Глава 5

Когда Мельниса и след простыл, я вдруг наконец-то задышала ровнее. До предела выпрямленная спина, как в давние годы танцовщицей, немного расслабилась, а сердце вернулось к обычному ритму.

Черт! Он и впрямь на меня как-то действует. И совсем не так, как многие мужчины до командора. Ну что ж… Переживу. Не самое страшное, что могло стрястись на станции по наводке Дарелла. Похоже, этот военный тот еще жук, если не сказать грубее. Мастер выдумывать изощренные каверзы, тщательно их планировать, выверять до мельчайших деталей…

Я собиралась покинуть каюту. И, наверное, это было бы правильным решением. Не оставаться тут без владельца, не нарушать личные границы Мельниса, не вторгаться в потаенное… Но что-то меня удержало. Я почти дошагала до двери, но остановилась и вернулась в помещение.

По размерам комната приближалась к моей. Аскетичная меблировка вполне соответствовала моему представлению о Мельнисе и казалась естественным его продолжением. Высокий шкаф-солдатик для одежды из светлого сверхпрочного пластика, встроенные в потолок кружочки светильников. Большой стол и несколько стульев из того же пластика, что и гардероб. Два кресла, видимо для особых гостей. Все. Монитор виртуального компьютера приветливо манил со стола. Мельнис явно заглядывал туда. Вероятно, чтобы уточнить дозировку успокоительного, иначе устройство давно заснуло бы за ненужностью.

У меня было несколько минут, чтобы пошарить в мозгах и тайнах командора. Потом, не чувствуя ДНК владельца, умная машина заблокирует все данные.

Не теряя ни секунды, я метнулась к компьютеру и начала рыться в самых популярных папках.

Первое что нашла – мои фотографии, видео, биография. Ничего такого, чтобы возмутиться. Даже нескромных снимков, вроде тех, что я нарыла с шикарной попой командора, здесь не обнаружилось. Все благопристойно до скрипа на зубах и похоже, уважительно. Разложено по папочкам так, чтобы удобней пользоваться, за мгновение найти любую фотографию. Он потратил не один час, сортируя тысячи снимков. Моя земная юность: школа и студенчество. Я уже и забыла эту задорную девчонку с косой до пояса и глазищами во все лицо. Девочку, что не знала боли потерь, тягот безденежья и достатка в одиночестве.

Замужество, малыш, отпуска с семьей. Трое, что счастливы, невзирая на трудности, хранят свой маленький мирок от вражды и бед. Двое улыбаются – светло-светло, а третий сияет счастливой улыбкой… Смешной курносик в ковбойской шляпе и молодая женщина в шароварах с рубашкой. Чуть располневший мужчина с белокурым ершиком, пальмы и отель на три звезды…

…И… похороны… похороны… похороны… Унылые будни одинокой женщины, новые подруги, любовники, работа и снова похороны… похороны… похороны…

Несколько витков и станция Мерея. Море, солнце, пляж и я… смотрю на линию горизонта в скромном пляжном цветастом халатике. Острые скулы, взгляд в никуда на лице молодой женщины… Нелепо, но уж как оно есть.

Ладно, Мельнис мной интересуется. Фотографии в последний раз открывали утром. Еще и любуется, временами. Что дальше?

Про сына в сводных данных я нашла ровно то же самое, что сказал Мельнис. Ни словом больше. И вдруг пришло в голову порыться в самых непопулярных папках.

Компьютер предупредительно мигнул, намекая, что скоро «прикроет лавочку». На экране появился… мужчина из моего сна в нескольких ракурсах, в черной форме агентов спецслужб. Суровый, серьезный и хмурый. Я листнула дальше и начал открываться какой-то документ.

«С прискорбием сообщаем Вам, что…»

Компьютер мигнул, и экран заслонила надпись: «Владелец в квартире не обнаружен». Вредная машина мигнула и выключилась. Монитор, клавиатура, мышка исчезли как небывало. Пустой стол, без единой царапинки и пылинки, теперь казался каким-то музейным экспонатом, которым не пользуются многие недели.

Я вздохнула и собиралась ретироваться, когда из стены выехал компьютер связи. Я ловко нырнула в зону невидимости – место, где меня не засек бы тот, кто пытался связаться с Мельнисом, даже включи он видеосвязь. Научиться этому простому трюку помогла одна интрижка во время курортной поездки. Я разорилась на галактический тур по шести планетам и начала встречаться с андром. Зеленокожий верзила, с черными, как ночь глазами, такими, что даже при очень хорошем освещении я не могла разглядеть зрачки, в постели творил чудеса. Умел такое, о чем Камасутра умалчивает. К тому же обладал невероятной силищей. Поднять женщину и держать на весу – без вопросов, двигать, придерживать, переносить с места на место – пожалуйста. Чего мы только не выдумывали. Но встречаться всерьез в мои планы совсем не входило. И вот даже не знаю почему, но именно эта мысль постоянно посещала, когда любовнику «звонили» горничные. Иногда по видеосвязи. Конечно, прислуге плевать на страстные романы космических туристов. Тем более, андр был неженат и никому не изменял. Я тоже давно и с гордостью носила титул свободной женщины. И все-таки быстро выяснила, как нужно пригнуться и куда отскочить, чтобы компьютеры связи не засекли лишнего пассажира в каюте.

