Глава 17

СКОТТ отчаянно переключал каналы, пытаясь найти больше информации о муравьях-зомби. Но ничего не получалось.

– Что ты ищешь? – спросила Кэсси. – Что-то не так? Случилось что-то плохое? Ты меня пугаешь.

– Да, случилось нечто плохое, – сказал Скотт. – Очень, очень плохое.

В Сети Скотт нашел несколько репортажей, которые почти не отличались от показанных по телевизору. В них сообщалось о странных смертях муравьев на севере штата Нью-Йорк.

Затем он зашел на другой новостной сайт и нашел то, что искал: муравьи умирали в основном в Уоллкилле, штат Нью-Йорк.

– Я так и знал, – сказал он.

– Знал что? – спросила Кэсси.

Скотт снова просмотрел статью, а Кэсси читала через его плечо. В репортажах не показывалась никакая параллель между смертью муравьев и убийствами Вилли Дугана и его команды, но почему она должна быть? Единственная связь – ну, единственная очевидная – заключалась в том, что оба события произошли в Уоллкилле.

– Подожди-ка, теперь я понимаю, – сказала Кэсси. – Это как-то связано со всеми теми муравьями, которые были возле дома, когда мы уходили?

Умный ребенок.

– Возможно, – ответил Скотт.

Это он вызвал тех муравьев в дом. Возможно, на них повлияло то, что произошло поблизости. Скотт вспомнил, как его неожиданно парализовало и он лежал на спине, словно умирающая букашка. Может, все, что с ним случилось, повлияло на муравьев?

– Но почему муравьи совершают самоубийства только сейчас, спустя некоторое время? – спросила Кэсси.

– На самом деле это не самоубийство, – сказал Скотт. – Они не могут помочь себе. Раньше я слышал о муравьях-зомби. Гриб растет у них в мозгу, заставляя их искать влажные места и там умирать. Этот гриб – самый большой естественный враг муравьев. Он полностью «высасывает» из них жизнь, и так появилось прозвище «зомби»..

– Значит, куча муравьев умерла, – сказала Кэсси. – Я знаю, ты переживаешь из-за муравьев, но в чем причина на самом деле?

– Муравей – одно из самых важных насекомых в экосистеме всей планеты, – сказал Скотт. – Если всех людей убрать с Земли, ей будет только лучше. Но если пропадут все муравьи – начнутся массовые вымирания и хаос. Знаешь, все эти романы-антиутопии, которые ты любишь читать? Это примерно то же, только хуже. Гораздо хуже.

– Думаешь, так все и будет?

– Честно говоря, я не уверен, Кэсси. Все, что я знаю: все быстро развивается. Обычно для того, чтобы гриб прогрессировал до степени, которая приводит к массовой гибели, требуются дни, даже недели. Что-то должно было произойти, что ускорило рост грибка и вызвало его распространение.

Скотт разговаривал с Кэсси, но так он вдобавок проговаривал свои мысли, чтобы лучше осознать происходящее.

Затем Кэсси спросила:

– Но откуда он взялся?

– Гриб мог распространиться от одного муравья, – сказал Скотт. – Муравей мог прибыть с ящиком фруктов из Южной Америки и попасть в Уоллкилл. Когда я обратился к муравьям за помощью, зараженный муравей мог быть одним из них, одним из тысячи. Обычно они защищены, поэтому что бы это ни было – оно как бы испортило иммунитет муравьев. Но зачем им это делать? Что они с этого имеют?

– Кто «они»? – спросила Кэсси.

– Я не знаю, – сказал Скотт. – В этом-то и проблема. – Он понял, что слишком много сказал, и не хотел пугать ее снова. – Неважно. Ты можешь переодеться – нам надо выйти, – добавил Скотт.

– Ты же сказал, что нам лучше сегодня не выходить.

– Сейчас у нас нет выбора. Давай собирайся.

Пока Кэсси одевалась в своей комнате, Скотт все пытался понять, какие мотивы были у Дугана и, может быть, у Моники Раппачини. Это было похоже на попытку решить сложную загадку. Он точно знал, что ответ есть, но никак не мог найти его, и это еще сильнее расстраивало. Почему они хотели уничтожить популяцию муравьев в этом районе? Это какой-то садистский, нигилистический план мести Дугана? Мир послал его, и он собирался отплатить ему тем же? Нет, это не имело смысла. Дуган хотел отомстить, да, но для него месть всегда была личной. Может, дело в деньгах? Это тоже не имело смысла. Какие деньги могут быть в потенциальном муравьином холокосте?

