Глава 19
В дом Ургена Врадора я входила с опаской, приправленной восхищением. Здесь было красиво, дорого и со вкусом обставлено все, каждый метр пространства. Казалось, даже воздушная пустота искрилась благородством, зеркала мерцали претенциозностью, а резные тени лепнины таили тайну в своей глубине. Пол блестел, стены и лестница сверкали, ковры дышали чистотой. В очередной раз ощутила себя здесь лишней и, наверное, разулась бы, не завой в глубине дома щенок.
— Лобастый, ты где?
Перескакивая ступеньки и грозно командуя «свет!», я преодолела четыре пролета и ворвалась в двери, отделявшие хозяйские покои от гостевых.
— Маленький, отзовись!
— У-у-у-у! — раздалось справа, и почти сразу же растерянное: — Мау!
Свернула, толкнула дверь и, проскочив темный кабинет, остановилась возле портрета Врадора в полный рост. Не потому, что глава контроля был на нем особенно хорош, а потому, что за ним раздавался невнятный бубнеж и звуки копошения.
— Тайник за портретом? Надо же, какой умный, — покачала головой и подумала о том, что идти напрямик глупо. Двое уже пошли, не хватало еще, чтоб я оказалась третьей. — И что делать? Лезть через окно, искать другие двери…
— Ося? — послышалось глухое из-за портрета. — Ося, это ты?.. Или очередная галлюцинация, — голос Реггена был надтреснутым.
— Тебе снова кажется, — ответил ему Врадор сдавленно. — А меня снова мутит…
— Я здесь! — крикнула задорно, чтоб перестали отчаиваться, и очень удивилась слаженному приказу: «Не входи!». Еще чего! Я за ними пришла сквозь дом герцогини, лес и ресторацию, а они — не входи… — Скажите еще: «Не лезь не в свое дело, гномка» или «Портрет побереги»!
— А что с портретом? — спросил с заминкой страж.
— Ничего хорошего, — я вскинула дубинку и громко крикнула: — Поберегись!
Памятуя о разрушениях в доме герцогини, я совершила легкий точечный удар в угол между полом, портретом и стеной. Ρаздался громкий «Бах!», вслед за ним тихий треск и обоюдный окрик: «Ося!».
— Она самая, — я отступила, созерцая дело рук своих.
Угол лопнул не хуже мыльного пузыря. Стена и пол покрылись сетью мелких трещин, но не обвалились. Зато портрет осыпался прахом. Открыв узкий коридор с сотней метровых игл, обвалившуюся лабораторию справа от него и двух пришпиленных магов в тупичке слева. Все как лобастый и показал — один магическими путами придавлен к полу, второй прилип к потолку. Теперь понятно, отчего Врадора мутило, несчастный висел вниз головой и был бледен. Или же побледнел, увидев степень растущих в его доме разрушений.
Потрескавшимся полом и дрогнувшей стеной кабинета дело не обошлось. Треснули и осыпались противоположная стена и пол лаборатории, вслед за ними стена и пол нижней комнаты, оказавшейся гостиной, а затем и еще более нижней комнаты, являвшейся не то танцевальным залом, не то тренировочным. Что было под ним, я разглядеть не смогла, в отличие от Врадора. Он удобно висел, мог оценить от и до, и теперь смотрел на меня разъяренно и зло.
— И давно висим? — попыталась я вернуть стража к причине моего визита, а не к его последствиям.
— Два часа, — ответил Регген, улыбаясь мне во все клыки.
— Пролетевшие как две минуты, — рыкнул глава контроля и дернулся, рассмотрев дубинку в моих руках. — Это что?! Это… треклятый торрон.
— Это ваше спасение, — парировала я и подбросила дубинку. — К слову, прекрасный образчик для совершения побегов.
— Святые угодники, из всех орудий взять самое смертоносное…
— Но вы сами его отложили. Причем молча.
— Конечно, ведь это… Торрон! — возмущения в голосе с излишком.
Я сердито прищурилась. Ну, надо же! Пришла, почти спасла, а он и не думает сказать «спасибо». Хватило взгляда, чтобы Врадор понял — обвинения не по адресу, и обрушился на графа.
— Регген, это ты… тебя четвертовать надо за его создание и хранение.
