозы непозволительно дороги, лучше взять плетенки из соломы.
Но слава угодникам, в тратах маг себе не изменил. Ρешил взять что прикорм, что корзинки без боя. Мол, цена двойная — продукт хороший. Да где там хороший! Картошка с червоточиной, опарыш еле живой, а что до корзинок, все как одна с вмятиной на боку.
— Я вмятину исправлю, — заверил Ρегген.
— Это еще не значит, что я исправления эти оплачу, — ответила твердо и скосила цену вдвое. — Все же три корзинки, почти что опт.
Граф-задохлик спорить не стал, поднял корзинки, сумки с прикормом и пошел вперед, словно бы совсем забыл, что ранее он одну руку освобождал, чтоб меня взять под локоток или за ладошку. Радость от хорошей сделки скатилась до нуля, а может, и ниже, ибо маг, не ожидая меня, направился на соседнюю улицу, к порталу. И вот идет он высокий, статный, волевой, народ перед ним расступается, дамы заглядываются, ибо трости из-под корзинок не видно. А я стою одна, немного растерянная и основательно злая. Это что ж там генерал ему в письме понаписал? И чего в антидот подлил, свинота?!
Именно эти два вопроса я задала, как только догнала мага и забрала его трость, абсолютно нечаянно распугав всех столичных охотниц.
— Генерал со всем почтением сообщил, что баронесса Дафо в розыске. И так как в Т'Агро она не вернулась, Аррен Врадор не желает упустить ни единой возможности, чтобы злоумышленницу найти. Вместо антидота он выдал закрепитель с идентичными характеристиками. А самое отвратное — я не знаю, как его сбить, — добавил граф совсем уж тихо. Чем и натолкнул меня на неприятнейшую мысль.
— Регген, так вам, наверное, очень плохо?
— Очень, Ося. Мало того, что ты опять зовешь меня по фамилии и на «вы», так еще во всех девушках я вижу мужиков.
— Да ладно! — Я оглянулась, впервые ощутив себя не гномкой, а пышной красоткой на фоне высоких, стройных… мужиков.
— А ты не улыбайся, тебя я тоже воспринимаю иначе, — буркнул нахмурившийся маг.
— Это как это? С моей-то выдающейся грудью, — я выпятила оную, — и бедрами, что за раз не обхватить, — тростью указала на них. — Да ну, невозможно!
— Можно. — Граф скользнул по мне потухшим желтым взглядом, выдохнул протяжно и почти простонал: — Я вижу тебя низким, бородатым гномом с большим животом и тяжелой поступью горняка. Ты даже пахнуть стала не так, как раньше. А смолой, печеной грудинкой и хвоей.
Да, не лучший набор, но и не худший. Так что я ободряющего похлопала мага по плечу, улыбнулась.
— Хорошо хоть не табаком.
— Нет, табаком пахнет вон та милая леди, — граф-оружейник указал на изящную красотку в полушубке из лисы. — Дама слева пахнет сыростью, — ею была шикарная брюнетка в военной форме, — та, что справа, в зеленом пальто, разит плесенью, — удостоилась оценки милая девушка с ямочками на щеках. — А вот эта — сыром и котом, — указал он на пышнотелую девицу, торгующую лентами и кружевом.
Маг так и развлекал меня до самого портала, а может, и сам отвлекался от тяжелых дум, как убрать генерала, не оставляя следов. И убить его хотелось даже мне. Мало того, что с антидотом обхитрил и капитана с неприятным известием направил, так он еще уверен — Регген найдет Эллен и тотчас ему доставит. На блюдечке с синей каемочкой! Бестолочь, даже не узнал, насколько сильно маг приворожен. А вдруг у него чувства над разумом возобладают? Вдруг он оставит ее себе или хуже того, в порыве страсти растерзает?
Дома мы, не сговариваясь, разделили насущные дела. Регген взял на себя раздачу прикорма, я — готовку завтрака. А затем все так же, не говоря ни слова, отправились досыпать. Уже сквозь дрему слышала, как маг вспомнил о пирожках, затем о взрыве в ВАМе и о том, что академию закрыли, пока идет совет Глав.
