Глава 34
Печенежская орда привалила к стенам Киева в полдень жаркого майского дня. Еще с утра в город тянулись возы со свежей днепровской рыбой, сновали туда-сюда ратники, смерды, прочий люд. У киевских пристаней остановились несколько ладей, спускавшихся вниз по реке на Херсонес из Чернигова. Подол шумел своей обычной жизнью, где людской говор торга смешивался со звоном молотов в кузнях и стуком плотницких топоров на новостройках. Ласковый южный ветер приятно ласкал щеки, приглашая работяг скинуть рубахи и подставить мускулистые спины лучам еще не набравшего летней ярости Ярилы. Стража на стенах и у ворот беспечно подремывала, наверстывая упущенный ночной сон. Как вдруг…
– Ратуйте!!! Ратуйте, люди добрые!!! Печенеги валом валят!!
Какой-то смерд на неоседланной, покрытой хлопьями пены лошаденке взлетел на холм, еще раз прокричал эти страшные слова и указал на юг. Сонливость ратников сняло как рукой. Десятник вскочил на ноги, приставил ладонь ко лбу, всмотрелся в слегка закрытую маревом даль и закричал:
– Дымы у Ерохи на заставе!!! Любомир, бей сполох! Повестите великую княгиню и воеводу! Приготовились закрывать ворота!
Началась неизбежная суета, порожденная тревожными звуками городского била. Купцы спешно закрывали лавки, стаскивая наиболее ценный товар на суда. Жители пригорода и окрестных деревень устремились под защиту городских стен и валов, гоня с собою скотину. Молодшие дружинники, звеня бронями и оружием, строились на княжьем дворе. На юге же тем временем степь вначале зачернела нечеткой темной линией, затем явственно стали видны многочисленные мураши конников, стремительно несущихся по правому берегу великой реки. Десятки, сотни, тысячи… Словно пена закипающего котла с мясным варевом, выплеснулись они из ниоткуда, заполняя собою привычные взору просторы. Жалобно заскрипели петли ворот, тяжело бухнули засовы, отрезая путь многим и многим, не успевшим укрыться внутри Киева. Смерды растерянно заметались вдоль заваленного отходами рва. Подлетевшие враги в темных бронях с устрашающими визгами раскручивали и набрасывали на них арканы, сбивали с ног и торжествующе волокли прочь. Полетевшие со стен стрелы втыкались в землю, метили лошадей, печенегов, русичей. Вопли отчаяния мешались с криками боли. Еще немного, и под стенами опять стало тихо. Лишь валялись несколько окровавленных тел в льняных одеждах да билась в предсмертных судорогах чья-то вороная лошадь…
Княгиня Ольга, поддерживаемая под руки боярами Алданом и Блудом, поднялась на воротную башню. Больное ее сердце, утомленное такой нагрузкой, тревожно трепыхалось в груди. Оно забилось еще сильнее, когда глазам предстал громадный лагерь кочевников, уже начавший располагаться вокруг киевских стен. Словно дымный темный пояс обнял холмы, страшной удавкой охватывая стольный град. Подтягивались кибитки на громадных деревянных колесах, неся на себе передвижные дома печенегов. Скрип несмазанных осей был подобен плачу. Уже алели ободранные туши коров и баранов, уже лизали костры жаркими языками закопченные бока громадных котлов. Боль, словно игла, пронзила левую часть груди великой княгини:
– О Господи!!! Ведь боялись же этого, ведь говорила Святославу! Кто теперь спасет, кто оборонит?
Она закусила губу и опустила голову. Видно было, что Ольга мучительно боролась со своим недугом. Стоявшие чуть поодаль Алдан и Стахий начали тревожно перешептываться. Но постепенно сильная женщина вновь овладела собой. Голос ее зазвучал словно в молодости, заставляя бояр беспрекословно выполнять волю госпожи:
– Гонцов на Дунай к великому князю! Немедля и любой ценой. Алдан, головой ответишь!
– Слушаюсь, княгиня! Сейчас же распоряжусь.
– Где дружина Претича?
– На другом берегу, за излучиной. Воевода там вторую неделю молодых воев обучает.
– Призвать!!! Он должен знать, что против орды мы более недели не выстоим. Мало здесь ратных, очень мало!!
Бояре переглянулись. Чтобы добраться до Претича, нужно было миновать лагерь печенегов, преодолеть сотни саженей водной глади. Но как?!
– Будем молить Христа, что Претич сам все узрит и поспешит под стены, – робко попытался возразить Олег, теребя на груди можжевеловый крест. – Не допустят нас ироды даже до берега…
– Претич должен знать, что, если его рать не ступит на наш берег, через три дня я попробую откупиться от поганых! Серебро при этом возьму из его и ваших кладовых! Лучше я Киев для Ярополка сохраню, чем ваши гривны и пушнину! Все слышали?!!
Под страшным неистовым взором княгини все окружающие опустили глаза. Ольга была прежней Ольгой, властительной и беспощадной! Бояре знали, что слов своих эта женщина никогда зря на ветер не бросала.
Пережив очередной приступ боли, великая княгиня продолжила уже более спокойно:
– А пока… всех на стены! Кипятить воду, греть смолу, натаскивать камни. Вооружить смердов, распределить их меж ратных. Показать печенегам, что мы готовы драться!
Закусив губу, женщина жестом показала, что желает спуститься вниз. Бояре вновь подхватили ее и почти на весу повлекли к основанию башни.
