Глава 5
Есть – превыше Устава – такие права, что не всем получившим оружье даны

Накануне чудом удалось установить связь с застрявшим на орбите экипажем Международной станции. Через антенну «Дубравы» они смогли поговорить с Землей несколько минут, пока МКС пролетала над Центральной Россией. К счастью для двух русских и одного американца, «желтый дым» не проник в отсеки станции, а на расстрел безоружного научного комплекса пришельцы-хомячки не раскошелились.

Мадригайлов посоветовал космонавтам оставаться наверху, пока работает система жизнеобеспечения, и передавать материалы телефоторазведки. Несколько кадров разбомбленных столиц уже поступили на приемники командного центра и были с грехом пополам распечатаны в фотолаборатории. Эти снимки Мадригайлов поневоле вспомнил, пролетая на стареньком Ми-4 над местами, где когда-то располагались главные государственные ведомства.

Центр Москвы почти не отличался от вашингтонского – такая же свалка перемолотых стройматериалов. Разве что развалины Пентагона выглядели монументальнее, чем груды бетона и камней на Арбате. В центре чудом уцелел только монумент Геноцида индейцев, что напротив руин американского посольства. По причине подобных разрушений в столице, для временного базирования органов управления комендант столицы генерал-майор полиции Бегунов избрал только что выстроенную в районе Подольска штаб-квартиру компании мобильной связи, обанкротившейся по причине гибели всей электроники.

На третий этаж поднимались пешком. Лифты тоже встали намертво – оказывается, в наше время без компьютеров и процессоров не работает почти ничего.

В конференц-зале тридцатиэтажного здания собрались уцелевшие депутаты и чиновники – в основном областного и районного масштаба, чудом не попавшие под удары старшие офицеры армии, МВД и спецслужб, а также представители ближних областей, украинские и белорусские коллеги, несколько известных публицистов и политологов патриотического направления. Сюрпризом для Мадригайлова стало присутствие нескольких десятков мужчин и женщин разного возраста в полувоенной одежде. Среди них полковник увидел знакомые лица – Максимова и Мамонтова.

– Ваш прогноз на телепередаче помог нам своевременно угадать начало атаки, – сказал Мадригайлов писателям. – Не откажите и впредь консультировать старика – вряд ли кто-то лучше вас разбирается в деталях космической войны.

Поднимаясь на сцену, полковник осведомился, что за народ привели на заседание фантасты.

– Патриоты, – объяснил Мамонтов. – Участники всевозможных военно-исторических клубов, реконструкторы, ролевики. Десятки тысяч людей по всей стране, умеющих обращаться с оружием, имеющих отдаленное представление о дисциплине и тактике, а также готовых воевать с пришельцами.

О такой публике командир «Объекта-43» прежде не слыхал и продолжал обдумывать эту новость, пока выступал генерал Бегунов.

Комендант объявил общее мнение старших офицеров: в условиях агрессии, гибели руководства и необходимости вести войну до победы следует передать всю полноту военно-политической власти полковнику Мадригайлову. Генерал пояснил все резоны: Мадригайлов уже показал себя решительным умелым военачальником, он отразил первую атаку пришельцев, он руководит единственным командным пунктом, способным поддерживать связь с остатками вооруженных сил.

Из зала немедленно стали спрашивать, правда ли, что погибли первые лица страны. Печально покивав, полицейский генерал подтвердил:

– Как это ни печально… Верховный и высший комсостав армии подозревали, что пришельцы окажутся не братьями, а курвами. Собирались управлять обороной из защищенных командных пунктов. К сожалению, оружие пришельцев оказалось сильнее нашей защиты… – После паузы он добавил: – Мы пока не имеем информации со всего мира, но знаем, что самолет президента Штатов сбит, тело президента вроде бы опознано, почти все конгрессмены и министры остались в уничтоженном здании Капитолия. Китай, Индия, Франция, Пакистан, Казахстан, Украина, Белоруссия сообщили о гибели высших руководителей. Из Белграда, Рима, Лондона и Мадрида поступает противоречивая информация.

После Бегунова выступил генерал-лейтенант контрразведки Щеглов, предложивший немедленно назначить временный законодательный орган, и зачитал список авторитетных людей – политиков и деятелей культуры патриотического направления. Мадригайлов прервал генерала лишь однажды, предложив от себя несколько кандидатов. Щеглов с пониманием покивал и записал фамилии. Члены Временного Президиума в полной растерянности проголосовали за чрезвычайную Конституцию военного времени, назначили Мадригайлова главнокомандующим с диктаторскими полномочиями, присвоили ему звание «генерал-майор» и утвердили военный совет при главкоме.

Затем член Временного Президиума писатель Максимов осведомился, не согласится ли главком поведать им о положении на фронтах.

