20

Тул видел сон.

Огромный мост Ховрах выгнулся над рекой Хугли, ржавое кружево задевало грязную воду. Гигантский памятник человеческой спеси и могуществу, родом из тех времен, когда машины, работающие на горящей нефти, бегали по городам, как вши.

Машины исчезли, как и многие люди. А ржавый мост остался.

Тул шел под ним, размышляя о братстве.

Место, по которому он гулял – шумные переулки, заросшие зеленью стены, винные лозы, – звалось Алупоста. Оно так называлось еще с тех пор, как неподалеку торговали картошкой – так ему сообщил гид. Но это было до того, как плотины рухнули, и дамбы поломались, и шторма стали раз за разом пожирать этот город. Очень-очень давно.

– Инженеры были очень хороши, – пояснил гид.

– Люди вообще хорошие инженеры. Если они решают что-то построить, их не остановить. Они очень изобретательны. В конце концов они создали даже нас.

Странная это была беседа, если учесть, что гидом Тулу служил Первый Коготь Тигриной стражи.

Главный враг Тула показывал ему резьбу, изображавшую людей – одетые в сари и лунги, с точками на лбу, нанесенными куркумой и синдуром, они несли своих богов к берегу и окунали их в священные воды реки.

Первый Коготь был очень гостеприимным хозяином.

– Ты, конечно, видишь нашу дилемму, – сказал он. – Они создали нас слишком хорошо, Карта-Кул.

Карта-Кул.

Имя, утопленное в крови и триумфе. Приносящий смерть. Воспоминание далеких времен. Давно утерянное.

– Карта-Кул мертв.

– Ах да. Жаль. Он был великим убийцей. Настоящим гением войны. Он был бы полезен вам сейчас, пожалуй.

Тул почувствовал вкус крови во рту. Клыки его были в крови. Он видел, что Первый Коготь тоже истекает кровью после их сражений.

Кажется, они на время прекратили убивать друг друга.

– Перерыв на чай, – пошутил Первый Коготь, демонстрируя в улыбке сверкающие клыки. Он завел Тула в лавочку, где готовили доса. Люди немедленно попрятались, стоило им войти. Только после долгих уговоров люди подали им еду, раболепно кланяясь, в ужасе от тех созданий, которые до них снизошли. Оба пили чай с молоком и специями.

Лицо Первого Когтя отличалось от лица Тула. Тигриную стражу создали на основе другой генетической платформы. Их готовили к другим условиям и другим войнам. Возможно, на какую-то долю он был ящерицей. Гладкий мех плюсовых из Тигриной стражи не имел подшерстка. Короткая плотная шерсть, рассчитанная на безжалостную тропическую жару.

Плюсовые-тигры, которые сражались в Гималаях вместе с гуркхами, были совсем другими. Их готовили к большим высотам, разреженному воздуху и последним остаткам льда и снега на планете.

– Ты не просто получеловек, – улыбнулся Первый Коготь, – немного того, немного этого. Я вижу тигра. Гиену. И очень много собаки. Больше, чем нужно. Тебе так не кажется? Наверное, они боялись, как бы ты не вышел из-под контроля, и поэтому в тебе столько собачьих генов.

– Собаки верно служат, – объяснил Тул.

– Да. Это очень важно. Собаки подчиняются. Хороший песик, Карта-Кул. Хороший, послушный песик.

Тул заревел в ответ, но их прервал человек. Маленький хрупкий человечек, который принес еще чая. Мальчик трясся от страха в тени гигантов.

Спящий Тул хотел сказать, что никогда не был таким покорным, как сам Первый Коготь, которому необходим был командир и который с удовольствием отдал бы жизнь за другого. А сам Тул был теперь свободен, но Тул не мог ему этого сказать, потому что он видел во сне прошлое, прошлое, в котором он действительно был верным псом.

– Покорность зашита в нашу ДНК, – ответил Тул, – и в твою тоже.

– Я просто шучу, – Первый Коготь махнул рукой, – совершенно очевидно, что ты независимо мыслишь. Это, конечно, мне непонятно и даже злит. В тебе течет собачья кровь, кровь покорных существ, а во мне – кровь царственных тигров, и все же это я не знаю, как вырваться на свободу. – Он улыбнулся, и у него дрогнули вибриссы. – И все-таки я рад, что во мне нет собачьей крови.

Тул не обратил внимания на подначку. Они были братьями. Братья ссорятся. Брата можно простить.

– Если бы ты не ушел, – сказал Первый Коготь, – то мог бы стать раджой. Столько воинов выкрикивали твое имя.

Тул вспомнил Затонувшие города. Мертвых солдатиков. Ракетный удар, который уничтожил все.

– Я не ушел. Они обрушили на меня огненный дождь.

– Не в тот раз! – нетерпеливо сказал Первый Коготь. – В первый раз! Ты не помнишь? Они два раза обрушивали на тебя огненный дождь, а ты до сих пор не выучил урока.

Оба отхлебнули чая. Тул понял, что его чашка полна горячей человеческой крови. Вкусно.

Первый Коготь указал на мост Ховрах.

– Они отличные инженеры, правда? И тем не менее даже у таких невероятных конструкций есть свои недостатки, – он взглянул на Тула, – конечно, мы, военные, знаем, что недостатки иногда позволяют нам выполнить свою задачу.

Поодаль раздалось несколько взрывов. Мост, сегмент за сегментом, сложился, рухнул в мутные воды Хугли.

– Я обнаружил, что слабость – всего лишь вопрос перспективы, – сказал Первый Коготь, – если ты хочешь, чтобы мост стоял и выдерживал какой-то вес, это будет не очень хороший мост. А вот ты, например, не очень хорошая собака.

Тул понял, что улыбается.

– Мы все не слишком хороши.

– Да. Мы сделаны очень плохо, – согласился Первый Коготь, – это удивительно и страшно. Мы очень слабы.

На другом берегу реки Тул видел человеческие войска генерала Кароа, чье наступление было остановлено.

Тул и Первый Коготь пожали друг другу руки, улыбаясь. Больше не враги.

Братья.

Они узнали о своем родстве, и это было больше воспоминание, чем сон, и Тул с грустью осознал, что вскоре огненный дождь падет на них с небес, когда их создатели испугаются и разозлятся, и они умрут.

Он проснулся.