— Да бросьте! И не такое уж оно и смертоносное, — заступилась я, заметив, как побледнел задохлик. — Вон демон из охраны герцогини стойко перенес удар и не помер… — вспомнила, как он упал и какую вмятину после себя оставил, поежилась. — Надеюсь, не помер. Ну, в противном случае Мар бы сказал.
— Мар? — глава контроля осип и, кажется, даже перестал дышать. Слава угодникам, теперь хоть что-то по делу можно спросить.
— Регген, как вас освободить?
— Путы и вся защита аннулируются, как только удар пробьет гранитное основание дома.
— И когда это случится?
— Да вот почти… — он не успел договорить, как где-то за пределами дома заругался фей, а Врадор рухнул вниз, чтобы сродниться с полом.
— Ой, — прошептала я, — его нужно было поймать.
— Ничего страшного, — продолжая улыбаться, граф аккуратно повернулся на бок, медленно сел и взялся за растирание рук и ног. — Он так об этом мечтал… в смысле, спуститься, что теперь не смеет в чем-либо тебя обвинять. Я прав, многоуважаемый У.В?
— Да, — прохрипел тот и странно булькнул.
— Отключился? — спросила с опаской.
— Вспомнил про совесть и все, что здесь ранее говорил, — хмыкнул Ρегген, а затем так жалобно: — Ось, а разомни мне спину. Сможешь?
— Да конечно! — я отбросила дубинку, опустилась перед магом на колени, закатала рукава.
— А вот это ты зря… — успел заметить граф, когда вторая стена тоже осыпалась, а за ней пол, и что-то громкое и звонкое разлетелось внизу на куски. Тишина наступила спустя двадцать секунд гула и очередного вопля охранника входной двери. И была эта тишь могильной, холодной, устрашающей до дрожи.
— Я передумал… — прохрипел Врадор, все так же утыкаясь носом в пол. — Осю тоже четвертовать. Или посадить за… за бездумное использование торрона в мирное время в жилом доме.
— Это же десять лет в карантине, — попытался вразумить его граф. — Не стоит, я тебе все возмещу.
— Плевать…
— Да? — взвилась я. — Ну и пожалуйста! Отслужу год, отсижу десятку, да легче легкого. Главное, я никогда более вашему рысенку не помогу.
— Моему кому? — Удивительно, с какой скоростью Врадор пришел в себя. Вскочил, утер расквашенный нос и мгновенно оказался рядом со мной и Реггеном. — Я прошу вас повторить, то есть пояснить, о чем… о ком вы говорили.
— Просите сколько хотите, — пожала я плечами и указала в сторону дубинки, — ваш вещдок лежит вон там. Не забудьте сообщить о дате слушания.
— Ося! — Я не ответила, но так посмотрела, что он со стоном возвел глаза к небу. Увидел ажурный от трещин потолок и зажмурился, выговаривая: — Вардо, объясни ты ей. Я не проходил обряда разделения и не могу иметь свободного зверя.
— Урген, сам скажи, она рядом, — ответил граф, поднимаясь на ноги.
— Эко вы друг друга по именам зовете, — отметила я и тут же возмутилась: — Врадор, да кто ж знает, через что вы прошли, когда память потеряли! У меня провалов нет. Раз я сказала, что рысенок был, значит был. И нечего спорить, когда нужно благодарить.
— За что? — возмущенный окрик добавил новых трещин в обстановку.
— Не будь со мною зверят, я бы вас не нашла и не спасла.
— И мой дом не разрушила.
— Сами виноваты. Нечего было сутки прохлаждаться невесть где. Ну, что смотрите, язык прикусили? Вы тут всего лишь два часа, а все остальное время…
— Его сбили, — ответил Регген, коснувшись моей руки, — еще в самом начале пути. Извозчик не захотел остановить карету. Дал вправо, зацепил, протащил за собой… метров двести.
— Километр, — поправил его глава контроля и попенял: — Мог бы не говорить.
— А вы где все это время были? — воззрилась я на задохлика.
— Пытался влезть в штаны, затем вылезти из них, в итоге порвал, — признался он. Кряхтя, поднял дубинку, обтер ее от пыли и посмотрел с укоризной, едва я подавилась смешком.
— То есть в столице вы оказались один избитый, второй раздетый. И все это время ждали темноты.
— Мы все это время добирались. Извозчик так и не остановил. Не представляю, чем его напугал одиноко стоящий на дороге пассажир, — посетовал Врадор, разминая плечо.
