19

– Вы уверены, что это был не тот плюсовой? – спросил генерал Кароа, выглядывая из окна каюты.

Старик знал ответ, но все равно спрашивал, и Джонс это злило. Как будто он хотел снова ее унизить.

«Да, мы убили другого плюсового. Да, мы говорим властям Побережья, что нам ничего не известно о присутствии ликвидационной команды на их территории. Нет, мы не оставили следов. Нет, нас никак не связать с этим делом. Да, все наши люди вернулись. Нет, я не знаю, где цель теперь. Да, я облажалась».

– ДНК не совпадает, – сказала Джонс.

Кароа повернулся к ней.

– Как вы это выяснили? У вас нет его ДНК.

– Я узнала номер генной разработки по татуировке. По данным видеосъемки. И велела ликвидационной группе взять образцы крови, чтобы убедиться точно.

– Ага, – кивнул Кароа, – умно. Вы умная девочка, да?

«Я хорошо делаю свою работу. И ты тут ни при чем, старик. И теперь у меня есть полный образец ДНК цели, а тебе это явно не нравится».

Вслух она сказала:

– Все генетические маркеры не совпадают. Ничего общего. Очень слабая боевая часть. Нет генов тигра. Нет гиены. Нет бурого медведя. Собачьи гены скорее от лабрадора-ретривера, то есть опять ошибка. И в нем очень много от домашней кошки.

Кароа смерил ее презрительным взглядом и снова повернулся к окну.

– Вы утверждаете, что ваши люди пристрелили кошечку. Огромную прямоходящую кошечку.

– Я бы не сказала…

– Заткнитесь, Джонс.

– Есть, сэр.

Холодная тишина. Джонс ждала. Ей было страшновато. Она не знала, взорвется ли старик, скинет ли ее с балкона или просто отправит обратно в Бразилию на плантацию. Интересно, сможет ли она выжить, если он решит ее ударить?

– Вы обещали мне, что ошибок больше не будет, – сказал Кароа.

– Есть и хорошие новости, – рискнула Джонс.

– Вы простите меня, если я вам не поверю?

– У меня есть информант в Береговом патруле Приморского Бостона. Они задавали вопросы свидетелям. Выяснилось, что убитый плюсовой не покупал эти лекарства. Он пришел за антибиотиками для подводной фермы. Но при этом лекарства действительно купили. Но не плюсовой. – Она вытащила планшет и открыла нужный файл. Осторожно подошла поближе, протянула планшет: – Вы не хотите взглянуть? Вот кто покупал лекарства.

Кароа взял планшет и прищурился. Мальчик, только-только превратившийся в подростка. Азиатские черты лица. Может быть, среди его предков были вьетнамцы. Черные волосы. Ушей нет. Уродливые шрамы. Тащит огромный мешок лекарств.

– Мальчик? – спросил Кароа.

Джонс тихо восторжествовала: он не заметил того, что она поняла сразу. «Не так уж ты и умен, старик».

– Смотрите, – показала она, – выжженное клеймо на щеке. Это ритуальные шрамы Затонувших городов. Три полосы вдоль, три поперек.

– Метка.

– Да, сэр. Изначально ее использовал Объединенный патриотический фронт, одна из армий Затонувших городов. Помеченные новобранцы не могли сбежать, – она многозначительно посмотрела на генерала, – Объединенный патриотический фронт был очень силен, пока не появился наш плюсовой друг и не начал захватывать власть.

– То есть… – Кароа задумался, – это рекрут? У него его люди, работающие на Побережье?

– Я понимаю, это звучит дико, но… – Джонс пожала плечами, – это единственное объяснение. Возможно, он забрался на корабль, где уже были верные ему войска.

– Или он подчинил их себе, уже оказавшись на борту, – пробормотал Кароа.

– Маловероятно.

Кароа резко повернулся к ней:

– Не говорите мне, что вероятно, а что нет, аналитик! Это создание способно на все! На все! – Джонс замерла в ужасе, когда генерал ткнул пальцем ей в грудь. – Вы лезете туда, куда не следует! Вы ничего в этом не понимаете. Вы ничего – ничего! – не знаете о его способностях. Вы. Ничего. Не. Знаете!

Джонс очень хотелось сопротивляться.

– Мне кажется, сэр, мне было бы полезно узнать, почему нас так волнует один-единственный плюсовой.

Кароа, только что кипевший гневом, внезапно стал очень спокойным и холодным.

– Вы на что-то жалуетесь, аналитик?

Именно так младшие аналитики выпадают из окна на высоте шести тысяч метров. «Давай, Джонс, будь умнее. Не нужно конфликтов. Мысли стратегически».

– Если я не узнаю, чем так важен этот плюсовой, – сухо сказала она, – мы будем продолжать совершать ошибки и промахиваться. Я хорошо делаю свою работу, сэр, если у меня есть нужная информация. Если вы хотите, чтобы я работала, мне нужно понимать, что я ищу и зачем. Если вам это не нравится… возможно, стоит привлечь к работе кого-то другого.

