Глава 28

Стиви стояла на пороге бального зала, готовясь ступить своими старыми кроссовками на черно-белые шахматные клетки мраморного пола. Свет в зале был приглушен, лишь несколько золотистых светильников горело вполсилы, мигая в такт неслышимой музыке. Вокруг танцевали эллингэмцы; у каждого на голове светились розово-зеленые наушники, в которых и звучала эта музыка.

– Чувствую себя так, словно мы попали на бал в Незерфилде из «Гордости и предубеждения», – пробормотала Стиви.

– Привет! – воскликнул Каз, пританцовывая рядом. На нем был черный пиджак с красным цветком в петлице нагрудного кармашка. – Ребята, здорово, что выбрались! Вот, держите.

Он протянул Стиви и Нейту по паре светящихся наушников.

– Просто надевайте и танцуйте! – сказал он.

Они послушно надели наушники и вошли в зал. В очередной раз Стиви не смогла удержаться от восторга, глядя, как в этой комнате играет и переливается свет, отражаясь в зеркалах. Итальянские маски слепо ухмылялись им вслед.

Стиви выключила музыку; из-за наушников все вокруг слышалось как из-под одеяла. Нейт нервно озирался и периодически слабо дергался, изображая танец. Из чувства солидарности Стиви пару раз подпрыгнула рядом с ним: все-таки ее глубоко тронуло то, что он сам решился прийти сюда и вытащил ее.

Она огляделась вокруг. В стороне кружились Джанелль и Ви, обняв друг друга за плечи. Мэрис в черном пушистом платье совершала какие-то сложные замедленные движения, то же самое рядом делал и Дэш. Они оба уже вполне ожили после трагедии.

Гретхен с другими второкурсниками незаметно тусовалась в углу. И здесь же, в самом дальнем конце зала, были Дэвид и Элли. На Элли было надето что-то черное и блестящее, при близком рассмотрении оказавшееся пакетами для мусора, собранными вокруг талии в идиотскую юбку, а сверху – обычный топик.

Она исполняла какой-то невероятный, сумасшедший танец, что есть мочи размахивая руками. Дэвид не танцевал. Он стоял, прислонившись к стене, и разглядывал танцующих. Как и Стиви, он не стал наряжаться: на нем были все те же мятые джинсы и поношенная зеленая футболка. Увидев, что в зал вошли Нейт и Стиви, он отлепился от стены и направился к ним, снимая наушники.

– Клевый галстук, – подойдя, кивнул он Нейту.

– Не трогай Нейта, – сказала Стиви.

– Я и не трогал, – ответил Дэвид. – Нейт, серьезно, галстук – отпад. И ты принарядился. Ты у нас кто – Бэнкси? Унабомбер?

– «Я милая, милая девочка», – ответила Стиви за Нейта строчкой из известной песни, – которая терпеть не может всякие напряги.

Ви тоже заметила, что Стиви появилась, и потащила Джанелль через всю комнату к ним. На ней была дорогая мужская сорочка с желтым галстуком в белый горошек. Джанелль надела желтую юбку и белую воздушную блузку. Они явно хотели, чтобы их наряды для танцев сочетались. Стиви никогда такого не понимала, но для них это казалось в порядке вещей.

– Привет! – Ви слегка натянуто улыбнулась. – А вот и вы! Теперь все в сборе.

Джанелль опустила глаза, разглядывая пол.

– Ну да, – ответила Стиви. – Я тут решила наконец потусоваться, то есть мы решили.

– Ага, обожаю танцы, – выдавил Нейт.

– Ну так вперед! – бодро воскликнула Ви.

Стиви вообще не имела понятия, как танцевать, хотя, казалось, это тот навык, с которым люди рождаются, вроде умения ходить, и для нее всегда оставалось загадкой, как остальные умудряются так быстро этому научиться. Но Джанелль все-таки подошла к ней, и Нейт самоотверженно ее привел на эти дурацкие танцы, и прямо сейчас она должна на все это смотреть, так что… танцевать ей в любом случае придется. Сначала она попробовала приседать, но получалось так неуклюже, что даже Нейт глядел на нее с жалостью. Тогда она сменила тактику и принялась махать руками, как Элли.

Непонятно, что подумает об этом Дэвид. Вон он стоит и смотрит. А, впрочем, неважно. Терять все равно уже нечего.