По «Нью-Йорк 1» репортер вещал: «Необъяснимые случаи, похожие на акты самоубийств, среди муравьев штата Нью-Йорк кажется, распространяются. Есть сообщения о массовой гибели муравьев по всему Катскиллу, Адирондаку и частично в Пенсильвании и Коннектикуте». Скотт услышал достаточно.

Он крикнул: «Давай скорее!» – практически схватил Кэсси и вытащил ее из квартиры. Кэсси даже не успела надеть куртку, когда Скотт понесся вниз по лестнице. Перед зданием стояло не так много репортеров и зевак, как было с утра, но достаточно, чтобы поднять шум, когда Скотт и Кэсси вышли.

– Продолжай идти, никому ничего не отвечай, – объяснял Скотт Кэсси, пока они, пробираясь вдоль тротуара, направлялись к Йорк-авеню. Несколько полицейских помогли очистить им путь. Когда они добрались до угла, лишь несколько репортеров все еще преследовали их, на бегу выкрикивая вопросы. Скотт остановил такси, направлявшееся в центр города.

– 57-я и 6-я, – сказал Скотт шоферу. – И как можно быстрее.

– На мосту пробка, – сказал водитель. – Я не умею летать, приятель.

– Ты собираешься рассказать, куда мы едем? – спросила Кэсси.

– Мы никуда не едем, – сказал Скотт. – Я отвожу тебя в безопасное место.

– Нет, отпусти меня! – закричала Кэсси. Она потянулась к дверце, когда машина тронулась с места, и Скотту пришлось схватить ее за руку. Водитель остановился. Его темные узкие глаза сверкнули в зеркале заднего вида.

– Эй, вы там сзади с ума сошли, что ли? Убиться хотите?

– Все в порядке, – сказал Скотт. – Поехали, просто поехали.

Затем он сказал Кэсси:

– Слушай, клянусь, тебе не грозит никакой опасности.

– Да, – сказала Кэсси, – это ты говорил и в прошлый раз.

– Нет, это ФБР говорило.

– Я хочу пойти с тобой, папа. Пожалуйста.

– Нет, Кэсси.

– Но я могу тебе помочь. Если ты хочешь понять, как произошедшее в доме связано с тем, что происходит с муравьями, то я нужна тебе, потому что я там была!

– Нет, ни в коем случае, это слишком опасно.

– О, неужели? – огрызнулась Кэсси. – А где будет не так опасно?

Скотт не ответил. Но примерно через пять минут такси остановилось перед башней Старка: новой, вызывающе огромной, многоэтажной резиденцией Тони.

– Серьезно? – сказала Кэсси. – Ты хочешь оставить меня с Железным Человеком?

Пока они ехали в лифте, Кэсси продолжала жаловаться, раз за разом повторяя:

– Я не хочу здесь оставаться. Почему я должна это делать?

Скотт не верил своим ушам. Кэсси росла как дочь супергероя, это не всегда ей легко давалось, но неужели она была так пресыщена, чтобы всерьез жаловаться на времяпровождение с Тони Старком? А что, если бы Человек-Паук захотел провести с ней день? Она бы сказала: «Извини, Паучок, но у меня совсем нет на тебя времени?»

– Знаешь, мне кажется, что иногда ты ведешь себя как избалованный ребенок, – сказал Скотт.

Скотта и Кэсси встретил швейцар. Когда они позвонили в дверь пентхауса, который был практически таким же большим, как в Изумрудном городе, им ответила Пеппер Поттс. Скотт давно ее не видел, может быть, несколько месяцев, а она отлично выглядела, с ее прямыми рыжими волосами и ярко-зелеными глазами. Она что, занимается пилатесом или йогой? Когда она только начала работать на Тони, Скотт запал на нее, но отступил, когда понял, что между ней и Тони что-то происходит. Скотт не хотел попасть в неловкий любовный треугольник. Долгое время отношения Тони с Пеппер были неоднозначными. Были ли они сотрудниками? Друзьями? Любовниками? Учитывая, что она находилась у Тони дома в субботу днем, босиком, в джинсах и футболке, похоже, они с Тони были официальной парой.

– Ух ты, я рада вас видеть, ребята, – сказала Пеппер. Она поцеловала Скотта в щеку, затем обратилась к Кэсси: – Посмотри на себя, ты становишься все выше с каждой нашей встречей. – И, повернувшись к Скотту, невозмутимо добавила: – Хотела бы я сказать то же самое о тебе.

