Глава 4
Равнина Элларии, планеты френов, простиралась от горизонта к горизонту, зеленью упиралась в небесную лазурь, шла рябью, как море от легких порывов ветра. Благодатная, цветущая и почти родная. Она удивительно напоминала мою землю тех времен, когда прогресс не вытеснил природу на задворки жизни, а затем не принялся восстанавливать заново. Сейчас на родине опять колосились поля, плодоносили сады, леса запутывали путешественников извилистыми тропками, моря наполнились рыбой, водорослями, моллюсками и прочей живностью… Но все это случилось после страшного экологического кризиса, который запомнился мне гораздо больше.
Сейчас Землю поделили на «технические районы» и «зеленые». Небоскребы ввинчивались в небо столбами в тысячи этажей и удерживались при помощи силовых полей. Дороги наконец-то стали гладкими, без колдобин и заплат даже на моей исторической родине, в России. В жилых районах зелень стала роскошью. Несколько клумб во дворе – отвоеванные у бетона и сверхпрочного пластика кусочки свободной земли – попадались ужасно редко. Как и деревья, которым позволялось осенять тенью балконы, опутывать корнями коммуникации в почве.
Горшки со всякими декоративными цветами украшали фасады, а зимой, на Севере их прятали в квартирах.
За пределами города буйствовала природа. Нехоженые луга, леса, нетронутые чаши озер и бурные потоки рек. Ясное небо и пушистые облака.
Сюда разрешалось залетать исключительно на определенной высоте и отдыхать на природе только в специально отведенных для этого местах. Новейшие установки очищали воздух от всего, чем могли навредить туристы, включая неприятные и резкие запахи. Каждый клочок мусора убирали с земли моментально.
Все это выглядело нормальной мерой предосторожности, после того, во что превратилась Земля десятки лет назад. Склад отходов с гниющими от корней растениями. Кладбище сотен видов животных и насекомых. Водоемы, где обитали кривые, безглазые, уродливые рыбы и моллюски, словно прокрученные в мясорубке.
Поля, усеянные мертвыми птицами и зверюшками, как снежными шариками после града.
Но мне хотелось отдыхать спокойно, без строгого неусыпного надзора.
Эллария оставалась такой планетой. Здесь цивилизация успешно соседствовала с флорой и фауной. Дышалось легко и свободно, по крайней мере, в тот единственный раз, что я посещала планету. Растительность напоминала Земную и вызывала тягучую, приятную ностальгию. Пернатые немыслимых оттенков палитры взмывали в небо живой радугой, гомонили и пели, приветствуя утро.
Здесь почему-то пахло свежестью, росой и сахарной ватой.
Аристократические семьи селились в центре большого города, в окружении менее родовитых. Внешнее кольцо поселения занимали дома небогатых семей, которые жили на порядок лучше земной бедноты. Все они имели неплохой доход, никогда не сводили концы с концами, ели и пили вдоволь.
Я всмотрелась вдаль и словно по волшебству увидела такое поселение. Центр города – четыре громадных дворца, похожих на земные эпохи барокко. Только завитушек и металлических кружев здесь было в меру. Вокруг простирались усадьбы. Пышные парки, с аккуратными брусчатками – камушек к камушку – словно приглашали любителей пеших прогулок. Озера сверкали на солнце огромными сапфирами, фонтаны в виде диковинных зверей, похожих на драконов обильно изрыгали чистую влагу. Чуть дальше возвышались дома, вроде тех, что строили английские аристократы времен «Гордости и предубеждения». Уже не дворцы – особняки, но красивые в своей стройности и лаконичности. Угодья вокруг отличались от дворцовых разве что площадью.
Дальше толпились коттеджи, вроде тех, что строили в двадцатом веке на Земле. Простые, но комфортные и просторные, в окружении небольших участков, с подсобными помещениями, гаражами, посадками.
И – наконец – двух-одноэтажные домики. Не слишком вместительные, но явно добротные, построенные на века из одинакового желтоватого камня. Вокруг нечто вроде земных садов, с парниками, ухоженными плодовыми деревьями, кустарниками…
Я моргнула и будто очутилась внутри одного из дворцов.
Черные и шоколадные треугольники паркетного пола складывались в замысловатый, красивый узор. Окна впускали в просторные залы озорных солнечных зайчиков. Тяжелые портьеры из бархатистой ткани спускались вдоль рам застывшими волнами и складывались в веера, банты, воланы.
Стены из камня цвета белого шоколада испещряли рыжеватые прожилки.
Все здесь дышало уютом, теплом и… родиной. Черт? Какая родина для меня на Элларии?
Но я будто всегда здесь жила, наслаждаясь тишиной, что нарушали лишь звонкие переливы птичьих голосов и шорох шагов.
Внезапно я опять переместилась в огромный дверной проем, куда въехал бы небольшой космический корабль.
В центре гигантской светло-бежевой комнаты высилась кровать, окруженная чудесами инопланетной медицины. Сотни устройств реяли в воздухе, проверяя состояние пациента, контролируя все: от дыхания до состава крови.
Мужчина, что неподвижно распростерся на ложе в свободной белой пижаме, напоминал Мельниса. Фамильные черты прослеживались четко и сразу. Жесткая линия чувственных губ, квадратная челюсть, высокий упрямый лоб, крепкое тело, даже не смотря на болезнь. Ах, нет, не на болезнь даже – на кому.
«Какой у него прогноз?» – раздался чей-то низкий, грудной бас. Словно привидения общались вокруг, не замечая вторжения в свое пристанище.
«Он в коме. Что будет дальше, не знаю. В любом случае, вы можете получить его семя и таким образом…»
Фраза оборвалась на полуслове.
Я очутилась в оранжерее, в крепкой хватке Мельниса Онила. Его горячее дыхание обожгло затылок, пошевелило волосы. И стало не страшно – приятно, до сладких сокращений внизу живота и жара, что охватил тело…
– Пожалуйста, не шевелитесь. Я сейчас вас отпущу. Дайте минуту, – тяжелый выдох, сдавленный вдох… и я прижала к Мельнису лицом. Он склонился, едва не коснулся щеки кончиком носа, прижал так, что командорская готовность номер один стала еще очевидней.
– Я собираюсь решить проблему, – внезапно выдавил Мельнис. – Отец может сколько угодно противиться. Но теперь у меня есть цель и есть рычаг давления.
Он сглотнул и… коснулся рта губами. Обжег, ошарашил… и поразил. Если кто и умел целоваться – так это Мельнис Онил. Властно, требовательно и невозможно нежно. Так что я сомлела, совершенно потеряла чувство пространства. Словно зависла в прекрасном нигде, и лишь крепкие руки френа держали на весу.
– Какой рычаг? – почему-то спросила я.