— Три дня отдыха — это ли не счастье? — хмыкнул он и уснул, не пытаясь придвинуться ближе, обнять или нечаянно коснуться руки.
Остаток дня прошел бесцельно. Кузня убрана, еды наготовлено на два дня вперед, пирожки не нужны. При таком раскладе вольно-невольно чувствуешь себя лишней, да еще Ρегген все время был занят железками. И видимо, маг понял мой настрой, мимолетно коснулся моего плеча и заверил, что все у нас будет хорошо. Ведь он уже наладил перевертыши, что крепятся на сковороду, осталось придумать тесто-раскатку и линию для лепки пирожков.
Χорошо-то хорошо, но на ночь мы опять легли каждый на своей стороне.
* * *
Проснулась я одинокая и злая, потому что маг от меня перед рассветом сбежал, а по пути еще и наследил. Оставил два грязных отпечатка у самого входа. Что примечательно, они носами смотрели не в дверь, а от двери. Словно Регген вернулся, вошел и забыл, зачем заходил. Еще бы ему не забыть, видать, осознал свою оплошность и сбежал, предположительно за тряпкой, а может, от меня. Ночь была холодная, кузню выстудила до утра, лизнула морозом не только окна, но и подоконники. Так что я в поисках тепла придвинулась к магу, а он хоть и спал, быстро отодвинулся. Я к нему, он от меня, я снова к нему, он с тюфяка…
Буркнул что-то о жадности гномов и ушел, оставив мне оба одеяла и чувство вины. А ведь всего-то хотела погреться, и нечаянно выгнала. Ну и ладно. Не маленький, чтоб обижаться. Сейчас пол протру, завтрак приготовлю и графа позову, от еды он точно не откажется, особенно от мясной.
Вооружившись тряпкой, пошла к двери, но убрать пятно не успела.
— Ося, ты что делаешь? — тихий голос Реггена прервал мой порыв.
— Вытираю ваши следы.
— Это не мои, — выглянувший из полураскрытого портала, он смотрел с упреком.
— Значит, Маррета.
— Он у невесты. И сюда не вернется.
— Генерал?
— Вряд ли. Я только от него, — бросил сухо маг и уверенно добавил: — И это точно не Урген Врадор.
— С чего вы взяли? А вдруг он обратно вернуться захотел? Пришел. Тут слизни его и скрутили…
— Это следы не его сапог.
Вот это новость! Они так подружились, что различают друг друга по следам?
— После похода к слизням я за Ургеном убирал, — доходчиво объяснил мне маг. — А теперь брось тряпку, возьми вот это и дай мне войти. — Маг вручил мне плоскую коробку с королевским вензелем, закрыл портал и отошел подальше. — Здесь конфеты. А вот это письмо от генерала, — поверх коробки лег белый конверт с магической сияющей печатью.
— И чего он хочет? — бумаги я не коснулась, вдруг старший Врадор опять хитрит.
— Чтобы ты пришла на освидетельствование шпионов. В карцере их уже двое. В эту ночь в столице произошло несколько феноменальных событий. На совете Глав появился новый Врадор. Точь-в-точь как первый, слишком много знающий. Он во всеуслышание заявил, что с отцом они договорились. — Регген знаком указал мне за кресло отойти, выудил из кармана спицу и взялся ею след обводить.
— Что?! Но как же… Неужели каждый второй может на совет зайти?
— Не каждый, но им удалось, — хмуро ответил маг и занес спицу над грязью. — Шпионы узнали, что генерал перенес совещание по речи подставного на ночь, а позже застрянет на переговорах в Т'Агро по делу баронессы… Но они и предположить не смогли, что вместо себя он отправит сестру.
— И что она?! Она защитила первоначальное решение Врадора?
— Можно сказать и так… — взял паузу задохлик. — Герцогиня, будучи проинструктирована на случай ЧП, сообщила Главам, что Урген не в себе. Потерял связь со зверем предположительно на отдыхе. В подтверждение его вырубили и показали зверя.
Спица распалась на несколько тонких стальных слоев. Те по щелчку приняли форму следов и вновь собрались в единое целое.
— Как? Подставной тоже был одержимым, — предположила я.