Немного беззлобного муравьиного юмора. Скотт привык к этому. В следующий момент вошел Тони, одетый в выцветшие джинсы, облегающую черную футболку и пятисотдолларовые дизайнерские кроссовки, – обычный вид богатенького буратино. Наряд будто говорил: «У меня так много денег, что мне не нужно расфуфыриваться».

– Скотт, дружище. – Тони подошел к Скотту и крепко обнял. Затем повернулся к Кэсси: – Посмотри на себя, уже взрослая красавица. Ты уверена, что этот парень твой отец?

Никто не улыбнулся, кроме Тони.

– Нам нужно поговорить, – произнес Скотт.

Поняв, что это срочно, Тони сказал Пеппер:

– Эй, Пеп, можешь отвести Кэсси наверх, может, примерите с ней пару нарядов?

– Конечно, – ответила Пеппер.

– Нарядов? – спросила Кэсси, неохотно последовав за Пеппер по витой лестнице.

– Мы пока не хотим ничего определенного, – сказал Тони Скотту, отвечая на незаданный вопрос о своих отношениях с Пеппер.

– «Мы» или ты? – спросил Скотт с легкой ухмылкой.

– Можем как-нибудь сходить на двойное свидание. Ну, если у тебя еще когда-нибудь будет свидание, – ответил Тони подколом на подкол.

– Ты знаешь что-нибудь о женщине по имени Моника Раппачини?

Тони сделал паузу, обдумывая. Затем ответил:

– Я знаю, что ты с ней не встречаешься. Я имею в виду, что даже ты недостаточно отчаялся, чтобы связаться с этой сумасшедшей. – Тони смущенно посмотрел на Скотта: – Или достаточно?

– Это было всего одно свидание, – сказал Скотт, – и…

– Да ладно, приятель, – сказал Тони. – Ты достоин лучшего. Я знаю, что ты пережил развод и это было тяжело, но ты должен быть как я.

– Холодным? – спросил Скотт.

– Реалистичным, – ответил Тони. – Когда твое сердце разбито, второй раз его уже не разбить.

– Итак, что ты о ней знаешь? – спросил Скотт.

– На самом деле она уже много лет как вышла из игры, – сказал Тони. – Полагаю, залегла на дно. Раньше она работала с А.И.М. и, несмотря на то, что она ученый, драться тоже умеет. Бывший морпех, она сменила команду после войны, с ума сошла, чувствуя, что не нужна своей стране. Поговаривали о комплексе покинутого.

Скотт рассказал, как его парализовало в том доме и о своих подозрениях, что Моника как-то замешана в этом.

Пока Скотт говорил, Тони его слушал внимательно и без эмоций, а потом ответил:

– Ого, твоя жизнь причудлива. В смысле, я рад, что у меня всего лишь осколок в сердце и я летаю в бронированном костюме, и чувствую себя в сравнении с тобой просто отлично.

Скотт сказал:

– Муравьи умирают невероятно быстро, совершая мнимое самоубийство.

– Я слышал об этом в новостях, – сказал Тони. – Они называют это муравьиным апокалипсисом.

– Мне кажется, ты не осознаешь последствий всего этого, – сказал Скотт.

– Я понимаю, кучка твоих друзей-муравьев просто отбросили лапки и ты из-за этого переживаешь.

– Это значит много больше, чем кажется, – сказал Скотт. – Это не начало мировой войны или нападение космических пришельцев, но потенциально это так же опасно, если не больше.

Тони наконец заметил, что Скотт слишком серьезно относится ко всему этому.

– Продолжай, – сказал Тони.

– Если количество смертей муравьев достигнет переломного момента, – объяснил Скотт, – это приведет к хаосу – речь идет о нехватке продовольствия и массовом вымирании.

Теперь Тони, похоже, полностью подчинился ситуации.

– Муравьи – это твое ведомство, поэтому ты тут главный, друг мой, – сказал Тони. – Какими временными рамками мы ограничены?

– Муравьи умирают уже в трех штатах, – сказал Скотт. – К концу выходных эпидемия может распространиться по всему Восточному побережью.

– И почему все так быстро происходит?

– Я не уверен, – сказал Скотт. – Знаю, что иммунитет муравьев был нарушен. И я почти уверен, что это связано с тем, что случилось со мной вчера.

