– Что у нас запланировано на эту неделю? – спросила я у Адди вечером, накрывая на стол. – Будем продолжать заниматься инверсиями?

– На сей счет Латтимер мне пока ничего не говорил. У меня для тебя приготовлено кое-что приятное.

Я побоялась спросить, что именно моя сестра считает приятным. Впрочем, поскольку Латтимер приказал ей активизировать мою подготовку, было ясно, что она в любом случае выполнит любую директиву Совета.

– Что ты имеешь в виду, когда говоришь о чем-то приятном? – поинтересовалась мама.

– Жаль, что мне не удалось пообщаться с твоим приятелем, Дэл, – сказал папа, массируя мамины плечи. – Он ведь к нам еще зайдет?

– Понятия не имею, – ответила я. – Мам, что-то не так?

– Ничего.

Отец тоже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.

– Мы ведь уже не маленькие дети, – заметила Адди. – Вам больше не нужно защищать нас и ограждать от неприятностей.

– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросила я, не выдержав. Отец посмотрел на меня так, словно я нарушила неписаный запрет. – Зачем вам понадобилась карта Элиота?

– Это секретная информация.

– Речь идет о вполне решаемой проблеме, – добавила мама.

Вполне решаемая проблема вряд ли стала бы причиной восковой бледности на усталом мамином лице и не смогла бы вызвать появление серебряных нитей в песочного цвета волосах отца. Если бы речь шла о чем-то не слишком серьезном, родители не разговаривали бы шепотом у себя в комнате за запертой дверью, не возвращались бы домой поздно вечером и не раздражались из-за пустяков. Было ясно, что им приходится иметь дело с чем-то таким, что можно было бы назвать противоположностью вполне решаемой проблеме.

– Мы бы с удовольствием вам помогли, – предложила Адди. – Моя практика почти закончена, да и Дэл все-таки не полная бестолочь.

– Эй! – возмутилась я.

– Слишком опасно, – покачал головой отец. – От вас требуется одно – быть максимально осторожными. Обращать внимание на все, что покажется вам странным – особенно в Главном Мире.

– Вы всегда можете поговорить с нами, – промолвила мама. – О чем угодно.

Услышав эти слова, я ощутила раздражение. Родители заявляли, что с ними можно поговорить в любой момент, но когда доходило до дела, беседа превращалась в очередную нотацию. Я была сыта ими по горло.

В комнате повисло тяжелое, неловкое молчание. Наконец мама, так и не притронувшись к еде, встала из-за стола и сказала:

– Продолжайте заниматься своим делом. Скоро все придет в норму.

Отец, мимоходом взъерошив мне волосы, отправился следом за ней наверх. Окинув взглядом заставленный едой стол, Адди заметила:

– Они говорят неправду.

– Ясное дело, – кивнула я.

– Инверсии, – продолжила она, щурясь. – Отец хочет знать, не видели ли мы инверсии в Главном Мире. Похоже, проблема серьезная – настолько, что в Совете все с ума сходят от беспокойства.

– Они, как всегда, берутся за дело не с той стороны, – подал голос Монти, запихивая в рот кусок чесночного хлеба. – Инверсии – только симптом.

Адди внимательно посмотрела на него:

– А что бы сделал ты?

– Я слишком долго оставался не у дел, чтобы что-нибудь предпринимать, – вздохнул Монти, и сестра разочарованно откинулась на спинку стула. – Но будь я моложе, проявил бы больше любопытства, чтобы выяснить, в чем дело.

Адди, медленно кивнув, сказала:

– Дэл, сегодня ты моешь посуду.

– У тебя есть какие-нибудь планы на вечер? – спросил Монти, когда она вышла из комнаты, и покосился на мой рюкзак, который стоял у двери, ведущей во двор.

– Я как раз над этим размышляю, – ответила я, ковыряя вилкой остывшую еду.

– Думать мало, надо делать. – Монти озорно подмигнул мне. – Мне кажется, сейчас самое время, чтобы съесть сладкий жареный пирожок. Как ты полагаешь?

Кондитерская, где продавали пончики и прочие лакомства, наверняка уже была закрыта, но мне было понятно, что Монти имел в виду.

