Майер аккуратно нацепил червя, стараясь, чтобы острая сталь крючка пронзила все его упругое извивающееся тельце, и, отставив банку с наживкой, забросил удочку. Красное перо поплавка промелькнуло в воздухе и, описав дугу, приземлилось точно рядом с краем распластанного на воде листа кувшинки. Арнольд положил удочку на тычку и, сполоснув руки в реке, скосил глаза в сторону сидевшего в паре метров от него нахохлившегося Марка. Дорнер угрюмо смотрел на поплавки, изредка принимаясь лупить себя руками по всем открытым частям тела. Заметив вопросительный взгляд сотоварища, он неожиданно зарядил себе ладонью по плечу и, почесав укушенное место, недовольно пробурчал:

– У тебя тут не комары, а птеродактили какие-то, их даже поле дождевика не сдерживает.

– А я тебе говорил репеллентом побрызгаться, – усмехнулся Майер, – но ты же у нас самый умный, вот и корми местную живность.

Марк скривился, вздохнул и потянулся к удочке. Подняв ее, он поймал леску, угрюмо посмотрел на скукожившегося червяка и, смачно плюнув на него, отправил снасть на место.

– Наживку бы сменил, – сочувственно посоветовал Арнольд.

– А зачем, – буркнул Марк. – Все равно не клюет.

– Так твой червяк еще при Тутанхамоне скончался, его видом только рыбу пугать. Лично у меня клюет и неплохо, – он кивнул на стоящий у берега садок, где плескалось с десяток довольно крупных сазанов.

– Просто даже местная рыба начальство в лицо знает и уважает. Да ты можешь на пустой крючок рыбачить и то половину садка натаскаешь.

Комиссар совета безопасности покосился на Дорнера.

– Ерничаешь?

– А что-то еще остается? – вздохнул тот.

– Отдыхать и наслаждаться природой.

– Остришь? – Дорнер кивнул в сторону замерших дальше по берегу охранных киберов, похожих на плечистых молодчиков, облаченных в легкие скафандры, затем перевел взгляд в сторону барражирующей над озером паре «сейперов». – А насчет природы… У меня за забором академии можешь грести подобную полной ложкой, причем вместе с мошкарой и комарами. Вот зараза…

Он хлопнул себя по шее, размазывая очередного комара.

– Ну прости, – развел руками Майер. – A la guerre comme а la guerre, как говорится.

– На какой там еще войне? – Глава «Искателя» прищурился. – Арни, ты опять что-то не договариваешь, или весь этот спектакль и вправду из-за той глупой попытки нападения на тебя во время пресс-конференции.

Комиссар покачал головой.

– Из-за той, что показали по всем информканалам, – нет, а вот из-за той, что не показали…

Дорнер нахмурился.

– Рассказывай.

– А что там рассказывать, – Майер отмахнулся. – Мы с моей благоверной решили слетать отдохнуть на Марс, сам же знаешь, какие там моря. Ну и одним вечером… – Он стянул через голову рубашку и повернулся спиной. Под левой лопаткой обычная светло-коричневая человеческая кожа медленно изменяла свой цвет, плавно перетекая в пластзаменитель кожного покрова, извилистой белой полосой тянущийся наискосок через всю спину до пояса. – Под замену левое легкое, часть грудной клетки, ну и по мелочи, типа почки, печени и пары метров кишок, – пояснил он, возвращая рубаху на место. – Кое-что удалось регенерировать, но в основном заменили на биосинты.

– И как ты себя чувствуешь?

– Уже нормально, – улыбнулся Арнольд. – Мне еще повезло, что наши ребятишки сработали оперативно и быстренько дотащили мой холодеющий труп в больницу, иначе мы бы сегодня с тобой тут не сидели.

– Стрелка взяли?

– Естественно, – пожал плечами Майер, – только толку как всегда мало. Это чертов симбиот превратил мозг парня в желе.

– Хоть опознали?

– Угу… стоп, погоди минутку… – Он приподнялся, потянувшись к удочке, но поплывший было по водной глади поплавок вновь замер. Арнольд вытащил удилище, заменил обглоданного червяка и, закинув леску обратно, продолжил: – Некто Отто Шран – капитан СаГеИ, спецподразделение «Черный берсеркер».

– Опять они, – Дорнер криво усмехнулся. – Ну, тогда поздравляю вас, господин комиссар, вы присоединились к славной когорте политиков, на которых покушались эти гады.

– Спасибо. – Комиссар театрально поклонился. – А вообще, заюлили саксонцы, в открытую уже не решаются, бьют исподтишка. Тут главное, чтобы совет Анклава не сдулся и додавил этот новоявленный седьмой рейх вместе с этим «Сайрусом».

– Да уж, – командор нервно повел желваками. – Эта сайрусовская гадость как напасть, искореняешь в одном месте, лезет в другом. Я вот вообще не пойму, как еще кто-то соглашается на подсадку этих паучков, ведь уже по всем каналам трубим о последствиях.

– А что тут понимать, – пожал плечами комиссар. – Симбиот меняет твое тело на генном уровне, причем направление изменений можно задать. Хочешь сверхсилу – пожалуйста, хочешь стать биотиком – без проблем, были бы зачатки, а симбиот усилит. Хочешь жить долго – да легко. Ну и тому подобное… Для некоторых это сродни наркотику, ибо дает ощущение собственной значимости, силы и почти что бессмертия, вот и подсаживается молодежь на эту гадость.

– Ага, а потом мрут от несовместимостей или сходят с ума, когда эта тварь начинает пускать в мозг свои щупальца. Не проще ту же УСС вставить.

– Там ограничители, а, вставив сиорга, ты можешь выкрутить свои резервы по максимуму, ну и цена у этой симбиот-системы немалая, не каждый может себе позволить. К тому же будем честны, в основном сейчас проблема сиоргов касается СаГеИ, где их подсадка возведена чуть ли не в ранг обязаловки.

Они некоторое время помолчали, каждый думая о своем.

– Да уж, дела, – наконец потянул Марк, доставая из нагрудного кармана пачку с сигаретами. – Арни, тебе не кажется, что с каждым годом ситуация становится все бредовее и бредовее. У нас буквально под боком растет целая раса отморозков с мозгами… – он постучал себе указательным пальцем по виску, – промытыми технологией чужаков, а мы едва чесаться начали.

Майер покосился на прикуривающего Марка и пожал плечами.

– Настоящей войны никто не хочет, дружище, вот и давят пока только на политических фронтах.

– Ерунда это все, – буркнул командор, морщась и выпуская изо рта струйку дыма. – Нужно просто выкорчевать эту гадость со всеми корнями, причем раз и навсегда, а то, не дай бог, эта гадость и до нас доберется.

– Думаю, не доберется, – помедлив, ответил Арнольд, – менталитет другой. У нас большинство из того, что дает сиорг, и так доступно. Та же процедура биокорректировки, что позволяет жить до трехсот лет и более, причем без возрастных изменений, – вполне обыденная вещь. А посмотри на Анклав, после ста пятидесяти уже все стариками выглядят. Неудивительно, что простой люд клюет.

– Возможно, ты и прав, – кивнул Дорнер, немного подумав. – Но в любом случае когда-нибудь эта болезнь потребует решения, причем кардинального, попомни мое слово. Твою ж, вот гад! – Он щелчком прибил впившегося между костяшками пальцев комара и вдруг вскочил с места, подхватывая удочку. Пять минут отчаянной борьбы, сопровождаемой глухими ругательствами сквозь зубы, и вот серебристое тело леща довольно приличных размеров отправилось в садок. Марк с гордостью посмотрел на Арнольда и, получив от того задранный вверх большой палец, довольно потер руки и потянулся к коробке с наживкой. Мелодичная трель вызова заставила его замереть с занесенной рукой. Он бросил быстрый взгляд на тонкую полоску «запястника», удивленно вскинул брови и движением указательного пальца выбросил в воздух полупрозрачную панель управления. Пальцы пробежались по мерцающим значкам пиктограмм, набирая код подтверждения, а голову командора окутала туманная полусфера поля конфиденциальности, не дающая находящимся рядом слышать, о чем он разговаривает. Правда, продолжался это разговор всего каких-то пару минут, после чего Дорнер отключил связь и, убрав поле, посмотрел на Майера несколько ошалелым взглядом.

– Марк, что-то случилось? – взволнованно спросил комиссар.

– Да. Со мной только что связался наш человек из командования звездных рейнджеров. Пару дней назад они обнаружили разбитый космолет и спасли единственного выжившего.

– И что тут такого? – удивился Арнольд.

– А то, – Марк откинул в сторону повисшую на нижней губе и давно погасшую сигарету, – что это был инопланетный корабль, а спасенным является не кто иной, как Кирилл Градов.

Малышев оглядел лекционный зал, заполненный чуть более чем наполовину, и, мысленно поежившись от неприятного ощущения множества направленных в его сторону взглядов, в которых смешалось все – от восхищения до полного равнодушия, взял электронный мел.

– Итак, если учесть, что завихрения поля Дурова – Маркова вокруг Т-образных эмиттеров растут по экспоненте, – гладкий цилиндрик мела заскользил по висящей перед ним доске, выписывая причудливые строчки формул, – то следует предположить…

Он вопросительно посмотрел на аудиторию и, дождавшись, когда над некоторыми партами вспыхнут зеленые ромбики, ткнул пальцем наугад.

– Студентка третьего курса физико-математического факультета Нелла Фардо, – почти по-военному отрапортовала вскочившая со своего места щупленькая девушка.

– Хорошо, – кивнул Андрей. – Так что нам следует предположить, мисс Фардо?

– Что дестабилизация данного поля произойдет в точке пересечения завихрений через энное количество времени, если не приложить усилие по перемене вектора формирования воронки, равное силе завихрения помноженной на скорость истечения, – отчеканила та.

– Все верно, мисс, – улыбнулся Малышев. – Почти верно, но немного неправильно. Вы говорите о теоретических выкладках профессора Тарна, коим уже более трех веков, однако мои исследования показали, что при пересечении дестабилизация происходит не всегда. В трех процентах случаев, слышите, в трех, – он поднял руку, показав аудитории три пальца, – в местах соприкосновения воронок образуется так называемый провал сингулярности Эндара – Вайковски, и именно его образование позволяет нам…

Звонок заставил его прерваться на полуслове. Аудитория зашумела на разные голоса, зашуршала отъезжающими стульями, заполнилась мелодичными трелями входящих вызовов, разукрасилась парящими в воздухе плазмоэкранами персконов.

Андрей еще раз оглядел аудиторию, грустно усмехнулся, припомнив себя в эти годы, и, подхватив с кафедры лежащий на ней пиджак, направился к выходу. Пройдя по коридору и спустившись по широченной мраморной лестнице, что лучше смотрелась бы во дворце какого-нибудь императора древности, он оказался на огромной, заполненной студентами, площади, в центре которой возвышалась монументальная композиция раскалывающегося атома. Окинув ее взглядом и найдя пару ошибок, непонятно зачем, но явно специально внесенных в нее создателем, Андрей подошел к ближайшему желтому столбу терминала такси и, проведя «запястником» перед глазком сенсора, нажал кнопку вызова.

– Профессор Малышев! Господин профессор!

Андрей оглянулся. К нему, ловко лавируя меж спешащими по своим делам студентами, приближалась худенькая фигурка в цветастом платьице, бережно прижимающая к груди несколько книжек.

– Мисс Фардо?