– Я могу… только… Ты единственная, с кем… Мне просто нужно срочно найти…
Голос Мельниса затерялся в тумане. Я огляделась и обнаружила, что снова на равнине Элларии и где-то вдалеке схватились в традиционной борьбе френов двое мужчин. Мельнис с Темнаром. Они кружили как хищные птицы, атаковали, как кобры, сбивали с ног тяжелыми ударами, как медведи.
Я хотела остановить френов, что-то сказать, предпринять… Но проснулась с чувством, что узнала нечто важное. Вот только понять бы – что же именно? И почему? Откуда взялись все эти сведения, видения, образы, которых ни в интернете, ни где-то еще не видела… Зато почему-то не сомневалась – их появление тесно связано с Мельнисом. Вернее, с его симпатией, вниманием, отношением…
Хм… Все загадочней и загадочней. Эти френы – ну просто шкатулки с сюрпризами. Главное, чтобы те оказались приятными.
Будильник компьютера звонить не планировал. Время едва перевалило за шесть утра, а я собиралась вставать только в семь. Несколько минут я раздумывала, прикрыв глаза, чувствуя, как лампочки на потолке разливают по комнате мерный приглушенный свет, не зная – стоит ли загореться окончательно. Умные машины заметили, что хозяйка проснулась, но еще не встала…
Дрема не шла, но и подниматься в такую рань не очень-то хотелось. Внезапно я заметила, что один из компьютеров связи на стене выбросил в воздух три послания. Ага. Мельнис Онил. Темнар Малькольд. Ти Вольних. Сон слетел с меня окончательно, любопытство погнало к компьютеру. Тот послушно развернул полотнища сообщений.
«Доброе утро, Веллада, когда бы оно для вас не началось. Я желаю вам легкого вступления в должность и еще более легкого первого рабочего дня. Со своей стороны я сделал все, чтобы так оно и случилось. Увидите. Ти покажет вам все и расскажет. Если появятся проблемы, пожелания, вопросы – любые, зовите по компьютеру связи. Удачи. Мельнис Онил».
«Доброе утро, Веллада. Приятного вам пробуждения. Хочу напомнить, что зайду за вами в девять утра, чтобы провести экскурсию по Академии и сопроводить всюду, куда отправитесь по надобностям новой службы. Располагайте мной сегодня, ни в чем себе не отказывая, как говорят на Земле. Темнар Малькольд».
«Веллада, доброго вам утра. Темнар Малькольд, первый помощник командора Онил захотел самостоятельно показать вам все в Академии и рассказать о новых служебных обязанностях. Он обещал самолично поставить вас в известность. Но считаю своим долгом все же напомнить, что командор Онил приставил к вам меня и велел распоряжаться мной по собственному усмотрению. Поэтому, если мои услуги или помощь все же понадобятся, вызывайте по любому компьютеру связи. Ти Вольних».
Сразу трое инопланетников озаботились моим первым рабочим днем и обещали всяческое сочувствие, участие, помощь. Надеюсь, это не потому, что Академия сильно отличается от гражданских вузов, а студенты там – сплошь разбойники и бретеры. Будем надеяться.
Я потянулась и принялась потихоньку собирать себя в кучку. Боже! Как давно я в последний раз собиралась на работу ранним утром, мылась, причесывалась, затягивала рыжие локоны в аккуратный пучок, подкрашивалась и отправлялась завтракать.
Кухня доставила небольшой элеш из слоеного теста через десять минут после заказа. Впрочем, чему удивляться? Технологии позволяли хранить полуфабрикаты очень долго и превращать их в готовые блюда за считанные минуты.
Я накинула халат и присела за стол. Окно-экран показывал три планеты, похожие на снежные шарики. Они двигались куда-то в сторону, а вдалеке желтела звезда. Красный карлик, похоже…
Элеш не разочаровал. Под золотистой корочкой прятался картофель с пряными и островатыми специями и сочное мясо курицы. Чай с мятой разливался в животе приятным теплом.
Я поела со вкусом, не забывая следить за часами. И вот этого я тоже уже очень давно не делала, существуя в собственном, личном ритме, пространстве и времени. Хм… Меня посетило забытое ощущение зависимости и нужности одновременно. Приятное и напрягающее.
Закончив с завтраком, я положила посуду в ящик для кухни и бросила быстрый взгляд на компьютер связи. Вчера это действие послужило толчком для звонка Мельниса. Но сегодня командор разумно ограничился сообщением, на которое я могла ответить или не ответить по собственному усмотрению. Ответить… Надо бы. Хотя бы из вежливости.
Я вернулась к компьютеру, который все еще транслировал послания.
Виртуальная клавиатура услужливо опустилась пониже.
«Благодарю вас за беспокойство. Думаю, справимся».
«До встречи в оговоренное время».
«Все нормально, я уже обговорила это с Темнаром Малькольдом».
Клик – и три сообщения полетели к адресатам.
Первым откликнулся Мельнис и тут же, спустя секунду, Темнар.
Командор прислал гигантский смайлик в виде букета ирисов. Он выглядел почти как настоящий – хоть в вазу ставь. Темнар тоже не далеко ушел – прислал охапку громадных васильков. Френы отлично заучили урок, выяснили – что мне нравится, от чего прихожу в восторг. Ти ответила последней.
«Если понадоблюсь – зовите по компьютеру связи», – она словно обещала не бросать меня на произвол Темнара. Ладно, разберусь, не маленькая.
Я отправилась к гардеробу и минут десять прикидывала – что бы надеть. С одной стороны – я шла на службу, впервые за многие годы и хотелось распушить перышки. Платье цвета морской волны, облегающее, но достаточно строгое поначалу так и просилось в руки. Но потом вспомнилось, что нахожусь на военной станции, и работать придется тоже с военными.
Я с сожалением отдернула руку от платья и вытащила на свет белую рубашку, стрейч с темными зауженными брюками. Эту двойку я дополнила приталенным бархатным пиджачком и черными сапожками. Вид в зеркале вполне меня удовлетворил.
Не совсем строгая «училка», но и не легкомысленная девица.
То, что доктор прописал, чтобы вызвать симпатию и уважение разом, привлечь внимание, но не подмочить репутацию.
Компьютер показывал, что еще около восьми. Темнар обещал зайти к девяти, и я решила еще немного времени посвятить изучению френов.
Ничего нового о расе Мельниса нарыть не получилось. Лишь все те же слухи, недомолвки, намеки перетекали с сайта на сайт, с форума на форум, будоража умы.
Про семью Онил также ничего нового не было. Интернет сообщал, что у Мельниса трое младших братьев. Все военные, трудятся на разных станциях, с честью продолжая отцовское дело. Заслуги их заметно меньше, чем у старшего брата, ни в чем предосудительном не замечены. Хорошие вояки, да и только.