– Для того и приехал, – сообщил Мадригайлов и пошел к трибуне с пачкой бумаг в руке.

Громкоговорительную систему в телефонном небоскребе успели наладить на простом старом оборудовании, поэтому все динамики работали, пусть и похрипывали. Полковник, то есть уже генерал собрался начать, когда сидевший в президиуме собрания Мамонтов умоляюще произнес:

– Миллион извинений, главком, но хотелось бы услышать, почему вражеские спускаемые аппараты смогли совершить мягкую посадку, хотя близкие взрывы боеголовок сверхбольшой мощности должны были выжечь им электронные системы управления.

Из зала ответил профессор Карданов, которого представили Мадригайлову нынешним утром:

– Об этом тоже расскажем. Обязательно.

Покаянно сложив на груди руки, точно покойник, писатель закивал и надолго замолчал. Позволяя Мадригайлову зачитать отчет, в зале наступила тишина.

Он начал с описания ситуации, сложившейся примерно за час до атаки. Без ненужных подробностей главком описывал, как звездолеты противника приближались, выходя на математически выверенные трассы, как выпустили три типа боевых аппаратов: «Спирохеты», «Шершни» и блоки самонаводящихся снарядов. Сегодня, на четвертый день, его штаб в общих чертах разобрался в деталях атаки, и военные лучше представляли события первого получаса активных боевых действий.

К моменту применения противником средств поражения, вся Европа, значительная часть Америки и Азии были накрыты сетью сверхскоростных космических аппаратов – носителей весьма эффективного оружия. Военные объекты человечества на этих территориях уничтожались тремя видами оружия: «огненным столбом», бомбами «желтого дыма» и мощными лазерами, работающими в оптическом и рентгеновском диапазонах, а также, возможно, в диапазоне гамма-лучей. По районам, над которыми не было «Спирохет» и «Шершней», наносились удары кассетными боеголовками, снаряженными как «желтым дымом», так и чрезвычайно мощным взрывчатым веществом. Бомбовыми кассетами поражались объекты Великобритании, восточной части США и Канады, Южной Америки, Центральной Азии, Австралии, а также Экваториальной и Южной Африки. Согласно предварительным подсчетам, в период активных боевых действий космического оружия противник ввел в бой до ста пилотируемых платформ тяжелого оружия типа «Спирохета», от полутора до двух тысяч дронов типа «Шершень» и порядка двухсот кассет с боеприпасами индивидуального наведения.

Созданные на Земле системы противоракетной и противокосмической обороны оказались малоэффективными по причине сверхвысокой скорости летательных аппаратов агрессора, а также ввиду успешного использования последними средств активной самозащиты. По неполным сведениям, наземные и морские комплексы ПВО и ПРО РФ, США, Израиля и европейских стран сбили от четырех до восьми «Спирохет» и от двадцати до тридцати «Шершней».

На последних минутах космического этапа войны по звездолетам агрессора был нанесен ракетно-ядерный удар. Большая часть «Спирохет» и «Шершней» в эти минуты собралась возле кораблей-маток и также была уничтожена поражающими факторами термоядерных взрывов сверхбольшой мощности. Несколько избежавших поражения пилотируемых «Спирохет» после гибели звездолетов совершили посадку в районе приземления десантно-спасательного аппарата «Камбала» на польской территории.

– Ну, о спасшихся поговорим чуть позже… – Мадригайлов выпил полстакана остывшего кофе и продолжил: – Увы, системы связи функционируют как во времена Троянской войны, поэтому до сих пор нет полной картины понесенных нами потерь. Американцы, Китай, другие страны также сообщают лишь приблизительные и оценочные сведения…

Генерал сокрушенно покачивал головой, зачитывая даже неполные данные. В результате массированного применения сверхмощных видов оружия на территории России были разрушены практически все войсковые гарнизоны, военные базы, оружейная индустрия, склады оружия, хранилища боеприпасов, пусковые установки тяжелых и средних ракет. Полностью уничтожены объекты управления вооруженными силами, убиты все старшие командиры и штабные офицеры. Потери личного состава, согласно оценкам, составляют 70–80 %, полностью уничтожено три четверти единиц тяжелого оружия, серьезные повреждения получили 15–25 %. Однако даже немногие уцелевшие танки, самолеты и другие боевые машины выведены из строя «желтым дымом», поразившим компьютеры, средства связи, приборы управления двигателями, радары, дальномеры, прочие устройства на полупроводниках и микросхемах.