– Уф-ф, – девушка облегченно выдохнула и, улыбнувшись, посмотрела на Андрея ясным взглядом своих больших необычно золотистых глаз. – Я вас наконец догнала.

– Что-то случилось, мисс…

– Нелла, просто Нелла, профессор, – снова белоснежная улыбка во весь рот.

Андрей мысленно вздохнул и воздел глаза к небесам.

– Хорошо… Нелла, чем могу помочь?

– Профессор, я бы хотела, чтобы вы объяснили мне пару тонкостей вашей теории. Если вы не заняты, мы бы могли посидеть в кафе или…

– Нелла, послушай меня, – Андрей осторожно взял девушку за хрупкое плечо и, посмотрев ей прямо в глаза, отчеканил: – Во-первых, я человек женатый и очень люблю свою жену, во-вторых, мне уже пятьдесят четыре года, а выгляжу я на двадцать пять только потому, что у нас на Земле все еще до рождения подвергаются процедуре генной коррекции.

Девушка густо покраснела и еще сильнее прижала к себе книжки, словно желая спрятаться за их обложками.

– Я знаю, профессор, просто я… я хотела, чтобы вы объяснили… я правда не понимаю.

Андрей мысленно обругал себя последними словами и, отпустив плечо студентки, примирительным тоном произнес:

– Прости, Нелл, просто было у меня пара случаев… – Он криво усмехнулся. – К тому же мне, правда, некогда, но если хочешь получить консультацию… Открой-ка доступ.

Девушка, словно не веря своим ушам, удивленно посмотрела на Малышева, затем быстро кивнула и на мгновение прикрыла глаза, видимо, отдавая мысленный приказ перскону.

– Готово. Нел четырнадцать сорок два.

– Хорошо, – Андрей быстро зажег перед собой панель и, отыскав нужный идентификатор, кинул на него свой номер, открыв возможность к звонку без предварительного уведомления. – Все, передал, там контакты для связи, звони в любой момент, поболтаем.

Над головой промелькнула тень, на миг закрыв свет местного солнца, и на площадку, поблескивая решетками антигравов, опустилась темно-желтая полусфера «летака». Махнув на прощанье несколько ошарашенной от счастья девушке, Малышев нырнул внутрь призывно распахнувшей дверь машины.

Десять минут полета через город, небо над которым напоминало растревоженный улей, и юркий аппаратик медленно опустился на посадочную площадку, расположенную на крыше одного из небоскребов. Андрей не успел сделать и пары шагов к лифту, как «летак» захлопнул дверь и свечой ушел вверх, сразу же скрывшись в потоке снующих над головой разномастных летательных аппаратов. Проводив его взглядом, Малышев тяжело вздохнул, в очередной раз подумав, как надоела ему суета здешних городов, больше похожих на огромные муравейники, чем на нормальное место человеческого обитания. Захотелось вернуться в свой дом на Земле, пройтись по растущей прямо за околицей березовой рощице, слушая пение птиц, стрекот кузнечиков, вдохнуть полной грудью живительный воздух родной планеты. Он грустно усмехнулся и, зайдя в прозрачную трубу лифта, провел «запястником» перед сенсором. Полупрозрачный круг под ногами вспыхнул зеленым, а стены кабины потеряли свою прозрачность. Ощущение стремительного падения, тихий звон, круг становится синим, а двери раздвигаются, пропуская его в просторную светлую комнату, за панорамным окном которой раскинулась морская синева.

– Уже вернулся, – со стоящего в центре комнаты дивана поднялась молодая женщина в просторном синем платье и, подбежав к Андрею, чмокнула его в щеку. – Погоди, я сейчас быстренько что-нибудь приготовлю.

– Тин, – он перехватил жену, обняв ее за талию и прижав к себе, – а давай лучше в кафе сходим. Тут на десятом этаже неплохой кафетерий есть, или вообще никуда не пойдем, кроме как…

Он многозначительно посмотрел в сторону ведущего в спальню дверного проема. Тина проследила за его взглядом, рассмеялась и, щелкнув мужа по носу, выскользнула из его объятий.

– Лучше в кафе, а то потом весь вечер будешь до «хрона» нырять.

Малышев притворно тяжело вздохнул, развел руками, показывая правоту жены, и послушно проследовал за ней к выпирающему из стены горбу лифтовой шахты.

Несмотря на разгар дня, народа в кафе практически не было, если не считать пары девчонок лет пятнадцати, сидевших в дальнем конце зала и что-то активно обсуждающих. Впрочем, делали они это негромко, больше жестикулируя и порой срываясь на заливистый смех, который тут же глушили, прикрывая рот ладошками.

Поэтому, оглядев зал, Андрей особо выбирать не стал, а, вопросительно посмотрев на жену и получив от нее указание в виде едва заметного кивка головы, уселся за указанный ею ближайший столик. Едва они опустились друг напротив друга на небольшие уютные диванчики, как дымчатая поверхность стола вздрогнула, выплюнув из своих глубин два прозрачных прямоугольника, внутри которых горели строчки меню. Малышев быстро пробежался по ним глазами, ткнул пальцем в пару позиций, и меню с мелодичной музыкой принятого заказа растворилось в воздухе. Тина подошла к выбору более основательно. Она задумчиво вчитывалась в строчки, несколько раз перебрасывала выбор, но, в конце концов, и ее менюшка исчезла с легкой вспышкой.

– Тин, – Андрей откинулся на спинку диванчика. – Тебе тут не надоело?

Тонкие брови жены вопросительно изогнулись.

– Где? Здесь? Мы же только пришли?

– Нет, – Андрей мотнул головой, – я не про кафе, я в общем… про этот город, про Анклав. Домой не хочешь?

Женщина удивленно посмотрела на своего мужа, затем неопределенно повела плечами.

– Ну не знаю. Тут неплохо, есть куда сходить, с кем пообщаться, людей посмотреть и себя показать. А дома опять будем сидеть вдвоем как сычи на ветке.

– Тин, перестань, – улыбнулся Андрей. – Когда это мы сидели?

– Вот-вот, когда сидели? Ты либо в институте, либо мотаешься по своим делам, я – по своим, вечером встретились, посмотрели друг на дружку и спать. Тут хоть какая-то личная жизнь началась, в свет выходить стали, что тебя опять не устраивает? Вон собственную кафедру в университете предлагают, совет Анклава готов спонсировать продолжение твоих исследований… Что не так?

– Не знаю, – ответил Малышев, смотря перед собой невидящим взглядом. – Все как-то не так и не то. Город как огромный муравейник, где всем и на все наплевать, где каждый сам за себя, все лезут друг у друга по головам, лишь бы занять место получше, получить должность повыше, гонятся за всяческой ерундой, типа персонального «летака» последней модели или квартиры в элитном районе. Прости, не так я воспитан, не могу привыкнуть к местной жизни, к местному менталитету, муторно все. Не понимаю, зачем все рвутся в этот Анклав, как будто тут медом намазано.

– Возможности, муж мой, возможности, – Тина встала со своего места и, усевшись рядом с Андреем, положила голову ему на плечо. – Тут можно добиться много, показать, чего ты стоишь, и соответственно обрести статус и положение в обществе.

– А можно скатиться на дно, и никто о тебе не вспомнит, – парировал Малышев, криво усмехнувшись. – Причем зачастую тут на вершине те, кто этого не заслуживает, – проходимцы, подхалимы, а зачастую и воры, сколотившие состояние на работе других.

– Не воры, а бизнесмены, – поправила его женщина.

– Да без разницы как называть, – поморщился Андрей. – Эту братию фиг разберешь, тут вообще зачастую человек человеку волк. У нас с этим проще, работаешь, приносишь пользу обществу – получаешь все блага, а нет, живешь в стандартной каморке, кушаешь еду из пищекомба, одеваешься по лимиту. В любом случае у нас от бедности и голода никто не страдает, а тут сплошь да рядом.

– Милый, ты как всегда все утрируешь, – она тихонько рассмеялась, щелкнув его по кончику носа, – делишь все на черное и белое, а мир… он многоцветный. Смотри шире. Не делай из окружающих злодеев. Тут тоже полно хороших людей.

Андрей вздохнул и, проведя щекой по волосам, чмокнул ее в лоб.

– А я и не говорил, что тут нет хороших людей. Просто все не то и не так, а может, я просто устал.

– Вот это скорее всего, – улыбнулась Тина. – Все эти встречи, лекции, презентации немного выбили тебя из колеи. Ничего, все устаканится.

– Хорошо бы. О, а вот и заказ.

Симпатичная девушка в черном платьице до колен и аккуратном белом переднике с множество рюшечек быстро и аккуратно расставила перед ними тарелки и, пожелав «приятного аппетита» удалилась, игриво покачивая бедрами. Андрей проводил ее задумчивым взглядом и тут же получил острым локтем под ребро, после чего, притворно ойкнув и нарочито обидчиво посмотрев на жену, проворчал:

– Ну я же просто посмотрел.

– На андроидов уже западаешь, жены не хватает, – подыграла ему Тина, сделав грозное лицо. – Смотри у меня, застану с железякой, оболью водой, пусть тебя замкнет на ней.

– Вообще-то андроиды воды не боятся…

Они посмотрели друг на дружку и, не сдержавшись, громко рассмеялись, заставив девчонок за дальним столиком удивленно посмотреть в их сторону.

– Жалко Рена с нами нет, он бы точно закадрил эту искусственную, – сказал Андрей, отсмеявшись. – Блин, сто лет его не видел… как и остальных ребят.

Бросив взгляд на стоящую напротив него тарелку с супом, он отодвинул ее в сторону.

– Что-то есть совсем расхотелось.

– Хандришь, ностальгия замучила, – то ли спросила, то ли констатировала Тина, разворачивая завернутые в салфетку приборы.

– Наверное, – не стал отнекиваться Малышев. – А ты разве не хотела бы увидиться с ребятами?

– У них своя жизнь, у нас своя, – пожала плечами женщина. – Пути разошлись, сидеть, вспоминая прошлое, смысла не вижу, нужно жить будущим, думать о себе. Например, я давно тебе предлагаю купить коттедж на окраине, но ты постоянно уходишь от разговора, а мне надоело жить в этой башне.

Андрей удивленно посмотрел на жену, словно видел ее впервые, покачал головой, но промолчал, лишь подумав, что в последние годы их отношения дали некую трещину отчуждения. Его Тина, его девочка – мечтательница, идеалистка, желавшая всегда и во всем помогать людям, незаметно для него изменилась, превратившись в волевую, жесткую по отношению даже к ближайшим знакомым даму, порой просто поражающую своим прагматизмом. Быстрее всего это заметила дочь, которая в последний свой визит отвела его в сторону и тихим голосом прошептала:

– Я не узнаю маму, отец, она становится другой, жизнь в ОСМ меняет ее, возвращайся на Землю и как можно скорей.

Тогда он лишь посмеялся над фантазией дочери, а потом совсем забыл об этом разговоре, погрузившись в чехарду дел, связанных с разработкой врат и запуском первой транспортной системы, соединившей почти два десятка планет Анклава. И вот теперь он, кажется, начинает понимать, что дочь во многом была права.

– Входящий вызов, хозяин. Входящий вызов.

Возникший над столом полупрозрачный шарик с озорной мордочкой заставил Андрея вздрогнуть от неожиданности, а Тину недовольно поморщиться.

– Ты когда сменишь это старье? – сказала она, взмахом руки отгоняя шарик вирт-секретаря от стола. – Я вот давно уже свой в утилизатор выбросила, перскон куда удобнее.