Вроде бы в семье Онил случилась какая-то трагедия. Авария, или нечто подобное. Но толком я так ничего и не разобрала. Кроме того, что в имении Мельниса всегда держали лучшее медицинское оборудование и время от времени приглашали светил Галактической медицины. Все они подписывали договор о не разглашении и ничего не комментировали. Сразу вспомнился мой сон и безнадежный пациент, у которого собирались взять семя.
Фотографии родового поместья Онил заставили пару минут сидеть неподвижно, натужно сглатывать и ошарашенно пялиться в монитор.
У меня настолько пересохло в горле, что пришлось налить себе еще чаю и осушить две кружки, даже не заметив…
Ничего себе! Вот это да-а-а! Я же видела все это, до мельчайших подробностей… Дворец в стиле барокко цвета топленого молока, с барельефами на стенах в виде чудищ, отдаленно похожих на китайских драконов. Даже два алых пятнышка на камне, на самом носу одного из них – и те были на месте. Знакомые диковинные звери в центре фонтанов плевались водой, подсвеченной всеми цветами радуги. Один располагался не совсем в центре, как и в моем сне. Будто строители слегка промахнулись. Брусчатки цвета молочного шоколада – камушек к камушку – будто отполированные до блеска. Да что там брусчатки! Я узнала пару деревьев!
Вьюкку, с тремя стволами, похожими на переплетение зигзагов, покрытую яркой изумрудной листвой. Тем более, что на одном из стволов висел домик для птиц, напоминая нарядный древнерусский терем.
Две тольтеллы, с древесиной, прочной как металл и тяжелой как камень, изогнулась навстречу друг к другу естественной аркой и прочно сплелись ветвями.
Да! Это было то самое место, что привиделось ночью. Без малейших сомнений – вотчина Мельниса.
Рыжеватые прожилки на стенах цвета белого шоколада громадного зала для приема гостей – так подписывалась трехмерная фотография – в одном месте складывались в загогулину, похожую на кошку, что потягивается после сна.
Чертовщина какая-то! Мистика, да и только!
Каким-то невероятным образом я проникла в голову Мельниса Онила, перехватила его воспоминания о доме, информацию о родственнике в коме.
Вот только как? Способностями менталиста ни одна эльвея не могла похвастаться. Разве что командор сам послал мне видение. Хотя вопрос – как же именно все равно оставался на повестке дня.
Но что-то подсказывало – Мельнис не стал бы этого делать. Он скрытничал наяву и во сне и не собирался менять стратегию, тактику, привычки… Но информация определенно пришла от командора. Тогда как?
Я посмотрела на часы. Есть еще двадцать минут для того, чтобы попытаться прояснить хоть что-то в этой запутанной истории.
Такс… Телепатия, ментальная связь, способность проникать во сны в связке с расой френов… Я не ожидала нарыть ничего особенного. После вчерашних не слишком удачных раскопок в сети, полагала, что в лучшем случае наткнусь на какие-нибудь сплетни и полуфакты.
Но внезапно получила очень четкий и подробный ответ.
В одном интервью, Юккар Ррати, глава медицинской ассоциации Элларии рассказывал о том, какие особенные свойства приобретают смешанные пары френов и людей. Если женщина становилась «той самой» для инопланетника, она могла неосознанно проникать в его воспоминания, чувства и мысли. Не всегда. В большинстве случаев френы слишком хорошо прятали нутро за броней внешней бесстрастности. Словно бы отгораживались от мира, запирая чувства и порывы очень глубоко. Зато когда они расслаблялись… В минуты особенного наслаждения, отдыха, спокойствия… избранницы получали шанс читать своих мужчин как открытые книги.
Своих мужчин… Мельнис вроде бы не мой мужчина. От мыслей о том, что я избранница френа – та самая женщина, что способна проникать в его тайны, воспоминания, желания, почему-то резко бросило в жар. Командор не просто видел во мне сексуальный объект, симпатизировал или уважал, его привязанность оказалась намного глубже… Хм… вот и позволяй инопланетникам изучать чужое досье…
Я так расчувствовалась, что потеряв ощущение времени, бездумно листала фотографии Мельниса. И чем дальше, тем все привлекательней казался мне командор.
Резкие черты, крупные, но гармоничные, синие глаза и пушистые ресницы, жестко очерченные, чувственные губы… Мощное тело, все из литых мышц… А ягодицы… Несколько снимков папараццы показывали их во всей красе. Круглые, крепкие, подтянутые…
От стука в дверь я чуть не подскочила на стуле. Черт! Готовилась к встрече с Темнаром, но зазевалась, любуясь на Мельниса…
Ирония судьбы, как она есть.
Я постаралась придать себе как можно более спокойный и строгий вид. Встала, вышла в коридор и открыла дверь. Серая форма Темнара с золотистыми звездами на погонах оттеняла его глаза, цвета чистейшей бирюзы. Френ мгновенно смерил меня взглядом, наклонился, сблизив наши лица, почти как Мельнис. Задышал чаще, сглотнул и облизал губы. Мне захотелось отшатнуться, попятиться. Только усилие воли помогло сдержать порыв. Темнар заметил и отступился гораздо быстрее Мельниса. Секунда – и между нами джентельменское расстояние в полтора шага.
– Доброе утро, Веллада. Очень рад приветствовать вас лично, – френ протянул руку, и я невольно взяла его под локоть.
Сильное, чуть напряженное тело мужчины дышало жаром, как и тело Мельниса. Но Темнар не вел себя также странно, не менялся ежеминутно. Улыбался – да, криво, прижимал иногда чуть сильнее допустимого, но не хмурился, не мрачнел и не отстранялся как неловкий турист, что схлопотал искру от костра за шиворот. Его поведение выглядело более естественным, а самоконтроль – более очевидным. Хм… Неожиданно. Мельнис выше по званию и вообще гораздо старше Темнара. По идее, именно он должен представляться образцом самоконтроля и сдержанности. Об этом говорила не только банальная логика, но и все, что я читала про военные станции, их капитанов и команду.
Мы стремительно вышли в искусственный город, что уже гудел растревоженным ульем.
Здесь вовсю имитировалось начало дня. Воздух заметно посвежел, запахло росой и цветочной пыльцой, невидимые птицы завели утренние трели, затрещали в кадках с растениями кузнечики. Солнце разлило по фисташковой брусчатке сотни световых клякс.
Инопланетники сновали вокруг, изредка одаривая внимательными взглядами. Спешили по делам, прогуливались, отправлялись на работу. Все как в обычном поселении.
Две высокие, гибкие, как лианы кальти – белокожие гуманоиды, чем-то напоминавшие фейри из человеческих сказок, с вытянутыми лицами и заостренными ушами – заметив нас оживленно зашептались. Их длинные платья алого и оранжевого цвета струились по воздуху с каждым шагом, а расклешенные рукава развевались при каждом жесте. Темнар покосился на кальти – и те заспешили вперед.