По возвращению на Мирею, андр предлагал более серьезные отношения, но я сослалась на разницу в традициях и культуре наших рас. Настаивать любовник не стал. То ли гордость взыграла, то ли не особенно и хотел. Так, подумывал, а почему бы нет? Ну нет так и нет. Разошлись с миром.

Инстинкт, как говорится, не пропьешь. Я спряталась очень удачно. Компьютер не засек чужую. Монитор мигнул и по комнате полился голос Ти.

– Командор, простите мою вольность. Впредь я никогда не нарушу приказа. Хотела бы узнать – какое последует наказание и сообщить, что уже возле входа в город, в ожидании подопечной. Если нужно зайти за ней в квартиру, я готова.

Ти немного выждала, поняла, что Мельниса нет дома, и отключилась. Хм… Почему она не нашла френа при помощи другого компьютера связи, в крайнем случае не позвонила ему на браслет-компьютер?

Только позже я смекнула, что Мельнис, вероятно, очень быстро двигался по станции и компьютеры путались. Они засекли, что командор вошел в свою каюту, а затем немного ошиблись со временем. Такое случалось, если существо с очень сильной аурой нервничало или испытывало мощные эмоции. Техника, что сплошь работала на силовом поле, немного глючила. Хмм… Значит Мельнис так и не успокоился? Почему? И почему Темнар рядом со мной волнуется слабее? Черт! Ну кто же знает этих френов! Они такие странные и такие непохожие на землян.

Особенная женщина, особенный возраст…

Меня накрыло странное воодушевление, предчувствие важного открытия. О том, что Мельнис, наверняка, поймет, что в его компьютер залезали без спроса, я подумала лишь намного позже. Сейчас меня куда больше занимало другое…

Я метнулась на выход и за считанные минуты добежала до собственной каюты. Плюхнулась за компьютер и вызвала клавиатуру, мышку, монитор.

По поводу особенной женщины интернет не сказал ничего, а вот по поводу особенного возраста… Я внезапно нашла статью одного медика френа. Так себе врач, заштатный специалист просто делился успехами клиники. Его выбрали как лицо лечебного заведения за приятную внешность и умение складно рассказывать.

В интервью промелькнула фраза о том, что клиника оказывает помощь френам, которые вошли в особый возраст и в эту минуту встретили «интересную женщину». Термин никак не объяснялся.

– Особенный возраст наступает у френов несколько раз в жизни. Это возраст повышенной активности мужских гормонов и возбудимости нервной системы. Если френ до этого момента не женился, ничего страшного, все решается путем частых договорных интимов. Но если он встретил интересную женщину… Френу очень сложно справляться со своими эмоциями, не говоря уже о либидо. Ситуация усугубляется тем, что договорные интимы в таких случаях невозможны. Любые контакты с другими женщинами вызывают лишь сильную боль и недомогание. Мы решаем такие проблемы весьма неплохо при помощи специальных современных препаратов. Они не понижают уровень гормонов, но действуют на нервную систему и помогают справиться с побочными эффектами общения с интересной женщиной. Правда, у этих средств есть противопоказания. Например, их нельзя применять тем, чья работа связана с военными специальностями или медициной. Понижая реакцию нервной системы на раздражители, мы ухудшаем и скорость реакции, и многие другие необходимые в такой работе качества.

Ого! Я перечитала дважды. Наконец-то что-то проясняется. Темнар, судя по диалогу на форуме, младше особенного возраста. Мельнис, видимо, в него вступил. Но возникал резонный вопрос. Судя по всему, перевозбужденное состояние длилось у френов некоторое время. Затем они жили как обычно, вплоть до следующего особенного возраста. Но как скоро Мельнис придет в себя? Через месяц, два, полгода, год? Страшно подумать, если только через несколько лет!

Я почему-то внезапно испытала приступ сочувствия к командору. Он мог облегчить себе состояние при помощи таблеток, но профессия не позволяла. Подростковое буйство гормонов плюс нервная работа в постоянном напряжении, плюс я и мои способности. Проклятье! Как он еще держится?

