Когда я присоединилась к Адди и Монти, дед ласково похлопал меня по руке.

– Ну как? Чувствуешь себя получше?

Я пожала плечами. Не знаю, что Адди увидела в моем лице, но его выражение заставило ее воздержаться от очередной нотации, так что всю обратную дорогу она молчала. Монти шагал следом за нами. Немного отстав от сестры, я пошла рядом с ним.

– Ты думаешь, что люди-отражения тоже настоящие? – спросила я, когда мы миновали полтора квартала.

– А ты? – ответил Монти вопросом на вопрос, шагая по опавшим листьям.

– Не знаю. Они не могут выжить, если Оригинал умирает. Они не рождаются, как люди в Главном Мире, а просто возникают, когда формируется очередной параллельный мир. Они даже не замечают, когда происходит разделение и разрушение мира, в котором они существуют.

– Похоже, ты для себя этот вопрос уже решила, – заметил Монти.

– Но в то же время они кажутся настоящими, – продолжила я, думая о Мире Пончиков. – Когда они принимают то или иное решение, образуется портал. У них есть чувства и память.

– Что же тебя беспокоит, Дэланси?

Меня беспокоил целый миллион вещей, но я выбрала то, что больше всего ставило меня в тупик.

– Я по-прежнему встречаю Саймона. Не всякий раз, когда мы Путешествуем, но часто. Я и сегодня его видела – уже после того, что случилось в магазине.

– Ты ведь сама говорила, что мы Путешествуем по одним и тем же местам. Так что вполне естественно, что в параллельных мирах ты довольно часто встречаешь отражения одних и тех же людей.

– А разве это естественно, что человек-эхо видит меня, хотя прямого контакта в его реальности у меня ни с кем не было? Или что он знает, как меня зовут?

Как бы я ни была увлечена разговором с Саймоном на кладбище, я все же помнила, что он увидел меня до того, как меня коснулся. И моего имени я ему не сообщала.

Монти замедлил шаги, и мы отстали от Адди еще больше.

– Видишь ли, Мультивселенная бесконечна, – произнес он. – Но она вовсе не хаотична. Есть некие шаблоны и связи, существующие в самом ее сердце, если можно так выразиться, и они распространяются как по Главному Миру, так и по его ответвлениям, уже существующим и вновь возникающим.

– Ты думаешь, что между мной и Саймоном существует какая-то связь?

– Не исключено. Человеческая жизнь похожа на нить. Кто может сказать, что твоя жизнь и его не переплетаются каким-то образом?

Высказанная им мысль захватила меня, хотя я постаралась этого не показывать. Монти, между тем, продолжал:

– Я ведь не физик, Дэл. Я просто старик, у которого очень много свободного времени, позволяющего мне размышлять. Вероятно, ваши с Саймоном пути в Мультивселенной находятся рядом. Может, так решили звезды. Так было со мной и с Роуз. Вот почему я знаю, что когда-нибудь найду ее.

Когда мы вернулись домой, Адди дала Монти кекс, после чего он отправился в гостиную. Я слышала, как дед наигрывал что-то на пианино. Это была просто импровизация, но Монти каким-то чудом удавалось добиться того, что в музыке, лившейся из-под его пальцев, я слышала частоту мира, в котором мы незадолго до этого побывали.

– Это был ужасный урок, – промолвила Адди, садясь в кресло. – У Шоу ученики проходят через это только незадолго до выпуска.

– Что ж, приятно сознавать, что в чем-то я опередила других.

– Я вовсе этого не хотела. Прости меня, Дэл, мне действительно очень жаль.

– Ты ни чем не виновата. В этом нет ничьей вины.

– Наверное, я могла подготовить тебя намного лучше.

Я вспомнила боль, звучавшую в голосе Саймона, когда он говорил о своей матери. То, что он знал, что болезнь убьет ее, не облегчило удар, который он пережил с ее уходом. Пожалуй, из-за этого ему пришлось даже тяжелее.

Кто-то постучался во входную дверь. Адди мгновенно вскочила.

– Это Латтимер, – сказала она.

– Иди открой, – попросила я. – А я займусь Монти.

Кивнув, сестра бросилась бежать по коридору. Я двинулась следом за ней.

Монти продолжал сидеть за пианино. Рядом с ним на стуле лежала пустая обертка от кекса.

– У нас что, гости? – поинтересовался он.