Несколько френов-военных, в черной форме средних чинов позволили себе оглянуться, на мгновение задержаться взглядом, но постарались немедленно отвернуться.
Наша с Мельнисом вчерашняя прогулка явно не ускользнула от внимания местных. Похоже, многие обратили внимание на спутницу командора и его странное поведение в моем присутствии. И теперь удивлялись моему появлению под руку с Темнаром. Спутника это совершенно не смущало, не беспокоило. Всех, кто слишком удивлялся, он осаживал одним лишь взглядом, остальных предпочитал не замечать вовсе. Только отвечал, если низшие чины отдавали честь. Получалось чуть менее благородно и естественно, чем у Мельниса. Казалось, прежде имела дело с герцогом, чьи предки столетьями носили титул, вращались при дворе с незапамятных времен, а теперь столкнулась с герцогом, что получил титул совсем недавно. Научился вести себя, правильно говорить, выказывать окружающим внимание и уважение. Но не впитал все это с молоком матери…
Такс… Опять все вокруг знают о происходящем намного больше меня. Пора менять ситуацию.
Хотелось бы. Вот только как? Френы слишком хорошо скрывали особенности своего вида и семейные тайны. Другие расы либо не знали, либо опасались озвучить чужие секреты. В конце концов, у них ведь и свои имеются. Интернет снабдил меня осколочными сведениями, из которых никак не получалось собрать нечто цельное. Единственное, что стало ясно – я небезразлична френам. Обоим: что командору, что помощнику. Настолько небезразлична, что ночью перехватила воспоминания Мельниса о родине, доме, семейном поместье и странном родственнике, в коме. Кто это? Дядя? Брат? Кузен? Почему он так важен в нашей истории?
Тот самый старший родственник, на которого намекал Темнар?
Ему я тоже симпатична, интересна по-настоящему. Традиции френов порицали внимание к даме из-за чьей-то ревности, назло врагам или ради праздных развлечений. Либо мужчина сразу предлагал женщине секс без обязательств «для удовлетворения естественных потребностей», как формулировалось в интернете, либо увлекался по-настоящему и только тогда ухаживал.
Я воззрилась на спутника. Френ улыбнулся – возбужденно, обезоруживающе и пленительно одновременно. Будь я помоложе и немного более ветреной, наверняка, уже растеклась бы счастливой лужицей. Или мне просто больше понравился Мельнис? Я вдруг поймала себя на мысли, что постоянно сравниваю френов и не в пользу Темнара. Пусть даже вел он себя гораздо более предсказуемо, естественно, безобидно, что ли… Но не ощущалось между нами того странного, волнующего притяжения, что заставляло сердце подскакивать к горлу и сдавливало грудь, мешая дыханию. Прижатая сейчас к горячему мужскому телу, я не чувствовала как внизу живота что-то сжимается, и кровь не бурлила в венах игристым вином.
Черт! А между нами с Мельнисом и, правда, какая-то химия… Не у него ко мне симпатия – у нас взаимное притяжение. Значит, я непременно должна все выведать. Вопрос лишь как это сделать и насколько быстро у меня получится…
Мысли о Мельнисе заставили пульс участиться, а шаги сбиться с ритма. Я притормозила, и Темнар окинул удивленным взглядом. Я растянула губы в улыбке – как можно более искренней и невинной. Спутник не поверил ни на минуту, и глаза его отчетливо это отразили. Но настаивать Темнар не стал.
Под прицелом любопытных и пораженных взглядов мы добрались до Академии. Слава богу! Общественное внимание начинало меня тяготить и даже смущать. Отвыкла за одинокие столетия на Мирее. Давненько не превращалась в мишень для сотен пытливых взглядов, не слышала шепотки за спиной, не чувствовала наблюдение за каждым собственным шагом.
Издержки возвращения в активную жизнь, как они есть. Ты никогда не остаешься один. Хочешь ли, нет ли, обязательно отыщутся те, кому ты: интересен, симпатичен, отвратителен, перешел дорогу.
Здание, в окружении кадок с пышными порослями оранжевых и фиолетовых цветов, выглядело ожидаемо. Строго и лаконично, как и остальные постройки. Четыре шестиэтажных корпуса, очень низких по нынешним меркам, две пристройки и четыре перехода. Ничего выдающегося: симметричные ряды прямоугольников из камня темно-шоколадного цвета, с белесыми росчерками пластиковых блоков между этажами. Разве что окна, трапециевидной формы немного привлекали внимание, да резные застекленные балконы напоминали о жилом доме.
Мы вошли в высоченные двери, метров шесть в высоту, из металла цвета темной бронзы, но гораздо легче и, наверняка, прочнее. Внутри здание тоже не обмануло ожидания.
Высокие потолки, просторные холлы, широкая лестница на двадцать френов, студенты и преподаватели. О моем назначении определенно уже прослышали. Преподаватели, в основном мужчины и по большей части френы, здоровались и отдавали честь. Почти все военные, в форме черного и бежевого цветов, характерной для средних и низших чинов.
Студенты тоже отдавали честь: что ребята, что девушки. Кого тут только не было! Даже блэйсы. Существа, очень похожие на темных фейри, как их рисуют мифы земли. С кожей, цвета темной сливы, заостренными ушами и волосами оттенка золота высокой пробы. Все, без исключения, даже кальти обладали крепкими фигурами и носили форму. Парни – фиолетовые облегающие туники с брюками. Девушки чуть более свободные блузки и юбки того же цвета. Обязательные черные сапоги на высокой подошве явно предполагали, что ходить студенты могут не только по ровному полу, но и по пересеченной местности.
Академия для детей военных, не военная по сути, но физподготовкой здесь занимались всерьез и, думаю, даже учениями не брезговали. Все вокруг дышало строгостью и торжественностью. Все, кроме ребят. Они обменивались смешками, подзатыльниками, ходили парами или дружескими компаниями, спешили на занятия или в кафе. От души радовались окончанию пар или хмуро изучали расписание.
Белокожие, черные как фигурки из оникса, зеленые, сливовые, с кожей нежно-персикового оттенка и нездорового по человеческим меркам – сероватого. Покрытые чешуей, корой, панцирем, с хвостами, крыльями, клыками, когтями, они словно нарочно напоминали – как богата Вселенная на фантастических гуманоидов.
И если бы не новейшие супервытяжки, уверена, что запахи разных рас просто сбивали бы с ног. Сейчас же в здании тянуло цитрусовыми и немного сливами.
Френы в общей толпе выглядели далеко не самыми экзотическими. Но создавалось впечатление, что за внешней схожестью с людьми кроются те еще загадки и различия.