– Меня все устраивает, – бросил Андрей, удивленно смотря на браслет «запястника». – Извини, дорогая, это по работе, видимо что-то срочное.

Он поднялся из-за стола и, стараясь ничем не выдать свое волнение, вышел на примыкающую к кафе широкую террасу, больше похожую на небольшой парк, после чего нажал пиктограмму приема вызова. Следовавший за ним шарик моргнул зеленым и тут же развернулся в плазмоэкран, с которого на него угрюмо смотрел Марк Дорнер.

– Командор.

– Здравствуйте, господин профессор, надеюсь, не отвлек.

– Можно сказать, что нет, – Андрей покосился в сторону стеклянной стены, отделявшую кафе от террасы, и, улыбнувшись, помахал смотревшей в его сторону Тине, затем вновь переключил внимание на Дорнера. – Что-то случилось?

– Да как тебе сказать, – Марк растерянно потер подбородок. – В общем, есть у меня к тебе одна просьба. Ты же сейчас на Альтионе?

– Да, – кивнул Малышев и тут же переспросил: – Сразу скажите, отказаться могу?

– Можешь…

– Отказываюсь.

– Андрей, подожди, – остановил его командор. – Сначала дай скажу, а там решишь.

Малышев секунду размышлял, затем молча пожал плечами и скрестил руки на груди, всем своим видом показывая, что готов выслушать, но обещать ничего не собирается.

– Вот и хорошо, – на лице Дорнера промелькнула тень облегчения. – Буду краток. Надеюсь, в курсе, что такое Тринарда.

– База звездных рейнджеров, и что?

– Мне надо, чтобы ты отправился туда и установил, а точнее подтвердил личность одного человека.

Андрей с нескрываемым удивлением посмотрел на своего бывшего начальника.

– Что за человек и почему я?

– Почему ты… Ну, как тебе сказать. Надеюсь, фамилия Градов тебе еще о чем-то говорит…

Малышев обомлел. Он несколько минут неотрывно смотрел на Дорнера, словно надеясь на глупый розыгрыш, но, поняв, что его собеседник абсолютно серьезен, сделал пару шагов назад, уперся спиной в стену и, нервно поведя подбородком, кивнул.

Он бежал вниз с холма, и ветер бил ему в лицо, а странные светящиеся цветы кивали вслед, выбрасывая из своих соцветий светящуюся пыльцу, отчего казалось, что за ним тянется длинный инверсионный след. Впервые в этом странном сне манящий огнями город, раскинувшийся на берегу ночного океана, стал приближаться с каждым его шагом, и Кирилл торопился, боясь, что все вновь изменится и он снова окажется на вершине холма.

– Ты думаешь, это конец пути, Искатель? – голос Невидимки долетел откуда-то из-за спины. – Думаешь, конец?

– Я хочу надеяться, очень хочу, – выдавил из себя Кирилл.

– Что ж, возможно, ты и прав, – на этот раз голос шел сбоку и казалось, что собеседник бежит рядом с ним.

Кир скосил глаза, но как всегда никого не увидел.

– И все же еще не время…

Кирилл вдруг почувствовал, что его ноги запутались в переплетении травы, а земля резко рванула навстречу.

– Еще не время, Искатель…

Сознание плыло и двоилось, порой взрываясь разноцветным калейдоскопом и вновь собираясь в причудливый рисунок.

– Где я? Когда я?

Кирилл открыл глаза, несколько минут непонимающе смотрел на роящихся над головой странных насекомых, похожих на маленькие чешуйки, на тельце которых мерцали синенькие и зеленые огоньки, затем резко сел. Рой с легким шелестом разлетелся в разные стороны, но тут же вновь заклубился вокруг него встревожено-мерцающим облаком. Некоторые из насекомых устремились вниз и буквально прилипли к его телу, выпустив едва видимые глазом прозрачные ножки, которые тут же ушли под кожу. Кир посмотрел на свое правое предплечье, где сгрудилось сразу с десяток этих созданий, затем перевел взгляд на стену, которую украшал до боли знакомый рисунок птицы, держащей в лапах небольшой щит ниже которого шла надпись на «едином»: «Медблок-1. Зона первичного карантина». Кончики его губ изогнулись в улыбке облегчения, а сам он, почувствовав неожиданную слабость, буквально рухнул обратно на подушку, почувствовав, как под ним зашевелился матрас, услужливо подстраивая свою поверхность под изгибы его тела.

Дверь с легким шелестом ушла в сторону, пропуская миловидную девушку в зеленой форме, поверх которой больше угадывалась, чем была видна, прозрачная пленка комбинезона биозащиты.

– Как вы себя чувствуете, господин Градов? – спросила она, щелкнув пальцами, отчего все еще роящиеся вокруг Кира «насекомые» вдруг устремились в одну точку, быстро формируя в воздухе блестящую металлом пластину, которая тут же взмыла под потолок и зависла там, медленно вращаясь вокруг своей оси.

– Можно сказать, что нормально, только голова еще кружится.

– Это последствия проведенной операции по удалению симбиот-системы, скоро должно пройти, – она ободряюще улыбнулась. – Кстати, наши врачи до сих пор удивляются вашей везучести. Структура импланта подверглась энергетическому воздействию, приведшему почти к полному разрушению сенсор-нитей. К счастью, кристаллизации не произошло, вместо этого началось срастание тканей с телом прибора, это вас и спасло.

– Угу, только голова иногда болела так, что о стенку ею биться хотелось. В последнее время доходило чуть ли не до потери сознания.

– Теперь все будет в порядке, – она снова улыбнулась. – Кстати, с вами хотят поговорить.

– Ну наконец-то.

Кирилл сел в кровати, оглядываясь в поисках одежды, затем вопросительно посмотрел на медсестру, но та только отрицательно покачала головой и кивнула в сторону стены, которая, повинуясь ее жесту, стала абсолютно прозрачной, открывая взору землянина небольшую комнату и находящегося в ней высокого подтянутого человека в темно-зеленой форме.

– Господин Градов, я коммандер Зейненг, рад приветствовать вас на базе звездных рейнджеров. Как вы себя сегодня чувствуете? – произнес тот, рассматривая Кирилла пристальным взглядом своих серых глаз.

– Спасибо, уже гораздо лучше, – ответил Кир. – Коммандер, может, хотя бы вы мне скажете, когда меня выпустят из этой камеры, а то уже три дня здесь валяюсь.

– Это не камера, а бокс предварительной изоляции, господин Градов. И держим мы вас в нем вынужденно, уж поверьте. Желающих с вами пообщаться довольно много, однако всяких новых вирусов и бактерий в вашем организме куда больше. Дай волю, наши вирусологи растащили бы вас на кусочки и рассовали по пробирочкам. К тому же капсула вашего криосна была повреждена, и, несмотря на оставленные вами записи, вас пришлось в буквальном смысле слова вытаскивать с того света.

– Мне это уже сказали, – Кир скосил глаза на стоявшую у кровати медсестру. – Спасибо вам и все же…

– Еще пару дней, господин Градов, – перебил его Зейненг. – Думаю, к этому времени вы уже до конца оправитесь, а наши ученые пересчитают и квалифицируют всю ту заразу, что вы нам притащили. К тому же завтра к вечеру должен прибыть представитель вашего командования, а как я понимаю, все разговоры вы хотели бы вести в его присутствии.

Он многозначительно посмотрел на Кирилла, словно желая, чтобы тот подтвердил его слова, и Градов машинально кивнул, с удивлением увидев в глазах коммандера искорки облегчения.

– Вот и хорошо, господин Градов, – сказал он. – А теперь прошу прощения, но вынужден вас покинуть. Если вам что-то нужно: книги, одежда или еда, – просите.

Кирилл отрицательно мотнул головой.

– Нет, спасибо. Можно еще один вопрос?

– Слушаю вас.

– Как там «Гера»?

– Гера? – коммандер удивленно посмотрел на Градова. – На борту был кто-то еще? Кроме вас, мы никого не нашли.

– Нет, нет. «Гера» – это название моего корабля.

– А-а-а… – Зейненг замялся, затем словно нехотя произнес: – От корабля практически ничего не осталось – мертвая груда металла. Мы послали буксир, так что думаю, скоро сами все увидите. А пока до встречи.

Стена резко приобрела текстуру, вновь замыкая его в четырех стенах. Кирилл несколько минут сидел неподвижно, чувствуя внутри полную пустоту, затем медленно опустился обратно на подушку. Он закрыл глаза, закусил губу и мысленно заорал, проклиная бездушную вселенную, в очередной раз отнявшую у него ту, которой он дорожил.

Стоявшая у кровати медсестра повернула голову и обеспокоенно посмотрела на пациента. Судя по датчикам, его психоэмоциональное состояние стремительно смещалось в красную зону, поэтому она дала мысленный приказ микроботам. Тут же от висящей под потолком блестящей металлом пластины отделилось несколько светящихся огоньками точек и, нырнув вниз, буквально с лету вошли под кожу скрипящего зубами человека. Кирилл вздрогнул, непонимающе посмотрел на девушку, в глазах которой мерцали призрачные круги работающих сканеров, и провалился в сон без сновидений.

Алиса, осторожно выглянула из-за угла и, активировав сканер, пробежалась глазами по черным провалам оконных проемов, фиксируя малейшие изменения, произошедшие с момента предыдущего осмотра: сбитый кусок штукатурки, отсутствующий осколок стекла на подоконнике второго этажа, странная борозда на стене, прочие мелочи. Изменения незначительны, и стоило предположить, что большинство из них вызваны дующими вдоль улицы резкими порывами холодного ветра, но вот та странная царапина… Алиса отпрянула назад, судорожно сглотнула и, посмотрев на лежащего у ног черного леопарда, мысленно приказала ему следить за обстановкой, а сама отступила в дверной проем под надежное прикрытие стен. Одноэтажное строение, ангар или что-то подобное, просто длинный бетонный прямоугольник без окон с одной дверью. Спрятаться негде, а любое – даже невидимое обычным взором – движение автоматически уловят встроенные в ее тело датчики, да и царящая внутри темнота для нее не проблема. Тут она и будет ждать, тут ее трудно застать врасплох, почти невозможно, дальнобойного оружия у противника нет, а значит, ему придется показаться и тут уже исход боя решат сила и ловкость. Она медленно отступила на середину комнаты и опустилась на колени, раскинув руки в разные стороны, задействовав все импланты и обострив все свои чувства до предела.

– Я быстрее, я сильнее, я лучше, чем ты, – прошептала она. – Ну же, иди сюда, я жду.

Раздался короткий протестующий мяв, затем короткий смешок и тихий вкрадчивый голос со стороны двери.

– Ты уверена в этом, девочка.

Алиса резко вскочила на ноги, переходя в боевой режим, и последнее, что она видела, был блик луча на летящем в ее сторону осколке стекла, затем темнота.

– Симуляция закончена. Отключение виртуальной реальности.

Матовые коконы симуляторов лопнули, разбросав по полу мелкие осколки, которые тут же растворились в полу, оставив после себя легкий светящийся ореол и открыв взору сторонних наблюдателей две женские фигуры, затянутые в черно-синие «перчатки» сенсокомбов. Высокая стройная женщина с короткой стрижкой повернула голову и, посмотрев со снисходительной улыбкой на стоящую рядом девушку, шагнула вперед, выходя из очерченной светящимся кругом зоны симуляции.

