Глава 16

СИДЯ за обеденным столом напротив Карлоса, Скотт посмотрел на его «Айпад». На нем было фото, вырезанное из записи видеонаблюдения. На фото Скотт и Дженнифер шли по 1-й авеню.

– Ее зовут не Дженнифер, – сказал Карлос. – Это Моника. Моника Раппачини. Интуиция подсказала мне ее проверить. Что ты о ней знаешь?

– Только то, что она сказала мне в закусочной, – ответил Скотт. – Она переехала сюда из Хобокена, у нее есть дочь.

– Все ложь, – сказал Карлос. – У нее длинный список преступлений, и она связана с несколькими преступными организациями, включая «Гидру» и А.И.М.

Первой мыслью Скотта было: «Бывшая заключенная – неудивительно, что я в нее влюбился». Бывшие заключенные так же легко могли найти друг друга, как алкоголики – себе подобных.

– Я понятия не имел, кто она, – сказал Скотт. – Почему ты решил проверить ее?

– Просто показалась подозрительной, – ответил Карлос. – Она появилась прямо перед тем, как твою дочь похитили. Распознаватель лиц сработал идеально.

Скотт потянулся и просмотрел несколько своих снимков с Моникой, а также фото ее близких. В его голове соединились кофе-свидание с Моникой и все эти вопросы о муравьях. Было ли это доказательством того, что она работала с Дуганом и, возможно, убила его и других?

– Что ж, это довольно странно, – сказал Скотт. – Но какое это имеет отношение ко мне?

– Ты мне скажи, – сказал Карлос.

Это был не хороший Карлос, федеральный маршал, который когда-то приглашал Скотта в Бронкс. Это был жесткий Карлос, который хотел получить от Скотта ответы, а не вопросы.

– Что ж, это показывает, что я действительно плохо разбираюсь в женщинах, – сказал Скотт и улыбнулся, но Карлос не поддержал его шутку.

– Скажи мне правду, мужик, – настаивал Карлос. – Я сейчас не играю. Я уже улавливаю горячие новости: ты незаметно покинул здание, чтобы отправиться на север штата. Все еще не знаю, как ты это провернул. Ты что, какой-то Гудини?

Скотт ухмыльнулся.

– Серьезно, – сказал Карлос. – Знал ли ты о прошлом этой женщины?

– Конечно нет, – сказал Скотт. – Я думал, ее зовут Дженнифер. Это все – новость для меня.

– Ты не знаешь, почему она назвала тебе ненастоящее имя?

– Нет, – ответил Скотт, но у него была догадка. Может быть, Дженнифер-Моника дала ему ненастоящее имя, потому что она пыталась выяснить, был ли он Человеком-Муравьем, чтобы потом заманить на север. Возможно, она была тем, кто убил Дугана и вырубил Скотта.

Но если это было правдой, каков был ее мотив?

– Это случайное совпадение, – сказал Карлос, – что она подошла к тебе под вымышленным именем за пару дней до того, как твоя дочь была похищена?

– Кажется, совпадения случаются, – сказал Скотт.

– Не очень часто, – парировал Карлос. – Как ты думаешь, возможно ли, чтобы Моника Раппачини имела какое-то отношение к похищению Кэсси?

– Не знаю, – сказал Скотт.

Карлос смотрел на него так, будто пытался понять, лжет ли он. Скотт старался не выдать себя, но это не помогло скрыть ложь. Ну, частичную ложь.

– Моника Раппачини опасна, – уточнил Карлос. – Она свободный агент, не имеет принципов, работает на тех, кто готов платить больше. Она ученый, но мы считаем, что она работала и как вор, контрабандист, даже киллер. В принципе, если кто-то решит достаточно заплатить ей за работу – она это сделает.

Скотт вспомнил, как был ею увлечен, даже думал, что она может быть «той самой».

– Чертовски хорошая актриса, – сказал Скотт.

– Ты знал, что она как-то связана с Вилли Дуганом? – спросил Карлос.

– Подожди. – Скотт расстроенно посмотрел на Карлоса. – Ты всерьез меня об этом спрашиваешь?

Карлос ничего не ответил, и это значило: «Да». Скотт перешел на шепот, чтобы Кэсси не могла расслышать в соседней комнате:

– Моя дочь вчера была похищена. Ты действительно считаешь, что если бы я знал, что у этой женщины была связь с Вилли Дуганом, то я выпил бы с ней кофе и скрыл бы от тебя этот секрет?!