– Пойду узнаю, что и как, – сказала я.

Вероятно, я давно уже должна была усвоить простой урок – Путешествовать, не имея четкого плана, глупо. Но переход в Мир Пончиков стал для меня привычным. Даже издаваемая им звуковая частота, отклоняющаяся от частоты Главного Мира больше, чем во время моего последнего визита, не показалась мне слишком дискомфортной. К сожалению, только когда я оказалась рядом с домом Саймона, мне пришло в голову, что в этом параллельном мире он, вероятно, тоже пошел куда-то вместе с Бри. Например, на вечеринку. Или в кафе «Грандис». Да мало ли куда. Несколько поцелуев в машине или на улице вовсе не означали, что Саймон – мой парень. И потом, мы с ним так мало общались, что трудно было понять, что у него на уме.

Джипа Саймона нигде не было. Уже смеркалось. Дом Саймона выглядел так же, как в Главном Мире, – симпатичное одноэтажное здание с покатой крышей. Только в окне на фасадной стороне отсутствовал флажок средней школы имени Джорджа Вашингтона, а ставни были не красными, а зелеными. Живая изгородь вдоль подъездной аллеи была аккуратно подстрижена. По периметру участка выстроились солнечные фонари.

Поскольку ожидание могло оказаться долгим, я устроилась на бетонных ступеньках крыльца и принялась сворачивать бумажные звездочки. С каждой минутой становилось прохладнее, поэтому мне пришлось надеть вязаные перчатки с обрезанными пальцами.

Вскоре мне стало казаться, что я сделала большую глупость, явившись сюда. Если бы мои родители узнали об этом, то пришли бы в ярость, а Адди догадалась бы, что со мной происходит что-то неладное. Я снова рисковала, опять поставила все на карту – и по той же причине: меня больно задевало то, что Саймон предпочел мне Бри.

Я сунула руку в рюкзак, и в этот самый момент из-за угла вынырнул автомобиль с зажженными фарами и свернул на подъездную аллею. Скрипнули тормоза. Саймон выбрался из джипа. В руке он держал пластиковый пакет с эмблемой бакалейного магазина.

– Эй, привет! – воскликнул он, увидев меня.

– Не думай, что я за тобой охочусь, – сказала я и тут же поняла, что сморозила очередную глупость.

– Рад слышать. По-моему, ты замерзла.

– Ничего, как-нибудь выживу, – буркнула я, чувствуя, что от холода у меня немеют ноги.

– Дай мне пять минут.

– Тебе помочь?

Саймон покачал головой:

– Всего пять минут. Не уходи.

Я кивнула. Саймон прошел в дом. Раздался громкий собачий лай. Я увидела Игги – он сидел на переднем сиденье джипа, прижав нос к лобовому стеклу.

– Привет, дружище! – обрадовалась я. – Ты что, ездил покататься?

Итак, этот Саймон был в бакалейном магазине. Не на свидании, не на вечеринке. Чем бы ни занимался его Оригинал в Главном Мире, Саймон из Мира Пончиков всего-навсего ездил в бакалейную лавку. От этой мысли я почувствовала себя счастливой.

Игги заскулил и снова стал тыкаться носом в стекло автомобиля.

– Хочешь выйти?

Открыв дверцу, я ухватилась за ошейник и не без труда пристегнула к нему лежавший на сиденье поводок. Секунда – и Игги, выпрыгнув из салона, принялся носиться кругами по лужайке, опутывая поводком мои ноги.

– Эй, послушай, мне все это представлялось как-то иначе! – запротестовала я.

– Просто он не хочет, чтобы ты куда-нибудь улизнула, – произнес Саймон, сбегая по ступенькам. – И я его прекрасно понимаю.

Он положил руки мне на плечи. Я ждала, что Саймон поцелует меня, но он стал вращать меня вокруг оси, чтобы освободить ноги от поводка. У меня закружилась голова. Все вокруг качалось из стороны в сторону. Возможно, я бы даже упала, но пальцы Саймона крепко удерживали меня за предплечья.