– Обещай, что будешь вести себя хорошо.

– От подобных просьб у меня поднимается давление. Кто… – начал Монти, но тут в комнату вошел Латтимер. – А он что здесь делает?

– Проверяю, как идут дела у твоей внучки. Я ведь человек слова, Монтроуз. Ты это помнишь.

Дед сжался на стуле, как будто слова Латтимера таили в себе угрозу.

– Монти, почему бы нам с тобой не перекусить, пока Член Совета и Адди будут разговаривать? – предложила я.

– Думаю, вам не помешает подкрепиться, – подхватил Латтимер. – Я хочу поговорить именно с Аддисон.

Я отвела Монти в кухню и усадила за стол, поставив перед ним бутылку с фруктовым пивом и тарелку с крендельками в шоколадной глазури.

– Я знаю, ты ненавидишь его, но, пожалуйста, не осложняй ситуацию. Нужно, чтобы Совет позволил мне посещать занятия вместе со всеми.

– Чепуха. Для тебя было бы гораздо лучше, если бы ты держалась подальше от Совета и от занятий, которые он так тщательно контролирует.

– Нет, если я не хочу, чтобы мне запретили Путешествовать. Сиди тихо, ладно? Я должна послушать, о чем они будут говорят.

Монти вытянул шею, заглядывая из кухни в коридор, а затем ссутулился на стуле и насупился.

– Будь осторожна, – предупредил он. – Этот Латтимер – скользкий тип.

– Но этому не обучают даже во время практики, – услышала я голос Адди, доносившийся из гостиной. – И во время выпускных экзаменов этого не будет. И Дэл на этой неделе только начала изолировать цепочки связей после разрыва.

Я удивилась. Похоже, моя сестра возражала Члену Совета.

– Судя по всему, она очень быстро освоила технику изолирования. – В голосе Латтимера звучала сталь. – Если это так, имеет смысл ускорить процесс ее обучения.

– Я думала, что Дэл наказана, – сказала Адди.

– Похоже, она обладает природным талантом, который может оказаться полезным в свете текущей ситуации. Было бы глупо им не воспользоваться.

– Текущей ситуации? – повторила я и, забыв, что подслушиваю, вошла в гостиную.

Верхняя губа Члена Совета Латтимера натянулась над зубами – так он улыбался.

– Что касается аномалии, над ликвидацией которой работают ваши родители, то это закрытая информация. Но я полагал, что Аддисон, по крайней мере, уже это поняла.

Сестра покраснела.

– В последнее время у нее большие нагрузки. Может, вы допустите меня к занятиям? Тогда она поможет вам вместо того, чтобы возиться со мной.

– Что ж, Совет может повторно рассмотреть вопрос о вашем наказании, – процедил Латтимер. – Уверен, вы прекрасно знаете, чтó обычно полагается за несанкционированное разделение.

Я действительно это знала – пожизненное заключение. Опустив голову, я замолчала. Латтимер снова перевел взгляд на Адди:

– До сих пор ваша работа была образцовой. Надеюсь, вы продолжите в том же духе – особенно теперь, когда я ясно дал вам понять, каковы мои ожидания.

– Да, сэр.

– Отлично. Работник с вашими способностями и упорством может пойти очень далеко – если его как следует поддержать. – Взгляд Латтимера скользнул по арке над закрытой кухонной дверью. – Похоже, вашему дедушке становится лучше.

– Путешествия оказывают на него благотворное воздействие, – произнесла Адди. – Они дают ему какую-то цель, придают смысл его жизни.

– Рад это слышать, – кивнул Латтимер. – Он принимает участие в составлении планов занятий с Дэланси? Может, вы заметили, что он отдает предпочтение каким-то упражнениям?

– Вообще-то нет, – вмешалась я. – Планы занятий составляет Адди. Монти идет туда, куда она скажет.

Сестра напряглась, услышав мою ложь, но Латтимер ничего не заметил.

– Вам следует позволять ему действовать более активно. Мне было бы любопытно узнать, в какой он форме. Обязательно передайте ему привет.

Когда Адди закрыла и заперла дверь, я сказала:

– Мне он не нравится.

– Тс-с-с-с!

– Да он уже успел пройти половину квартала. Чего он от тебя хочет?