Я попыталась нарыть еще хотя бы что-то. Но интернет начал плеваться рекламными ссылками препаратов для потенции или, наоборот, понижения либидо. Предлагать секс с представителями обоих полов, разных рас, демонстрировать их «весомые преимущества», так сказать, лицом. В моем возрасте такие картинки уже не вызывают стеснения, любопытства или глупых смешков. Не говоря уже о возбуждении. Скорее испытываешь раздражение от того, что тебя бомбардируют ненужными предложениями. Так и хочется сказать неведомым продавцам: Да что я там не видела! Побрюзжать по-стариковски.

Я закрыла поисковик и услышала стук в дверь.

Вовремя я закончила свое маленькое исследование!

– Входите! – я догадалась, что это Ти. Видимо, пока я раскапывала компромат на Мельниса, натти нашла командора и получила инструкции.

Она нерешительно переступила порог комнаты. Желтые глаза сосредоточились на моем лице и стало немного не по себе. Глаза натти почему-то всегда напоминали мне о драконах, что гипнотизировали жертву, чтобы убить и съесть. Я понимала, что так говорит мое человеческое прошлое – давнее и забытое всеми. Мифы, что когда-то порождали больше фантазий, чем теперь – бескрайние синие поля космоса. Но поделать ничего с собой не могла. Поэтому привстала и постаралась переключиться:

– Академию мы вроде бы уже осмотрели. Хотелось бы ознакомиться с документами ректора, узнать распорядок работы вуза и спектр должностных обязанностей. Проводите ли вы тендеры, собрания совета Академии, заседания преподавательского состава. Закупаете ли оборудование, организуете ли ежегодный прием. Кто и как проверяет качество образования. Как вуз прошел предыдущие проверки. На какие предметы делаете упор. Какие специальности присваиваете выпускниками и выдаете ли путевки на работу…

Ти быстро заморгала, давая понять, что и первых-то вопросов хватило с лихвой.

– Вас проводить в кабинет ректора и показать архивы документов? – предположила она.

– Да! – кивнула я.

– Отлично. Следуйте за мной.

Пока мы с Ти пересекали искусственный город, я раздумывала, прикидывала, сомневалась. Странно, что прежде мне даже не пришло подобное в голову! Любая здравомыслящая женщина подумала бы сразу… Мельнис наверняка поймет, что файлы открывали. Кроме меня никто не имел доступа в его каюту в момент, когда компьютер еще работал… Догадаться не сложно. Черт! Смущение обожгло щеки непривычным жаром. Стало душно, неловко.

Инопланетники вокруг косились с удивлением, но отдавали честь и следовали дальше. Действительно, странно видеть, как зарделась новый ректор, по пути в сторону Академии, в сопровождении Ти. Ладно бы Мельниса, Темнара, на худой конец. Плевать! Я снова погрузилась в собственные мысли, отслеживая только ровный шаг Ти, впереди. Натти почти маршировала, высоко поднимая ноги.

Такс… Ладно, лезть в компьютер Мельниса было не самой разумной идеей. Но, насколько мне известно, секретные папки, данные всегда запаролены, и хранятся в особых виртуальных облаках. В крайнем случае, на секретных носителях информации. Однозначно не в памяти конкретной машины и уж наверняка не в комнате командора. В микросейфе, как минимум, защищенным силовым полем и кучей других технических примочек. Следовательно, ничего сверхтайного я нарыть не могла. Конечно, он мог запомнить, когда открывал снимки, данные о мужчине в форме агента спецслужб… Ну и что с того? Расскажу, повинюсь. Женское любопытство и все такое. Если он и впрямь так ко мне неравнодушен, то не станет раздувать из мухи слона. Интерес воспримет позитивно. И – чем черт не шутит – вдруг пояснит, что я такое нарыла? По поводу чего соболезновали Мельнису или кому-то еще из его семьи? Что это за мужчина-спецагент, которого я ни разу не видела на фамильных снимках командора, пока изучала его биографию? О нем нигде ничего не писали, не упоминали ни словом. Но ведь незнакомец явно родственник Мельниса! Они похожи как братья!

Я налетела на Ти, и шоколадное здание Академии, перечеркнутое на каждом этаже светлыми линиями, выросло перед глазами. Натти отступила и крутанулась на пятках, окатив удивленным взглядом. Из цветочных кадок потянуло медовым нектаром и пряностями.

– Задумалась, – честно призналась я, пожимая плечами.

Ти прищурилась, в ожидании продолжения. Но я лишь повторила жест и обезоруживающе улыбнулась. Натти поняла все правильно, как и положено военной. Кивнула и отворила дверь.

Я вновь окунулась в привычную суету жизни вуза.

Ладно, подумаю о реакции Мельниса позже. Все равно обратно ничего не вернуть. Я кожей чувствовала, что на верном пути и сведения из компьютера командора архи важные. А, значит, жалеть не стоит. Ни о чем.

Студенты спешили на занятия, преподаватели стремились по своим делам. Те, что вели пары, видимо уже ожидали в аудиториях.