— Нет, обычный маг. — Регген закончил с анализом следа и теперь взялся за тряпку, чтобы вымыть пол. — И вот тебе две загадки. Первая: как герцогиня создала иллюзию в магически запечатанном зале? Вторая: как второй подставной связался с газетой из того же зала, когда пришел в себя? — Не успевая за ходом его мысли, я вопросительно вскинула бровь. Маг пояснил: — Клятва на одной из боковых дверей зала взломана двоичными рунами. Допотопным способом мастеров старой закалки… — и умолк, выжидательно глядя на меня.
— И что с того?
— По профессорской привычке, мастера подписались и поставили дату, — дал он подсказку.
— Мне это ни о чем не говорит.
— Настоящие Мино Нуво и Арктиус Данис живы. Это были их подписи! Их не уничтожило взрывом в академии, Буря не пойдет под трибунал, — доходчиво объяснил граф-оружейник.
Отбросил тряпку, словно бы ставя точку, и протянул мне знакомый листок с газетными вырезками. Тот самый, за двадцать серебрушек купленный! Но теперь-то хоть ясно, за что такие деньжищи были уплачены. Вырезки на листке пополнялись магически, причем стремительно. Берегите пальцы.
«Хороший отдых или полноценный срыв? Приступ буйства главы контроля произошел на втором совете Глав!», — сообщал корреспондент из «Выжимай все соки» в экстренном полуночном выпуске.
— Утра не дождались, — хмыкнул Регген, — средь ночи настрочили.
«Неподтвержденная информация — повод для судебного иска», — тактично напомнил ему секретарь по связям с общественностью. Сразу видно отдел контроля бдит, не позволяет новости проникнуть в массы.
«Какой законопроект нарушил душевный покой главы?», — брызнули ядом из газеты. Едва успела убрать пальцы, когда вырезка вдруг появилась на листе и приклеилась сама собой. А следом вторая: — «С пеной у рта он борется за…».
И сразу же третья!
«Непредвиденные обстоятельства вынудили главу контроля временно выйти из совета Глав», — тут видимо речь об ударе по голове и демонстрации рыси.
«Его вынесли вперед ногами!», — не успокоились в «Выжимай» и мелко добавили в подзаголовке: — «Кто заменит буйного У.В?»
И тут же официальный ответ:
«С сегодняшнего дня интересы отдела представляет герцогиня Леройская. Виват королевской семье!».
«Виват!» — всхлипнули в газете и наконец-то заткнулись. Сдается мне, в отделе контроля шпионов было больше трех. Или все же трое, но настоящие спецы.
— Итак, что теперь? — спросила я, выплывая из тяжелых дум.
— Ты вскрываешь письмо и коробку. Мы завтракаем и идем смотреть на шпионов. Хотя мне куда больше хочется взглянуть на Ургена. Спросить, как ему в шкуре буйных. Его трость теперь не просто аксессуар, а предупреждение.
— А может, не надо? — на миг размечтавшийся граф взглянул на меня с сомнением, затем пытливо прищурился и посуровел. Опять что-то не то подумал. Пришлось пояснить: — Я не о Врадоре. Просто уверена, в коробке яд, в конверте извещение о смерти. Так, может, не стоит их открывать?..
— В коробке конфеты, их я заказал для тебя в королевской кондитерской. В конверте твой первый чек внештатного секретного агента. Генерал его при мне подписал.
— Не может быть! — Письмо я вскрыла первым. Вчиталась в строчки, трижды в закорючки цифр и просияла: — Пятнадцать золотых! Не пять! И даже не десять… — перед моим мысленным взглядом уже появилась двуспальная кровать на ножках, желанный диванчик, нормальный обеденный стол и пара крепких стульев. — Регген, когда вы успели его переубедить?
— Я рано встал. — Точно, я ж разбудила его ни свет ни заря, а он для меня… Тут маг дождался моего виноватого взгляда и заявил: — Семь с половиной золотых мои!
— Как — ваши?!
— Мои честно заработанные.
— Что?! — От такой неожиданности мне стало трудно дышать. Словно бы чьи-то холодные сколькие лапки сдавили шею, не позволяя ни вдохнуть ни выдохнуть. — Вы! Да вы… вы знаете, кто вы?!
