33

Все молча смотрели на Тула.

– Итак… – напряженным голосом сказал Патель, – ты уничтожишь меня и мою семью ради геноцида, о котором ты мечтаешь.

– Геноцида? – зло переспросил Тул. – Я не сделал ничего, что могло бы вам навредить. Если уж говорить о геноциде, вспомните «Мерсье», которая убила всех представителей моего вида, – он коснулся уха, – видите татуировку? Все остальные плюсовые с меткой «двести двадцать восемь икс эн» были убиты. А заодно и все, с кем я общался. И не только те, кто служил в Калькутте. Они убивали моих братьев на всех континентах, где я бывал. Не говорите со мной о геноциде. Все мои братья и сестры ушли в саванну.

– Ты преувеличиваешь.

– Правда? А что ты сделаешь со своими собственными плюсовыми, когда я уйду? Ты будешь им доверять, памятуя, что они предали тебя, когда были тебе нужны? Зачем нужны плюсовые, которые не хранят верность?

Во взгляде Пателя светилась ненависть.

– Кто ты?

– Следующая ступень эволюции.

– «Мерсье» утверждает, что ты сошел с ума.

– Когда-то, мистер Патель, я действительно был безумен. Но теперь я мыслю так ясно, как никогда в жизни. Мой разум, моя память и моя независимость принадлежат мне.

– Это ты свое здравомыслие так демонстрируешь? Подвергая опасности меня и моих людей? – Патель сверкал глазами. – Несмотря на всю твою… силу, никто из нас не переживет открытое столкновение с «Мерсье». Ни ты. Ни я. Ни моя семья. Запомни мои слова, Кровь, или Карта-Кул, или как там ты себя называешь, – я не пожертвую своей семьей ради тебя.

Он стремительно вышел из комнаты, оглянувшись напоследок. Нита и Гвоздарь обменялись встревоженными взглядами.

– Могло быть и лучше, – сказал Гвоздарь.

Тул покачал головой:

– Все прошло так, как и должно было пройти. Хозяин против раба.

– Никто не называет тебя рабом! – резко сказала Нита.

– Да, – согласился Тул, – вы очень вежливы со своим имуществом.

– Я не об этом!

– А тебя не смущает встреча с рабом, который не кланяется и не мечтает о твоем одобрении, мисс Нита?

Тул и сам не понимал, почему продолжает их подзуживать. Каждый раз, когда он открывал рот, чтобы попросить их или убедить, он начинал их дразнить. Они явно колебались и казались испуганными.

Он почти видел, как Первый Коготь смеется над ним.

«Дипломатия, – хихикал предводитель Тигриной стражи, – дипломатия – не твоя сильная сторона. Эти люди должны считать тебя вежливым и даже благодарным. А ты как себя ведешь?»

«Ты хочешь, чтобы я упрашивал их?» – взревел Тул.

«Ты мог бы, например, притвориться безобидным».

«Я не собираюсь ни перед кем пресмыкаться».

«Конечно, нет, – усмехнулся Первый Коготь, – лучше ты будешь оскорблять и угрожать. Я слышал, что людям очень это нравится».

Тул подавил желание зарычать в лицо мертвому Первому Когтю. Он все-таки был прав. Тулу нужны были люди, а он отталкивал их раз за разом. Он провоцировал их вместо того, чтобы переманить на свою сторону.

Почему?

Желание оскорблять было почти невыносимым. Как будто он хотел доказать им, что он никогда их не слушался и не будет слушаться. Что он полностью независим. Что он свободен.

Но он действительно свободен. Это чистая правда. Зачем тогда провоцировать?

Что-то в Ните Патель и ее отце вызывало у него приступы гнева… Тул нахмурился.

Они ничем не отличались от «Мерсье». Они покупали и использовали плюсовых, селили их в своих домах и на своих кораблях. Приобретали за деньги абсолютную верность и умения генетически измененных существ. Рабовладельцы, вот кто они. Его враги. А он пытается с ними договориться.

Тул понял, что рычит. Гвоздарь и Нита в ужасе смотрели на него.

«Они тебя боятся, но не видят, кто ты. Они считают тебя монстром, сорвавшимся с цепи. Они люди, а ты нет».

– Что может убедить вас, что я достоин вашей помощи? – горько спросил Тул. – Что сделать, чтобы вы посмотрели на меня как на человека?

– Дело не в этом! – воскликнула Нита. – Ты спас меня. Ты спас Гвоздаря. Да! Спас! Но вовсе не все на этом острове тебе обязаны. – Она подняла ладонь, когда Тул снова рыкнул. – Дай мне закончить, рычать будешь потом. Мы все понимаем, что ты можешь разорвать нас на куски, если захочешь. Но отец не поэтому злится, а мы не поэтому тревожимся. Твое появление изменит жизни десятков тысяч людей во всем мире. Дело не только в нас. Ты подвергаешь опасности всю компанию. Если «Мерсье» нападет, мы все погибнем. Люди, конечно. Но и плюсовые тоже. Посмотри, что случается с теми, кто помогает тебе. Что случилось с девочкой, о которой ты нам рассказывал? С ее командой? С твоими солдатами в Затонувших городах? – Голос у нее перехватило, и она отвернулась. – Посмотри, что случается со всеми, кто тебе помогает.

Тул хотел ответить, но замолк. Он вспомнил Малю, маленькую и одинокую, последнюю из команды, скорчившуюся под пирсом.

«Мы мрем как мухи», – сказала она.

Тул посмотрел на Ниту и Гвоздаря. Ему хотелось уничтожить их за предательство, но он видел только страх. Не перед ним, а перед тем ужасом, что шел по его следам.

Мрем как мухи.

И тогда он наконец задумался.