Мы с графом на пару промолчали. А что тут говорить, если их план с самого начала пошел кувырком?
— Ну ладно, добрались вы, а дальше что?
— Я получил штаны, — ответил Регген.
— Я вскрыл тайник.
— И кто из вас активировал охрану? — спросила, затаив дыхание, и дернулась от громкого «Я».
Увидев новоприбывшего за моей спиной, одержимые сгорбились и приуныли, а я побоялась повернуться, ибо голос не сразу, но узнала. Генерал. Тот самый, что хотел допросить Эллен, которая баронесса Дафо. Тот самый, что чуть не застал Врадора на месте соблазнения и, кажется, видел меня со спины.
— Доброй ночи вам, лорд Лофре, дражайший сын и неизвестный агент под кодовым названием… гномка. Не могли бы вы мне кое-что объяснить?
На счастье магов, получать объяснения генерал предпочитал в комфорте, а именно в малой гостиной, где были все стены, действующий камин, а также пара удобных диванов, столик, три стакана и бутылка коньяка. По словам хозяина дома, единственная уцелевшая после второго удара торрона. Теперь ясно за что меня хотели на десять лет изолировать — за утраченную коллекцию дорогого алкоголя. Меня. Из-за коньяка. Убила бы!
Мой недобрый взгляд был неправильно истолкован, разомлевший от коньяка Врадор предложил мне что-нибудь приготовить.
— А не легче ли заказать у «Толстяка»? Будучи на границе с Т'Агро, вы не смели себе в подобном отказать, — ответила ехидно. Коньяка они мне не предложили и для отдыха выделили маленький пуф, а не удобный диван.
— Урген? — помрачнел генерал.
— Я придерживался привычной линии поведения, дабы не вызвать подозрений.
— Да неужели? В таком случае, дабы не изменить себе, ты должен был ежедневно навещать свой отдел. Проверять отчеты, отправлять рапорты мне.
— Ээээ… — протянул этот самый Урген, опрокидывая в себя стакан.
Сдается мне, их разговор будет обстоятельным и серьезным. Где б его пережить?
— Ося, я помогу тебе с готовкой! — вызвался Регген и утащил меня на кухню.
Даже в полуразрушенном доме главы контроля он ориентировался выше всех похвал, провел меня в мгновение ока, но в кухне явно запутался. Вначале прошел к одной стене, затем к другой, открыл и закрыл дверь в кладовую. А после поставил меня на табуретку, видимо, для лучшего обзора и посильной помощи, постоял немного и вдруг крепко обнял. И это вместо того, чтобы искать съестное, а ведь граф весь день голодный.
— Регген? — позвала я, выждав долгие тридцать секунд. — Вардо, вам плохо?
— Мне хорошо, — ответил тихо и сжал меня сильнее. — Помолчи.
Стою. Молчу. Подспудно чувствую, как в объятиях мага мне становится тепло, безопасно, до невероятного уютно. А еще спокойно, как дома, когда за окном гроза и буря, а внутри хорошо. Тихо. Есть уверенность в завтрашнем дне и в послезавтрашнем тоже. А еще есть смысл жить, лепить пирожки и тренировать воинственных обитателей поместья. Чтоб не смели паутиной и скользкими дорожками портить обстановку, саботировать уборку и воспрещать капитальный ремонт. Подумала о сказочных перспективах, прижалась к магу сама. Обняла, вздохнула. Святые угодники, как же замечательно. И будет еще лучше! Главное, чтоб он о золоте в стенах и полу не узнал и не пытался его потратить. А с остальным я справлюсь сама, вот только…
— Регген, мне опять нужны корзинки. Выберем завтра, три?
Вначале он дрогнул, что-то промычал, а после захохотал. На его оглушительный смех сквозь слезы явились оба Врадора. Старший вырвал меня из рук невменяемого графа, младший наставил на оного ружье.
— Что случилось? — проревели они в один голос.
— Я умираю, — выдал Регген, держась за табурет, — от счастья! Ося — это такая Ося! — сообщил он между приступами неудержимого «ха-ха» и окончательно согнулся пополам.
— Что вы ему сказали? — потребовал ответа генерал, глянув на меня как на врага, точь-в-точь как Урген Врадор, радевший за качество красных тростей.
— Я сказала, что мне нужны корзинки.
— Корзинки — это кодовое слово? Посыл к саморазрушению?