— Догадываюсь, — усмехнулся он, — однако это не помешает мне выслушать твое мнение.
— Он еще и ерничает! — возмутилась я, и была на этом прервана звоном портала.
— Секундочку! Не забывай, что хотела сказать. Всего миг и мы вернемся к этой теме, — заверил маг и открыл дрожащую серебряную капельку до размера блюдца. Кому-то кивнул, кому-то клыкасто улыбнулся, вызвав тихий ойк, и под сердитое сопение: «У вас есть Ося» получил короткую записку.
Портал закрылся, маг «вернулся» ко мне.
— Сообщение от Маррета. В связи с тем, что Врадор официально объявлен буйным, он более не может быть моим куратор-враче-адвокатом, а только враче-адвокатом. За куратора у меня опять капитан. Не могу сказать, что счастлив, но со всем смирением приму замену, — он махнул полученной запиской. — Итак, на чем мы остановились?
И взгляд такой ласково-ехидный, прямо говорящий «Ну же, рискни». Я и рискнула!
— Регген, ну вы и…! — И это мое мнение было прервано звоном, куда более громким и отчаянным, чем прежний.
Чтоб не оглохнуть, пришлось просителя принять.
— Письмо от герцогини, — сообщил мне граф-задохлик, закончив расшаркиваться с кем-то молчаливым и, судя по напряжению, исходящему из портала, опасным. Вскрыл письмо, сообщил: — Мы приглашены на бал в честь ее девяно… хм, многолетия. Бал состоится через два месяца от сегодняшнего дня. Приписка внизу гласит: торрон оставьте дома. Подпись «Мар и его полтора помощника».
— Полтора? — от смущения временно забыла о жабе, чуток меня придушившей. — Видимо, с демоном, получившим удар по голове, все не так уж и радужно. Надо бы хоть извинения принести, пирожками.
— Надо бы, — согласился Регген и в задумчивости постучал уголком письма по ладони. — Интересно, они всех приглашенных просят не брать с собой скользящее оружие, или только нас? Впрочем, не важно. Главное, я теперь знаю, на что потрачу оставшиеся два золотых из моих семи с половиной.
Смущение отступило. Во мне проснулась гномка.
— Они не ваши, они мои! Это моя честно заработанная зарплата.
— И чем же она заработана?
— Я слежу за вами! День и ночь, без отдыха и продыха, — заявила рьяно, а в ответ получила смешок.
— То есть я залог твоей зарплаты. — Абсолютно невероятный вывод, и еще более невероятная претензия: — А мое согласие ты спросить забыла. Или хуже того — не захотела. Что ж, скажу его сейчас… Ося, я против такого произвола! — сообщил он, скалясь во все клыки. — Но чтоб не ограничивать твои доходы, и в то же время не ущемлять мои права, я возьму десять золотых вместо семи с половиной.
— И это называется «не ограничивать»?!
— Не стоит кричать. Все же пять из пятнадцати — не так уж и мало. То ли дело три… — подмигнул он мне.
— Да вы… — очередной тревожный звон оборвал на полуслове. — Да кто там?! — рявкнула я, быстрее мага открыв портал и злобно воззрившись на генерала.
— Я, — ответил тот и после недолгой паузы продолжил: — Агент Гномка в ваших услугах мы сегодня не нуждаемся. Допрос откладывается до завтрашнего утра. Или ночи, если нами будет пойман третий…
— Поняла. — Я захлопнула портал и обернулась к задохлику, желая прояснить, о каких трех золотых он говорил.
— Ося, ты только что оборвала на полуслове своего работодателя, — вкрадчиво сообщил он. — Неужели совсем не боишься потерять зарплату агента?
— Три золотых из пятнадцати?! — вырвалось у меня.
— То есть три для тебя слишком мало, не страшно и потерять? Что ж, так и быть, возьму себе! — сказал и улыбается. Лучезарно, от уха до уха, которые я уже очень хочу оторвать. Потому что задел, спровоцировал и стоит теперь, наслаждается. Радуется, сволота.
— Вы это специально, — прищурилась, отбросила косу на спину, — раззадорили, разозлили, до ручки довели! Ну и чего, спрашивается, вы так распинались, боролись за жалкие пять с половиной…
— Ты хотела сказать — семь.