Переждав тяжелые вздохи и горестные выкрики зала, главком сказал:

– Примерно такая же ситуация складывается в остальных странах, имевших мощные армии, большие запасы современных видов оружия. В этой ситуации Россия оказалась в несколько лучшем положении. Во-первых, нам удалось разгромить вражеский десант, высадившийся на «Камбале» в Калужской области. Плацдарм ликвидирован, захвачены пленные, которые дают показания, так что мы имеем представление о противнике, его возможностях и некоторых планах дальнейших действий. Во-вторых, в процессе идиотской военной реформы многие хорошие офицеры уволены в запас, покинули гарнизоны и поэтому не попали под удар «огненных столбов». Многие уже обратились в военкоматы, требуя призвать их в армию.

Мадригайлов изложил сведения, полученные на первых допросах пленных. Два звездолета представляли собой носители средств массового поражения, их целью было полное подавление земных вооружений, ликвидация военной промышленности, создание туземных армий для насаждения власти звездных агрессоров. Экипаж «Великана-1» состоял из трехсот особей, причем не меньше половины погибло под воздействием поражающих факторов ядерного взрыва. В каждой «Камбале» покинули обреченные звездолеты не менее двадцати и не более тридцати пришельцев. Они намеревались при помощи гипноза и за материальное вознаграждение навербовать из аборигенов армию, чтобы захватить обширные территории. На этих плацдармах они рассчитывали продержаться до прилета следующей волны завоевателей, которая ожидается через несколько лет. Кроме того, примерно через год-полтора должно прекратиться действие «желтого дыма», противник сможет оживить свои боевые машины и нанесет людям сокрушительный удар.

– Таким образом, начинается вторая, наземная, фаза войны, – провозгласил генерал. – Мы должны в течение ближайшего года разгромить все или хотя бы главные плацдармы противника. Весь этот год агрессор не будет превосходить нас технологически, войну предстоит вести примитивным оружием, на уровне Второй мировой или Корейской войн. Победу одержит сторона, которая сможет наклепать больше простых, без электроники, танков.

В завершение он бегло упомянул развернувшиеся на всех континентах фронты космической войны. Подробные сведения поступали из Соединенных Штатов, где малочисленные подразделения федеральных войск и национальной гвардии завершали окружение канзасского плацдарма. В европейской зоне противник сумел собрать многочисленные банды, которые вторглись из Польши в Белоруссию, Чехию, Литву и Германию. Экипаж аравийской «Камбалы» также успешно формировал отряды, которые продвинулись в Ирак, разгромили оставшиеся без тяжелого оружия гарнизоны НАТО, после чего часть иракской армии перешла на сторону агрессора и объявила джихад. Они уже пересекли иорданскую границу и атаковали Израиль, а на другом фланге были остановлены иранскими войсками. Тяжелые бои развернулись в южных провинциях Китая.

Вымотанный столь длинной говорильней, главком допил совсем холодный кофе и предложил выслушать профессора Карданова, который возглавлял изучение пришельцев и трофейной вражеской техники.

Моложавый, спортивного сложения, высокий мужчина позднего среднего возраста попросил погасить свет и стал показывать слайды на дедовском проекторе.

Первая серия картинок вызвала в зале бурю возгласов. Хотя предварительные сообщения были распространены на второй день войны, теперь люди видели качественные цветные снимки пришельцев.

Агрессивные чужаки, прокомментировал фотосессию Карданов, оказались млекопитающими гермафродитами, то есть каждая особь имела двойной набор гениталий. Подробности присущего им способа размножения пока не вполне понятны, но исследования продолжаются. Вес попавших в плен особей колеблется от 50 до 80 кг, а рост – от 122 до 149 см. Головы инопланетян непропорционально велики, объем черепной коробки превышал аналогичный показатель у человека. Два глаза посажены в глубоких надбровных нишах.

Внешне пришельцы напоминали плюшевых мишек или мультипликационных персонажей вроде хомяков, но мощное свиное рыло придавало злобное выражение передней части их голов. Тела внеземных существ были покрыты густой шерстью. Цвет у разных особей мог быть всевозможных оттенков коричневого, а также белым или черным, попала в плен и белая особь с рыжими пятнами.

– Меня, как биолога, в первую очередь беспокоила бактериологическая угроза со стороны инопланетян, – признался профессор. – Однако тревога была напрасна. Пришельцы стерильны, их организмы не содержат опасных микроорганизмов. По словам некоторых пленников, они планировали не истребление людей, а колонизацию, поэтому заблаговременно сделали необходимые прививки. В микробиологическом аспекте они не опасны для нас, а мы – для них.

Ученый бегло поведал о группе физиков, химиков и военных инженеров, изучающих оружие, найденное на «Камбале» и в обломках «Спирохет» и «Шершней». Намекнув, что выводы этих исследователей будут изложены позже и, видимо, не широкой публике, биолог с воодушевлением продолжил рассказ о достижениях своей группы.