Джанелль не удержалась и затряслась от смеха, схватившись за локоть Ви, чтобы не упасть. Стиви остановилась и с улыбкой развела руками. Джанелль подскочила к ней и обняла за шею.

– До чего же ты смешная, – ласково произнесла она.

– Знаю, – сказала Стиви.

Джанелль и Ви снова взялись за руки и медленно задвигались под музыку. Стиви посмотрела в сторону Дэвида, но он уже отвернулся и двинулся к выходу. Она постаралась не замечать боли, что кольнула ее в этот момент.

В конце многих романов Агаты Кристи Пуаро собирает всех подозреваемых где-нибудь вместе. Если весь «Эллингэм» окажется в одном месте, она сможет изучить каждого, отыскать того, у кого была причина подложить сухой лед в туннель и больше туда не возвращаться, найти причину, по которой Хейз свернул тогда с дорожки, ведущей в «Минерву».

Она медленно кружилась и разглядывала эту огромную комнату, оформленную в честь масок и озорства. Комедийные персонажи на обоях и маски, поддерживающие светильники, – все здесь источало обман, а в зеркальных стенах многократно отражалось все помещение.

Альберт Эллингэм хотел, чтобы она подумала.

Может, это Гретхен? Гретхен, которая открыто призналась, что делала всю работу за Хейза и что была вне себя от злости? Гретхен, которая одолжила ему пятьсот долларов?

– Идем же!

Джанелль взяла ее за руку и начала пританцовывать. Стиви как могла старалась попадать с ней в такт. Приятно было видеть, что Джанелль ей улыбается, а Ви кивает, как бы говоря: «Все хорошо!».

Может, этого достаточно – просто быть рядом с друзьями, быть нормальной девчонкой, перестать думать о том, что ты разыскиваешь убийцу, закрыть глаза и танцевать?

Джанелль сжала ее руку, слегка надавив на царапину, которая еще не зажила.

И тут какая-то мысль вцепилась в мозг Стиви.

Ее рука. Что-то с ее рукой. Боль. Царапина. Она сосредоточила все свое внимание на тыльной стороне ладони, направив на нее мысленный луч прожектора. Рука с ней заговорит. Рука расскажет свою историю, если Стиви позволит.

Ее рука перебирала свои воспоминания. Холод, от которого кожа покрывается мурашками. Тепло внутри карманов ее толстовки. Дрожь от прикосновений Дэвида…

– Сейчас вернусь, – сказала она. – Мне надо… в туалет.

Музыка в наушниках сменилась, все задвигались еще лихорадочнее. Стиви стянула наушники и завертела головой по сторонам. Где-то здесь должен быть один человек, который ей срочно нужен и который всегда поблизости, независимо от того, замечают ее или нет. Ну конечно, вот она. Сидит на одном из низких пуфиков, расставленных вдоль стен, и что-то строчит в телефоне. Стиви продралась к ней сквозь толпу танцующих.

– Мне нужно посмотреть фотографии Хейза, которые ты сделала в тот день в саду, – сказала она.

Жермена недоумевающе уставилась на нее.

– Зачем тебе?

– Потому что мне нужно, Жермена, – терпеливо ответила Стиви. – Я буду тебе очень обязана. Пожалуйста.

– Мне нравится твое «я буду обязана», – усмехнулась Жермена.

Она быстро пролистала фотографии и протянула телефон Стиви. Среди всех снимков Стиви быстро отыскала нужный: Хейз сидит с ноутбуком на коленях и делает вид, что работает. Она увеличила картинку.

Сердце Стиви глухо стукнуло.

– Эй, – позвал ее возникший за спиной Нейт.

– Подожди, – не оборачиваясь, сказала Стиви. – Подожди секунду.

Они стояли втроем на островке тишины посередине танцующего моря. Стиви достала свой телефон и отыскала там фотографии комнаты Хейза. Стена с творчеством фанатов, стол, ноутбук…

Она выругалась шепотом.

На фотографии Жермены, сделанной в субботу, никакой царапины на ноутбуке Хейза не было и в помине. Но когда он еще раз попал в объектив Стиви при обыске в его комнате, на крышке красовались три отметины, как от кошачьих когтей. И точно такие же отметины появились на ее руке, когда в самый первый день она полезла за кольцом Элли под ванну.

– В чем дело? – спросила Жермена, заглядывая в лицо Стиви.

Кто-то взял ноутбук Хейза и спрятал под ванну.

Зачем? Кто это мог быть?

Думай, Стиви.