— Да нет же! Речь о простых корзинах, в которых я носила пирожки. В академии их студенты растоптали, когда пытались последствия взрыва погасить.
— И это все? — удивился старший Врадор, в то время как двое одержимых магов одновременно подались вперед.
— Какого взрыва? — вопросили они; один с ненормальной улыбкой, второй так и не опустив ружья.
— Унесшего жизни двух магов старой закалки, — я отвела дуло в сторону от себя, потерла озябшие руки. — Буря сказал, что погибли известные вам Арктиус Данис и Мино Нуво, и что его могут отдать под трибунал.
— Это правда? — Регген окончательно пришел в себя и теперь смотрел с тревогой.
— Мы проверяем все варианты, — сухо бросил генерал, оглянулся и предложил: — Чтоб не бегать, Ося, накройте здесь.
Я не гордая, мы с Реггеном накрыли. Он нарезал, я подавала, Врадор — младший делился историей гостиничных похождений с баронессой Дафо. Скупо, до безобразия коротко, а еще героично. И начал с чего? С засекреченного донесения агента гномки. Ну, еще бы! Не мог же он сказать, что я предупредила об опасности, а он не послушался и сам на себя навлек беду.
— Я узнал о готовящейся подставе, — дал он новое определение простому соблазнению. — И пожелал баронессу проучить, а заодно узнать о ее причастности к похищениям магов. Как сообщил все тот же источник, за подменой тростей стояла Дафо и, вероятно, кто-то из стражей.
И это тоже сообщила я? А, точно, это было в диалоге Эллен и похитителя, в карете. Однако мне уже должны доплачивать за сведения.
— Я подвязался в сопровождающие. Прибыл с ней к границе с Т'Агро, поселился в гостиницу и целую неделю следил за тем, как она ведет переговоры. Я дождался их окончания и… — тут он замялся так, что я без стеснения завершила:
— Получил дырявую память и свободного зверя.
Генерал, что ещё минуту назад спокойно жевал быстро наструганный салат и бутерброд с ветчиной, вдруг закаменел.
— Ты прошел ритуал?
— Я… не помню, — Врадор поморщился, и я вновь поспешила на помощь.
— Это легко проверить. Врежьте ему! И посмотрим, появится рысенок или нет.
— Не стоит, — запретил рукоприкладство генерал и обратил на меня тяжелый взгляд свето-серых глаз. С Ургеном они были похожи как две капли воды, не хватало только шрамов на лице и ямочки на подбородке. Тот же сломанный нос, те же скулы, брови и седина на висках. — Как он появился в Бурфо?
— В образе зверя за мной пришел через портал и избежал облавы, — призналась честно. И так же коротко продолжила рассказ, опуская подробности о воинственных пауках и слизняках, изгнании и избиении в подвале. — Очнулся утром. Сутки отдохнул. А когда узнал из газетных вырезок о предстоящем Совете, немедля сорвался сюда.
— Добрались своим ходом, — подхватил повествование граф.
— Можете не продолжать, — остановил его генерал. — Он был сбит, вы потеряли штаны. В столицу добирались весь день, ночью проникли в дом, вскрыли тайник, застряли, — взболтнул коньяк в бокале, ласково вопросил: — Как объясните появление Оси с торроном в руках?
Он говорил спокойно, размеренно даже, а я за каждым словом явственно услышала лязг закрывшейся двери в тюремной камере. Но стоило старшему Врадору продолжить свой допрос, и стало понятно — десятилетие за решеткой еще не самая страшная расправа.
— Надеюсь, все присутствующие понимают, что использование скользящего оружия в мирное время, на территории частных владений не просто стража, а главы контроля тянет на смертную казнь через усекновение всех конечностей и головы? Впрочем, голову могут оставить, если присяжные будут добры.
— Она действовала согласно инструкции… — начал Врадор и осекся под взором родителя.
— Если не явимся через сутки, прийти и спасти, — закончил Регген, зажмурившись, чтоб его на полуслове не прервали.
— Лжесвидетельство карается повешением, — хмыкнул генерал и сделал глоток.
— А вы докажите, что кто-то из них врал, — подала я голос и стойко выдержала леденящий душу взгляд и еще два ошалелых: золотой и светло-серый.
— Начнем с того, что агента гномка нет в списках стражей. Что скажете?
— Ρаботаю на вольных основах.