Прежде всего Карданов объявил, что так называемый «желтый дым» не является биологической субстанцией. Исследования на электронном микроскопе выявили нанотехническую природу мельчайших элементов «желтого дыма». Профессор назвал эти частицы «нановирусами-силиконофагами» и добавил, что они разрушают полупроводники, извлекают из кристаллов атомы кремния, германия и других веществ, которые затем концентрируются в химически чистом виде.

Профессор продемонстрировал фотографию выведенного из строя компьютера. На белой внутренней стенке пластикового корпуса прилипли грязные бесформенные пятна. Карданов прокомментировал, что в этих комках сконцентрированы практически все полупроводниковые вещества из процессора и других интегральных микросхем.

Кто-то громко поинтересовался из передних рядов:

– А съеденный и переваренный кремний они снова жрать будут или брезгают?

– Как мне объясняли специалисты, повторно кремний они не поедают, – ученый развел руками. – Механизм пока не понятен. Есть основания считать, что нановирусы недолговечны и как-то помечают уже обработанные материалы. В общем, точно не знаю, но пленники уверяют, что нановирусы будут размножаться недолго, и через два-три поколения вымрут. Иными словами, приблизительно через год и четыре месяца можно будет снова запускать электронную технику.

В зале поднялся интеллигентного вида толстяк и, размахивая руками, стал кричать: дескать, нельзя надеяться на столь легкий исход, потому как подобная микроскопическая дрянь запросто может мутировать и не вымрет. Ему ответил генерал из числа сидевших на сцене рядом с главкомом:

– Уважаемый академик, мы будем рады любой помощи с вашей стороны… – затем сказал Карданову: – Продолжайте, пожалуйста. Товарищ интересовался, почему «Камбала» приземлилась при поврежденной системе управления.

– Именно к этой теме я подошел, – обрадовался профессор. – Все дело в том, что жители планеты с неблагозвучным именем Ташихном построили биотехническую цивилизацию. Многие устройства у них как бы полуживые. Поэтому кроме обычной электронной системы управления на звездолетах и малых летательных аппаратах имелась дублирующая система управления. Биологическая. Когда радиация уничтожила электронику, биологические машины продолжали работать – агонизировали, но посадили десантно-спасательные кораблики. Возможно, часть полуживых компьютеров еще функционирует. Самые примитивные биологические машины, видимо, работают – наверняка именно с их помощью пришельцы посылают биоволны, подчиняя себе волю большинства людей.

– Зомбированный человек остается марионеткой на всю жизнь? – осведомился со сцены генерал Щеглов.

– Нет, знаете ли, время подчинения зависит от времени фиксации… – Профессор понял, что напрасно перешел на лабораторный жаргон. – Чем дольше человек подвергался волновому зомбированию, тем дольше будет бездумно выполнять приказы врага. К примеру, калужские полицейские, первыми приехавшие к упавшей «Камбале», находились под воздействием часа три. Примерно через сутки они уже пришли в чувство.

Прозвучало еще несколько вопросов из президиума и зала. Потом писатель Мамонтов задумчиво поинтересовался:

– Уважаемый профессор, как вы сказали, эти ташихномы… эти хомяки сделали себе прививки. Каким образом хомяки добыли образцы земных микроорганизмов?

Карданов опешил и замялся. Потом неуверенно пробормотал:

– Надо будет выяснить… Вы правы, сколько бы они наши телепередачи ни слушали, вакцину сделать не удастся… Я спрошу пациентов.

– Не вы, – буркнул генерал Мадригайлов. – Объявляю перерыв на два часа. Во время отдыха и фуршета появятся, надеюсь, какие-нибудь полезные мысли.

Генералы направились к выходу, главком вполголоса перечислял, кого надо пригласить для какого-то важного разговора. Затем остановился и поманил пальцем обоих писателей.

Время перерыва полководцы во главе с Мадригайловым использовали для военного совета. Большая комната – наверняка здесь планировался кабинет для телефонного топ-менеджера – легко вместила полтора десятка военных и гражданских. В углу громоздились беспорядочной грудой ставшие бесполезными компьютеры, принтеры и факсы. На длинном инкрустированном позолотой столе развернулись шеренгой блюда с бутербродами, бутылки «Нарзана», кофейники, чайники, кувшины с квасом и соками.

Торопливо подкрепляясь, генералы перечисляли указы, которые необходимо принять в первую очередь: мобилизация народного хозяйства для нужд фронта, военный контроль над производством, организация региональной власти, формирование новых войсковых частей и соединений, создание запасов снаряжения и продовольствия, жесточайшая борьба с коррупцией, саботажем и предательским капитулянтством. Отдельными указами объявлялся частичный призыв военнослужащих запаса и назначались повышенное денежное довольствие, выслуга лет и нормы снабжения для действующей армии.