– Ты подслушивала под дверью. Между прочим, мне не меньше, а может, больше, чем тебе, хочется узнать, что это за аномалия, над ликвидацией которой работают мама с папой. Но как я могу выяснить хоть что-нибудь если они молчат?

– Кое-что они все-таки сказали. И не так уж мало. Ясно, что они отслеживают некое необычное явление, потому что маме потребовалось программное обеспечение, поддерживающее карту Элиота. Ясно и то, что аномалия – местная, поскольку команды, которыми руководит папа, собираются либо рядом с нашим домом, либо где-то неподалеку. И наконец, в деле используются компьютеры Совета, а это означает, что речь идет об одной, но огромной, очень серьезной проблеме, а не о множестве мелких.

– Или имеет место и то и другое, – возразила Адди и двинулась в сторону гостиной, увлекая за собой меня. – Я тебе вот что скажу: пока у Совета ничего не получается. Они стянули сюда лучших специалистов со всего мира. Все началось несколько недель назад, и непохоже, что кто-то из приезжих экспертов собирается обратно. И потом, уровень секретности слишком уж высок. Постоянно какие-то закрытые совещания, переводы с одной должности на другую. Все теперь запирается на кодовые замки – даже те зоны, которые раньше были доступны для всех. Не знаю, для чего все это, хотя все догадываются, что произошло нечто страшное.

– Но никто не знает, насколько страшное, – сказала я. – Думаю, Совет держит все в тайне, чтобы не началась паника.

– Что ж, тогда можно не беспокоиться.

– Ты иронизируешь? – Я услышала, как в кухне заскрипел стул, а затем хлопнула дверца холодильника. Монти пытался отыскать мороженое. – А знаешь, что во всем этом самое странное?

– То, что мы с тобой более или менее неплохо уживаемся? – предположила Адди, собирая с пианино разбросанные ноты.

– Помимо этого. Если Совет бьется над решением какой-то огромной, сложной, представляющей серьезную опасность проблемы, почему Латтимер лично следит за тем, какие успехи я делаю, будучи отстраненной от занятий? Зачем он пытается ускорить мое обучение?

– Странно и то, что он интересуется, как идут дела у деда. Ни ты, ни Монти, по идее, не должны интересовать Латтимера до такой степени.

– Может, он считает, что дед может помочь Совету?

– Вряд ли. И кроме того, Монти ни за что не согласится помогать Совету. Похоже, Латтимер думает, что Монти доверяет тебе и может сказать что-то важное.

– А ты, полагает Латтимер, узнав об этом, сразу сообщишь ему, – добавила я. – Но этого не случится, ведь ты не станешь шпионить за собственным дедом.

Сестра ничего не ответила.

– Адди!

Она намотала на палец прядь золотисто-рыжих волос.

– Над чем бы наши родители и остальные эксперты ни работали, ясно, что это что-то серьезное, – наконец проговорила Адди. – И если Монти знает нечто важное, мы обязаны сделать все, чтобы выяснить, что именно.

– Неужели ты способна сдать его Латтимеру?

– Я буду делать то, что я поклялась делать – защищать Главный Мир. И ты тоже, если действительно хочешь стать настоящим Путешественником. – Сестра покачала головой. Лицо ее побледнело. – Что ж, пойду готовиться к завтрашнему Путешествию.

Заданному Латтимером, подумала я.

– У меня на завтра есть планы. Это связано со школой.

Я решила, что во второй раз ни за что не поставлю Саймона в дурацкое положение.

– Мы вернемся к обеду. Тогда и позанимаешься, – произнесла Адди и отправилась наверх.

Я же пошла в кухню. Монти, сидя за столом, с удовольствием поедал из вазочки мороженое, щедро политое шоколадным и карамельным сиропом.

– Ну? Что было нужно Латтимеру? – поинтересовался он.

– Он приходил, чтобы узнать, как мои успехи. И польстить Адди.

«Он шпионит за тобой», – хотела сказать я, но не сделала этого – предупреждение Адди было свежо в моей памяти.

– Ему что-то нужно, – заявил Монти и ткнул в мою сторону ложкой. – Похоже, он думает, будто ты – ключ к решению всех проблем.

– В таком случае он идиот! – резко бросила я. – Уж с Латтимером я как-нибудь справлюсь.

– Хорошая девочка. – Монти накрыл своей ладонью мою руку. – Но даже дураки опасны, когда они чего-то хотят.