Она задержала дыхание, ожидая вспышки гнева, но Кароа внезапно рассмеялся.

– Кого-то другого! – Он отвернулся и покачал головой. – Надо же!

Он сел в глубокое кожаное кресло и пробормотал себе под нос:

– Еще больше людей. Больше нарушений. Больше сложностей.

Потом посмотрел на нее и перестал улыбаться. Указал на кресло напротив:

– Садитесь, Джонс. Вам нужна информация? Отлично. Садитесь, садитесь. Вы ее получите.

Генерал следил за ней хищным взглядом. Она нерешительно села. Он снова улыбался, но это была такая улыбка, с которой люди с плантаций обычно всаживают в тебя нож.

– Очень немногим известно то, что я сейчас расскажу, – сказал Кароа, – эта информация сделает вас очень ценным сотрудником и одновременно позволит от вас избавиться, если что.

Он сделал паузу.

– Последний шанс, Джонс. Вы хотите знать правду?

– Да. – Джонс выдержала его ледяной взгляд.

– Конечно, хотите. – Он погладил шрамы на лице. – Я когда-то тоже был молод и похож на вас. Умен. Амбициозен. Все время ждал повышения. Искал новых задач и ответственности. Воображал, что все знаю лучше начальства, – он погрозил ей пальцем, – думал, что умею хранить секреты.

У Джонс по спине побежали мурашки. Он все знал.

Кароа улыбнулся:

– Да. Я знаю о вас, Джонс. Я знаю, что вы запрашивали мое дело, искали данные о старых исследованиях в Киото. Хороший молодой аналитик. Ищет что-то, копает. Подтверждает найденную информацию. Перепроверяет, – он снова улыбнулся, – кто-то сказал бы, что вы копаете себе могилу. А потом еще этот финт с починкой дронов. Довольно непросто нарушить прямой приказ, одновременно его выполнив, – он снова погрозил ей пальцем, – вы умны, Джонс, но не настолько умны, чтобы понимать, что старшие когда-то походили на вас. Не забывайте, Джонс, что я прекрасно вас понимаю. Я точно знаю, как вы думаете, потому что когда-то был таким же.

«Норны, надеюсь, что нет».

Он смотрел ей в глаза, пока она не отвела взгляда.

– Хорошо, – мягко сказал он, – вы остались живы – на этот раз, – потому что вы мне нравитесь. Если вы еще раз посмеете пренебречь моим приказом, я выкину вас из люка. Ясно?

– Да, сэр.

– Хорошо, – он кивнул, довольный, – я его создал.

– Сэр? – Смена темы ее испугала.

– Плюсового. Нашу цель, – нетерпеливо пояснил Кароа, – это был мой плюсовой. Я его придумал. Я его выкормил. Я его дрессировал. Я создал его стаю. Я создал их всех.

– Но как это возможно? Он…

Под ледяным взглядом Кароа она умолкла.

– Мне не нравилось, как действуют наши боевые плюсовые. На поле боя то и дело возникали патовые ситуации. Слишком много компаний, слишком много городов-государств выращивали своих плюсовых. Таков древний закон войны. Всегда нужно развиваться. Мы придумали пикинеров, чтобы сдерживать кавалерийские атаки, и пушки, чтобы разрушать каменные стены замков. И, конечно, плюсовых, чтобы уничтожать людей. И всякий раз, когда мы придумываем новую технологию и тактику, чтобы победить своего врага, враг, в свою очередь, делает то же самое, и так продолжается бесконечно. Таков безжалостный закон природы и войны.

Я поставил перед собой задачу создания новой породы, которая подходила бы для современной войны. Войны, где плюсовые стали уже нормой. Просто физической силы уже не хватало. Нам нужны были создания, умеющие все. Сочетание тактики, стратегии, обучаемости, жестокости, выносливости, бесстрашия. Толерантные к ядам и химическим атакам. Устойчивые к огню, холоду, страху и боли… – Кароа нахмурился, – мы знали, что это возможно. Жизнь существует в очень суровых условиях. Бактерии выживают в жерлах вулканов и вакууме внешнего космоса, на спутниках, запущенных нашими предками. Жизнь есть в любом уголке планеты. Экстремофилы обитают на таких глубинах, что твой череп бы там раскололся в мгновение ока. Я знал, что можно сделать лучше.

Мы раздвинули границы, придуманные другими. Мы придумали лучше и старались лучше, – он пожал плечами, – мы создали идеальных воителей. Великолепных. Сильных, умных, быстрых. И один из них по кличке Кровь был особенно хорош.

– Наша цель?

Кароа кивнул.

– Именно. Он боготворил меня, – Кароа тронул шрамы на лице, – а потом на меня напал.