– По моим данным, из сотни с лишним гарнизонов сухопутных войск уцелело примерно по роте, – Мадригайлов перелистывал блокнот, просматривая цифры. – Около тридцати батальонов в полном составе находились на полигонах и также не подверглись уничтожению. Итого миллионная армия превратилась в полсотни батальонов. Предлагаю полнокровные батальоны сделать базой для развертывания полков, вливая в них подразделения пострадавших бригад, а также мобилизованных резервистов. Несколько отдельных подразделений уже вступили в бой на белорусско-польской границе, завтра мы будем иметь на фронте десять-двенадцать рот с бронетехникой. Двадцать полков в западных областях России надеюсь сформировать в течение недели, максимум – двух. Тогда и нанесем решительный удар. Только, боюсь, немалые силы придется рокировать на юг – на кавказское и туркестанское направления… Что скажут союзники?

Приехавший поездом из Харькова генерал-майор Довгополенко бодро доложил:

– У нас примерно такая же ситуация, панове… то есть товарищи. Три четверти армии убито или ранено, флот потоплен почти весь, авиабазы разгромлены, танки не заводятся, до хренища солдат убежало по домам. Всего имеем в строю до десяти тысяч, включая оставшихся без техники моряков, танкистов и летчиков. Начали формирование двадцати батальонов. Из артиллерии собрали больше сотни стволов – минометы да буксируемые орудия старых типов. Снаряды имеются, патроны для автоматов и обмундирование тоже, провиант найдем. Если противник не бросит в бой танковые корпуса, то немного продержимся. Надеемся развернуть формирование десяти легких пехотных дивизий.

– Когда? – спросил Мадригайлов.

– По плану, за неделю соберем людей, оденем, вооружим, распределим по подразделениям… – Довгополенко вздохнул. – Положим еще неделю на сколачивание подразделений. Хорошо бы еще неделю, чтобы полки сладились, но там уж как получится. Сепарам в Донецке и Луганске тоже досталось, но кое-какие отряды у них остаются. Они связались с нами, предлагали забыть прежнюю вражду и вместе воевать против общего врага.

Мадригайлов, Щеглов и Максимов одновременно принтересовались:

– И как же вы ответили?

– Как видите, я здесь… – Довгополенко натянуто улыбнулся. – Я представляю крыло, считающее, что наши бывшие правители напрасно поссорились с Москвой, а теперь надо сражаться в едином строю…

– Но есть и другие, – негромко резюмировал писатель Мамонтов.

Покосившись на гражданского, украинский генерал нехотя подтвердил:

– Не усих космические хомячки поубывалы, кое-кто живые пока, но помалкивают… – Гость из Харькова поспешил сменить неприятную тему и продолжил воодушевленно: – Еще вышли на связь ваши гарнизоны в Крыму. Им тоже крепко досталось, корабли многие уничтожены, другие сильно повреждены. Остаются в строю до полутора тысяч солдат и моряков. Давайте решать: на нашем фронте их использовать или вернуть в Россию. Можем взять их на довольствие.

Мадригайлов покивал и осведомился:

– Кто станет главкомом? Генерал-лейтенант Вовченко или вице-адмирал Кравченко?

– Вовченко, само собой, война-то на суше будет. Адмирала назначили начальником Генштаба, я принял должность замглавкома по формированию войск.

– Отлично. Не сомневаюсь, наладим плодотворное сотрудничество. С крымской группировкой вопрос решим как можно скорее… А вы чем порадуете?

Под взглядом московского диктатора представлявший Белоруссию генерал-лейтенант Лапицкий проговорил степенно:

– У нас в строю восемь тысяч здоровых воинов, переживших внезапный удар из космоса. За два дня призваны либо явились добровольцами больше двадцати тысяч. Пять с лишним тысяч в госпиталях, половина вернется в строй не позднее десяти дней. Мобилизация продвигается, до сотни тысяч армию доведем легко. Пушки, гаубицы, минометы старых типов есть – собираем на трех базах. Там же концентрируем бронетранспортеры. На фронте сражаются четыре сводных батальона, двадцать пять отдельных рот и множество местных ополченцев. Последних намерены включить в состав армии. Главная проблема, товарищи – тяжелое оружие. Нужны танки, нужны самолеты.

– Хотя бы вертолеты, – подхватил украинский генерал. – Однако в первую голову – танки. Они, как высказался классик, решают все. Мы думали возобновить производство, но завод имени Малышева разгромлен очень основательно. Четыре танкоремонтных предприятия в Киеве, Харькове, Львове и Житомире тоже капитально покоцаны. Я говорил с производственниками – обещают через месяц наладить примитивное производство в Харькове и на других заводах. Но без электроники «Оплот» и «Булат» бесполезны. Хоть восстанавливай производство «тридцатьчетверок»!