Культура френов все больше меня озадачивала, традиции интриговали, а мужчины – заинтересовывали. Ни один из них: будь то студент, преподаватель, техник или уборщица не пропускал нашу пару с Темнаром мимо глаз. Кто-то осторожно косился, кто-то метал быстрые взгляды, кто-то исподволь поворачивался и отворачивался вновь. Остальные инопланетники старались наблюдать бесстрастно. А если и озадачивались: почему я сегодня не с Мельнисом, то не подавали виду.
Вот теперь Темнар начал сдавать позиции и заметно растерял самообладание. Он разве что не рычал на соплеменников, что позволяли себе слабое удивление. Ответную честь отдавал резко, раздраженно и прижимал меня так, как недопустимо во время прогулки с обычной знакомой. Поневоле вспомнился Мельнис… То, как он смотрел и эти пронзительные слова «Я вас не обижу, Веллада» от которых почему-то сладко сосало под ложечкой и сердце вдруг подскакивало к самому горлу. Нет, так не пойдет! Господин Темнар, пора научиться не брать то, что вам не предназначено.
Я высвободила руку из-под локтя спутника и оставила между нами расстояние не меньше ладони. Мелькнула мысль отказаться от экскурсии, позвать Ти. Тем более, что она обещала сразу прийти на помощь. Но Темнар среагировал мгновенно.
– Веллада, простите меня. У нас тут свои… эм… заморочки. Связанные с традициями френов и старшинством. Приношу свои извинения, – искренний бирюзовый взгляд, брови домиком и уголки губ, что вздрагивали, слегка опускаясь, сделали свое дело. Я сдалась. Ладно! В конце концов, ничего страшного Темнар не сделал. Жест альфа-самца, что претендует на самку… Самонадеянная бесцеремонность и ничего больше.
Дальнейший осмотр вверенной мне Академии прошел без сучка, без задоринки.
Темнар показывал и рассказывал ничуть не хуже Мельниса. Больше не прижимал, лишь изредка увлекался, брал под локоть или касался ладонью талии и тут же спохватывался – отдергивал руку. Он по-прежнему контролировал себя гораздо лучше командора. Волновался, порой заглядывал в глаза, словно искал в них ответы на собственные вопросы, но ничего лишнего себе не позволил. Практически.
Только один раз его прорвало. Я тряхнула головой, подтверждая, что слушаю, и прядь упала на лицо. Темнар остановился, осторожно коснулся локона и убрал его за ухо, касаясь щеки горячими пальцами. Облизал губы, будто мучился жаждой, наклонился, но мгновенно выпрямился и пошел дальше.
Кабинет ректора порадовал простором и деревянной мебелью – я сто лет ее не видела, во всех смыслах слова. Два удобных компьютера растягивали мониторы на половину высоты комнаты и при желании показывали все помещения вуза, кроме уборных. Листать не требовалось, лишь задавать направление голосом.
Вместительные аудитории, удобные лекционные с кафедрой, что могла двигаться по силовому полю и даже летать. Преподавателю не требовалось ходить, оббивая ноги – он вводил специальный идентификационный код – и парил, ездил, зависал над «залом».
Студенты размещались на удобных скамьях с подушками из гелиевого пластика – и те принимали форму тела, позволяя устроиться с максимальным комфортом.
В кафе приятно пахло горячими пирогами с курицей, пельменями с сытным мясом и тонким тестом, фруктовыми соками и множеством других вкусных блюд. Незнакомые мне шедевры инопланетной кухни тоже источали ароматы. Терпкие и острые настолько, что чесалось в носу, кислые настолько, что хотелось поморщиться, и сладкие до такой степени, что во рту слипалось.
Огромная преподавательская с удобными креслами и трибуной, лаборатории с новейшим оборудованием, подсобные помещения… Все в Академии было по последнему слову техники: новое, дорогое, качественное. Даже виртуальные доски, на которых писали мелками-лучами. Цвет и толщину линий преподаватели задавали сами.
Бумажную волокиту прежних лет заменила полная автоматизация. Программы для лекторов, расписание, объявления – все сообщали компьютеры связи, выставляя из стен тонкие листки виртуальных экранов.
Я поняла, что просто нужно как следует порыться в ректорском компьютере, изучить организацию труда в Академии, приноровиться. И все вроде бы шло гладко… пока не выяснилось, что на военной станции ходят гладко только луссы. Негуманоидная раса, похожая на огромных улиток. Я очень долго привыкала к тому, что говорили они при помощи специальных устройств для имитации голоса. Между собой луссы общались инфракрасным излучением и ультразвуком.
Нас здорово тряхнуло, дернуло вперед – и пространство холла третьего этажа, на котором мы с Темнаром заканчивали экскурсию, словно пошло рябью. Студенты моментально присели, пригнулись, а некоторые и вовсе – распластались на полу. Трое преподавателей френов, что спешили куда-то по делам, присели на четвереньки у стены. Темнар последовал их примеру и потянул меня вниз.
Я не успела сориентироваться, напротив, инстинктивно дернулась наверх. Темнар подскочил, но меня заслонила знакомая мощная фигура в синей униформе капитана станции. Мельнис Онил встретил силовой удар грудью, пошатнулся, но выдержал. Волна прошла мимо меня, стены чуть слышно загудели, нескольких студентов буквально раскатало по полу. Темнар и Мельнис устояли – оба, рядом со мной. И развернулись тоже одновременно. Мельнис подхватил меня на руки, ловко отодвинув помощника, и присел на корточки. Вторая невидимая волна прошлась по комнате, а затем третья и четвертая. Мельнис прижимал меня и почти полностью закрывал своим телом. Темнар скрипел зубами, но не возражал старшему по званию.
Только взгляд его обещал еще побороться. Такого откровенного вызова я в глазах гуманоида еще не видела.
Стены загудели отчетливей, стекла зазвенели сотнями колоколов и одно даже пошло трещинами. Они паутинкой расползлись вдоль центра, испещряя ровную гладь окна зигзагами и снежинками.
Запахло озоном или мне только почудилось?
Я понимала – внешним покровам станции не нанести вреда такой атакой, но все равно сжалась от ужаса. Впервые за мой недолгий полет в голове отчетливо нарисовалась картина. Мы же в космосе, вокруг лишь мертвое безвоздушное пространство. Черная долина смерти, памятники кому-то неведомому – астероиды и кометы, безразличные планеты и звезды где-то очень далеко, по курсу. Черт! Если что-то случится с кораблем… Я задрожала и покрепче прильнула к Мельнису. Он словно ощутил, догадался, будто это не я могла перехватывать эмоции и воспоминания френа, а совсем наоборот. Именно он как локатор ловил и воспринимал все, что думала и чувствовала.
Еще один удар – и большая часть присутствующих распласталась на полу. Только Мельнис и Темнар удерживались на четвереньках. Командор посмотрел – настолько тепло и ласково, что беды почти отступили, а страхи испарились.
– Веллада, все будет хорошо. Семь… Восемь… Девять… Девятый вал. Последний.
