Не было бы на «Фрунзе» радиоуловителя самолетов, а главное, не догадайся помполит наводить гидроистребители на прущих волнами врагов – вышло бы хуже, машины союзников выходили бы в атаку по очереди. А так сперва ударили греки, кулаком из двух пар. Итальянские пилоты, верно, вспотели, уворачиваясь, пытаясь поймать верткие машины в прицел. Пора! «Сверчки» обрушились на строй «фиатов» сверху, их заметили лишь когда один биплан вспыхнул в бензиновом пламени, другой свалился в последнее пике, когда убитый пилот выпустил ручку. Хорошая вышла атака, жаль, поплавки не дали с разгона уйти вверх, а итальянцы рассмотрели, что «суперпорко» только два, и взялись за них всерьез. Бой на виражах – их бой! Боевой разворот со снижением, ручку на себя, в прицеле «фиата» серебристое брюхо русского самолета.

Или нет ?

У пилота в оранжевом шарфе свое мнение.

– Штурман, твой!

Полубочка – и вместо мягкого брюха перед хищником-истребителем жесткий загривок. Из него – короткая очередь спаренных ШКАСов. Деревянно-перкалевой машине много не надо, а пулеметы кладут едва не пулю в пулю. На дистанции «собачьей свалки» – режут, как циркулярной пилой. Отрубают хвосты, сносят плоскости, вскрывают баки так, что никакое протектирование не спасает от утечек и пожаров. Летчик, как правило, остается жив: спереди у него козырек из бронестекла, которое держит винтовочную пулю, широкий мотор воздушного охлаждения тоже не пробить. В лобовую против пушек греческих PZL или тяжелых пулеметов «суперпорко» лучше не ходить, и бронестекло не выдержит, и мотор развалит напрочь, но в хвост – другое дело.

Пусть огонь лупит из разбитого цилиндра, пусть козырек пошел щербинами и трещинами – итальянский пилот цел. Оба пулемета «фиата» выплевывают сноп огня: короткий, но русскому должно хватить.

Итальянец сваливается на крыло, молясь Мадонне, чтобы изорванные крылья не отвалились от резкого маневра. Шансов дотянуть до Албании у него нет, но прыгать на город, который только что бомбили парни с теми же опознавательными знаками, что у тебя – не лучшая идея. У «алого свина» из плоскости бьет пламя. Вот она, плата за долгие часы полета! Все-таки КРИ сначала корабельный разведчик, лишь потом истребитель. У него не то что баки расположены в крыльях, у него баки в форме крыльев. Вывалится заклепка – бензин течет, пока дыру не закроет система самозатягивания. К счастью, крылья-баки «сверчков» пусты со взлета. Все, что в них есть – немного бензиновых паров. На вспышку хватило, на пожар нет. Мгновение, и воздушный поток срывает пламя с плоскости.

– Серега, жив?!

Ответ штурмана – щелчок вставшего на место пулеметного диска, стук очереди, вопль:

– Правую ногу!

Летчик в оранжевом шарфе выжимает педаль, машину разворачивает. Где-то на краю зрения дымит и валится на лесистый мыс «фиат», смоляным факелом пылает PZL, и от командирского сверчка отделяется точка-человечек… Только одна.

Кто? Раскроется ли парашют? И по радио – даже мата не было!

– Сверху! Уйдет! Мммаааать! – орет штурман, и пилот в оранжевом шарфе чуть вздергивает нос самолета. «Сверчок» резко теряет скорость – и от поплавков есть польза! Недобитый штурманом «фиат» проскакивает вперед, под носовые пулеметы. От тяжелых пуль, которые, по замыслу, должны пробивать надстройки и слабо защищенные рубки кораблей, тонкие пластины бронеспинки не спасут… «Фиат» пытается оторваться пикированием – куда ему, у КРИ лобовое сопротивление выше, зато он в три раза тяжелей. Враг не уйдет…

В ушах – голос Патрилоса:

– Выходи из боя! Выходи из боя, ты нужен кораблю! Выходи из боя, нам линкоры встречать!

«Фрунзе» нужен корректировщик!

Последний, что остался.

– Выхожууу… – воет пилот. Сейчас это можно сделать двумя способами: победить или погибнуть.

У штурмана – сухие щелчки.

– Последний!

ШКАС быстро выедает патроны. Значит, «сверчку» жить, пока итальянцы не поймут, что оборонительные пулеметы – «пустые». Так пусть видят, как бьют носовые.

Война в воздухе не чище, чем в окопах. Итальянец посекундно оглядывается. Он успевает увидеть убившую его очередь.

Летчик в оранжевом шарфе не зарабатывает звездочки на обшивку машины и на китель, даже не уничтожает самолеты противника.

Он убивает фашистов.

Ни в Барселону, ни в Салоники их не звали.

Не убьешь их здесь – они явятся убивать в небо Ленинграда, Минска, Одессы, Москвы.

– Правую ногу!

Пилот переводит рукоять оборотов двигателя в положение «взлет». Под злой рев винта выжимает педаль. Самолет разворачивается медленно, слишком медленно – но зашедший в хвост «фиат» врезается в землю. Сверху проходит, покачивая крыльями, истребитель с белыми восьмиконечными звездами на плоскостях.

Значит, в небе есть свои, а какого цвета звезды у них на крыльях – неважно.

Важно, что есть кому сбивать кресты…