– Игги хочет прогуляться. Составишь нам компанию?

– С радостью.

Мы двинулись по улице, так часто соприкасаясь руками, что было ясно: это – не случайность. Когда проходили мимо кладбища, я невольно вздрогнула. Мне было прекрасно известно, что в случае смерти миссис Лэйн в Главном Мире ее отражение в той параллельной реальности, где сейчас находилась я, как и в любой другой, должно было незаметно для окружающих начать разрушаться. Это означало, что Саймон – тот, который шел сейчас рядом со мной, – рано или поздно потеряет ее. И с этим ничего нельзя было поделать. Я подумала о том, сколько горя таила в себе Мультивселенная и хватит ли в ней радости и счастья, чтобы его уравновесить.

Миновав несколько кварталов, мы добрались до небольшого парка. Пара качелей, обшарпанная детская горка, несколько скамеек – и больше ничего. Саймон спустил Игги с поводка и достал из кармана теннисный мячик.

– Хочешь бросить первой?

– Конечно.

Бросок получился довольно робким, и мяч далеко не улетел. Игги мигом догнал его и сразу вернулся, держа мячик в зубах и глядя на меня с укоризной. Второй бросок оказался удачнее. Игги снова помчался за мячом, а Саймон уселся на скамейку, увлекая меня за собой.

– Я по тебе скучал, – сказал он.

Впечатление, которое произвели на меня эти слова, оказалось двойственным. Они наполнили мою душу ликованием, однако где-то в моем мозгу сработал сигнал тревоги. Саймон не должен был по мне скучать. Более того, он не должен был меня помнить. Он тем не менее вспоминал меня всякий раз, когда я появлялась в его мире. Цепочки последствий наших решений и поступков все больше переплетались. Излучаемая им звуковая частота была достаточно стабильна. Я не чувствовала разрывов, так что все это казалось безобидной игрой.

Игги снова подбежал к нам, и Саймон мощным броском послал мячик к противоположному краю парка. Затем медленно и осторожно, но в то же время настойчиво прижался губами к моим губам.

– Почему ты пришла? – спросил он, когда поцелуй закончился.

– Захотелось – вот и пришла. – Запрокинув голову, я посмотрела на звезды и без труда нашла на небе Плеяды и пояс Ориона. Это вернуло меня к реальности. А реальность состояла в том, что в Главном Мире Саймон в эту самую минуту находился в обществе Бри. Будучи не в состоянии принять этот факт, я и нырнула в параллельную реальность. Чувство вины ледяными пальцами стиснуло мне сердце. – Просто захотелось побыть с тобой, вот и все.

– Так будь, – сказал Саймон и, снова поцеловав меня, привлек к себе. Мне сразу же стало тепло. – Моя мама уже спит. Нас никто не побеспокоит. Я хочу, чтобы ты стала моей, Дэл.

Всякий раз, появляясь в Мире Пончиков, я нарушала миллион запретов. Но лечь с Саймоном в постель… До этого я не доходила даже в самых смелых моих мечтах. Но запреты, соображения рассудка – все это улетучилось куда-то, когда я почувствовала прикосновение губ Саймона к моей коже. Мне словно впрыснули в вену какой-то сильный наркотик.

– Пойдем в дом, – произнес Саймон, встал и протянул мне руку. – Мы не будем торопиться.

Почему-то эти слова заставили меня забыть об осторожности. Я молча переплела свои пальцами с пальцами Саймона.

– Игги! – позвал он. Откуда-то издалека послышался заливистый лай, но самого пса нигде не было. – Иди сюда, мальчик!

Я невольно подумала о том, что Игги не помешало бы приучить получше слушаться своего хозяина. Саймон призывно засвистел. Мелодия, которую он вывел, показалась мне смутно знакомой.

– Что это? Какая-то песня? – поинтересовалась я.

– Так, ерунда. – Саймон нежно прикоснулся губами к тыльной стороне моей ладони. – Я сочинил ее, когда Игги был еще щенком.

Это была та самая мелодия, которую сегодня Саймон предложил в качестве основной темы, когда мы с ним, находясь в Главном Мире, по заданию учительницы музыки сочиняли небольшое произведение с элементами полифонии.