… И самый мощный, не смогла не добавить я мысленно. Господи! Что сейчас будет?
Комната закачалась перед глазами, неприятно задребезжали стены, окна зазвенели громче. Несколько осколков поврежденного стекла сорвались вниз острыми клинками. Мельнис вскинул голову, Темнар тоже. Как френам удалось оценить траекторию полета стекол, длиной метров в десять, я не поняла. Только командор дал знак паре блэйсов с собранными в хвостики кудрями отскочить вправо. Ребята не растерялись. Двигалась эта раса стремительно и почти бесшумно. Прыжок, перекат – и стекла со звоном встретились с полом в том самом месте, куда приходилась голова одного блэйса и живот другого. Я потрясенно посмотрела на Мельниса, сбоку недовольно хмыкнул Темнар. Я почти ощутила его мысли. Дескать, подумаешь трюк. Кто же так не умеет? Ну я, например. Вообще и никак. С виду неуклюжие, но довольно спортивные великаны-андры, похожие на четырех лысых орков без клыков, зато с редуцированными крыльями за спиной – остатками прежней роскоши, по беззвучному приказу Мельниса откатились в стороны. На их место обрушился град осколков.
Бзин бзин бзин… Мелкие стекла запрыгали по полу, расползаясь сверкающими ручейками.
Волна закончила шествие по помещению и все стихло. Я ошарашенно посмотрела на Мельниса, и тот улыбнулся – так, словно не случилось ничего особенного.
– Шторм силового поля. Оружие жаклинцев. Они утверждают, что заминировали границы уже очень давно. Но в последние годы военные станции все чаще натыкаются на такие вот подарочки, – командор встал и осторожно поставил меня на ноги, не переставая придерживать за талию. – Мы выясняем – что к чему и уже нашли несколько военных баз. Есть ощущение, что никакие это не старые мины, а очень даже новые. И остались они после военных учений, а может быть – испытаний.
Жаклинцы… Я вскинула глаза к потолку, вспоминая одну из рас, что недавно вступила в Галактический союз. Полуптицы, очень красивые, похожие на загорелых ангелов гуманоиды. В основном белокурые, с глазами цвета серебра, сапфиров или спелой вишни. Они словно нарочно запутывали миловидным обликом, голосами, что журчали хрустальными ручьями.
Мне не нравились жаклинцы. Ни их странные выступления против решений парламента, ни их непонятная мышиная возня с покупкой обитаемых планет на границе Галактики. Технологии позволяли менять природу в свою пользу. Не радикально, но частично. Дополнять атмосферу нужными газами, удалять вредные. Насыщать почву или выбирать из нее не полезные для конкретной расы элементы. Не все, не в любом количестве и не всякими методами. Тем не менее. Такие «экомоделирования», как называли их в Галактике, неизбежно приводили к гибели части видов животных, растений, насекомых. Но зачастую, планета быстро восполняла потери.
Помнится, однажды андры даже подтащили поближе к звезде две планеты, пригодные для своих колоний. Не сильно ближе по меркам астрономии, но ощутимо для флоры и фауны. Погибло больше 30 процентов живых существ. Галактический союз немного погудел о том, как это нецелесообразно и вообще жестоко. Но открыто никто не выступил. Да и смысл? Назад ничего не вернуть. Только законы о продаже планет ужесточились. В них стали подробно прописывать: что можно и что нельзя делать с новым «имуществом».
– Они что-то готовят? – я невольно поежилась. Вот так живешь себе спокойно на далекой курортной планетке, никого не трогаешь. А тут… замышляют, взрывают, затевают что-то вооруженное и, видимо, опасное.
– Веллада. Для этого и существуют станции, вроде нашей. Наша главная и основная задача – находить угрозу и устранять ее. При необходимости привлекать дополнительный военный потенциал, – даже не верилось, что Мельнис говорит об этом настолько спокойно, с нежными нотками в голосе. Будто о чудесной погоде повествует, а не об угрозе вселенского значения.
Я посмотрела на командора, Темнара, остальных преподавателей и студентов… Кроме меня ошарашенным никто не выглядел. Похоже, местные свыклись с ролью «первого барьера», который нужно преодолеть нехорошим расам и существам, чтобы навредить Галактике или другим племенам.
Наверное, смогу и я. Смогу ли? Я призадумалась. В принципе, терять мне уже давно нечего. Сын пропал, его семья тоже. Ни следов, ни информации найти не удалось…
Стоп! Я же на военной станции! Среди существ с почти неограниченным доступом в архивы, информационные листы, данные переписи населения с разных планет, регистрационные номера машин, кораблей, сотовых и прочего. Даже к базе ДНК некоторые из них имеют доступ! Как же я раньше-то об этом не подумала! Мельнис Онил, наверняка, способен достать сведения, недоступные большинству граждан Галактического союза! Нужно попытаться, попросить, убедить…
Я покосилась на командора, но тот резко изменился. Когда? Пока рефлексировала на тему: А вдруг мы все умрем? Или рассуждала о поисках сына?
Мельнис вонзил в Темнара недружелюбный взгляд и с минуту мы оставались молчаливыми свидетелями их психологического поединка. Вспомнились тигры, что встретились на границе своих владений. Ноздри раздуваются, глаза горят, когти выпущены, мышцы напряжены до предела. Не хватало лишь оскала и звериного рычания. И вот только я так подумала, как Мельнис издал нечто похожее.
– Помощник Малькольд, не могли бы вы объяснить мне свое поведение? Я приставил к Велладе Ти Вольних. Как случилось, что именно вы проводили экскурсию по Академии? Мне доложил об этом не один местный сотрудник.
Темнар расправил плечи и произнес с такой же интонацией в голосе. Теперь сходство со львами, что делят территорию, стало еще более очевидным.
– Командор Мельнис Онил. Я имел право приказать Ти Вольних передать мне ваше поручение. Как старший по званию.
Мельнис прищурился, шагнул навстречу Темнару, и на мгновение почудилось – он использует служебное положение в личных, определенно корыстных целях. Я даже почти разочаровалась в командоре. Больно кольнуло где-то в области сердца, будто меня очень задело это обстоятельство. То, что Мельнис оказался не столь уж честным, благородным, порядочным. Но думала я так лишь несколько секунд. Когда командор наконец-то смог разговаривать – до этого он скорее рычал диким зверем – я поняла, что ошиблась.
– Безусловно, вы в своем праве. Если бы мы не находились сейчас на территории потенциально проблемных для Союза рас. И бомба лишний раз это подтвердила. Где по инструкции в этот момент должны находиться командир станции и его помощник?
Темнар поджал губы и почти прошипел:
– Поблизости к рубке управления, чтобы иметь возможность защитить станцию или нанести ответный удар. Но тогда у меня встречный вопрос. Почему вы сами не выполняете упомянутое предписание?