Встречные отдавали честь, я кивала, вспоминая простые правила, которые давным-давно изучала – так, скуки ради. Военные Союза отдают честь старшим по званию и должности. Если те не имеют чина, должны просто кивать. Отлично! Никогда не знаешь – для чего пригодится информация, нарытая в интернете из чистого любопытства.

В просторном, светлом кабинете ректора упоительно пахло деревом. Приятно. Еще бы ощутить этот забытый аромат новенькой книги… Сколько лет я не держала такие в руках! Теперь все печатали в виртуальных томиках. Таких же ненастоящих как мониторы, клавиатуры, мышки. После запрета на вырубку лесов, бумажные книги стали своеобразным антиквариатом. Их печатали на заказ на дорогущей искусственной бумаге – продукте синтеза, как и современная деревянная мебель, долго ждали и хранили в специальных пластиковых контейнерах.

Ти отдала честь, получила ответный кивок и торопливо покинула мою новую вотчину.

Я удобно расположилась у мониторов и принялась вызывать одну картинку за другой, одну информацию за другой, постепенно складывая в голове принцип работы вуза. Оказалось – ничего сложного. Три учебных семестра, вместо двух и одни каникулы. Предметы самые разнообразные. Гуманитарные, технические, военные дисциплины, вроде стратегии и тактики, боевые: всяческие виды единоборств, курсы по владению современным оружием и даже оружием для космического боя. Кроме Академии иного вуза на территории станции не было. Но отчисляли отсюда жестко. По правилам, установленным военным министерством, любой, кто не сдал экзамены в семестр, вычеркивался из списка студентов. Конечно, двоечникам давали шанс – переэкзаменовку. Но только одну, против двух привычных. И никаких больше поблажек, «разрешиловок», «индивидуальных графиков»…

Проректора руководили научными исследованиями, методическими разработками и другими обычными для вуза видами деятельности. Все визировалось у ректора. Даже чихнуть без него не дозволялось. Не удивительно, что меня так быстро утвердили на должность. Отсутствие главы вуза полностью парализовало его работу. Даже если студент серьезно провинился, и его планировали отстранить от занятий, требовалась подпись ректора.

Научные исследования финансировались на самом высоком уровне, но проводились только в двух направлениях. Военные разработки: начиная от новейшего оружия до средств защиты и медицинские исследования. В том числе способностей эльвей. Надо будет почитать, попозже.

Я совершенно погрузилась в работу, когда в кабинет постучали. После моего «войдите» дверь распахнулась, и на пороге появился взволнованный Мельнис. Синие глаза лихорадочно сверкают, губы поджимаются, брови сошлись на переносице, кулаки сжимаются и разжимаются. Я даже немного струхнула. Черт! Ну что на него нашло-то? Узнал, что рылась в его компьютере? Сейчас командор напоминал не льва – скорее дракона, только огненного дыхания и не хватало, для полноты образа.

Совершенно некстати вспомнился особый возраст Мельниса. Стало не по себе, смущение накрыло, заставило щеки гореть, а взгляд искать нечто суперважное в уже закрытых файлах и папках.

Командор застыл на пороге, с трудом переводя дыхание. Я ждала, внутренне леденея. Уж слишком взволнованным выглядел Мельнис. Я боялась обвинений, возмущений, справедливых упреков. Командор имел право, ведь я влезла в его личные данные. Мне даже возражать не хотелось. Я подготовилась к лавине гнева, попыталась вообразить себя на месте Мельниса, когда тот обнаружил, что в личные файлы влезли без спроса. Захотелось кого-нибудь убить. Подумалось, что у Мельниса сейчас и так нервы на пределе… Гормоны ударяют в мозг, порождая новые, неконтролируемые эмоции…

Командор в два шага пересек комнату, приостановился, взял за плечи, осторожно подтянул к себе и вдруг произнес:

– Веллада? А вы вообще в курсе – сколько времени?

Вопрос настолько застал врасплох, что я несколько секунд просто моргала, глядя в возбужденное лицо командора. Затем покосилась на монитор. Ух, ничего себе! Одиннадцать! Я, что, столько времени тут все изучала, систематизировала, укладывала в голове?

Мельнис коснулся моего подбородка горячими пальцами, заставив встретиться с ним взглядом.

– Веллада. Нельзя себя так перетруждать. Поймите же! Мы живем в полувоенном режиме. Случись что непредвиденное – каждый должен оставаться в форме. Ни в коем случае не перенапрячься. Мало ли. Ну вы же не на Земле, где вечно работают до потери пульса!

Он возмущался так умильно и с такой заботой в голосе, что захотелось срочно чмокнуть командора в щеку. Забыть, что передо мной начальник: суровый воин, зрелый мужчина. Просто обнять, прижаться и поцеловать за такое участие и бережное отношение.

Мельнис говорил еще с минуту, затем осекся и вгляделся в мое лицо:

– Вы уже меня не слышите? – уточнил с оттенком горечи в голосе. – Ну хоть поняли основную мысль?