– Я не знаю, что бы ты сделал или не сделал, – сказал Карлос. – Ты бывший заключенный и дружил с Вилли Дуганом – это все, что мне известно.

– Мы не были друзьями, – сказал Скотт. – У нас просто были общие дела. И что это значит?

Скотт не мог поверить, что ему действительно нравился этот парень.

– Возможно, она встретилась с тобой, чтобы передать сообщение от Дугана, о котором ты не хотел мне сообщать.

– И я сделал это, зная, что родная дочь окажется в опасности?

– Возможно, эта часть плана тебе была неизвестна, – парировал Карлос. – Возможно, они сделали тебе какое-то предложение, а ты отказался.

– Подумай об этом – подумай об этом хотя бы секунду, – вскипел Скотт. – Зачем мне это делать?

– Значит, ты действительно ничего не знал о ее прошлом?

– Я даже не знал ее настоящего имени, пока ты не пришел и не сказал мне его.

Карлос покачал головой, встал и начал мерить шагами комнату.

– Я не знаю, во что верить, – ответил он. Голос Карлоса звучал слабее, будто он терял уверенность, будто наконец начал понимать, что его теория о заговоре Скотта с преступниками не имеет никакого смысла.

Затем он стал давить расспросами о том, что же на самом деле здесь произошло.

– Погоди, я понял, – сказал Скотт. – Я понял, почему ты расстроен и обвиняешь меня в сговоре с Дуганом. И почему ты приехал расспрашивать меня один, без Уоррена и Джеймса. Ты здесь один, потому что тебе уже досталось за то, что ты упустил меня. Если начальство узнает, что ты позволил известной преступнице приблизиться ко мне на улице у тебя на глазах, это будет стоить тебе работы. Итак, ты решил пойти ва-банк: пришел сюда, обвинил меня в знакомстве с Дженнифер-Моникой в надежде раскрыть несуществующий заговор и вернуться к начальству с большим кушем. Но проблема в том, что ты сам себе не веришь.

Карлос остановился и сказал:

– Ладно, мужик, ты прав, моя задница долго была под угрозой увольнения, и ты сейчас должен быть со мной честен. О чем вы говорили в той закусочной?

Вспоминая разговор в основном о муравьях, Скотт ответил:

– Ничего особенного, болтовня ни о чем. О работе: она сказала, что работает фотографом. Родилась в Хобокене, но сейчас переехала в Верхний Ист-Сайд.

– Что еще?

– Мы говорили о наших детях. Она сказала, что у нее есть дочь-подросток, и, подожди, она спросила меня, в какой школе учится Кэсси. Сказала, что ее дочь перешла в ту же школу. Если она и правда работала с Дуганом, то, возможно, именно так она узнала, где ждать Кэсси.

– Значит, ты думаешь, что Моника Раппачини была в машине с похитителями? – спросил Карлос.

– Не знаю, – сказал Скотт. – Кэсси об этом ничего не говорила, но она могла там быть. Кэсси не могла видеть, кто вел машину.

Карлос уставился на Скотта и сказал:

– Ты что-то скрываешь от меня, мужик? Лучше скажи мне прямо сейчас. Если эти люди однажды похитили твою дочь, кто знает, что они попробуют в следующий раз.

– О чем ты говоришь? – спросила Кэсси. Она вошла в комнату тихо, так что Скотт ее не заметил.

– Ни о чем, милая, – сказал Скотт.

– Он сказал, что кто-то попытается снова похитить меня, – сказала Кэсси.

– Это неправда, – ответил Скотт.

– Но это то, что он сказал, – повторила Кэсси. – Я хочу знать, что происходит. Я имею право знать! – Кэсси начало трясти, в глазах появилась паника.

– Ладно, успокойся, – сказал Скотт.

Но все только ухудшилось – Кэсси закричала и заплакала.

В какой-то момент Карлос сказал:

– Я буду ждать в коридоре.

С трудом Скотту удалось успокоить страхи Кэсси и убедить ее в том, что ей не грозит никакая опасность. Она вернулась в свою комнату, а Скотт вышел в коридор и шепотом сказал Карлосу:

– Послушай, я ответил на все твои вопросы. Приказ о защите снят, поэтому официально у тебя нет причин здесь находиться.