– Надеюсь, рядовая Гальнина, что в следующий раз вы учтете все допущенные ошибки и наша схватка будет более интересна и продолжительна, – сказала она, не оборачиваясь.

– Так точно, инструктор.

– Вот и замечательно, а то сегодня было скучно, девочка, очень скучно и как бы сказать… – Женщина пощелкала пальцами в воздухе. – Слишком предсказуемо, что ли, так что жду следующего раза, удиви меня.

Пластина двери просто растворилась в воздухе и тут же возникла вновь, едва гибкая фигура инструктора перешагнула через порог. Алиса проводила ее угрюмым взглядом, нервно втянула воздух и, топнув ногой, прошипела сквозь зубы:

– Еще и издевается, старая сучка.

Сформировавшаяся дверь отгородила ее от зала симуляции, и Ирина тут же согнала с лица ехидную ухмылку. Девчонка действительно была хороша – чертовски хороша. Вот только убрать излишнюю самоуверенность, помноженную на громадное самомнение о собственных силах, и получится отличный боец, однако пока до этого далеко. Слишком уж прямолинейна, медлительна, а в некоторых моментах откровенно глупа, в команде работать не может, ибо считает себя лучше других, а к приданному спирсу относится как к расходному материалу. Плохо, если не удастся направить в нужное русло…

Градова покачала головой, вздохнула и махнула рукой перед пластиной сенсора, открывая дверь в раздевалку. Она занесла ногу через порог, удивленно дернула тонкой бровью, прищурилась и, усмехнувшись, шагнула внутрь. Подойдя к шкафчику, она нарочито медленно повела пальцем от подбородка вниз, и облегающий комбинезон буквально стек с ее стройного тела, свернувшись у ног в небольшой диск. Наклонившись, она подняла металлический кругляш с пола и, подкинув в руке, тихим голосом произнесла:

– Не знала, господин комиссар, что вы страдаете подобными извращениями.

Пространство в углу раздевалки у входа вдруг покрылось мелкими трещинами, разделившись на небольшие шестигранные зеркала, и оттуда шагнула покрытая металлом человеческая фигура.

– Ты все-таки меня учуяла, Тень, – сказал с улыбкой Майер, отключая систему маскировки и одергивая свой костюм. – Рад, что не теряешь форму, – он с прищуром оглядел стоящую перед ним прекрасную в своей наготе женщину и, неопределенно хмыкнув, добавил: – Причем во всех смыслах.

– Я просто не просиживаю стулья в кабинетах, дорогой, – сказала она и, подойдя почти в упор, аккуратно провела рукой по его щеке, при этом ее пальцы резко удлинились, превращаясь в некое подобие тонких когтей. – Арни, надеюсь, на этот раз новости будут приятными, а то я уже волнуюсь, ведь каждое твое появление лишь добавляет новых проблем в мою жизнь.

– Что поделаешь, Ир, – вздохнул он, не отводя взгляда от прищуренных глаз женщины, – если помощь таких, как ты, постоянно нужна в наши смутные времена. Кстати, может, оденешься. Я человек женатый и тормоза у меня имеются, но все же не стоит столь обворожительным созданиям меня провоцировать.

– А вот незачем подглядывать за одинокими красавицами.

Ирина спрятала когти и, показав Майеру язык, вернулась к шкафчику. Вынув из его металлического нутра вешалку с формой, она обернулась и, посмотрев на комиссара невинным взглядом, бросила:

– Может, дашь даме привести себя в порядок.

Арнольд выставил перед собой ладони, давая понять, что все понял, и, пятясь, вышел из раздевалки. Встав у стены, он оперся о нее спиной, скрестил руки на груди и задумался.

Стоило ли вообще приходить, или сперва следовало все выяснить. С другой стороны, сомнений в том, что человек, найденный на борту инопланетного корабля, не кто иной, как Кирилл Градов, уже не было. Командование рейнджеров уже официально уведомило Совет безопасности об этом факте, вот только остальной информацией делилось неохотно. Приходилось идти в обход. Мало кто знал, но изначально отряд звездных рейнджеров входил в состав земного флота, но так как место их работы всегда находилось на границах Анклава, то с расширением оного им пришлось сменить место своего базирования. Это случилось много веков назад, но до сих пор «Искатель», некогда именовавшийся Академией внешней разведки и исследования дальнего космоса, продолжал поставлять туда свои кадры, многие из которых тогда и сейчас занимали довольно высокие посты в командовании. Именно это позволило узнать про предупреждение Кирилла о флоте вторжения, а также получить информацию о некой Торкленской Федерации, в состав которой входили сотни миров. Все это было довольно невероятно, но глубокое зондирование мозга показало, что на Градова не оказывалось какое-либо изменяющее сознание внешнее воздействие, а обрывки информации, записанные полуразрушенной ВИПС, только подтверждали все рассказанное. Человечество неожиданно получило неопровержимое доказательство множества обитаемых миров и, судя по всему, пока не знало, что с этим делать. В любом случае, несмотря на некую возникшую паузу, Майер прекрасно понимал, что вскоре вокруг Градова начнется серьезное противостояние и возникнет целый клубок из интриг, сплетенных военными разведками, политиками и учеными государств Анклава, стремящимися извлечь личную выгоду из принесенной им информации. И в этой подковерной возне им просто необходимо участвовать, причем в первую очередь ради защиты Кирилла, на голову которого могут свалиться довольно крупные неприятности. Увы, но принесенные им сведения могут оказаться полезными человечеству, но опасными для определенного круга облеченных властью людей, которым плевать даже на безопасность всего человеческого рода. Такие люди есть везде, и порой они маячат едва заметной тенью за спинами многих политиков, но самое главное, что они пойдут на все, лишь бы их тугая мошна и личные благополучные мирки были в порядке. В их гадючьей среде не привыкли прислушиваться к мнению посторонних, учитывать желания и интересы других, договариваться или искать компромиссы. Логика их действий всегда проста и предсказуема как железный лом – нет человека, нет проблемы.

Арнольд вздохнул и рассеянным взглядом проводил вышедшую из тренировочного зала девушку, чья стройная мускулистая фигура выгодно подчеркивалась обтягивающим ее тело сенсокомбом. Девушка почувствовала его взгляд, обернулась, окинула в ответ оценивающим взором, презрительно фыркнула, вздернула нос и неспешно удалилась вдоль по коридору.

– Нет, Ар, женщины тебя явно не любят, – хохотнула наблюдавшая за сим действием из дверей Ирина, уже облаченная в строгую синюю форму СБЗ, и в свою очередь, демонстративно осмотрев несколько смутившегося комиссара, ехидным голосом поинтересовалась: – Интересно, что в тебе Ника нашла такого?

– Кто знает, – растерянно ответил Арнольд, продолжая задумчиво смотреть вслед ушедшей девушке. – Видимо, что-то свое…

Он повернулся к Ирине.

– Это из новых?

– Да, – кивнула та. – Проект «Мангуст». В этот раз мы учли прошлые ошибки, да и технологии подтянули, так что количество прошедших через все процедуры достигло почти семидесяти процентов.

– Черт, – Арнольд нервно повел головой, – все-таки семерых потеряли. Печально, Ир. Разобрались почему?

– Клеточное отторжение. Но самое обидное, что наши научные светила не могут понять причину. Те же симбиот-системы типа ВИПС мы уже сотню лет подсаживаем без проблем, а вот, стоит начать глубокую клеточную сварку с геномной корректировкой, как вылезают такие чудеса, что даже опытные врачи разводят руками.

Она подняла голову, устремив на Майера взгляд, полный хорошо скрываемой боли.

– Арни, зачем ты меня во все это ввязал. Я не хочу снова видеть, как они умирают, это жутко. Одна из девчат на моих глазах стала превращаться в кучу слизи, которая, судя по датчикам, все еще продолжала мыслить и чувствовать, а мы ничего не могли поделать, только смотреть… Только смотреть, ты это представляешь! – Она ухватила его за лацканы пиджака. – Ар, ответь, зачем все это, зачем мы опять делаем все это, зачем играем в богов?

– Ир, ты и сама все знаешь, – тихим голосом ответил Майер. – Мы, по сути, уже несколько лет в состоянии тихой войны. И то, что у нас не рушатся здания от взрывов, не падают летаки, а люди живут, ни о чем не подозревая, заслуга в первую очередь твоя и вот этих измененных пацанов и девчонок. Именно они противодействуют этим чертовым, не знающим сомнения, суперменам с сиоргами на загривке.

– С ними справится любой опытный оперативник в биодоспехе…

– Не всегда есть под рукой биодоспех и не везде можно его использовать, иногда надо делать все тихо и незаметно. Враг проникает к нам, мы проникаем к ним… Тень, да что с тобой, возьми себя в руки, ты же все прекрасно понимаешь – если не мы, то кто?

Ирина горько усмехнулась, отпустила лацкан и, аккуратно разгладив его рукой, бросила:

– Прости, я просто устала. Наверное, старею. Так ты тут откуда?

– С вокзала.

– Не на корабле?

– А зачем? – удивился Майер. – На шаттле пять часов, скоростной идет всего три.

– Да уж, еще лет пять назад кто бы мог подумать, что на другие планеты мы будем не летать, а ездить на обычном гравиопоезде. Профессору Малышеву поистине удалось перевернуть этот мир с ног на голову. Кстати, ты не знаешь, где он сейчас?

– Об этом как раз и пойдет разговор, только не здесь, – Арнольд оглядел пустой коридор. – Давай выйдем в город, посидим где-нибудь. Как я понимаю, ты на сегодня закончила.

– Все-то ты знаешь и понимаешь. Ладно, – Ирина устало махнула рукой. – Встретимся на стоянке летаков. Я только на минуту забегу к Владлену, надо график завтрашних тренировок подправить. Жди.

Ярко-красная чечевица глайдера плыла над бирюзовым одеялом марсианского океана, почти касаясь небольших барашков волн, вызываемых завихрениями полей антигравитационных двигателей. Изредка на пути попадались поросшие пышной зеленью острова, и тогда автопилот заставлял верткую машину сделать горку, а затем, повинуясь заданной программе, вновь прижимал ее к воде. Ирина нажала на кнопку, сдвинув прозрачный верх кабины, и, привстав с кресла, раскинула руки в сторону, подставляя лицо мелким брызгам, а ее задорный смех заглушил тихое урчание двигателя и шум набегающего воздуха.

– Как же здорово, Ар! – крикнула она. – Неужели я хоть ненадолго вырвалась с этой чертовой базы! Знаешь, как мне все это надоело! А тут воля, океан и дельфины!

Она как девчонка восторженно взвизгнула и захлопала в ладоши, указывая на несколько скользящих под водой параллельным курсом афалин, которые изредка выпрыгивали из воды, демонстрируя смотрящим на них людям свои упругие блестящие тела. На приборной панели неожиданно пискнул предупреждающий сигнал, глайдер плавно пошел вверх, а внизу замелькали прибрежные отмели, промелькнула песчаная полоска пляжа, почти сразу же сменившаяся каменной набережной. Под днищем проплыли аккуратные домики с разноцветными крышами, узкие утопающие в зелени улицы, убегающая вдаль стальная стрела монорельса, после чего глайдер заложил крутой поворот и хищной птицей рухнул вниз, целясь в притаившийся среди деревьев пятачок посадочной площадки.

– Ну и где мы? – поинтересовался Арнольд, выбираясь из кабины и оглядываясь. – Смысл был лететь так далеко?