Я кивнула. И пока его настрой не изменился, столь же резко, как раньше, решилась задать вопрос.

– Ппростите… А вы были в своей каюте? Включали компьютер?

Лицо командора резко посветлело. Он улыбнулся одними уголками губ и посмотрел так… Так смотрит мама на малышку-шкодницу, что надевала взрослые туфли на каблуках, мамины платья, украшения, а потом впопыхах запихала все по ящикам.

– Да, все видел и компьютер тоже, – усмехнулся Мельнис совсем по-доброму. – Не удержались, понимаю. Ну и что нашли интересного? – на долю секунды в глазах его промелькнул страх.

Я всмотрелась в лицо командора, не решаясь задать вопрос. Мельнис окаменел, мышцы вздулись буграми, на лице выступил нездоровый румянец, на шее – розовые пятна. Синий взгляд гипнотизировал, как никогда прежде.

– Эм… Я видела снимок военного, в форме агента спецслужб…

Лицо Мельниса после моих слов походило на лицо пленного партизана, которого пытают фашисты. Выдергивают ногти, обливают ледяной водой на тридцатиградусном морозе, кладут на живот включенный паяльник… Командор прикусил губу, отвел взгляд и какое-то время казалось – ответа не получу вовсе. Но затем френ выдохнул и отмахнулся:

– Веллада. Дайте мне неделю. Я уже занялся проблемой, вопросом… Потом я вам все расскажу. Обещаю, – с непривычной для военного горячностью произнес командор. От него снова исходил этот жар, будто тело Мельниса нагрелось до предела. Мощные мышцы, казалось, вот-вот разорвут синюю униформу в клочья. Еще никогда френ не выглядел настолько диким, необузданным. Вспомнился его особенный возраст, и я начала понимать, насколько сложно командору справляться с эмоциями, порывами, чувствами. Мельнис привычно окаменел, только кулаки сжимались и разжимались. Приблизился уже вплотную и наклонился к лицу. Я опять думала, он поцелует. Наши губы почти коснулись друг друга, командор задышал так, будто бежал в гору уже не один час, да еще с тяжеленным рюкзаком наперевес. Я замерла, в ожидании действий Мельниса. Представлялось странным и даже непривычным целоваться с мужчиной, которого знала всего пару дней. Но мне хотелось этого. Еще никогда прежде не возникало такого сильного желания попробовать на вкус губы инопланетника: сейчас вызывающе алые, чувственные, чуть припухшие. Мельнис медлил, минуты капали, виртуальный монитор мигал за нашими спинами. Тишина окутала защитным коконом, отрезая нас от враждебного мира. Наконец, командор отстранился с заметным усилием, отступил еще и еще и произнес очень хрипло, едва дыша:

– Простите, Веллада, я замечтался. Я провожу вас в каюту. Компьютер выключится сам. Как и мой, когда… – он усмехнулся, немного грустно, но не продолжил. – Вам надо отдохнуть. Мало ли какие неприятности ожидают нас после силовой бомбы. Кожей чувствую, грядет что-то нехорошее. Если бы не это… – сверкающий, лихорадочный взгляд синих глаз. Такой, что ни оторваться, ни сглотнуть, ни прервать зрительный контакт. Такой, что хочется прижаться к этому мужчине, поцеловать, развеять все сомнения. Мельнис осекся, тряхнул головой, будто сбрасывал наваждение. – Мы должны быть готовы ко всему. Поэтому вам следует отдыхать и не перерабатывать ни в коем случае. Кабинет уже настроен на ваше ДНК, как и все секретные помещения, вотчина ректора. Никто не войдет и не выйдет, если вас нет на месте.

– А-а-а? – захотелось задать вопрос. Мельнис уловил направление моих мыслей, отвел глаза, выдохнул, будто каждый глоток воздуха давался ему с огромным трудом. Конечно! Он же оставил меня в капитанской каюте. Одну, без владельца помещения. Но как?

Командор взглянул в глаза вновь – так смотрит приговоренный к казни на своего палача. Настаивать на ответе мгновенно расхотелось. Я начала понимать, без слов и объяснений цепочку рассуждений командора. Он не хотел и не мог покинуть пост в столь смутное для Союза время. Не зависимо от личных проблем и особенного возраста. Интуиция военного, что прослужил немало лет на стратегически важных объектах и участвовал не в одной боевой операции, подсказывала Мельнису – впереди неприятности. И он готовился защищать страну до последнего. В то же время, командор не мог отказаться и от меня. Но планировал беречь до последнего. Все вместе вызывало такое уважение, на грани полного доверия, симпатию, что мне снова захотелось обнять Мельниса, утешить его и поддержать.