– Об этом я как раз собирался поговорить, – сообщил Мадригайлов и кивнул на сидевших чуть поодаль солидных мужчин в хороших костюмах с галстуками. – Не зря же представителей промышленности пригласил. Пока нет электроники, придется использовать старые танки и пушки, выпущенные до середины пятидесятых годов. Давайте прикинем, сколько этого добра в закромах остается.

Данные такого рода были записаны у него в блокноте, союзники тоже поделились информацией. На базах хранения трех стран оставались сотни Т-54, Т-55, Т-62, но почти все они подверглись воздействию «огненного столба» или «луча смерти», поэтому либо пришли в полную негодность, либо нуждались в серьезном ремонте. Более-менее сохранились тридцать или сорок Т-55, брошенных на лесных «кладбищах», на свалках металлолома, ожидавших переплавки на металлургических заводах. Машиностроители брались привести их в божеский вид, если другие заводы пришлют оптику, электрические агрегаты, двигатели.

– Движки – самая легкая проблема, – уточнил представитель промышленности. – Дизели танковых типов широко используются в народном хозяйстве.

– Пушки тоже найдем, – заверил генерал Васильев, занимавший перед войной пост третьего замначальника управления тыла и отправленный за сутки до войны инспектировать Центральный военный округ. – Есть у нас несколько складов, не указанных в Хельсинкских базах данных. Они все уцелели. Мы собирали там стволы, снятые с вооружения, демонтированные с переплавленных танков. Любые калибры в большом количестве. И снаряды найдутся – в Оренбурге, Казани, Томске.

Генерал Бегунов, год назад назначенный руководить подмосковной полицией с должности командира оперативной дивизии МВД, напомнил, что помимо армии немало танков Т-55 и ПТ-76 имелось во внутренних войсках. Часть из них, безусловно, уничтожена ударом из космоса, но какое-то количество бронетехники находилось на патрулировании. По его данным, уцелевшие четырнадцать танков Т-55М не пригодны для использования из-за выхода из строя электроники, но одиннадцать плавающих вполне боеспособны.

Сообщение было выслушано с интересом, союзные генералы вспомнили, что в их армиях тоже остается какое-то количество легких плавающих танков. В первую же паузу неожиданно подал голос писатель Максимов:

– Уважаемые, позвольте мне… Электроника в танке – далеко не главное. Те же «пятьдесят пятые», «шестьдесят вторые» и «семьдесят вторые» – это вам не супернавороченные «меркавы» с «абрамсами». В своих ранних модификациях они прекрасно обходились без интегральных схем и лазерных дальномеров. Полагаю, не составит труда вытащить пораженные «желтым дымом» электронные блоки и управлять танками с помощью чисто механических устройств. В крайнем случае поставить приборы попроще, смонтированные на радиолампах или примитивных электрических схемах.

После задумчивой паузы представитель машиностроительной промышленности признал, что такое решение возможно.

– Конечно, возможно, – согласился Казаринцев, заместитель главкома и командующий механизированными войсками. – Только сами танки переломаны. Но идея разумная. Ремонтируя танки, надо избавляться от электроники. Когда вы вернете в строй первые «семьдесят вторые»?

Вопрос был обращен к танкостроителям. Те, не сговариваясь, слаженным дуэтом назвали сроки: не меньше двух месяцев на восстановление производства на четырех главных заводах в Питере, Нижнем Тагиле, Омске и «Уралмаше». Потом, примерно через две-три недели, из цехов начнут выходить отремонтированные машины.

– Два с половиной месяца – это по самым оптимистичным оценкам, – проворчал Мадригайлов. – По-хорошему, в октябре или ноябре танки получим. Поздно, коллеги, нам танки завтра нужны.

– Я знаю, где сотни танков могли уцелеть, – сказал Довгополенко. – На фронте в Карабахе. С обеих сторон дуже богато было «полста пятых». Причем стояли многие не в гарнизонах, а прямо на позициях. Не думаю, что «Шершни» за каждой машиной гонялись.

– Сохранились они, – подтвердил Щеглов. – Причем уже стреляют. Аборигены решили под шумок выяснить отношения. Сегодня на рассвете начались боевые действия.

– Это безобразие надо прекращать, – провозгласил Мадригайлов. – Как только, так сразу – введем миротворческий контингент. Завтра приедет генерал Тамирбаев из Астаны, с ним этот вопрос утрясем. Казахи готовы сотрудничать и предлагают заключить союзный пакт.

– Пакт – это гарно, – согласился Довгополенко.