– Да потому что мне там все обрыдло, Арни, как ты это не поймешь, – ответила Ирина, подходя ближе. – Я в нашем городке не только людей, уже всех кошек по именам знаю. Мало того, знаю назубок их биографию и биографию всех тех мышей, что они поймали за последний год. А тут повод выбраться. Смотри, как хорошо, и главное – людей нет, разве только такие же залетные, как мы.

– Как я понимаю, это один из тех городов, что наши предки строили для новых колонистов, – сказал Майер, разглядывая вызванную на развернувшийся перед ним плазмоэкран карту.

– Ага, – подтвердила его догадку женщина. – Мне это место Лайм показала, они тут с Кириллом как-то «потерялись» немного.

Ее глаза на миг затянула поволока грусти.

– Так что пойдем, прогуляемся по набережной, поговорим… – Она бросила быстрый взгляд куда-то верх и ехидным голосом добавила: – И будь добр, прикажи своим ребятам держаться подальше и не портить нашу идиллию одиночества.

Она послала воздушный поцелуй небу, и каблучки ее босоножек зацокали по камням лестницы, ведущей от посадочной площадки в сторону моря.

– Гена, отзови дроны, незачем меня так плотно крыть, – послушно бросил Арнольд в выдвинувшийся из-за уха усик микрофона. – И без возражений, пожалуйста.

Пара небольших полупрозрачных шариков взмыла из кустов за спиной Майера и, сделав демонстративный круг над его головой, умчалась ввысь. Комиссар проводил их взглядом, хмыкнул и поспешил вслед за своей ушедшей далеко вперед спутницей.

Они неспешно прошли по лабиринтам улиц, болтая ни о чем и изредка заглядывая в пустые домики, так и не дождавшиеся своих хозяев, но, тем не менее, сияющие чистотой, которую поддерживали все еще работающие системы автоматической уборки, немного постояли на небольшой площади, украшенной зданием в виде старинной ратуши с часами, затем отправились на набережную. Необычная ярко-бирюзовая гладь океана блестела под дневным солнцем, бросая редкие волны на штурм прибрежных камней. Легкий бриз всколыхнул короткие волосы Ирины, заставив ее зажмуриться и тихонько рассмеяться, она глубоко вздохнула и резко повернулась к Майеру, неожиданно став абсолютно серьезной.

– Так что там про Малышева, Ар. Неужели Андрюша влез в какую-то неприятность?

– Не совсем, – помедлив, ответил Арнольд, несколько растерявшись от подобной смены настроения своей спутницы. – Тут все сложнее.

Он оперся руками об идущий вдоль края набережной каменный парапет.

– Понимаешь, Ира… Кирилл вернулся. – Слова были сказаны. Арнольд повернулся к женщине, застывшей на месте с каменным лицом, на котором жили только глаза, – с уголков медленно скатывались крупные капли слез.

– Ира? – Майер, волнуясь, шагнул к Ирине.

– Где он? – хриплым голосом спросила она, продолжая отрешенно смотреть куда-то вдаль.

– На Тринарде. Рейнджеры подобрали его во время патрулирования окраин две недели назад.

– Я пойду.

Она сделала шаг вперед и уперлась грудью в руку Арнольда.

– Пусти, – ее глаза налились темнотой, а пальцы принялись удлиняться. – Пусти!

– Не дури, Ира, – как можно более спокойно произнес Майер, напрягая мускулы. – Сейчас он под юрисдикцией Анклава, и тебя просто так к нему никто не пустит.

– Это мой сын!

– Поэтому-то мы и послали туда Андрея, а не тебя. Он лучше других знает Кирилла и сможет убедиться, что с ним все в порядке. К тому же он известный ученый, и его присутствие там более уместно.

– Почему? – Тьма в глазах женщины заглянула в душу Арнольда, заставив его невольно поежиться. – Что с ним не так, Ар?

– Не знаю. Вроде все в порядке, просто из-за всей этой катавасии, что сейчас тут у нас творится, лучше лишний раз убедиться. Все, что могу сказать, это то, что его обнаружили на борту инопланетного корабля. Так что теперь на Тринарде пасется половина безопасников Анклава и тебе соваться туда абсолютно не следует.

– Я должна…

– Не должна! Полковник Градова, возьмите себя в руки! – он крепко сжал ее предплечья и легонько встряхнул. – Ира, приди в себя! Андрей сейчас там, Марк в Совете, они сделают все, что нужно, а у нас тут работы хватает, потерпи еще маленько.

– Маленько? – Ирина уткнулась ему лицом в плечо, а пальцы ее рук вновь стали нормальными. – Арни, тридцать лет, тридцать лет я жила лишь верой и надеждой, а ты говоришь «еще маленько».

– Да, говорю. И ты знаешь, что я прав, – Майер вздохнул и уже более спокойным голосом добавил: – Ира, потерпи, потерпи еще немного, а пока давай постараемся сделать, чтобы ему было куда возвращаться.

Корабль был похож на груду спеченного металлолома с торчащими во все стороны плитами обшивки, через которые порой прорывались искореженные ребра шпангоутов, опутанные почерневшими венами силовых кабелей.

Кирилл стоял у большого обзорного окна, расположенного почти под самым потолком ангара, с тоской глядя на то, что некогда было его кораблем, вокруг останков которого сейчас суетилось множество людей и киборгов. Даже отсюда было понятно, что повреждения «Геры» были куда серьезнее, чем он думал. По сути, от космолета уцелела лишь носовая часть, тогда как задняя половина корпуса напоминала сжатую и перекрученную консервную банку с выдавленным наружу содержимым.

– Я могу спуститься? – спросил Кирилл у сопровождающего его офицера.

– Конечно, господин Градов, – ответил тот, – это же ваш корабль. К тому же у наших техников есть к вам пара вопросов. Можете спуститься на лифте в конце коридора или воспользоваться грузовой платформой.

Кир молча кивнул и, развернувшись, вышел в коридор, стараясь не обращать внимания на пару дюжих рейнджеров, постоянно маячащих за его спиной. Прошло уже больше двух недель после того, как он очнулся в больничной палате комплекса, но до сих пор так и не смог понять, кто он тут: гость, заключенный или подопытный кролик для ученых, уже замучивших его своими тестами. Впрочем, обращались с ним хорошо, и все пожелания учитывались, но на вопрос о том, когда он сможет покинуть базу, отвечали уклончиво. С одной стороны, это его бесило, с другой – приносило некое облегчение. Он столько лет рвался назад, домой, к людям, и вот, оказавшись в их окружении, банально не знал, что делать дальше, сомневался во всем, чувствовал себя не в своей тарелке. К тому же обещанный представитель Земли так и не прилетел, а все его предупреждения о возможности кергарской атаки уходили куда-то в пустоту. На базу прибыло несколько военных чинов Анклава, которые его внимательно выслушали, задали кучу вопросов и исчезли так же внезапно, как и появились. И все…

Кир несколько раз стукнул затылком о стену лифта и грустно усмехнулся – не так он себе все представлял. Цифры на двери моргнули и замерли, а сама дверь ушла в сторону. Кирилл вышел из лифта, прошел через ангар, не обращая внимания на любопытствующие взгляды техников, и поднялся на борт через прорезанное в корпусе отверстие – его никто не останавливал. До боли знакомый коридор, на этот раз уже почти освобожденный от обломков и подсвеченный висящими в воздухе шариками точечных светильников… Двери мостика были распахнуты, а внутри кипела работа. Часть стеновых панелей была демонтирована, обнажив переплетения кабелей, оранжевые купола защитных коробов, что скрывали внутри себя различные приборы и устройства, части каких-то уже демонтированных механизмов. Несколько человек увлеченно копались внутри всего этого, а еще двое склонились над разобранными пультами, водя над их внутренностями портативными сканерами и что-то активно обсуждая друг с другом. Один из них, видимо, услышал шаги Кира и, обернувшись, приветливо помахал рукой.

– Господин Градов, рад наконец с вами познакомиться, – сказал он, едва Кирилл подошел ближе. – Надеюсь, вы не расстроены здешним беспорядком?

– Да как сказать.

Кир оглядел «растерзанный» мостик, ощущая противоречивые чувства, среди которых больше всего преобладала тихая, щемящая душу, грусть, о чем он честно признался стоящему перед ним технику.

– Понимаю, – кивнул тот. – Насколько мне известно, этот корабль долгие годы был вам почти что домом, так что не удивительно. Однако поверьте, попытайся мы его восстановить – это был бы уже не ваш корабль, а его копия, слишком велики повреждения. С другой стороны, его исследование дает нам довольно много интересной информации.

– Я бы назвал это препарированием, – буркнул Кирилл.

Брови техника удивленно взметнулись вверх.

– Извините…

– Да как вам сказать, – Кир почти ласково провел рукой по спинке капитанского кресла, которое еще не успели демонтировать. – «Гера» была не просто кораблем, она была почти живой…

– Искусственный интеллект… Понимаю. Впрочем… – Он повернулся к своему напарнику. – Серг, продолжайте без меня, а я пока прогуляюсь с капитаном этой посудины, хочу показать нашу находку.

Тот, кого назвали Сергом, понимающе кивнул и, вновь активировав сканер, погрузился в дальнейшее изучение внутренностей пульта.

– Пойдемте за мной, – сказал техник. – Кстати, забыл представиться, Денис Петров – старший научный сотрудник Арсонского университета, кафедра сверхсложных самообучающихся систем.

Кирилл автоматически пожал протянутую руку.

Они прошли обратно по коридору, миновали вход и остановились возле покореженной шахты лифта, ведущего на нижние палубы, рядом с которой чернел квадрат аккуратно вырезанного отверстия. Провожатый Кирилла оглянулся и, махнув рукой, чтобы он следовал за ним, полез внутрь. Узкий наклонный проход, больше похожий на вентиляционную шахту, и вот они стоят в небольшом помещении, со стен и потолка которого свисают гроздья зеленых кристаллов. Большинство из них сломаны, а их осколки хрустят под ногами, устилая пол мерцающим зеленым ковром.

– Вы тут когда-нибудь были? – спросил Петров.

– Нет, – Кирилл с удивлением осматривал помещение, о наличии которого даже не подозревал все эти годы. – Что это?

– Можно сказать, мозг. Точнее его остатки.

– Хотите сказать…

– Да, – подтвердил его догадку Денис. – Это и есть ваша Гера, точнее то, что от нее осталось. Искусственный интеллект на базе самоорганизующейся кристалловидной структуры. Нечто подобное пытались создать наши предки лет триста – четыреста назад, пока мы не перешли к вариативным плазмоидам и…

– Ее можно оживить? – несколько резко перебил его Кирилл.

– К сожалению, нет, – покачал головой ученый. – Гравиоудар нарушил внутреннюю структуру, смотрите.

Он прикоснулся указательным пальцем к ближайшему кристаллу, и тот отвалился от стены, осыпавшись на пол дождем мелких осколков.

– Идет стремительная деградация. Увы, мы можем лишь замедлить ее, но не остановить.

– Но почему? Как? – Кир растерянно посмотрел на непонимающего ученого. – Я ведь разговаривал с ней, перед тем как лечь в стазис. Она была в порядке.

– Не думаю, что в порядке. Скорее, не хотела говорить вам. Думаю, она перенесла часть своих данных в так называемую быструю память, куски которой раскиданы по всему кораблю. Хотя нет, несколько неверно. – Петров прищелкнул пальцами, явно подбирая термины, чтобы объяснить случившееся. – Это, скорее, не память, а просто части единой системы. Эти кристаллы встречаются везде, по всему кораблю, это как спрут, большая голова и куча щупалец.