– Извини, что твоя дочь это услышала, – сказал Карлос. – Я знаю, что у тебя ничего общего с Дуганом не было и что ты не догадывался, кто на самом деле та женщина. Ты хороший человек и любишь свою дочь. Но я также уверен, что ты чего-то недоговариваешь.

– Если бы я что-то знал, я сказал бы тебе. – Скотт надеялся, что голос его звучит искренне и убедительно. Он продолжал шепотом: – Послушай, может быть, все это просто совпадение. Ладно, она солгала о своем имени и молчала о своем темном прошлом, но значит ли это, что она имеет какое-то отношение к Дугану? Она могла солгать, потому что мы пили кофе, и она не хотела рассказывать всю правду о себе. Это был не первый случай, когда женщина солгала мне на свидании. Одна сказала, что она одинока, а на следующий день я увидел ее в парке вместе с мужем и детьми.

Скотт знал, что он затягивает разговор с помощью этой аналогии, но продолжал:

– Я уверен, это похожие ситуации. Знаю, что ты думал о чем-то более масштабном, но вот что я тебе скажу: если эта Моника свяжется со мной, ты станешь первым, кому я позвоню. Но не думаю, что это произойдет. Я встретил женщину, она отшила меня, и мы больше никогда не встретимся. Впрочем, это не в первый раз.

Карлос не смеялся, даже не улыбался, но Скотт и не ожидал от него этого. Карлосу пришлось согласиться с ситуацией – у него не было выбора.

– Хорошо, – сказал он. – Я ценю это. Давай, до связи, мужик. И не волнуйся, я не приду снова без приглашения. Обещаю.

Вернувшись в свою квартиру, Скотт почувствовал облегчение, но он знал, что ему нужно найти Монику Раппачини, прежде чем ее найдет Карлос или кто-либо из ФБР. В противном случае секрет Человека-Муравья будет раскрыт и, возможно, технология будет продана с аукциона по самой высокой цене. Скотт не был уверен, кто парализовал его в том доме, но пока все указывало на Монику.

Черт его дернул взять свой «Айпад» и прогуглить «Моника Раппачини» и «преступница». Он не нашел ничего полезного. Но когда он набрал только Монику Раппачини в «Гугл Картинках», появилось несколько ее фотографий. Одна из них, со встречи выпускников старшей школы в Калифорнии, снята несколько лет назад. На другой фотографии Моника, вместе с другими девушками, была на пляже. Еще две, похоже, сделаны на свадьбе. Ни на одном из снимков не было похоже, что она живет двойной жизнью. Моника казалась такой доброжелательной, и Скотт начал думать, что Карлос ошибся и на самом деле она никак не связана с «Гидрой» и А.И.М. Скотту не нужно было никаких доказательств того, что Моника Раппачини была мошенницей и лгуньей, – он сам видел доказательства. Скотт включил телевизор и пошел проверить Кэсси, но дверь оказалась заперта.

– Кэсси, открой. Я хочу поговорить.

Она не ответила. Он несколько раз постучал и сел.

До сих пор никакой реакции. Скотт начал беспокоиться. Он не думал, что Кэсси могла навредить себе, однако раньше он никогда не видел ее такой расстроенной и травмированной.

Он попытался еще раз. И опять ни звука. Он хотел было уменьшиться до размеров муравья, но внезапно его внимание привлекла информация в новостях, не имеющая никакого отношения к Вилли Дугану. А, возможно, и имеющая: показывали кусты с мертвыми муравьями, висевшими на листьях лапками вверх. Ведущая шутливым тоном объясняла, что тысячи муравьев умерли на севере штата Нью-Йорк и это смахивает на групповое самоубийство. Мертвых муравьев снимали крупным планом, а ведущая говорила, что ученые не знают, что вызывает самоубийство у муравьев, но считают, что это может быть связано с так называемым грибом зомби, который обычно поражает муравьев в Южной Америке. Она шутя добавила сидящему рядом ведущему о своей надежде, что следующим по муравьям не ударит вампирский гриб, а затем перешла к другой новости.

Скотт сочувствовал муравьям – столько загубленных жизней – и испытывал злость на журналистов за то, что они не восприняли это событие всерьез.

Вышедшая из спальни Кэсси заметила, насколько он расстроен:

– Папа, что случилось? Что происходит?

Удрученный Скотт молчал.