— Нет дел, закрепленных за ней, — продолжил генерал давить. И маги перевели взгляды с меня на него и обратно.
— Все засекречено, — не стала я теряться, заслужив несмелые улыбки.
— И даже зарплата? Согласно уставу о найме, вы должны получать ее переводом с моего секретного счета.
— Не заслужила, — бросила в ответ, сцепив в замок чуть дрогнувшие руки. — Я работаю агентом меньше месяца. И до сих пор не знаю свой оклад.
Короткий, полный облегчения выдох младшего Врадора и невероятное:
— Пятнадцать золотых!
Вот это деньжищи! Да с такой работой можно забыть о ручном труде и всецело посвятить себя шпионажу!
— Пять, — скосил мою «зарплату» генерал, одним словом вернув меня в пирожковое дело. — Вы на испытательном сроке, Ося.
— На месяц? — спросила с надеждой.
— На год.
— Да как же так?! — не сдержала я незаслуженной обиды и уперла руки в бока. — Я сама собрала все важнейшие сведения. Я вывела озверевшего главу контроля из западни. Я пришла на помощь, не убоявшись смертной казни! А вы…
— Точно гномка, — улыбнулся старший Врадор, попросил подать тарелку с ветчиной и начал рассказ о последних трех часах своей жизни. — Сказать по правде, когда я сидел на Совете глав и смотрел, как мой сын беспечно рушит свою карьеру…
— Что? — вскликнулся глава контроля, но права голоса не получил.
— …я и мечтать не мог о том, что кто-то проникнет в его дом, по всем правилам снимет охрану и не потревожит ДарМаллиуса на двери. Еще больше я обрадовался, когда этот некто беспрепятственно прошел в кабинет и обнаружил тайник. — Генерал знаком указал плеснуть ему еще. И, смочив горло, с усмешкой продолжил: — С одной стороны, это был веский повод прервать бредящего главу контроля, с другой — в дом могли проникнуть недоброжелатели или очередная любовница с допуском, — улыбнулся и пояснил: — Сигнал о снятии дома с охраны и сигнал об открытии тайника пришли с разницей в три минуты, их как раз хватило бы для неспешной прогулки на каблуках.
Урген поджал губы, Регген буркнул, что они задержались, так как искали штаны. Я промолчала, ожидая завершения этой истории.
— Апофеозом стало сообщение о просьбе не волноваться, присланное мне по внутренней почте спецшрифтом, — генерал шлепнул себя по груди, словно бы там и таилось засекреченное послание. — «Передай матери, я жив». Жив. С ума сойти!
— И что вас не устроило? — спросила я, не понимая сарказма.
— Две ошибки в шифре. Он, — кивок на стража, — спешил.
— И поэтому ты активировал охрану? — возмутился младший Врадор. — Я два часа провисел под потолком!
— Забыл? При появлении крысы в отделе я предпочитаю допрашивать лично.
Ответом было два протяжных стона и мое уточнение:
— А что, вы и другому Врадору устроили допрос?
— Зачем? — генерал попросил себе еще один бутерброд. Откусил и прожевал. — Его еще нужно дослушать. Я назначил встречу. — Он выудил часы из нагрудного кармана, посмотрел на циферблат. — Через двадцать минут.
— Не ходите один! — вырвалось у меня до того, как я сообразила, что простой агент не смеет указывать вышестоящему начальству. Как и ожидалось, генерал наивно отмахнулся от предупреждения.
— Охрана ни к чему…
— Ваш сын тоже так думал. И что? — не отстала я. — Зверя от него отделили, а самого Ургена Врадора чуть не убили. И кто? Может, те самые доверенные маги, что, упустив главу, героически погибли? — он попытался меня прервать, но врученный ему бутерброд позволил мне закончить: — Подумайте сами, у них нынче два тела без дела. В смысле, шпионы без личин. Кто знает, авось они хотят вашу заполучить. И это не вы их на встречу пригласили, а они напросились.
— Здравая мысль, хоть и неприятная, — заметил глава контроля и обратился к отцу: — Ты наверняка зарубил мою… то есть речь подставного, я прав?
— В некотором роде я отсрочил решение Совета по поднятому вопросу, — ответили ему, дожевывая бутерброд, — до утра.
— Срок небольшой. Ося права, тебя могут убить. — Генерал вздернул бровь, говоря «За кого ты меня принимаешь». — Или скрутить в собственном кабинете. — Вторая бровь недоверчиво изогнулась.