– Этот корабль и был Герой, а Гера была кораблем, а не его частью.

– В точку, господин Градов, – снова прищелкнул пальцами Денис, направив на Кира указательный, – именно это я и хотел сказать, вот только основной центр… мозг был здесь. Точнее не только здесь, думаю, таких отсеков было несколько, но уцелел только этот. Как бы там ни было, но лишившись так называемой «головы», ваш ИИ смог перенести часть своей личности в запасные блоки. Вот только те блоки не предназначены для хранения информации и при отключении энергии обнуляются, поэтому, когда…

– Я понял, – Кир, закусив губу, несколько минут стоял неподвижно, смотря на осколки под ногами, затем тихим голосом спросил: – Можно будет хоть что-нибудь достать из этого?

– Не знаю, – качнул головой Петров, – но обещаю попытаться. Возможно, какие-то куски кода уцелели. В любом случае, даже если удастся что вытянуть, ваш ИИ никогда не будет прежним.

– Плевать. Попытайтесь.

– Хорошо.

Усик микрофона вынырнул из-за уха и тонкой дорожкой скользнул к губам ученого.

– Слушаю, – сказал он, прижав руку к уху, и, выслушав невидимого собеседника, повернулся к Киру. – Господин Градов, там вас кто-то ждет у входа. Говорят – срочно.

– Понял, – Кирилл протянул руку ученому. – Спасибо вам.

– Пока не за что, – пожал плечами тот.

Выбравшись из лаза, Кирилл отряхнулся и направился к выходу, но Петров нагнал его у самого проема.

– Погодите, – сказал он, протягивая ему какой-то сверток. – Вот, куртка. Нашли ее среди обломков. Может, нужна.

Кирилл благодарно кивнул, сунул сверток под мышку и, пропустив тащащего кусок обшивки киборга, шагнул на ведущий вниз ребристый язык пандуса. Спустившись, он огляделся и, заметив стоящего неподалеку высокого широкоплечего мужчину, внимательно смотрящего в его сторону, направился к нему.

– Вы ко мне?

– Думаю, что да.

Какие-то до боли знакомые, но хорошо подзабытые нотки в басовитом голосе незнакомца заставили Кирилла внимательнее вглядеться в его лицо.

– Андрей?

– «Тринард», это челнок «Ниагары», прошу разрешение на посадку, прием.

Пилот провел пальцем по полоске на пульте, переключая каналы, и, покосившись на Андрея, рассматривающего плывущую под короткими крыльями челнока каменистую поверхность планетоида, вновь забубнил в усик микрофона.

– «Тринард», это челнок «Ниагары», у меня на борту находится представитель Земной Федерации…

– Челнок, видим вас. Посадка разрешена, вторая секция, платформа номер три. Выдать расчетную глиссаду?

– Спасибо, сам справлюсь, не впервой.

Остроносый кораблик свалился на левое крыло и буквально рухнул вниз, устремившись к блестящему огнями трилистнику посадочных зон. Коротко полыхнули зелеными огнями шестигранные щиты защитного поля, пропуская челнок внутрь, а одна из посадочных платформ замерцала ярко-желтой буквой «Т». Выбросив из своего биметаллического подбрюшья трехпалые ноги, челнок на миг завис над ее ячеистой поверхностью, поблескивая встроенными в крылья антигравами, затем мягко опустился вниз. Коротко щелкнули фиксаторы, и корабль с легким вздохом осел, почти коснувшись ее своим днищем.

Андрей попрощался с пилотом и, захватив по пути к выходу сумку с вещами и документами, лежащую на одном из пассажирских кресел, открыл люк. Спустившись вниз по трапу, он поднял голову и несколько минут смотрел на раскинувшееся над головой звездное небо. Планетоид не обладал собственной атмосферой, поэтому звезды не мерцали, а горели ровным холодным светом, который, правда, имел несколько зеленоватый оттенок из-за почти невидимого глазом защитного поля, что отделяло посадочную площадку от безвоздушного пространства космоса.

– Профессор Малышев!

Андрей не торопясь опустил взгляд и оглянулся, обнаружив за своей спиной невысокую пышногрудую девушку в форме.

– Капрал Элина Майсон, – представилась та. – Полковник Раймон ожидает вас в своем кабинете. Я провожу, пройдемте.

Не дожидаясь его ответа, она развернулась и быстрым шагом направилась в сторону прозрачной трубы лифта, невесть откуда появившейся рядом с посадочной платформой. Почти минутный спуск на лифте, затем широкий коридор, наполненный рабочей суетой, когда кто-то куда-то постоянно спешит, по пути перекидываясь со знакомым ему человеком парой ничего не значащих фраз, уворачиваясь от такого же спешащего навстречу, и, стараясь не врезаться в следующего, затем еще один лифт, и наконец, девушка остановилась возле двустворчатой двери, всем своим видом показывая, что они пришли.

Малышев быстро поправил костюм и прическу, стараясь не обращать внимания на саркастические взгляды своей провожатой, и, кивнув ей на прощание, вошел внутрь.

Просторный аскетично обставленный кабинет, где из мебели всего большой стол да пара шкафов, один из которых полностью заполнен какими-то книгами, а другой – полностью отдан под модельки различных кораблей, парящих над своими подставками. Сидевший за столом человек что-то быстро писал, изредка бросая взгляд на расположенные по обе стороны от него экраны мониторов. Заметив Андрея, он приветственно приподнял руку, как бы давая понять, что увидел вошедшего, и вновь перенес внимание на один из экранов.

– Да, да, я все понял, контр-командер, однако смею напомнить, что не в вашей компетенции отдавать мне какие-либо приказы. Обращайтесь к адмиралу Тарсу, и, если он подтвердит ваш запрос, – кончик ручки указал на экран, – то так тому и быть, а пока прошу меня извинить, дела текущие.

Оба экрана свернулись в тонкие блестящие трубки и скрылись внутри стола, а хозяин кабинета поднялся со своего места и, подойдя к Андрею, приветственно раскинул руки в стороны, словно желая его обнять.

– Малышев Андрей Львович, профессор пространственной физики и сверхсложных топологических систем, доктор математических наук и так далее и тому подобное. Собственной персоной. Ну что смотришь, неужели не признал.

Андрей удивленно прищурился, окинул изучающим взглядом стоящего перед ним худощавого человека в военной форме и криво усмехнулся.

– Раймон Георг, бывший обитатель комнаты за номером десять, а впоследствии первый командир группы «Омега», в конце концов, разосравшийся со всеми ее членами. Ты же после «Искателя» вроде в центральном офисе ЦентрСпаса осел?

– Осел, да не засиделся, – отмахнулся тот. – Мир посмотреть захотелось, оттрубил обязаловку и махнул на окраины. Почти десять лет в исследовательских, затем к рейнджерам занесло, и вот…

Он театрально обвел рукой кабинет.

– Понятно. – Малышев еще раз оглядел комнату и с легкой издевкой в голосе произнес: – И этот человек некогда обвинил Градова в легкомыслии и авантюризме.

– Ну, – Георг несколько стушевался. – Как говорится: кто старое помянет – тому глаз вон.

– А кто не вспомнит – тому два, – парировал Андрей и примирительным тоном добавил: – Хотя ты прав, не будем ворошить прошлое, а лучше вернемся к делам нынешним.

– Согласен, – кивнул Георг, жестом указывая на стоящее у стола кресло. – Присаживайся, поговорим немного.

Малышев уселся на предложенное место и, подождав, пока Раймон опустится в свое кресло, спросил:

– Почему ты не отправишь Кирилла на Землю?

– Почему? – Георг задумчиво потер поросший короткой щетиной подбородок. – Ну, наверное, в первую очередь потому, что он сам как-то не очень туда рвется. А во вторую, как ты это себе представляешь? После того как мы его нашли, тут начался настоящий дурдом: осмовцы, русские, солнечники, какие-то хрены лысые бородатые – и все требуют, чтобы я дал полную информацию, все трясут уставом Анклава. Помогает только то, что мы подчиняемся напрямую Совету, а то наши политиканы впали в какой-то ступор от всех этих его рассказов про инопланетян и возможное вторжение… Черт, – он долбанул кулаком по крышке стола, – да я последние дни верчусь как старая драга на минном поле, чтобы всем угодить, а не делами занимаюсь. Так что, Андрюш, давай больше не будем про «почему» и «как я мог». Я хотел, но пока выясняли, пока шел карантин, пока то да се, кто-то из моих ребят слил инфу в Анклав.

Он хрустнул пальцами.

– Узнаю кто, придушу лично.

– Все так плохо?

Раймон откинулся на спинку кресла.

– Ну не все. Журналюги пока еще не пронюхали, а вот, когда узнают, а они наверняка узнают, вот тогда и начнется – трэш, угар и содомия.

– Погоди, – Андрей удивленно посмотрел на Георга. – Какие журналисты на военном объекте, кто их сюда пустит?

– О, мой друг, – Раймон воздел глаза к потолку. – Мало ты знаешь об этой анклавской журнобратии, эти жучары ради сенсации на все пойдут, на любые риски и расходы, задействуют все свои связи… Поэтому очень надеюсь, что к тому времени Кирилла тут уже не будет.

– Георг, по-моему, ты преувеличиваешь, – хмыкнул Малышев, улыбаясь. – Кстати, как Кирилл?

– В каком смысле?

– Ну, – Андрей помахал рукой в воздухе, – в общем. Что можешь о нем сказать?

– Изменился, возмужал, постарел. Знаешь, я его сперва даже не узнал из-за этой седины в волосах.

– Он же естественник, а они быстрее стареют.

– Я в курсе, – Георг вздохнул и, проведя рукой по волосам, бросил: – А вообще сам все увидишь при встрече. Погоди секунду.

Он пробежался пальцами по загоревшимся на столе значкам пиктограмм, затем выбросил в воздух перед собой небольшой экран и, приподнявшись со своего места, неожиданно зычно крикнул:

– Элина, девочка моя, зайди-ка к нам! – Выждав пару секунд и не дождавшись ответа, он озорно подмигнул несколько растерявшемуся Малышеву и уже более спокойным голосом продолжил: – Вот только не делай вид, что тебя там нет, камеры мне уже починили, и я твою любопытствующую физиономию прекрасно вижу. Заходи, давай.

Дверь послушно приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась в кабинет сопровождавшая Андрея девушка, щеки которой алели словно бока переспелых на солнце помидоров.

– Господин полковник, капрал Майсон прибыла по вашему приказанию, – произнесла она, становясь по стойке «смирно» и вскидывая руку к своей беретке.

– Вот и замечательно.

Раймон повернулся к Андрею.

– Что ж, господин профессор, рад был с вами повидаться. Элина вас проводит. Надеюсь, Кирилл хоть тебя узнает, меня он, кстати, так и не узнал.

– Это тебя огорчает?

Георг покачал головой.

– Скорее радует, расстались мы не слишком хорошо, не хочу ворошить прошлое.

Андрей понимающе кивнул и, пожав на прощание руку, направился к двери, по пути обратив внимание, что Элина на миг задержалась, пожирая преданным взглядом своего командира, затем едва слышно вздохнула и пошла вслед за ним.

