32

– Ты принадлежишь «Мерсье»? – с трудом спросила Нита.

Она спрятала Тула у себя, чтобы информаторы отца его не заметили. Она до сих пор волновалась, что до ушей отца дойдут сведения о том, что она обращалась в госпиталь к доктору Талинту. Но на самом деле все оказалось куда хуже.

– «Мерсье»?

– Я никому не принадлежу, – оскалился Тул.

– Не играй словами! – парировала Нита. – Ты хочешь, чтобы мы вступили с «Мерсье» в войну? Объявили эту компанию своим врагом? – Она почти себя не контролировала. – Ты вообще знаешь, кто они такие? Знаешь, что скажет отец, если узнает, что ты здесь? Наша разведка уже давно приглядывается к «Мерсье». У них есть отряды ликвидаторов здесь, на Побережье! Они разрушили целый город! – Она тяжело дышала, подыскивая следующее слово. – Так вот в чем дело. Это ты виноват. Из-за тебя они привели сюда свои военные корабли. Из-за тебя везде летают их «погодные» дроны.

Она плюхнулась на диван и посмотрела на Побережье через панорамное окно. Вдалеке виднелась семейная верфь, где в сухом доке строился новый клипер. Она всегда любила Побережье. Все, целиком. Теперь же она смотрела на город и плавучие аркологии и думала, запущена ли уже военная машина «Мерсье».

– Из-за тебя мы все в опасности!

– Так трудно помочь мне? Я же помогал тебе, – спросил Тул.

Нита мрачно посмотрела на него:

– Тебе не кажется, что в этот раз ставки чуть выше?

– Тебе ли говорить о ставках? Когда мы встречались в последний раз, куча людей хотела тебя убить.

– А, дядя Пайс! Ему тогда помогали, ты не знал? Обычный маленький переворотик, которым все занимались в свободное время. А теперь, – она покачала головой, – теперь мотивация другая. Мы не можем сражаться против такой компании. У нас нет армии. У нас нет плюсовых, чтобы сражаться с ними, а те, которые есть, не приспособлены к войне. Они задушат нашу торговлю, сожгут наши порты и потопят наши корабли…

– Однажды твоя жизнь была в опасности, а я рисковал собой ради тебя, – перебил ее Тул. – Теперь в опасности моя жизнь, – он склонил голову, – или жизнь получеловека не так ценна, как жизнь богатой наследницы?

– Так нечестно, Тул, – сказал Гвоздарь, – ситуации все-таки разные, и ты должен это признать.

Нита с благодарностью на него посмотрела. Тул только рассмеялся.

– Вы полагаете, что вам есть что терять? Я рисковал всем, когда вы были в опасности. Я сражался за вас. А теперь ты сидишь в роскошных апартаментах на собственном острове, – он обвел рукой комнату, – по твоим комнатам течет настоящий ручей, и у тебя есть хорошенькие рыбки. – Он наклонился, заглянул в бассейн в гостиной. Одно стремительное движение – и в руках у него оказалась сверкающая голубая рыбка. – Очень мило. Это твоя семья их придумала?

– Тул… – предостерегающе сказал Гвоздарь. Нита просто смотрела на него в ужасе.

– Ты думаешь, я это есть стану? – Он с отвращением взглянул на обоих и отпустил рыбку. – Я не животное, мисс Нита. В этих апартаментах больше барахла, чем было у всех моих солдатиков в Затонувших городах. «Мерсье» убила их. По-твоему, твоя потеря будет страшнее? Ты это хочешь сказать?

– Почему «Мерсье» так в тебя вцепилась? – спросила Нита. – Они очень многим рискуют ради тебя. Ликвидационные отряды могут стоить им всех торговых прав на Побережье. Чем ты так важен?

– Моя свобода их раздражает.

– Мы не сможем выступить против «Мерсье» напрямую.

– Я не прошу вас выступать против них. Я прошу помочь мне.

– Помочь тебе на них напасть? – перебила его Нита. – Это невозможно! От такой помощи…

Она замолчала, когда открылась дверь.

Норны.

– Джайянт Патель! – улыбнулся Тул, продемонстрировав зубы. – Здравствуйте.

– Папа, я… – Нита попыталась что-то сказать, когда ее отец вошел в комнату, но он холодно взглянул на нее, и извинения замерли на губах. Он был в ярости. Его трясло от гнева. – Я могу объяснить…

В комнату ворвались плюсовые. Талон, их начальник службы безопасности, и еще четверо. Вооруженные, в броне. Отец обвел комнату взглядом. Он знает. Он что-то знает.

Нита испуганно посмотрела на Гвоздаря, который поднялся и встал между Тулом и отцовскими плюсовыми. Она подумала, что никогда еще не видела отца таким злым. Друзья и враги звали его Ястребом за пронзительный взгляд, и теперь этот взгляд сверлил ее. Она не представляла, что отец может казаться настолько неумолимым.