Может быть, этому человеку нужно было найти в ноутбуке что-то… какое-нибудь доказательство того, что автор шоу вовсе не Хейз, хотя именно он получил всю славу и деньги и наверняка планировал получить еще больше и того, и другого. Может, они с Хейзом повздорили и Хейз… был убит… случайно. А человеку пришлось заметать следы. Нужно было убедиться, что в ноутбуке нет ничего, что могло бы указать на его авторство. Или ее…

Джанелль и Нейта можно исключить. В прошлом году в «Эллингэме» их не было. Тогда остаются Элли и Дэвид.

Все сводится к ним.

Элли, любительница искусства, Парижа и татуировок. Смешная и беззаботная Элли, которая, возможно, слишком уж часто экспериментирует с собственной жизнью. Дэвид, который лжет. Дэвид, чьи родители умерли. Дэвид, который держит все в себе и не прочь поиздеваться над людьми.

Светильники выплескивали языки розового света, в зеркалах отражались малиновые всполохи от ярко пульсирующих наушников на головах танцующих; казалось, какое-то чудовище вскидывало к потолку свои неоновые щупальца. А со стен сверкающими глазами за происходящим наблюдали маски.

Они оба могли выбраться ночью из «Минервы». Отпечатки пальцев Хейза на пропуске? Элементарно. Просто дать ему подержать.

Придумали. Спланировали. Возможно, хотели всего лишь подставить Хейза, чтобы того выгнали из школы, но все пошло наперекосяк. Из них двоих Дэвид больше подходил на роль организатора. Он лучше знает математику и физику. Наверняка он больше осознавал, что может натворить такое количество диоксида углерода. Однако Элли могла бы понравиться идея с клубами искусственного тумана.

Неужели все эти мысли пришли ей в голову лишь из-за нескольких царапин на ноутбуке?

– Что с тобой? – спросил Нейт.

– Все пытаюсь понять, – ответила Стиви.

– Давай прямо сейчас расскажем обо всем Ларри, – сказал он. – Пусть он вызовет полицию.

– И что будет? Это не полиция зашла так далеко, а я. И я смогу пройти этот путь до конца.

– Вот только не надо говорить такое, – пробурчал Нейт. – Иначе мне начинает казаться, что ты и нас обоих доведешь до убийства или чего-нибудь типа того.

– Ну уж нет, – ухмыльнулась Стиви. – Мы просто пойдем домой.

Танцы закончились в полночь. Стиви специально проследила, чтобы на обратном пути все жители «Минервы» были у нее на виду. Джанелль и Нейт шли рядом, Элли и Дэвид – чуть впереди. Дэвид периодически оглядывался и с любопытством посматривал на Стиви.

Неужели она целовалась с убийцей? А на что похож поцелуй убийцы? Мог ли убийца быть таким же нежным, каким был Дэвид? И не потому ли ее так к нему влечет? Может, именно из-за этого он показался ей таким знакомым в момент их первой встречи? Будто она видела это лицо раньше, знала кого-то, до боли на него похожего, кого-то, с кем ей хотелось сразиться…

А взять Элли. Вот она бежит вприпрыжку в своих мусорных пакетах, как балерина, страдающая психическим расстройством. Могла ли она в шутку заманить Хейза в туннель, чтобы распить там бутылочку вина, например? Сказать ему, чтобы он шел вперед?

Следом за ними тащилась Жермена Батт. Она ничего не говорила, но все время держалась на несколько шагов позади. Стиви прямо чувствовала, как ее распирало любопытство, как она напрягала слух в попытке разнюхать, что же здесь происходит. Жермена дошла бы за ними до самой «Минервы», если бы могла, но возле лужайки с мраморными бюстами тропинка сворачивала к «Юноне», ее коттеджу. Стиви обернулась и громко пожелала ей спокойной ночи, на что та досадливо поморщилась и бросилась догонять своих соседей.

– Вы что-то совсем притихли, – сказала Джанелль.

– Просто под впечатлением, – отозвался Нейт, – от вечеринки.

– А раньше кто-нибудь из вас бывал на танцах?

– Ни разу, – хором ответили они.

Ночь стала декорациями к спектаклю. На темном небе взошла луна, огромная и полная, услужливо залившая желтым светом все вокруг, словно мощный прожектор.

– У тебя есть хоть какая-нибудь идея, что делать дальше? – тихо спросил Нейт Стиви.

– Одна есть, – ответила она, – но она тебе не понравится.