Кирилл действительно постарел. Только сейчас, глядя на этого высокого, подтянутого мужчину с сединой в волосах, Андрей по-настоящему понял, о чем говорил Георг, и одновременно с грустью осознал, что встреться он с ним где-нибудь в другом месте, то просто не признал бы старого друга и прошел мимо.

– Ну что, привет, бродяга, – Андрей шагнул к Кириллу, заключая того в свои медвежьи объятья. – Если честно, то не думал тебя больше увидеть.

– Если честно, то я тебя тоже, – ответил Кир, хлопая Малышева по спине. – Какими судьбами ты тут вообще оказался?

Кирилл говорил со странным акцентом и как-то непривычно растягивая слова, точно вспоминая несколько подзабытый язык.

– За тобой прилетел, дружище, – Андрей разомкнул руки, хлопнул Кира по плечу и сделал шаг назад. – Майер, как только узнал о твоем появлении, сразу же отправил меня сюда.

– Командор? Так ты до сих пор в «Искателе»?

– Нет, – Малышев покачал головой. – Да и Майер давно не глава академии. Он сейчас комиссар совета безопасности, а академия перешла под крыло его помощника.

– Комиссар совета безопасности, – задумчиво произнес Кирилл, не обращая внимания на последние слова друга. – Это уже интересно.

– Ты о чем.

– Да так, о своем. Давай поговорим у меня в комнате.

– Хорошо.

Градов кивнул, развернулся и быстрым шагом направился к лифту. Заговорил он только когда за спиной Андрея закрылась дверь небольшой комнатушки, больше похожей на корабельную каюту.

– Теперь рассказывай, зачем ты тут на самом деле, – сказал он, бросая на откидную кровать свернутую в рулон куртку, подходя к встроенному в стену небольшому «хрону» и вытаскивая из его нутра запотевшую бутылку мандаринового сока.

Малышев удивленно посмотрел на друга.

– Вообще-то я действительно прилетел, чтобы забрать тебя домой, только вот, поговорив с Раймоном, уже не уверен, что это получится. По его словам, ты не особо кипишь желанием возвращаться на Землю.

– С Раймоном? – Кирилл наморщил лоб, тщетно пытаясь вспомнить, где он уже слышал это имя или фамилию.

– Георг Раймон, – подсказал Андрей, заметив его заминку. – Командующий этой базой, к тому же мы вместе учились в академии.

– Георг, Георг, Георг Раймон, – повторил Кир, усаживаясь на край кровати и отхлебывая из бутылки. – Не помню. Хотя нет, стоп, это не тот, что ушел после нашего испытания.

– Он самый, – подтвердил его догадку Малышев, оглядываясь и опускаясь в довольно удобное кресло, приткнувшееся между небольшим шкафом и столом.

– Понятно, – Кирилл вновь поднес бутылку ко рту, но пить не стал. – Кстати, сам-то чем занимаешься?

– Да так, – пожал плечами Андрей, – продолжаю долбить гранит непознанного при помощи кирки под названием «наука». Помнишь тот артефакт на тридцать два семьдесят четыре.

– Еще бы, – усмехнулся Градов. – Арна кланг улад ригар аларатарн валк.

Малышев приподнял правую бровь, заставив Кирилл удивленно посмотреть на него, затем покачать головой.

– Прости, – сказал он. – Забываюсь, вот и вырывается порой, это на торкленском. А тот артефакт был дайтанским планетарным шлюзом дальнего пробоя. Представляешь, Андрей, дайтанцы утыкали этими вратами почти половину галактики, создали целую транспортную сеть. К сожалению, сейчас она наполовину разрушена, однако если мы отыщем хоть один рабочий портал, это может изменить многое…

– Могу представить, – улыбнулся Андрей. – Хотя, с другой стороны, можно уже и не искать. Первая транспортная сеть пространственного метро запущена в Анклаве три года назад.

– Вы смогли разобраться с дайтанской технологией? – удивился Кир.

– Нет, создали свою, и поверь, по многим параметрам она уже превосходит инопланетную, к тому же мы продолжаем ее совершенствовать. Думаю, вскоре любой человек сможет, шагнув за порог своего дома, оказаться в любой желаемой точке Анклава. Да что Анклав, вся вселенная лежит перед нами, миллиарды неизведанных миров, сейчас они буквально в шаге от нас, и стоит…

– Ты так и остался мечтателем, Андрюха, – перебил разошедшегося друга Градов.

– А ты нет?

Кирилл отрицательно покачал головой.

– Давно уже перестал. Это умерло во мне, исчезло, сейчас даже и не вспомню когда… – Он поднялся с кровати и, подойдя к стоящему в углу цилиндру утилизатора, сунул в него пустую бутылку. – Так что я теперь прожженный циник и реалист, дружище.

Он вернулся на место, и они несколько минут молчали, прекрасно понимая, что все сказанное – не то, о чем каждый из них хотел бы поговорить.

– Как там мама? – наконец спросил Кирилл тихим голосом, не поворачивая головы и смотря перед собой невидящим взглядом.

– Насколько мне известно, у тети Иры все в порядке, – ответил Малышев. – Ты мне лучше скажи, почему ты не хочешь возвращаться на Землю?

– А кто меня отпустит? – пожал плечами Кирилл. – Видел эту пару кранглос эр та, что шла за нами…

Андрей поморщился.

– Перестань, Кир. Если бы ты захотел, тебя бы никто тут не удержал, да и Георг бы подсобил. Давай уж начистоту.

– Начистоту, – Кирилл криво усмехнулся. – Ну давай начистоту. Что ты хочешь от меня услышать? Почему я не лечу на Землю, не спешу в родные пенаты, дабы припасть головой к материнской груди? А зачем?

Он вопросительно посмотрел на хмурившегося Малышева.

– Зачем мне это, Андрей? Понимаешь, все эти годы я только и делал, что искал возможность вернуться, а вернувшись, постоянно задаю себе один и тот же вопрос: «А стоило ли?» Кто сейчас перед тобой, Андрюша? Землянин, торкленец, энгмарец, а может, торгунец? Три десятка лет я жил там, – он кивнул головой вверх, – а не здесь. Да, шардзым уран кур, я спал с женщиной, у которой вместо ног птичьи лапы, а свои эмоции она выражала путем смены цвета своих рогов. Рогов, понимаешь, Андрей, рогов! И самое главное, что я ее прекрасно понимал и любил… наверное, любил. Не знаю, уже не знаю! Черт, все так запутанно. – Последние слова он произнес почти шепотом, обхватив голову руками.

– Кирилл, но тетя Ира ждет, да и Лайм… не будь эгоистом.

– Эгоистом?! – Кирилл коротко хохотнул. – Тебе ли говорить об эгоизме. Примчался сюда, к черту на кулички, наверняка оставив свою жену, работу и прочие личные дела.

– Причем тут это? – Удивился Малышев.

– Да притом. Что вот тебя сюда привело? Желание увидеть старого друга – возможно, но признайся, больше тебя интересовало то, где я был, что видел. Ты хотел это услышать сам из первых уст и раньше, чем все остальные. Ты ученый, Андрей, и этот интерес понятен, но, с другой стороны, что это, если не эгоизм? – Он вопросительно исподлобья посмотрел на своего собеседника, но не стал дожидаться ответа, продолжив: – А самое главное знаешь что? Мы все эгоисты: я, ты, большинство из обитателей этой базы, вообще все те, кто живет своими мечтами, своими надеждами, все, кто стремится вперед, за грань познанного, за пределы допустимого, – все они эгоисты, ибо идут к своей цели, наплевав на окружающих, забыв о ближних, не думая о последствиях. Андрюша, весь этот мир создан эгоистами, все научные открытия сделаны эгоистами, мы движемся вперед благодаря эгоистам…

– Ты утрируешь.

– Возможно, в чем-то. Но так ли я не прав?

– Кирилл, я о другом…

– Все, хватит, – Кир быстрым движением руки остановил Малышева и посмотрел на него исподлобья твердым взглядом. – Давай больше не будем об этом, – его голос сквозил холодом. – Сначала мне нужно разобраться с самим собой, решить еще кое-какие вопросы, а все остальное потом. Просто прими, что пока я еще не готов вернуться домой, и все.

– Хорошо, – не стал спорить Малышев, внутренне поежившись и неожиданно почувствовав себя несколько не в своей тарелке, ибо сидевший перед ним мужчина был не тем Кириллом, каким он его помнил. В памяти отпечатался образ романтичного, влюбленного в звезды юноши, который в минуты опасности никогда не трусил, не терял голову и мог проявить неожиданную твердость характера, однако тот, кого он видел сейчас, был другим: уставший, обожженный звездами человек, прошедший сквозь огонь, воды и десятки сражений, многое потерявший, но и немало обретший.

«Надеялся встретить повзрослевшего котенка, а наткнулся на матерого тигра», – подумал Андрей, после чего примирительным голосом предложил:

– Может, тогда просто расскажешь о том, что с тобой произошло за эти годы, хотя бы вкратце.

– А вот это можно, – кивнул Градов.

Они проговорили несколько часов. Кир рассказывал, а Андрей в основном завороженно слушал, лишь изредка прерывая и задавая вопросы в некоторых особо заинтересовавших его местах, одновременно чувствуя, как для него медленно, словно нехотя приоткрывается окно в другой, еще неизведанный, мир. Рассказ Кирилла был для него как сказка: порой веселая, порой грустная, полная опасных приключений, неожиданных встреч и неразрешимых загадок, наполненная грустью расставаний и горечью безвозвратных потерь, – жестокая, бескомпромиссная сказка жизни.

Прощаясь, Кирилл опять обнял его, а позднее, сидя в местной столовой за чашкой кофе и размышляя обо всем услышанном, Малышев, к своему удивлению, обнаружил в кармане рубашки пластинку информ-кристалла.

– Перекидываем провод подачи на левый контур, эту трубку охлаждения блокируем, и все, пробуй! – Склонившийся над откинутой крышкой двигательного отсека старенького глайдера Рен Айко с кряхтением распрямился и, вытерев руки потемневшей от грязи тряпкой, выжидающе посмотрел на сидевшего в кабине загорелого пацана лет девяти-десяти. Тот кивнул в ответ и послушно щелкнул тумблером. Внутри машины что-то громко хрустнуло, затем загудело, а из моторного отсека брызнул целый сноп искр, заставивший Айко закрыться рукой и негромко выругаться.

– Кимка, глуши! – крикнул он и, дождавшись, когда его юный помощник отключит двигатель, сунул руку в двигательный отсек по самое плечо. Пошарив там и нащупав нужный узел, он одними пальцами отщелкнул клеммы соединения, вытащив наружу небольшой шар, сделанный из какого-то прозрачного материала, поверхность которого была густо покрыта налетом гари.

– Пап, что там? – поинтересовался мальчишка, по пояс высовываясь из кабины.

– Все нормально, просто кое-что надо заменить! – крикнул в ответ Рен. – Сиди на месте, я схожу за запчастью.

Он спрыгнул с крыла и, ободряюще улыбнувшись наблюдающему за ним сыну, направился к сараю, роль которого выполнял старый контейнер с облупленными от времени стенами, поверхность которых украшали многочисленные заплатки. Айко никогда не понимал, что за слабость питал его отец к этой ржавой рухляди и почему за все годы так и не построил на его месте нормальное здание, с возведением которого за день справился бы любой инженерный киборг. Возможно, просто не успел. Отцу было всего сто двадцать, и он не торопился жить, вечно все откладывая на потом… все на потом.