— Ой, да чего уж время тратить? — вклинилась я. — Если его легко и просто можно еще в приемной отравить, пока злоумышленник ожидает встречи. Сонник поджечь, капнуть снотворного во все стаканы, натереть ручки дверей экстрактом из льна. Угрозы не почуете, а проспите до обеда.
Три настороженных взгляда вначале скользнули по столу и поданным мною тарелкам, затем сосредоточились на мне самой. Одержимые маги промолчали, и только старший Врадор позволил себе улыбку, больше похожую на оскал.
— Страшная вы гномка, Ося, — заметил он, и с отеческим снисхождением поинтересовался: — Взять вас с собой?
— Возьмите капитана Маррета! — настоятельно посоветовал граф-задохлик. — Досан тот еще моралист и докладописатель. Можете даже послать его вместо себя. Он легко удержит шпиона в приемной и доведет его до раскаяния. Или полного отупения посредством опросов, анализов, тестов. — И не дожидаясь согласия с идеей, Регген встал из-за стола, взял меня за руку. — Время позднее, нам пора.
И вот что удивительно, его никто не остановил, наоборот поддержали.
— А вы взяли что хотели? — тихо спросила я у мага, пока старший и младший Врадоры обсуждали, где лучше всего открыть портал, чтобы его не засекли.
— Не взял.
Ρаз не взял, то вывод напрашивается лишь один.
— Вы уже не страдаете по мужику?
— Ося! — прошипел задохлик так, что стало ясно — страдает, и очень.
— Тогда почему?.. — изумилась я, а в ответ услышала: «Позже скажу». — Да куда уж позже? Вы что, стесняетесь быть пойманным на месте преступления? Если так, то давайте я их отвлеку, а вы возьмете все, что нужно.
— Нечего брать, — он развел руками, не выпуская моей ладошки из своей, — все уничтожил второй удар торрона.
Переход нам устроили не где-нибудь, а в винном подвале, полном осколков и бесценных красных луж. Наверное, не будь тут графа и генерала, Урген Врадор давно бы меня придушил. Это его желание появилось на лице стража, едва он осмотрел свой дом, и укоренилось, кажется, навечно.
— Прошу, — прошипел он, едва его отец создал переход в Бурфо. А стоило шагнуть в портал, ехидно добавил: — А счет я вам выпишу.
— Конечно-конечно, — ответила в тон, — честно заработанные пять золотых. Уже жду!
— Я не о том, — полетело мне в спину.
— А вы подумайте об этом.
Портал закрылся. Мы наконец-то дома. Не сговариваясь, оба выдохнули, покосились на тюфяк и начали раздеваться. Вот только зря мы спешили, ибо лечь нам не позволили. Да и переодеться не дали. Пауки, распахнув дверь с ноги, то бишь с лапы, и оставшись за порогом, в ультимативной форме предъявили нам пустую сумку из-под прикорма. Затем указали на потолок и щелкнули жвалами. Иными словами — кормите, иначе загадим.
— Ты им ничего не взяла? — Ρегген в замешательстве смотрел на начинающих вымогателей.
— Я о них напрочь забыла, — призналась честно и честно же сообщила паукам: — Прикорма нет, приходите завтра.
На меня воззрились с печалью в глазах, и хоть восьмилапых было всего трое, смотрели они как оголодавшая толпа.
— Завтра с утра, — сдалась я. Весело пикнув, они умчались прочь. — Эй, а дверь закрыть?
А к порогу кузни уже явилась новая делегация. Прикатилась, в количестве десяти штук. Мелкие и шумные, слизни не остались в коридоре, со свистом вкатились в кузню, бросили к моим ногам пустую сумку и выкатились обратно.
— Фью-ю-ю, — настоятельно посоветовали мне.
— Выходит, что и им тоже завтра, — хмыкнул граф-задохлик.
— Фью-фью! — поддержали из коридора.
— С утра? — изумилась я.
— Фю! — прозвучало как «да», и я без радости приняла условия. После чего они аккуратно закрыли дверь и удалились, грохоча броней по вспоротому Врадором полу. Затем весело застучали по лестнице и затихли в глубине подвала.
— Прикорм возьмем в двойном размере.
— Почему в двойном? — удивился маг.
— Потому что не наследили, а чистоплотность нужно поощрять.