– Просвисти это еще раз.

Он удивленно поднял брови, но выполнил мою просьбу. Несколько фальшивых нот не только не успокоили меня, но и встревожили еще больше.

– Где ты это слышал? – спросила я, стараясь сделать так, чтобы по моему голосу нельзя была понять, насколько я обеспокоена.

В этот момент откуда-то прибежал Игги и в восторге принялся скакать вокруг меня. Наклонившись, я потрепала его шелковистые уши, наслаждаясь стабильностью излучаемой им звуковой частоты.

– Говорю же, сам сочинил.

– Только не последние два такта, – заметила я. Их сегодня днем я сочинила сама. Так что вероятность того, что Саймон действительно просто слышал их где-то, можно было полностью исключить. – Это нечто новое.

Он снова негромко засвистел. От выдыхаемого им воздуха у меня на голове зашевелились несколько прядей.

– Возможно, не ты одна знаешь толк в музыке. Подожди… Ты ведь действительно сильна в музыке, верно?

– Чертовски сильна, – пробормотала я, лихорадочно пытаясь вспомнить, говорила ли я об этом Саймону из Мира Пончиков. – Перечисли мне предметы, которые входят в твое расписание занятий.

Дурашливо улыбаясь, Саймон отбарабанил весь список. Уроков музыки в его персональной программе не было и в помине. Где-то на периферии моего сознания мелькнула мысль, что об этом Саймоне я знаю гораздо меньше, чем о том, которых живет в Главном Мире.

– Ты когда-нибудь изучал историю музыки?

– Неа. Когда-то у меня был курс по истории искусства. А что?

– Дотронься до меня! – велела я.

Улыбнувшись, Саймон погладил ладонью мою щеку, проведя большим пальцем по губам. Сдерживая желание ощутить его руки на всем теле, я прислушалась. Звуковая частота, излучаемая Саймоном, с каждым прикосновением становилась все более отчетливой, но оставалась стабильной. Он приблизил свое лицо к моему.

– Ты меня пугаешь. В чем дело?

– Я не могу. Только не сегодня.

– Я что-то упустил? – Саймон внимательно смотрел мне в глаза, словно надеясь разглядеть в них ответ на вопрос, чем вызвано мое странное поведение. – Пять минут назад ты была готова отправиться ко мне домой, а теперь вдруг без всякой причины даешь задний ход.

– Я очень хочу того, о чем ты думаешь. Но… не могу. Просто не могу сейчас. Поверь мне на слово.

– Ты странная. – Саймон отпустил мою руку. – То ты меня хочешь, то вдруг не хочешь. То появляешься неизвестно откуда, то куда-то исчезаешь, и тебя много дней нигде нет. Теперь ты разозлилась из-за свиста, которым я подзываю своего пса. Если не хочешь со мной спать – ладно, так и скажи. Просто сказать «нет» – вот все, что от тебя требуется. А ты вместо этого устраиваешь спектакль!

Он развернулся и пошел прочь, бросив через плечо:

– Увидимся, Дэл!

Игги потрусил следом за ним.

– Саймон, подожди!

Он не остановился, и я, сорвавшись с места, бросилась его догонять.

– Послушай, дело не в твоем свисте. Просто он напомнил мне кое о чем, что мне нужно проверить дома. Если я не позабочусь об этом сегодня, все догадаются, что я нарушила целый ворох правил. И тогда нам с тобой конец.

Точнее, это будет означать его конец, подумала я. Саймона из Мира Пончиков.

Если Монти был прав, то между мной и Саймоном существовала некая взаимосвязь, и нити последствий наших решений и поступков переплетались, каким-то непостижимым образом преодолевая границы между мирами. А если мои визиты в Мир Пончиков и встречи с эхом Саймона сделали эту взаимосвязь слишком сильной? Если они вызвали возникновение инверсии? В этом случае мой отец должен был провести разделение Мира Пончиков и покончить с ним, а заодно и с живущим в нем Саймоном.

Каким бы он ни был, настоящим или нет, я не должна уничтожить Саймона еще раз.