Но я отлично понимала, что так лишь раздразню перевозбужденного френа. А ведь нас еще ждут уроки танцев. Завтра, наедине. Ладно, хоть вальс, а не танго, где тела порой переплетаются почти как в постели и движения временами больше похожи на страстное слияние.

Чем же так насолил Дареллу Мельнис? Землянин ведь точно знал, каково придется командору. И, зуб даю, он в курсе – что сдерживало френа. То, о чем Мельнис не мог говорить. Я чувствовала это. Будто каждый взгляд, каждый жест командора рассказывал о стене между нами. Препятствии со стороны Мельниса. По законам своего народа он имел право либо предложить мне контракт на интим, и больше никогда не претендовать на руку и сердце, либо ухаживать уже всерьез. Командор воздерживался от активных ухаживаний, но четко давал понять, что планирует их. Все время намекал на какую-то весомую причину, но не называл ее.

Проклятье! Если бы не особенный возраст Мельниса, мой дар эльвеи, я попыталась бы настоять на своем. Но видела, ощущала, что командор едва держится. Какие мысли сейчас бродили в его голове, какие эмоции будоражили? Я и предположить не могла. Только понимала, что еще немного – и самоконтроль, выдержка, натренированная годами службы, изменят Мельнису. Мундир безупречной военной выправки вот-вот треснет, как и форма капитана станции от натяжения могучими мышцами френа. Под плотным слоем цивилизованности, воспитанности, культурности, раса Мельниса скрывала дикое нутро. Бешеные эмоции, которые с трудом контролировались разумом, гормональные бури, что превращали мужчин почти в самцов. Наука помогала им, изобретала препараты, что облегчали состояние. Но военным, вроде командора приходилось справляться самим. Как и в далекие времена…

Я знала, что Мельнис скрывает нечто важное, но отступила. Вопрос прилип к языку, слова перекатывались на нем, но не хотели срываться.

Командор выпустил из груди воздух – казалось, кашалот выдыхает остатки воды из своего носа-дырки. Такой мощный, натужный звук издал Мельнис. Постоял немного, попытался улыбнуться, сгладить неловкое молчание, что нависло над нами гильотиной сомнений и недоговорок. Френ подал мне руку, и в этом жесте было все. Просьба о доверии, обещание никогда не переступать черту, как бы тяжело не пришлось и что-то еще. Такое, что сердце подпрыгнуло к горлу и замерло, словно заговоренное.

– Позвольте мне проводить вас, Веллада. Обещаю еще раз. Через неделю, максимум полторы, я все вам расскажу, разрулю ситуацию. Так или иначе. В любом случае, – по лицу Мельниса прошла тень. – Как бы то ни было, прошу вас, не принимать ухаживаний Темнара. К обещанному сроку я в любом случае буду претендовать на вас… как на потенциальную спутницу жизни. В любом случае, – он поджал губы так, что те посинели и посмотрел так, что сомнений не осталось.

Командор принял какое-то решение. Я собиралась сказать, что еще сама не уверена, кто симпатичен и стоит ли начинать отношения. Хотела поведать, что уже очень давно не соглашалась встречаться с мужчиной и крепко подумаю – стоит ли. Это вам не любовная связь, как со многими прежде. Это обязательство. Для меня так точно. Но Мельнис смотрел так, что слова опять застряли в горле. Я чувствовала, что не время и не место вываливать на командора сомнения и объяснения. Лучше подождать, дать ему успокоиться.

Не знаю – правильно ли поступала, честно ли. Но сил на выяснения не хватило, смелости тоже. Я не понимала – на что способен Мельнис в его нынешнем шатком состоянии. Глаза командора все еще сверкали, как две синие лампочки, губы оставались алыми, припухшими, тело – напряженным. Френ посмотрел на свою открытую ладонь, напоминая – чего просил от меня. Я подала руку, и снова почудилось – для Мельниса этот жест значит намного больше, чем для меня самой.

Но отступать было уже поздно. Командор сжал мою ладонь горячими пальцами, такими, что, чудилось, опустила руку в теплую воду. С минуту он будто смаковал касание наших тел, пусть даже столь мизерное, осторожное. Молчал и смотрел так преданно… Почти как сторожевой пес на хозяина. Сильный, практически непобедимый, огромный зверь, послушный любой прихоти слабого человека, зависимый от его отношения… Мурашки забегали по спине. Ни один мужчина так на меня не смотрел.

Мельнис с шумом выдавил из груди воздух и потянул на выход. Фуф. Только теперь я задышала полной грудью. Хотя моя рука в горячей ладони френа волновала по-прежнему. Не скажу, что ощущала себя девочкой-подростком рядом с учителем, по которому тайно сохла, но… Командор определенно произвел впечатление, оставил какой-то след в душе.

Спина Мельниса выглядела неестественно прямой, резкие, рваные движения говорили о сильном волнении.