– Давно пора! – присоединился к общему мнению Лапицкий. – У них в Казахстане танки сохранились?

– У них примерно та же ситуация, как везде, – генерал Мадригайлов печально попыхтел и вернулся к прежнему вопросу: – В те два-три месяца, пока не сможем отремонтировать заводы и вернуть в строй более-менее современную технику, придется воевать на музейных экспонатах. По всей России, да и у вас, дорогие союзники, стоят на постаментах десятки «тридцатьчетверок» – на заводах, в городах, на местах сражений, у ворот военных училищ. Они же вечные, как утюги, легко в строй вернуть.

Казаринцев подтвердил с ностальгическими нотками в голоса:

– Сколько раз было… солярку залил, масло поменял – и заводится с первой попытки.

Стали вспоминать, сколько по всей европейской части бывшей сверхдержавы танков расставлено в виде памятников. Получилась приличное количество – сотни две одних лишь Т-34 разных модификаций. Попутно насчитали только в России под сорок стоящих на постаментах тяжелых ИС-2, не меньше двадцати ИС-3, а также с десяток Т-10. Кроме танков имелось некоторое количество самоходок. На (или в, кто знает, как оно правильно) Украине таких стальных монументов оказалось больше сорока, в Белоруссии – поменьше, но зато многие Т-10 были на ходу.

– Девять «тэдясятых» оставались в строю до последнего времени, еще десять на постаментах, – объяснил Лапицкий. – Которые были в частях, те попали под «огненные столбы», но поступали доклады, что не меньше пяти пострадали не сильно.

– И еще какое-то количество на китайской границе в укрепрайонах стояло, – припомнил Казаринцев. – И средние, и тяжелые. С вооружения, конечно, частично сняты, но могли затеряться на свалках.

На этом решили разойтись, разослать по военным округам приказы найти старые танки и выяснить степень их боеготовности. А завтра с утра договорились встретиться вместе с казахской делегацией, обсудить планы совместных действий, а заодно подумать о союзных отношениях.

Белорусы с украинцами поспешили к средствам связи, промышленников Мадригайлов попросил принять участие в важном разговоре и велел адъютанту найти господина Левашова, которому пора бы приехать из Владимира. Затем главком, прищурясь, посмотрел на писателей.

Обрадованные, что про них наконец вспомнили, оба привстали, но Мадригайлов махнул рукой – сидите, мол – и произнес:

– Вы у нас будете главными консультантами по части звездных войн и космического шпионажа. Если какие-то соображения появились – готов выслушать. Вот зачем вы, к примеру, спрашивали Карданова насчет прививок?

– Очень любопытное обстоятельство, – сказал Мамонтов. – Чтобы сделать прививки, они должны были раздобыть образцы земных бактерий, микробов и вирусов. Стало быть, их агентура давно работает у нас и переправила на планету хомячков необходимые препараты.

Мадригайлов посмотрел на Щеглова. Тот покривился и пожал плечами. В разговор немедленно включился Максимов, успевший завоевать сомнительную популярность изображением альтернативных версий отечественной истории.

– По слухам, несколько оборонных заводов не были разрушены, – вкрадчиво проговорил писатель.

– Кое-что уцелело, – генерал Васильев утвердительно кивнул. – Пулеметный в Коврове получил незначительные повреждения, буквально на днях возобновит производство. Не попали под удар предприятия, которые прежде выпускали оружие, но в последние годы обанкротились или сменили профиль. Например Охтинский пороховой, патронный завод «Вымпел» в Хабаровском крае… Или вот Курганмашзавод очень давно гнал на конвейере БМП, а теперь полностью перешел на гражданскую продукцию. Немало таких заводов. Но главные центры военного производства разрушены капитально.

– И что из этого следует? – осведомился главком. – Как мы в штабе предполагаем, ударные космолеты первой атакой уничтожили основные военные объекты, а после подзарядки и дозаправки должны были заняться прополкой того, что осталось.

– Нельзя исключить, – согласился Мамонтов. – Но этой ночью я слушал радио Тегерана на русском языке. Любопытные вещи рассказывают. Министерство по делам разведки и Корпус стражей Исламской революции разоблачили банду прислужников Иблиса, давно вступивших в сговор с инопланетными порождениями преисподней. Эти пособники темных сил собирали по всему региону старую бронетехнику – якобы для переплавки.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Мадригайлов.

Остальные генералы тоже насторожились. Особенно Щеглов, выглядевший весьма встревоженным.

Довольные результатом, писатели быстро передали сюжет радиопередачи. Агентура хомячков сосредоточила в северной части Ирана несколько десятков танков Т-34, «Паттон» и «Центурион», а также бронетранспортеры и пушки. По мнению спецслужб, они планировали вооруженное выступление в момент, когда «желтый дым» обездвижит современные танки. Заговорщики были захвачены и уже дают признательные показания.