– Напал? – невольно вскрикнула Джонс. – Но это же… невозможно! Плюсовые покорны хозяину. Они не могут освободиться! Без хозяина они чахнут и умирают. Всем известно…

– Всем! – невесело рассмеялся Кароа. – Да, это так. Именно это всем и известно. – Он понизил голос и серьезно посмотрел на нее: – А что, если все, что нам известно, – ложь? – Он почти шептал: – Подумайте, Джонс, о плюсовых, которые сейчас находятся на «Аннапурне». О наших бесстрашных и неподкупных Когтях и Кулаках. Представьте, что они больше не верны нам.

Джонс сглотнула, вспомнив морских плюсовых, которые охраняли отдел разведки. Как они нависали над ней всякий раз, когда она смотрела в сканер сетчатки.

– Очень сложно добиться баланса, – сказал Кароа, – создать существо, которое справится с любой угрозой на поле боя и при этом совсем не станет учитывать свои собственные интересы. Иногда баланс, – он цинично улыбнулся, – иногда никакого баланса нет.

– Кто еще об этом знает?

– Вы, я. Два генетика в Киото. Дрессировщик из Цзюлуна. Знал мастер из Аргентины, но он умер. Исполнительный комитет…

Джонс затаила дыхание при упоминании высшего органа «Мерсье».

– Комитет?

– Разумеется, Джонс. Они знают. – Он заговорщически посмотрел на нее: – Думаете, я смог бы сжигать дотла целые города, если бы комитет об этом не знал? Моя власть велика, но мне тоже порой нужны разрешения, – он мрачно улыбнулся, – а теперь тайна известна и вам. Это значит, что вы стоите на очень ненадежной почве. Летаете очень близко к солнцу, если учесть уровень ваших знаний.

Он встал и подошел к буфету. Налил себе скотча, налил бокал для нее. Вернулся и протянул бокал ей.

– Добро пожаловать в наш тесный круг.

Она хотела отказаться от выпивки, но его взгляд был неумолим. Она взяла бокал, отсалютовала им генералу.

– Добро пожаловать, аналитик, – сказал он и подождал, пока она выпьет.

Она допила и поставила стакан.

– Значит, этот Кровь… – наконец рискнула она.

– Не Кровь, – сказал Кароа, – давно уже нет. Поначалу я звал его так, но потом у него были другие имена. Я должен был уже тогда понять, что он другой. Он выбирал себе имена, как будто пытался найти что-то, чего его стая даже не искала. Он звал себя Клинком. Пожирателем сердец. И другими именами. Кажется. У меня есть список. В конце концов он стал именовать себя Карта-Кулом.

– Карта-Кул?

– Это слово из боевого наречия его вида. Карта-Кул. Приносящий смерть. Человек даже произнести это правильно не способен. Но если бы вы слышали, как он ревел это имя… как его стая ревела его вслед за ним… – Кароа поежился. – Это одна из тех вещей, которую забыть нельзя. Примерно как смерть. – Он глотнул скотча. Джонс с удивлением поняла, что у него дрожат руки.

– Но он слаб, – сказала она, – он ранен. И у нас скоро будут данные видеосъемки. Мы его выследим и прикончим.

– Да, – кивнул Кароа, – надеюсь. Но я и раньше считал, что прикончил его.

– Сэр?

– Вы видели, что натворил наш друг, и должны были понять, что он действует не в полную силу. У нас очень мало времени на то, чтобы его убить.

– Не понимаю.

– Он не показывает всего, на что способен. Он, конечно, прекрасно умеет выживать, но… я ожидал большего.

– Большего? Он пережил удар шести ракет!

– И что? – Генерал рассмеялся. – Это ерунда. Он не использует многие из своих способностей, и я не понимаю почему. Это уловка? Хитрость? Или он лишился этих способностей? – Он устало покачал головой. – Я не понимаю.

– На что он еще способен? – спросила Джонс. – Что мне следует знать?

Кароа не ответил. Вместо этого он сказал:

– Вы знаете, что он чуть меня не убил. – Он снова коснулся шрамов. – Я часто думаю, что, столкнувшись со своей смертью, я все же сдался ей. Дичь всегда так поступает, понимая, что игра проиграна. Я как будто смотрел на себя со стороны. Я согласился с неминуемой смертью, – он тронул шрамы, – я иногда думаю, так ли ведут себя виды, обреченные на вымирание? Принимают ли свою судьбу? Думаю, да.

– Я не понимаю, сэр.

– Если наш друг выживет, я боюсь, что мы станем свидетелями уничтожения человечества.

Джонс заставила себя засмеяться:

– Вы преувеличиваете.

– Вы так думаете? – мрачно улыбнулся Кароа. – Тогда я расскажу вам, что видел, прежде чем умереть. Я расскажу вам о своем последнем часе, перед тем как мой череп хрустнул на зубах плюсового, который звал себя Карта-Кул. Я расскажу вам, каково это – умирать.

Кароа говорил долго. Когда он закончил, Джонс преисполнилась почти сверхъестественного ужаса.

– Мы его найдем, сэр, – сказала она наконец, когда снова смогла говорить, – мы его найдем и уничтожим.

– Я рад, что вы все поняли, аналитик, – сказал генерал, – если его былое «я» пробудится, нам придется испугаться по-настоящему.