Тул растянулся на диване, не обращая внимания на гнев вновь вошедшего.

– Очень рад наконец познакомиться с вами, мистер Патель. У вас очень интересная репутация.

Плюсовые взревели, уловив насмешку в голосе Тула. Рассредоточились по комнате и подняли ружья, готовые стрелять. Тул с интересом смотрел на них. Ноздри его раздувались, как будто он нюхал воздух.

– Это не обязательно… – сказала Нита отцу.

– А ты знаешь, от кого я только что получил коммюнике? – перебил ее отец. – Срочное, лично в руки, прямиком из посольства «Мерсье» на Побережье.

Он помахал листком пергамента.

– Директива их Исполнительного комитета. Подписана всеми двенадцатью директорами. Формальный бумажный вариант.

Пергамент переливался множеством голограмм и печатей.

– Не самая обычная штука, а? Я очень удивился, узнав, что «Мерсье» обвиняет меня в краже их интеллектуальной собственности и производственных тайн. – Он посмотрел на Тула: – Ты и есть Карта-Кул?

Тул оскалился.

– Меня звали так, когда я был покорным псом «Мерсье». Но есть у меня и другие имена.

– Значит, Тул?

– Или «сэр», – согласился Тул, – оба варианта приемлемы.

Плюсовые зарычали. Талон, казалось, готов был броситься вперед и вырвать Тулу сердце, но Тул не обращал никакого внимания на поднятую дыбом шерсть на загривке и обнаженные клыки. Воздух едва не дымился от ненависти, но Тул этого не замечал.

– Ты принадлежишь «Мерсье»? – повторил ее отец.

– Я не принадлежу людям.

– Папа, – вставила Нита, – он нас спас. Когда за мной охотился дядя Пайс, Тул помог мне и Гвоздарю выжить. Он спасал нас несколько раз. Сражался за нас.

Отец одним взглядом заставил ее замолчать. Она очень удивилась. Что происходит? Он никогда себе такого не позволял.

– Это правда? – спросил он у Тула. – Ты в самом деле разорвал наложенные на тебя ограничения?

– Я показал себя плохим рабом, если ты об этом.

Плюсовые рычали все громче. От этого звука у Ниты по спине мурашки побежали. Они готовы были напасть в любой момент. Тул не справится с ними всеми, но все же он ничуть не боялся. Судя по тому, как лежали его уши, он был очень даже доволен ситуацией.

Отец смотрел на него и злился все сильнее.

– Ты должен сдаться «Мерсье».

Тул не ответил. Он просто глядел на отца собачьим глазом, как будто оценивая. Нита снова заговорила:

– Папа, пожалуйста.

– Дочь, ты знаешь, что это такое? – Он снова поднял документ. – Это практически объявление войны. У них есть доказательства того, что ты привела это… это…

– Этого выродка, – любезно подсказал Тул.

Патель скривился.

– Они знают, что он у нас, и они прислали данные анализа ДНК, подтверждающие, что он им принадлежит. Этот плюсовой – краденое имущество. Они имеют право напасть на нас, если мы его не вернем. Совершенно очевидное и простое право!

– Зачем им начинать войну из-за Тула? – спросил Гвоздарь. – Он же просто плюсовой. Даже если он снял ограничения, слишком сильно они стараются.

– И это я бы тоже хотел узнать. – Ее отец с неприязнью посмотрел на Тула: – Ты – какой-то новый вид воина? Ты хранишь секреты, которые они не хотели бы раскрывать?

– В каком-то смысле да.

– Не скромничай! А впрочем, какая разница. «Мерсье» требует выдать тебя живым или мертвым, и они полностью в своем праве.

– Потому что они считают меня своим имуществом? Потому что в каких-то документах написано, что я их вещь? – Тул указал на лист пергамента. – Я уверен, что у них очень много документов, подтверждающих их права. Они наверняка говорят, что им принадлежат конструкция моей крови и мой набор генов. Что я – интеллектуальная собственность с ног до головы, от когтей до клыков, – он пожал плечами, – и тем не менее я сижу здесь и никому не подчиняюсь.

Нита поняла, что Тул его дразнит. Он провоцирует отца, ожидая нападения, и при этом она понимала, что Тул может его не пережить.

– Тул… – предостерегла она.

Тул повернулся к ней, и она с изумлением поняла, что он наслаждается ситуацией.

Он что, может уложить всех? Норны, что за создание она привела к себе домой?

Гвоздарь беспокоился не меньше.

– Сдайся по-тихому, – сказал отец тем голосом, который означал, что предупреждений больше не будет, – или я отошлю им твой труп. «Мерсье» не важно, жив ты или мертв, и я не стану рисковать своей семьей.

– Ну, – сказал Тул, – я не вернусь к «Мерсье» живым, это факт.

– Взять его! – приказал отец.

– Тарак гангх!