Вместо внятного ответа Мельнис зарычал вновь, но я почему-то больше в нем не усомнилась.
Командор выдохнул так, что я бы не удивилась струе пламени из его рта и носа. Темнар набычился, выпятил упрямый лоб. Мельнис попытался сказать четко, почти по слогам, но вышло рвано и скомкано:
– Я… спешу… напомнить… вам… пункт… пять… Двадцать третьего правила!
Я воззрилась на Темнара и, судя по тому, что тот даже не покраснел – скорее побагровел, становилось ясно, что Мельнис опять попал в яблочко. А помощник провинился.
Командор сделал лишь одно, с моей точки зрения, предосудительное действие – добил Темнара, на случай, если кто-то еще не знает упомянутого пункта. И этот кто-то, скорее всего, я. Остальные невольные свидетели словесной потасовки либо кивали, либо качали головами, осуждая помощника.
– Командор имеет право отбыть с поста, выставив вместо себя второго помощника, и загрузив все данные в автоматические службы защиты корабля, если близкому ему существу грозит опасность. Вы не смогли защитить Велладу! Не успели вовремя!
Я заметила, что студенты и преподаватели осторожно покидают помещение, стараясь не привлекать к себе внимания. С лица Темнара схлынула краска. Еще недавно оно походило на перезрелый помидор, теперь же чудилось – помидор обваляли в муке. Если раньше помощник напоминал льва, то теперь все больше смахивал на быка, что собирается вот-вот броситься на тореадора. Впрочем, сам «тореадор» выглядел слишком внушительно. Мельнис подбоченился, выпятил грудь и бросил в лицо Темнару:
– Вы имеете право оспаривать особенную женщину у любого соплеменника! Но! В свободное от работы время. И уж если занялись этим делом, то обязаны были защитить Велладу.
Последняя претензия прозвучала с еще более отчетливой угрозой, чем предыдущие. Будто не сориентироваться вовремя и не оказать мне мгновенную помощь – самый страшный проступок из тех, что позволил себе Темнар.
Помощник продолжал бычиться, выпячивать лоб, но молчал, видимо, не находя ответных аргументов. Мельнис четко обозначил права и обязанности сторон и, как выяснилось, действовал он по инструкции, а вот Темнар – нарушил правила.
Не сразу сообразила я, что френы опять темнили. Что еще за «особенная женщина»? Что имел в виду Мельнис под этим термином?
Но едва я задалась вопросом, командор почти выплюнул в лицо помощника:
– Немедленно займите свой пост. Я провожу Велладу до кафе, как разрешает пункт десять двадцать третьего правила. Это так, для порядка, чтобы у вас не возникло соблазна пуститься в возражения. Ти закончит экскурсию по Академии. Марш на место! Или обещаю вам серьезные проблемы по службе! Предыдущий инцидент считаю исчерпанным. И на правах командора списываю ваше нарушение на форс-мажорные обстоятельства. Встречу с особенной женщиной.
Темнар не оценил великодушия начальника. А вот я – да. Было видно – Мельнис действует по велению сердца, от широкой души. Не стремится произвести впечатление, пустить пыль в глаза или выглядеть лучше помощника. Понимает его, даже сочувствует, насколько позволяют эмоции и обстоятельства.
– Мы ведь еще встретимся, в свободное от работы время? – сквозь зубы процедил Темнар. – Например, послезавтра, когда станция минует опасный рубеж и доложит о положении дел в парламент?
Мельнис решительно отдал честь.
– В любое удобное свободное время. В зале для боев. Я весь в вашем распоряжении.
Почему-то вспомнился Илья Муромец после встречи с дАртаньяном: «Вот хулиганье! Чуть глаз проволокой не выколол!»
Настолько в разных весовых категориях были для меня мужчины. Сама не знаю почему. Выглядел помощник вовсе не худощавым, ростом и габаритами не особенно уступал Мельнису, разве что совсем капельку… Но мне почему-то совершенно не верилось, что эту френскую скалу может сдвинуть такой холмик.
Темнар что-то проворчал на родном языке и скрылся в дверях. Мельнис крутанулся в мою сторону. Секунда – и страшное выражение стерлось с лица командора. Он посмотрел виновато и произнес извиняющимся тоном:
– Веллада, простите великодушно за то, что вам пришлось стать свидетелем нашей перепалки. Позвольте проводить вас до кафе и заказать чего-нибудь вкусного, чая на успокоительных травах. Мне жаль, что так вышло.
Он сглотнул, осторожно коснулся руки и вдруг сжал ее горячими пальцами. Настроение командора вновь изменилось быстрее полета пули. Мельнис напрягся, разрумянился, от тела его заструился знакомый жар. Широкий военный шаг – и я почти вплотную прижата к огромному мужскому телу. Командор наклонился к лицу, переступил с ноги на ногу и выдохнул:
– Веллада? Ответьте мне, пожалуйста.
Я суматошно кивнула. С минуту, казалось, наши губы вот-вот встретятся. Мельнис облизал свои, задышал настолько часто и шумно, словно заканчивал бежать марафонскую дистанцию.
Внезапно отступил, тряхнул головой, будто сбрасывал наваждение. С нежеланием выпустил мою ладонь из пальцев, и я ощутила прохладу воздуха, настолько горячим казался Мельнис.
Не говоря ни слова, командор подал мне руку. Я взяла его под локоть, опять не понимая, что происходит, но почему-то доверяя Мельнису ни с того, ни с сего. Мысль о том, что любая нормальная, рассудительная девушка сбежала бы от командора, куда глаза глядят, после первого же его закидона, мелькнула в голове снова. Но я все равно отправилась с Мельнисом.
Мне нравилось чувствовать его рядом, понимать, что с этим мужчиной можно ничего не бояться, даже не опасаться ни капли. Видеть, как он волнуется от моей близости и ощущать, что где-то в животе порхает целый бессовестный выводок бабочек. Ну вот что же такое? Какие бабочки в моем-то возрасте?
Я прошла с Мельнисом половину пути, спустилась на несколько этажей, и лишь потом сообразила, что собиралась спросить. Мда… Похоже, не только у командора проблемы с самообладанием!
– Командор Онил, могу я обратиться к вам с необычной просьбой? – выбрала я один из двух вопросов – самый важный. Я опасалась, что выяснения – кто же такая «особенная женщина» приведут к тому, что Мельнис опять закроется. А то и вовсе – извинится, пожелает хорошего дня и сбежит, перепоручив меня Ти.
Мельнис приподнял бровь и на лице его отразилось такое выражение… даже не знаю… Если бы он сказал сейчас: вы же сами понимаете, я сделаю для вас все, выполню любую просьбу, не зависимо от цены и расплаты… это не стало бы более очевидным. Я сглотнула, чувствуя, как волнение покалывает кончики пальцев, и тепло волнами струится вдоль позвоночника. Не знаю – что беспокоило меня больше – близость Мельниса, его взгляд и выражение лица, что обещали так много или суть собственной просьбы. Только закончила я ценой титанических усилий.