Дверь беззвучно захлопнулась. Я убедилась, что она закрылась и поравнялась с командором. Он посмотрел – настолько заботливо и ласково, что в груди сжалось и сердце затрепыхалось испуганной птичкой.

– Что вы сделали Дареллу? – вдруг вырвалось у меня. Мельнис окинул удивленным взглядом, криво усмехнулся, с оттенком плохо скрытого презрения.

– Снял с должности, сместил, можно сказать, – ответил прямо, без отговорок.

Откровенный ответ командора, без привычного «я все расскажу потом, только подождите» вдохновил на дальнейшие расспросы.

– А поподробней? – невольно изогнула я бровь.

Командор улыбнулся. Так улыбается отец дочери, что спрашивает о сущности бытия и смысле жизни.

– Я был помощником Дарелла, одним из трех. Но кто-то выяснил, что у парня не совсем чистое прошлое. Он умудрился затереть свой проступок почти во всех файлах правоохранительных органов. Но что-то просочилось. И дошло до командования. Дарелла сняли с должности, уволили из органов за сокрытие данных и обман вышестоящего руководства. А меня назначили, как наиболее подходящего кандидата. Вот и все.

Мельнис пожал плечами, словно не понимал – что еще можно сказать по этому поводу.

– Что за проступок? – не унималась я.

– Попытка изнасилования, – в голосе френа зазвенел металл, губы презрительно скривились. – Мы точно не знаем – что там было и как все случилось. Но тот факт, что женщина звала на помощь, а Дарелл постарался откупиться от правосудия, для меня многое значит. Невиновный не прячет улики, не подкупает свидетелей, судей и прокуроров. Он нанимает хорошего адвоката. Тем более, со связями Дарелла и его тогдашней любовницы, нынешней жены, френы Гелэи Молти, женщины очень влиятельной, высокородной, это ничего не стоило.

– Мельнис? Командор? – я вдруг поняла, что ни разу не называла его по имени, только про себя, мысленно.

Френ понял это тоже. Улыбнулся, криво и немного смущенно, но так, словно мое панибраство доставило ему удовольствие.

– Можно просто Мел, – предложил внезапно. – Веллада, не смущайтесь. – Добавил с какой-то особенной, завораживающей интонацией.

– Мел, – зачем-то повторила я. – А кто сообщил о тайне Дарелла?

– Понятия не имею, – откровенно произнес командор. – Он думает, что я. Считает, что так я пробивал себе дорогу к должности. Меня всегда считали самым вероятным кандидатом.

– Нет, это не вы, – задумчиво проронила я и снова поняла, что озвучила собственные мысли. Мельнис приподнял брови, затормозил посреди коридора и спросил:

– Почему вы так думаете, Веллада?

Синий взгляд одновременно просил и требовал, губы командора вздрагивали, а пальцы покрепче сжали мою руку. Он смотрел так, словно от моего ответа зависит слишком многое. Чья-то судьба, как минимум.

– Не знаю, – едва слышно произнесла я, ошарашенная реакцией командора. – Просто мне так кажется.

Мельнис широко улыбнулся, будто его только что повысили снова и прибавил шагу.

Некоторое время мы шли молча, пока командор не прищурился и не спросил:

– А вы что сделали Дареллу?

– Я? – я так удивилась, что чуть не споткнулась. Мельнис заботливо придержал за талию, выпустив мою руку, и снова торопливо сжал ее горячими пальцами. Словно боялся, что отниму и спрячу.

– Дарелл явно не просто так вас сюда привел. Вы ведь уже поняли, что ситуация на станции не слишком веселая. Мы – последний оплот мира в Союзе, охраняем рубежи и если что примем первый удар. Женщине здесь опасно, даже очень. Я сам не взял бы вас, даже не собирался, если бы руководство не утвердило вас на должность раньше. Наверху решили, что вы – тот самый человек, который им нужен. И, буду до конца откровенным – я противился. С самого первого мгновения, когда узнал вас… увидел на снимках, прочитал биографию. И понял, что не могу подвергнуть вас риску.

Я слушала объяснения Мельниса и вдруг осознала, что вовсе не особенный возраст и не способности эльвеи двигали им при нашей первой встрече. Командор хмурился и переживал не за себя – за меня. Черт! Этот мужчина удивлял все приятней. Казался почти идеальным, если бы не эти тайны, связанные с его семьей и расой. Если бы не скрытность Мельниса, нежелание делиться проблемами, принимать помощь…

– Я влепила Дареллу пощечину, когда он приставал ко мне на курорте, – ответила я, когда френ закончил речь. Думала, это успокоит Мельниса, прояснит для него все. Но вместо этого командор лишь сильнее перевозбудился. Глаза его сверкнули лазерами, губы вытянулись в жесткую линию, подбородок выпятился, а свободная рука сжалась в кулак.