— Два с половиной, — отрезала, чтоб перечить не смел. — Итак, что скажете в свое оправдание?
— Ося, я не специально… — сказал и запнулся. — Нет, я специально, но меня можно понять. Только так, пререкаясь по пустякам, сквозь грубый бас, улавливая твои интонации, я напоминаю себе, что рядом Ося. А не грузный, жадный, бородатый гном.
Обидеться бы на гнома, но…
— Ничего себе пустяк! Это же половина моей зарплаты, — я стремительно шагнула к магу, ткнула пальцем в тощую грудь и осеклась под лучистым взглядом. Светлым таким и счастливым. — Вы опять, да?
— Не удержался. И насчет денег не переживай, я кое-что смастерю для генерала. Секретные разработки для тайных агентов оцениваются в десятикратном размере, — сообщил он, гордо вскинув голову.
Смастерит? Для генерала? Меня тряхнуло словно бы от разряда. По телу прошлась волна озноба, а вслед за ней и жара. Святые угодники! Вот тут-то я и осознала, с кем бок о бок живу. Не просто с оружейником, а с мастером смертельных творений! И ведь его иначе не назовешь. Стоит лишь вспомнить шар, сплошь состоящий из петель, дубинку, которая торрон, и то, что на полках кузни таится ещё много всего. И как сам Регген сказал, если уж избавляться от опасного, то начинать надо с него самого. Тут еще в памяти всплыло, что процесс творения вызывает у мага злость и озверение. То самое, от коего сбежали подмастерья, а также домработница, камердинер и до последнего державшийся торговый агент.
— Регген? Вардо… я тут подумала, а давайте вы ничего не будете создавать для генерала. Сволочь он расчетливая. И еще неизвестно, зачем мне зарплату подписал.
— Чтоб не мучиться угрызениями совести? — улыбнулся граф. — Поговорил со мной, понял, как трудно приходится секретным агентам.
Генерал и совесть — вещи несовместимые. Нутром чую, у него опять какой-то расчет.
— Тем более не стоит трогать этот чек. Уж лучше я вам с пирожков часть прибыли дам.
— Какую часть? — ухватился за идею маг.
— Ну, если подумать, то капуста ваша, помещение тоже, плюс ваш ручной труд и агрегаты, его облегчившие, — припомнила я чан и перевертыши.
— А также удобная точка сбыта в ВАМе и безотказный Буря в продавцах… — продолжил список Регенн и широко улыбнулся. — Я так понимаю, речь идет о половине прибыли.
— Об одной двадцатой!
— Еще скажи «от половины».
— Зачем говорить? Вы и сами догадались, — хмыкнула ехидно и расхохоталась. Едва маг вознамерился ответить, в кузне раздался тревожный перезвон. — И кто на этот раз?
— Это не портал. — Регген вышел из кузни, а затем и из поместья и, перепрыгивая через рытвины и траншеи, направился к воротам. Быстро с кем-то переговорил и вернулся в кузню чернее тучи. — Владелец «Старого феникса» настоятельно рекомендует, чтобы мы сегодня же забрали Ургена к себе. Очень настоятельно рекомендует…
— Почему? Он что-то натворил?
— Еще нет. Однако, по словам Тораниуса Тобириуса, собирается.
— Хм, пока он с духом соберется, пока натворит, мы позавтракать успеем, иди даже пообедать… — предположила я, не желая по первому зову спасать бочкообразного дельца, в три золотых оценившего мой сгоревший скарб. К тому же конфеты есть куда приятнее дома, а не в пути. Да и Реггена расспросить нужно, отчего он решил генерала с утра пораньше навестить.
— Это не я его потревожил, это он меня вызвал, — признался маг, с аппетитом поедая биточки, отварную картошку и мясную запеканку со сметано-чесночным соусом. — Попросил осмотреть зал совета на предмет прорех. И оказался прав в своей догадке, прорехи были, на наше счастье подписанные. — Тут маг посмотрел на меня и мечтательно протянул: — Жду не дождусь, когда академию откроют. Буря вернется, мы возьмемся за пирожки, а я получу свою первую двадцатичасть… Или же я получу ее сейчас?