– Вы ведь изучали мое досье. Наверняка досконально. Читали про… сына…
Он кивнул, вдруг сжал мою руку, чуть погладил большим пальцем ладонь и мягко произнес:
– Да, я в курсе.
Слабость разлилась по телу. Страх сделал мышцы ватными. В глазах помутилось.
Что он знает? Вдруг сына давно нет в живых? Вдруг его убили, и дело засекретили по какой-то причине? Вдруг я больше никогда его не увижу? Ни-ког-да… Такое страшное, до черноты перед глазами слово… Сердце от него подскакивает к горлу, а затем бьется как безумное. Останавливается, осознав неотвратимость правды и ее жестокость, и начинает биться иначе. Все в мире меняется после этого слова в адрес близких. Даже если речь просто о разрыве отношений.
Внезапно я осознала, что многие годы пребывала в некой прострации, почти чувственной коме, но продолжала надеяться. Верить, что сын жив, что встречу его – когда-нибудь обязательно. Нога подвернулась, и я бы полетела вниз, если бы не Мельнис Онил. Он подхватил на руки и легко пробежал последний лестничный проем, будто я вообще ничего не весила. Мощная мужская грудь возле моего лица ходила ходуном, прямо под ухом неровно билось большое сердце инопланетника. Так билось, будто Мельнис уже не марафон бежал, а делал кросс по пустыне, в водолазном костюме и ластах.
Смех смехом, но он так волновался… Из-за чего? Потому что держал меня на руках или вопрос оказался настолько животрепещущим?
В кафе мы, конечно же, не отправились. И, слава богу. В висках пульсировало, я нервно прижималась к груди Мельниса, безотчетно ища его поддержки. И получала ее.
– Веллада, успокойтесь. Сейчас, сейчас.
Поначалу я даже не сообразила, куда же мы направляемся. Но спустя несколько минут и несколько коридоров, очутилась в большой, просторной каюте, за кухонным столом из синего сверхпрочного пластика.
Мельнис разместил меня и метнулся в комнату. Я слышала только возню, после которой он появился в дверях с бокалом желтоватой жидкости.
– Выпейте, – командор перегнулся через весь стол и протянул мне граненый сосуд. Ненавязчивые лучики светильников на потолке очерчивали узоры на новомодном сверхпрочном стекле. Впрочем, именно такое не выдержало удар силового поля в Академии. Кажется, четвертую волну…
Наши с Мельнисом пальцы соприкоснулись на ножке бокала. Рука командора чуть дрогнула, а синий взгляд лихорадочно засверкал. Он быстро отпустил сосуд и почти упал в кресло напротив. Словно ужасно устал или утомился в тяжелой борьбе с самим собой. Я принюхалась к содержимому бокала: оттуда тянуло чем-то кисло-сладким, совсем не алкогольным.
– Это успокоительное, – Мельнис вздохнул и попытался прочистить горло. – Не бойтесь. Я адаптировал его для людей.
Я вспомнила эти сложные технологии, что позволяли любую еду, лекарство или питье делать пригодным для любых гуманоидов. Дорого, но эффективно. Можно заказать один препарат, а затем немного менять его под разных пациентов.
Я глотнула желтоватую жидкость. Ничего, приятный яблочно-цитрусовый вкус с нотками корицы.
– Не бойтесь, пейте до дна, – попросил Мельнис, сложил руки на столе и подался вперед. Я снова поразилась – какой он большой и мощный. Сидя на другом краю метрового стола, командор одним легким движением очутился совсем близко. Меня окутало ощущение комфорта, будто обернулась в пуховое одеяло холодной зимней ночью. Напряженный, взбудораженный Мельнис все равно меня успокаивал одним лишь своим присутствием.
Командор заметил, улыбнулся и подтолкнул бокал к моему рту. Я допила жидкость. Откинулась на спинку кресла и поняла, что на душе полегчало.
Я немного расслабилась и только теперь заметила, что искусственный день на станции перевалил за экватор. Мы хорошо погуляли в Академии, вместе с Темнаром.
– Веллада, мне нужно будет уйти. Минут через десять, – в голосе Мельниса отчетливо слышались извиняющиеся нотки. – Вы ведь что-то хотели? По поводу сына?
Мне стало неловко за свою реакцию. Еще бы в обморок грохнулась, как кисейная барышня. Надо же! Кто бы мог подумать, что нехорошие мысли о сыне приведут к таким последствиям.
Я кивнула, потому что Мельнис торопился. Ерзал на стуле и поглядывал на компьютер связи – очередной монитор, что выскочил из стены.
– Ччто вы узнали? – выдавила через силу.
Мельнис встал, вдруг подошел и опустился передо мной на колени. Малознакомый мужчина, в такой позе, словно мы давно общаемся или даже в отношениях не вызвал неприятия или смущения.
И вновь между нами будто ток пропустили. Мельнис напрягся, чуть поменял позу.
– Веллада. Не нужно так нервничать. Я копал информацию о ваших ближайших родственниках. Нашел только Александра Драккар. С женой он, похоже, разошелся. Без всяких историй и мелодрам. Скорее по обоюдному согласию. Детей у них не было.
Я замерла, сжалась, боясь услышать правду и молясь, чтобы Мельнис побыстрее закончил. Секунды молчания тянулись целую вечность… Командор поймал настроение и затараторил:
– Александр Драккар уехал в старый земной город Москва на заработки. Взял жену. Какое-то время работал в корпорации по изучению секретных возможностей человека. Правительственной, если быть точнее. Видимо, унаследовал часть ваших способностей. По крайней мере, долгожитие. Развелся с женой, еще некоторое время продолжал в том же духе, а затем просто пропал. Никаких сведений о нем по общедоступным каналам я не нарыл.
– А по недоступным? – я с надеждой посмотрела на Мельниса. Он взял мои руки ладонями и согрел ледяные пальцы.
– Веллада. Я не прибегал к секретным каналам. Только к тем, которые предоставили для оценки вашей личности правительственные чиновники. Не считал это необходимым. Но если хотите…
Я так закивала, что Мельнис снова погладил ладони.
– Хорошо. Сделаю все, что смогу. Все доступные мне сведения будут в вашем распоряжении, – сказал так, словно клялся. Приподнялся, едва не коснулся щеки губами. Горячее дыхание Мельниса обожгло ухо. Командор замер, взволнованный, взвинченный. Мышцы бугрятся, на щеках румянец. Мельнис облизал губы, резко выпрямился и устремился к выходу из каюты.
– Можете оставаться тут сколько понадобится. Потом просто захлопните дверь, – долетело из коридора.