Айко вздохнул. Уже прошло шесть лет с тех пор, как отца поглотило море, и, несмотря на все поиски, место крушения его глайдера так и не было обнаружено.

С тех пор мать перебралась на материк, братья с сестрами разлетелись кто куда, а старый дом навещал только он, да и то изредка, так как свободного времени было не особо много. Однако здесь ему нравилось, отчий дом дарил какой-то странный покой и умиротворение в душе, а Минако была просто в восхищении от местных пляжей и красот коралловых рифов с их прозрачной водой и разномастными обитателями. Киму здесь тоже нравилось, а вот Алана, наоборот, всеми путями старалась избегать этих коротких поездок и на этот раз осталась в городе, сославшись на дела учебные. Впрочем, настаивать он не стал.

Рен открыл скрипучую дверь сарая и, включив свет, усмехнулся. В отличие от непритязательного внешнего вида, внутри контейнера царили строгая чистота и абсолютный порядок. Все вещи были аккуратно разложены по ящикам, а каждая запчасть имела свою нишу и хранилась в герметичной упаковке. Пройдя вдоль полок, он остановился около нужной, достал цветастую коробку, открыл ее и, убедившись в идентичности деталей, направился к выходу.

– Рен, – в проеме двери появилась гибкая фигурка Минако, облаченная в гидрокостюм, – ты тут, дорогой?

– Тут. Распределитель сдох, хорошо в батиных закромах есть все, что нужно. А ты опять на пляж собралась?

– Ну да, – кивнул та. – Отдыхать я сюда приехала, или что?

– Отдыхать, отдыхать, я даже и не возражаю, – успокоил жену Рен, в притворном испуге замахав руками.

– Вот то-то, – смягчилась женщина и, призывно качнув бедрами, бархатным голосом поинтересовалась: – Со мной не желаете поплавать, господин механик.

– Пожалуй, воздержусь, мадам, – ответил Айко, с улыбкой прижимая жену к себе и втайне млея от прикосновения ее упругого тела, прекрасно ощутимого сквозь тонкую пленку костюма. – Я же обещал сыну свозить его на рыбалку, а обещания нужно выполнять.

– Да взяли бы обычную лодку.

– У берега не то, – поморщился Рен. – Хочу на тунца с ним сходить, пусть поймает настоящую рыбину.

– Мужчины, – женщина вздохнула. – Ладно, возись со своим старьем, а сына я пока с собой возьму.

– Это еще почему? – удивился Айко.

– Да потому что мальчишке нужно со сверстниками общаться, а не со старым пердуном штаны в кабине просиживать.

– Он не просиживает, а помогает.

– Ага, нажимая на кнопку туда-сюда да подавая папке ключи.

– Так помогает же…

– Балбес ты старый, – Минако приподнялась на цыпочки и шлепнула ладошкой мужа по лбу. – Отпусти ребенка поиграться, а то он молчит, чтобы отца не обидеть, а ребята с утра за ним уже несколько раз заходили.

– Ну вот, теперь я еще и плохим стал, ребенка третирую.

– Ты неплохой, – рука женщины ласково скользнула по его щеке вверх, затем резко сжалась в кулачок и несколько раз впечаталась в лоб, – ты просто у меня ту-го-дум. Отпусти ребенка, пусть поиграет.

– Да я что, против? – Рен почесал лоб. – Идите, сам справлюсь.

– Вот и хорошо, милый, – Минако чмокнула мужа в щеку и, повернувшись, крикнула: – Ким, идем, папа разрешил!

После того как Минако с Кимом ушли, Рен еще некоторое время возился с глайдером, устанавливая и настраивая синхронизатор, затем завел двигатель, поднял его в воздух и, сделав круг над домом, опустил обратно. Старенький аппарат постоянно нырял носом, валился на правый бок, заставляя бортовой вирт протестующе пищать, выдавая на небольшом экране предупреждения о потери мощности. Нужно было снимать пластины антигравов, разбираться с ячейками истечения, менять их или проводить точечную калибровку, однако желание продолжать ремонт улетучилось вместе с уходом жены и сына. Поэтому Айко собрал инструмент, отнес его в сарай, некоторое время раздумывал над возможностью присоединиться к своим на пляже, но, не обнаружив в себе желания к «жаренью» на песке с последующим бултыханием в соленой воде, решил предаться лености, оккупировав старенький диванчик на веранде. Быстро просмотрев новости системы, он некоторое время «подвис» на исторической передаче про шестимесячную войну ОША с ЕАНР, разразившуюся в конце двадцать пятого века и едва не поставившую Землю на грань всепланетарной катастрофы. Перед глазами мелькали кадры военной хроники: убитые люди, разрушенные города, остатки боевой техники, большинство из которой была знакома Рену не понаслышке. Более пяти столетий прошло с момента последнего военного конфликта, а Земля до сих пор не излечилась от ран, постоянно извергая из себя опасные «сюрпризы» неспокойных веков.

Он сидит неподвижно, смотря на распростертое у его ног девичье тело в порванном комбинезоне, медленно переводит свой взгляд на хищные силуэты «Смертоносцев», затем мотает головой, отгоняя всяческие сомнения, и склоняется над телом.

– Нет, ты не умрешь, не сейчас…

Тело девушки словно налито свинцом, а ее рука постоянно сползает с его плеча.

– Не сейчас, подруга, не сейчас. История с Герой не повторится. Ты еще должна дождаться Кирилла, должна слышишь, ДОЛЖНА!

Двери лифта с легким треньканьем расходятся в разные стороны, заставив невольно щурить глаза от хлынувшего изнутри света. Шаг, еще шаг.

– Должна! Держись, Лайм, держись!

Кабина лифта с легким шуршанием уносится вверх. Свет, полутемный коридор, гул тревоги, визг излучателей защитных дронов, дикая боль в спине, темнота и где-то там, на грани яви, методичное биение обратного отсчета.

Айко мотнул головой, прогоняя воспоминание, вздохнул и щелчком пальцев заставил висящий перед ним экран растаять в воздухе. Тогда они с Лайм выжили лишь чудом – спасательная команда успела вытащить их из бункера буквально за пару минут до взрыва, уничтожившего почти половину острова. Потом была ванна с регенерационным гелем, замена правой лопатки на имплант, сращивание раздробленных ребер – мелочи. Лайм пострадала куда серьезнее. Ее рукопашная схватка с охранными киборгами была сущим безумием, но она смогла победить и выиграть время… Вот только большинство повреждений ее внутренних органов были не совместимы с жизнью для многих обычных людей… К счастью, не для нее. Благодаря земным врачам и особенностям собственного организма, являющегося порождением сумрачного гения профессора Курозаки Айно, скрестившего живое и неживое, Лаймалин смогла выжить и восстановиться.

Рен вздохнул и, сев на диване, несколько минут смотрел бездумным взглядом на верхушки деревьев, то и дело взъерошиваемых легким бризом, затем решительно набрал на «запястнике» номер Лайм. Почти минуту перед ним в воздухе висела пиктограмма вызова, а когда Рен уже хотел дать отбой, она неожиданно позеленела, крутанулась вокруг своей оси, с мелодичной трелью разворачиваясь в небольшой экран, с которого на него удивленно смотрела худенькая девушка в черной форме с длинными, собранными в хвост, волосами странного зеленого цвета.

– Айко, что-то случилось?

– Ну почему сразу случилось, – расплылся в улыбке Рен. – Просто вспомнил про старого, но очень симпатичного друга и решил позвонить, дабы воочию лицезреть блеск ваших прекрасных фиолетовых глаз.

Лайм непонимающе посмотрела на лыбящуюся физиономию старого друга, затем неожиданно для него рассмеялась и, махнув рукой, бросила:

– Рен, кто-кто, а ты совсем не меняешься.

– Это плохо? – Айко постарался придать лицу обиженное выражение.

– Нет, – покачала головой девушка. – Наверное, нет. В этом весь ты. Не звонишь годами, зато потом сразу начинаешь с комплиментов.

– Ну а почему бы не сделать даме приятно, – развел руками Рен. – К тому же такой… м-м-м… обворожительной.

– Спасибо, но как же Аира, разве не она у тебя самая красивая и обворожительная? – хитро прищурилась Лаймалин.

– Жена – это святое, икона, – Рен воздел вверх указательный палец, – а ты просто красивая.

– Выкрутился.

Лайм снова рассмеялась, затем неожиданно стала серьезной, посмотрела куда-то вбок и, вновь повернувшись к экрану, сказала:

– Прости, Рен, мне надо бежать. Если ничего срочного, то давай лучше завтра созвонимся, может, денек посвободнее выдастся.

– Что-то случилось?

– Да ничего такого. Просто Дорнеру ни с того ни с сего понадобилось слетать куда-то в Анклав, и все дела по академии он оставил на меня, вот и кручусь как белка в колесе.

– Хм, – задумчиво хмыкнул Айко. – Интересно, что нашему старику там понадобилось?

Тонкие плечи девушки дернулись вверх.

– Откуда я знаю, Рен. Может, решил родных навестить, он же с Ценезии родом, или ты не знал?

Айко отрицательно мотнул головой.

– Ладно, мне, правда, пора. Привет Аире. – Лайм виновато улыбнулась и, послав ему воздушный поцелуй, отключилась.

Рен поднялся с дивана и прошелся по веранде, вновь раздумывая, не сходить ли на пляж, но выскочившая перед ним пиктограмма сигнала срочного вызова заставила его удивленно вскинуть брови. Он бросил быстрый взгляд на «запястник», где мерцала золотистая змейка, сообщающая, что вызов идет по защищенному каналу, нахмурился, и провел пальцем по экрану прибора.

– Привет, дружище, – мужчина на экране приветственно поднял руку.

– Андрей, – Айко озадаченно посмотрел на «запястник», где продолжала мерцать золотистая змейка, затем вновь перевел взгляд на Малышева. – С каких это пор ты работаешь на безопасность?

– Я ни на кого не работаю, – нахмурился Малышев. – Просто один наш общий знакомый попросил кое-что для него сделать.

– Дай угадаю, – Айко прищелкнул пальцами. – Арнольд Майер.

Малышев отрицательно покачал головой.

– Марк Дорнер.

– Дорнер. О, как, – Рен растерянно взъерошил шевелюру. – Ладно, не буду расспрашивать, ваши дела. Что надо от меня?

– Мне нужна консультация спеца по сверхсложным вирт-системам. Это же вроде твоя стезя?

– Ну, кое в чем разбираюсь, – уклончиво ответил Рен. – А в чем проблема и почему именно я?

Андрей обернулся, словно проверяя, не стоит ли кто у него за спиной, затем нагнулся ближе к экрану.

– Потому что помощь нужна одному нашему старому другу. Точнее не ему самому, просто он хочет восстановить один вирт…

– Малышев, не темни, – Айко поморщился. – Ты вообще где? Говори напрямую, зная этот канал, могу тебя уверить, что никто ненужный нас не услышит.

– Я на Тринарде.

– Ого, – удивился Рен. – Далеко же тебя занесло. А у рейнджеров что, своих спецов уже нет? Вроде неглупые ребята там работают.

– Тут все не так просто. Во-первых, это не просто вирт, а искусственный интеллект, а во-вторых, он инопланетный, и, в-третьих, помощь нужна «Омеге семь».

Айко вздрогнул, затем пристально посмотрел на Малышева, словно в надежде, что он шутит, но тот лишь коротко кивнул, подтверждая его догадку, и тихим голосом добавил:

– Он вернулся, Рен, вернулся.