Мельнис что-то пробормотал на своем языке, думаю, ругательство, и сказал уже мне:

– Я его еще встречу. И сделаю все, чтобы Дарелл пожалел о каждом проступке, который вас коснулся! Очень пожалел.

Наверное, также он говорил о врагах, которых следует стереть с лица земли. И я поневоле расчувствовалась, залюбовалась. Не думая, не оглядываясь на ситуацию выпалила:

– Спасибо вам. Давно обо мне так никто не заботился. Правда, Мел. Большое спасибо. Но не стоит тратить свое время и силы на Дарелла. Он не заслуживает даже вашего гнева.

Секунда, другая – и я прижата к стене каменным телом командора. Он наклонился к лицу, выдохнул горячий воздух, обнял сильнее и поцеловал. Так, что голова закружилась. Вначале от недостатка кислорода, а затем и от ощущений. Казалось, я источник воды, из которого френ пил и пил, не в силах утолить жажду. Его язык выделывал такое, что я совершенно сомлела от ласки. По телу разливался жар, концентрируясь внизу живота.

Тело Мельниса недвусмысленно намекало, что еще немного – и мы займемся любовью, вот прямо здесь, не теряя ни секунды. Вздрагивающие ладони инопланетника спустились на мои бедра, сжали и притянули так, что не будь на Мельнисе формы, мы уже соединились бы. Я не знала – вырываться или поддаться. Слишком разноречивые чувства и мысли будоражили, лишали воли. Не хотелось бы заниматься любовью с мужчиной, которого едва знала, увидела всего пару дней назад. Но с другой стороны… Он так ко мне относился… Я чувствовала силу желания Мельниса, понимала каково ему и почти сдалась. Но… командор отпрянул, отскочил до противоположной стены и замер соляным столбом. Ноздри раздуваются, от тела разве что пар не валит, губы припухли, раскраснелись, взгляд такой мутный, словно френ едва соображает, что творится вокруг. Взорвись неподалеку бомба – и то не сразу заметит. Минута, а может и больше потребовалась Мельнису, чтобы найти в себе силы продолжить путь. Он просто протянул мне руку и ни с того, ни с сего продолжил прерванный поцелуем диалог. Так словно ничего и не случилось.

– Не стоит благодарности, Веллада. Я бы и больше для вас сделал. Все, что смогу сделаю. В том числе и для поисков вашего сына.

Я посмотрела на френа с благодарностью, но не рискнула ответить. Он усмехнулся, с оттенком горечи и прибавил скорости.

До моей каюты мы добрались молча. Мельнис все еще выглядел так, что хотелось заряжать об него батарейки, но лишнего себе не позволял. Я не рисковала говорить ничего, что спровоцировало бы командора. Мы расстались у дверей каюты.

– Веллада, спокойной вам ночи. Простите, что позволил себе замечтаться. Я сделаю все возможное, чтобы это не повторилось, пока не начну ухаживать за вами по всем правилам нашей расы и клана. Я никогда не променял бы возможность обладать вами всю оставшуюся жизнь на мимолетное избавление от гнета инстинктов… Простите еще раз.

Больше ничего не поясняя, он почти убежал по коридору. А я осталась стоять, как обычно ошарашенная, удивленная и совершенно сбитая с толку.

В последнее время после общения с Мельнисом никаких других эмоций я не испытывала…

Я поторопилась скрыться в каюте, будто дверь между мной и вотчиной командора – станцией, что фактически подчинялась каждому его слову – чем-то поможет. Некоторое время я бессмысленно мерила шагами комнаты. Бежевый цвет обстановки немного успокаивал. Я где-то читала, что зеленый, бежевый и синий в интерьерах космических станций использовали не просто так. Особенно, когда речь шла о военных объектах. Вроде бы такие оттенки снимали стресс, помогали принимать верные решения.

Колористика… человеческая наука о воздействии цвета на психику и даже самочувствие. Кто бы мог подумать, что даже расы, которые различают инфракрасный свет и ультрафиолетовый, все равно воспринимают наш, родной видимый спектр «по-человечески». Это заставляло задуматься о том, что природа на самом-то деле скупа и рациональна. Однажды находит удачную идею и эксплуатирует ее до последнего.

Мысли о науке, технологиях, экологии, как обычно, охладили, вернув незамутненный рассудок и ясность мысли. Я умылась, перекусила нежной творожной запеканкой со сметаной и отправилась спать.

Уснула, как убитая. Даже навязчивые мысли, что крутились в голове, воспоминания дня, которые будоражили, горячили кровь, не помешали отключиться. Устала, я слишком устала за эти длинные сутки. За безумные часы пребывания на станции…

На Мерее я долго крутилась в постели, думала, размышляла, всматривалась в необозримое будущее, грустила по прошлому. А здесь просто ухнула в сон.

И демоны, страхи, тревоги и переживания – все отступило…