Рев Тула, похожий на удар грома, сотряс комнату. Нита присела, дрожа. А служба безопасности ее отца замерла на месте, глядя на Тула.

Тул коротко рыкнул на них, а потом завыл тихо и низко. Талон и остальные плюсовые завыли ему в тон. Он их что, загипнотизировал?

Нита в ужасе наблюдала за ними.

Она никогда не видела, чтобы семейные плюсовые медлили, исполняя приказ. Она не видела ни одного плюсового, который не кидался вперед сразу же, что бы ему ни велели – сражаться или ставить паруса в шторм. А они стояли, не отрывая глаз от Тула.

Тул снова зарычал, потом произнес несколько резких команд, сопровождая их жестом. Талон гавкнул в ответ, явно что-то спрашивая. Тул покачал головой, возражая. Все плюсовые оскалились, а потом вдруг расслабились и опустили ружья.

Нита ничего не понимала. Гвоздарь ошеломленно смотрел на них, разинув рот.

– Взять его! – снова приказал отец, но плюсовые затрясли головами.

– Нет, – сказал Талон, – он не станет на вас нападать. Он поклялся.

– Не в этом дело! – Теперь отец не только злился, но и боялся. Вдруг он показался ей слабым. Он сходил с ума от страха. Человек, который создал одну из крупнейших компаний в мире, весь трясся. – Взять его немедленно! Вы давали присягу!

Талон снова покачал головой:

– Мы не можем напасть на брата.

Он жестом приказал своим плюсовым убрать оружие. Через секунду они уже вышли из комнаты, на прощание отдав честь Ните и ее отцу.

– Он не причинит вам вреда, – сказал Талон, уходя. – Его клятва крепка. Он наш брат.

Дверь за ним захлопнулась. Тул довольно заворчал, едва ли не замурлыкал, глядя на людей в комнате. Нита вдруг почувствовала себя очень маленькой и очень одинокой. Они все как будто стали меньше. Меньше и слабее. Просто люди.

– Итак, – сказал Тул, – теперь ты понимаешь, почему «Мерсье» так беспокоится из-за меня. Я не просто не подчиняюсь их приказам – такие, как я, тоже перестают им подчиняться рядом со мной.

– Как… – Голос ее отца дрогнул.

– Довольно долго я просто не мог вспомнить те дни, когда я был верен «Мерсье», – сказал Тул, – я не помнил, на какой войне мои ограничения исчезли. Какие-то фрагменты воспоминаний были, но цельной картины не было. Но потом они попытались сжечь меня в Затонувших городах. Огонь сошел с небес, как и раньше, – он оскалился, – и постепенно я стал вспоминать, для чего я был создан на самом деле и как меня использовали. Меня создавали не просто для того, чтобы я вел других в бой, но и для того, чтобы я подчинял себе врагов, заставлял их переходить на сторону моих хозяев. – Он улыбнулся. – Везде, где я бывал, начинались предательства.

Тул продолжал говорить, но Нита смотрела только на отца. Он слегка изменил позу, на лице его промелькнула легкая гримаса недовольства. Она не знала, как именно поняла, что он собирается напасть, но понимала, что это сейчас случится, и понимала также, что даже если она закричит и бросится на него, он все равно будет быстрее.

В руке его блеснул пистолет. Он выпалил от бедра.

– Тул!

Она рванулась к Тулу, пока пистолет плевался крошечными пульками. Слишком поздно. Но Тула уже не было там, куда эти пули летели. Он как будто превратился в порыв ветра. Он схватил ее, и отбросил в сторону с линии огня, и тут же оказался перед отцом, и вырвал у него из руки пистолет.

Нита упала на пол и откатилась в сторону, как ее учили инструкторы по самообороне. Она была готова к драке, но все уже кончилось.

Она встала. Тул прижал ее отца к стене. Одной рукой монстр держал его за шею, а второй, с зажатым в ней пистолетом, водил перед лицом.

– Тул, – взмолилась она, – не убивай его! Гвоздарь! Скажи ему!

В голосе Тула не слышалось ни злобы, ни напряжения.

– Отличное оружие, мистер Патель. Но ваша дочь уже удивила меня таким же. А два раза меня еще никто не удивлял.

К бесконечному облегчению и ужасу Ниты, Тул осторожно опустил ее отца на пол и протянул пистолет ему. Отвернулся, открывая спину.

Нита и Гвоздарь обменялись удивленными взглядами. Норны, до чего же он быстрый. Тогда, на лодке, ей просто повезло. Он даже не пытался нападать по-настоящему.

Тул продолжил говорить, как будто в него не стреляли только что:

– Разумеется, «Мерсье» нравилось, что враги переходят на их сторону, – он снова сел на диван, – но они сделали меня слишком хорошо. В результате я оказался слишком, по их меркам, независимым. – Он оскалился, демонстрируя острые зубы. – Мои создатели не боялись моего бунта. Они боялись неизбежного восстания под моим началом.