Я подхватила ночную рубашку, отправилась в закуток. Вышла, пяти минут не прошло, а к нам уже через портал стучатся.
— Кто там? — спросила с зевком.
— Генерал, — ответил Регген, дождался, пока я платье натяну опять, и раскрыл серебряное блюдце до размеров двери.
Старший Врадор вошел, чеканя шаг, без стеснения осмотрел наше скудно обставленное жилище, хмыкнул, заметив мой растрепанный вид, и потер переносицу. Я думала, он скажет что-то хорошее, но он решил начать с плохого.
— Вы нарушаете устав отдела, Ося. Агенты не спят с подопечными.
— На одном тюфяке? — поспешил уточнить задохлик.
— Вообще! — вспылил генерал.
— Как и с подозреваемыми, — парировала я и добилась немого осуждения. Словно бы о его предприимчивом сыне говорить не стоило. Ну, правильно, кто ж несчастного Ургена будет обвинять? Он там под натиском не устоял, а я тут сама к одержимому лезу, под стол, на тюфяк, в лучшие условия. — Хм… Это все, ради чего вы пришли?
— Нет, — он чуть заметно поджал губы. Глянул на Реггена, но вновь обратился ко мне: — Ося, с каких пор вы позволяете себе подобный тон с начальством?
— С недавних. Вот как на службу поступила…
— Ося, — оборвал меня граф-задохлик не столько окриком, сколько рукой, обнявшей мои плечи, — и многоуважаемый Аррен Врадор! — потребовал он внимания. — Ночь после трудного дня — не лучшее время для пререканий.
Я удивилась неизвестному слову. Генерал кашлянул, прочищая горло, граф-оружейник выпрямился, готовый дать отпор. И не зря…
— Вардо Регген, я пришел к вам, — это «вам» гость особенно выделил, — чтобы задать всего один вопрос, — судя по тону, это будет не вопрос, а допрос, — и получить на него правдивый ответ, — уточнение — допрос с пристрастием.
И Регген это явно понял, раз сжал меня как в тисках.
— Я вас слушаю.
— Я хочу знать, почему вы пришли на выручку моему сыну. Приютили его, сопроводили в столицу, помогли добраться домой. Не спешите меня уверять в сознательности и доброй воле. Урген переманил вашу домработницу и камердинера, увел вашу невесту, завербовал… ее, — в меня ткнули пальцем, явно не зная как обозвать. — А вы в ответ ему помогли? Не верю, — подвел он черту.
— Ответ таится в вашем вопросе, — медленно произнес задохлик, расслабляясь и смягчая тиски на моих плечах. — Я помог ему, чтобы он убрался из моего дома, отстал от Оси и из чувства благодарности не портил мне жизнь. Являясь одновременно моим куратором, врачом и адвокатом, вы знаете — он это может.
— Может. И вы добились благодарности, доведя Ургена до дома, — согласился старший Врадор. — Однако на этом вы не остановились. Поднялись в кабинет вслед за ним. Так в чем причина вашей помощи? Вы что-то хотели получить, забрать, присвоить?
— Я… — начал было маг и закашлялся, вероятно, от стыда перед правдой. От него же и побелел, покрылся испариной, вслед за ней — шерстью. — Я…
— Хотели что-то взять из тайника, — подсказал ему генерал и пытливо прищурился: — Что это было?
— Анти… — прохрипел граф-задохлик.
— …доты. Антидоты он хотел взять, — пришла я на выручку и похлопала несчастного по мохнатой руке. Надо же, как быстро шерстью покрылся.
— Какие?
— Все, — сказала убежденно, и сама себе поверила.
— Врете, Ося.
— Конечно, вру! — призналась я и ввела его в недоумение. — Вы же сами сказали, что ответить правдиво нужно лишь на один вопрос. Остальные не в счет.
Маг перестал дышать. А генерал, наоборот, задышал. Этак активно, с присвистом сквозь расширенные от гнева ноздри. Сразу стало ясно, что не только у графа и стража был тяжелый день.
— Аррен Врадор, я все объясню, — просипел вдруг задохлик и задвинул меня за себя.
— Да я уже понял! — рыкнул этот самый Аррен, прошествовал к столу и водрузил на оный одну за другой десять бутылочек с чуть светящейся жидкостью. — От ядов степей, от ядов пустынь, от морских ядов, от магических паразитов, от вмешательства в сновидения, от проклятий на крови, от захвата контроля над телом, от незавершенных оборотов, от озверения, от наведенных привязанностей… — назвал он каждый. И заметив, как дрогнул ошеломленный маг, торжествующе ухмыльнулся. — Баронесса Дафо, я прав?