– Очевидный вопрос, – сказал Тони, – почему кто-то хочет убить муравьев во всем мире?

– Я думаю, это несчастный случай, – сказал Скотт. – То, что происходит с муравьями, является побочным эффектом. Они хотели что-то от меня, от технологии Человека-Муравья, а муравьи просто попались под руку. Затем кто-то развел Дугана и убил его и тех двух из банды, прежде чем я туда добрался.

– Это в стиле Моники Раппачини, – сказал Тони. – Если она хочет чего-то очень плохого, она сделает все, чтобы это заполучить. Она писала об этом в своем профиле на сайте знакомств?

Скотт проигнорировал подкол:

– И чего бы она ни желала, это должно стоить больших денег, иначе никто не стрелял бы в федерального маршала и не устроил бы то рискованное похищение. А ей не пришлось бы убить трех мужчин и оставить улики.

– Так что ты от меня хочешь? – спросил Тони. – Чтобы я помог понять, что происходит, и найти Раппачини?

– Нет, я хочу нечто гораздо более важное, чем это, – сказал Скотт. – Я хочу, чтобы ты присмотрел за моей дочерью.

– В смысле? – спросил Тони.

– Ты сказал, что я могу обращаться к тебе за помощью в любое время, – сказал Скотт. – Ну вот, это помощь, в которой я нуждаюсь. Я могу справиться с Раппачини, но Кэсси – самое важное в моей жизни, и я не могу рисковать. Приказ о защите закончился, и мне нужно, чтобы она находилась в самом безопасном месте. Если ты не сможешь защитить ее, кто может?

– Договорились, – сказал с улыбкой Тони. – И если ты хочешь найти Монику, тебе надо бы поговорить с Питером Лоусоном. Я могу дать тебе его адрес в Бруклине.

– Кто такой Питер Лоусон? – спросил Скотт.

– Бывший Моники, – сказал Тони. Затем, перейдя на какой-то уличный жаргон, сказал: – Посмотри правде в глаза, чел. Тебя кинули.

ПОКИНУВ башню Старка, Скотт подумал, что ему нужно разобраться с этими постразводными свиданиями. Телефон Скотта зазвонил – номер был похож на служебный. Звонили из ФБР.

– Скотт, где ты? – спросил Карлос.

Скотт спешил по 57-й улице, мимо толпы туристов.

– Что происходит?

– Они знают, что ты не арендовал машину в «Зипкар», когда уезжал в Уоллкилл, – сказал Карлос. – Они снова хотят поговорить с тобой.

Скотт знал, что «они» – агенты Уоррен и Джеймс.

– Скажи им, что я сейчас не могу.

– Ты не понял. Теперь они тебя подозревают в убийствах в Уоллкилле.

Поднимаясь выше по улице, Скотт заметил пару полицейских. Они не видели его, но он на всякий случай развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к 6-й авеню.

– Скажи им, чтобы они отступили, – сказал Скотт.

– Я не могу этого сделать, – ответил Карлос.

– Если ты хочешь, чтобы я нашел Монику Раппачини и сохранил тебе работу, то так и скажи, – промолвил Скотт.

– Ты больше с ней не разговаривал? – спросил Карлос.

Скотт положил трубку и, быстро добравшись до закусочной в нескольких кварталах от дома, зашел в уборную. Снял одежду, сложил ее в сумку, прикрепленную к костюму, активировал газ Пима и мгновенно уменьшился до размеров муравья.

В уборной он заметил еще нескольких муравьев: двух детенышей и одну взрослую самку. До этого их здесь не было, потому что они пришли за Скоттом и явно были больны. Муравьи двигались неуверенно, на головах у них появились большие уродливые выпуклости, будто они заразились муравьиной версией слоновой болезни. Они направлялись к луже воды под раковиной в предвкушении влаги.

Затем Скотт заметил еще нескольких муравьев, уже мертвых, рядом с трубой.

Гриб распространялся еще быстрее, чем он опасался. Скотт скользнул под дверь уборной и вернулся на оживленный тротуар, лавируя между гигантскими ботинками. Затем запрыгнул на багажник такси, направляющегося в Бруклин. Он должен найти Монику Раппачини как можно скорее и надеяться, что его догадка верна, – именно она вызвала эпидемию гриба-зомби и все еще можно исправить. Но с муравьями, которые сейчас умирают на Манхэттене, одно было точно ясно: время было не на их стороне.