— Да, — не стал отнекиваться Регген, и тихонечко выдохнул. Как-никак похититель был под личиной Эллен.
— Сочувствую.
На этом генерал отбыл восвояси, оставив нас в напряженном недоумении. Граф-оружейник был в напряжении, а я в недоумении, отчего это он закаменел и словно бы нагрелся.
— Вардо? — позвала я тихо, а затем и громче.
Маг резко обернулся, посмотрел на меня горящим маниакальным взглядом и за руку потащил к столу. Подвел, зачем-то посадил на крышку и с восторгом и недоверием схватил последнюю бутылочку. Зубами выдернул пробку, не переставая улыбаться, сделал три глотка, а в следующий миг потянулся к моим губам под тревожный звон портала.
— Понимаю, что без предупреждения, но иначе я не мог, — Урген Врадор вошел в кузню, неся перед собой огромный сверток из одеял, подушек и походного матраса. — Тетушка решила дожать отца. И под предлогом полуразрушенного дома явилась к нему на ночлег под конвоем поредевшей охраны. Мар хмуро отмалчивается, но я уверен, что знаю причину их бедственного положения. Да, Ося? — вопросил он, но ответа не дождался.
Я как зачарованная смотрела в бурлящее золото графских глаз, а он на мои прикушенные от восторга губы.
— Как вы понимаете, в гостиницу мне нельзя, в отдел так же. А о том, чтобы остаться у отца, и речи быть не может. Тетушка все еще зла, видеть меня не желает. — И пробираясь в угол поближе к печи и к нам, замершим на столе и у стола, глава контроля радостно добавил: — Поверьте, вы меня не заметите. Я не храплю, не соплю…
— Я его сейчас убью, — прошептал задохлик, так и не проверив силу антидота.
— Сомневаюсь. Я тебе нужен, как куратор, врач и адвокат. — Врадор сбросил одеяла на пол, кое-как расправил и активировал над ними белый полупрозрачный купол. Обошел по кругу, из-за плеча покосился на мага. — А теперь скажи, он защитит меня от местных ползунов?
— Нет.
— А если так? — В полусферу неурочный визитер бросил нечто мелкое и красное, отчего магическая защита уплотнилась и расширилась. Засияла тысячью огней.
— Да даже если так, — ответил Ρегген. Отступив от меня, он швырнул в магическое творение что-то черное, сорванное с ремня.
Купол стал непроницаемым и светло-голубым, маги заинтересованными. Как двое дошколят, познающих мир путем проб и ошибок. Глаза горят, руки чешутся, особенно у графа. Сдается мне, о поцелуях и одной очарованной гномке забыто, придется самой слазить со стола.
— Проверим? — предложил глава контроля, словно бы не он был сегодня сбит каретой, не он прятался на задворках города, а затем висел вниз головой. — Если слизни купол пробьют, с меня билеты на воздушный круиз.
Регген с сожалением глянул на меня, а затем с железной решимостью — на визитера.
— А если нет, ты отправляешься спать в «Старый феникс», — сказал и улыбнулся, будто бы не он два часа связанным лежал. А хотя, он там выспался, наверняка. — Урген, о секретности не беспокойся, с хозяином таверны я все улажу… В крайнем случае, подожгу! На что не пойдешь, чтобы уничтожить улики, подтверждающие твое пребывание в столице.
Правильно, мало главе контроля разнесенного мною дома, нужно еще и все его пожитки в заколдованной таверне спалить.
— А может, не надо? — Я с беспокойством посмотрела на Врадора, он с воодушевлением на меня, и вдруг выдал:
— Согласен!
— Вот и хорошо.
Они хлопнули по рукам. Забрали купол и направились в подвал, громко обсуждая плюсы и минусы магических полусфер, гибкость двоичных рун и сложность их подзарядки. Переодевалась я под затихающие звуки их шагов на лестнице, а засыпала под глухую и далекую ругать, Врадора, смех Реггена и перекаты каменной брони по подвальным просторам. Пару раз сквозь сон слышалось тихое рычание лобастого и мрауканье рысенка, однако звучали они без тревоги.