– Нельзя исключить, что такая же пятая колонна действовала в других странах, включая Россию, – резюмировал Максимов. – Кто-то десятилетиями приучал публику толерантно относиться к инопланетянам, убеждая народные массы, что любое вторжение нетрудно будет отбить. Ну, и микробиологические образцы передали, вооруженные банды готовили.

– Не совсем понимаю, для чего им банды с танками, – ворчливо признался главнокомандующий. – Вот и разберитесь, вам и пришельцы в руки…

Он распорядился организовать спецслужбу для тайной войны против агрессоров-инопланетян. Спецслужбе поручалось также проведение оперативно-следственных и карательных мероприятий в отношении возможной агентуры пришельцев из числа людей-отщепенцев. Руководить управлением военно-космической контрразведки Мадригайлов назначил Максимова и Мамонтова, присвоив им воинские звания полковника и майора соответственно. Поблагодарив за доверие, майор Мамонтов предложил не нарушать старую добрую традицию и назвать управление СМЕРХ, то есть «Смерть хомячкам».

С этим тоже все согласились, но Мадригайлов неожиданно для всех приказал сформировать заградотряды особого назначения из военно-патриотических движений. Подразделения ЗАГОН главнокомандующий также подчинил СМЕРХу, поручив генералу Васильеву организовать дислокацию, вооружение, все виды довольствия по фронтовым нормам.

– Ребята рвались на войну – пусть пока послужат в больших городах, – сказал Мадригайлов. – Если потребуются – отправим на фронт, но в тылу тоже дел им хватит.

Писатели-смерховцы пересели за малый столик в углу, стали чертить схемы штатных расписаний и вполголоса рассуждали, как бы переправить агентов на вражескую территорию под видом беженцев-перебежчиков.

Адъютант доложил, что Левашов уже полчаса ждет в приемной, а в зале заседаний собрались остальные приглашенные.

Мадригайлов попросил Бегунова пройти в зал и устроить голосование по указам и законам военного времени. Сам же сел во главе стола и велел звать Левашова.

Согласно справке, подготовленной ведомством генерала Щеглова, майор танковых войск Левашов был уволен в запас в процессе бездарной реформы Вооруженных сил. Помыкавшись, он ушел в бизнес, занялся бронированием лимузинов для миллионеров. Со временем выкупил завод во Владимирской области, но кредит банку пока не вернул. Год назад получил заказ на изготовление танков БТ-5 и Т-26 для польского фильма.

– Стране нужны танки, – не стал терять времени Мадригайлов. – Какие модели и в каком количестве может выпускать ваш завод?

– Понимаю, – сказал владелец завода. – Мои производственные линии предназначены для сборки двух моделей. Сейчас во дворе завода стоят еще по четыре машины каждого типа.

– Правительство покупает их, – перебил его главком. – Более современные модели осилите?

Отрицательно покачав головой, Левашов пустился в объяснения. Заводское оборудование – в частности, прессы и карусельные станки – было маломощным и не могло штамповать корпуса с большим погоном. Отставной майор заверил, что сможет давать три-четыре БТ в неделю. На складе оставалось два десятка пушек 20-К, то есть хватит на месяц. Ходовые части Т-26 были все использованы, а завод, на котором они производились, уничтожен инопланетянами.

– Я слышал, в НИИ баллистики есть еще немного таких орудий, – закончил коммерсант. – Признаюсь, я думал о возможности ставить на «бэтэшки» другую пушку – например, пятьдесят семь миллиметров.

– «Сорокапятки» получите все, сколько их сохранилось, – произнес Мадригайлов, пытаясь найти другие решения. – Вы уверены, что не сможете поставить на конвейер «тридцатьчетверку»?

– Смогу, если где-то сохранились большие станки, – буркнул, массируя виски, Левашов. – Есть на примете завод, где прокатывают броню. Пушками и дизелями вы, думаю, тоже обеспечите. Трансмиссию мы делаем сами – лучше, чем на всех средних и тяжелых танках имелась. Но корпус большого размера – не в наших силах. И ходовая часть – тоже.

Пессимистическую паузу прервали солидные представители танкостроения. Сначала один из них назвал два завода, где стоят мощные агрегаты, которые не только для Т-34 – даже для Т-10 смогут детали клепать. Другой перечислил заводы тракторного концерна, не подвергнутые бомбардировке и способные быстро наладить выпуск любых ходовых частей.

Общее настроение мигом поднялось. Профессионалы быстро вспомнили, что стальные сплавы нынче намного прочнее, чем были в эпоху Сталина, что дизели В-2 стали мощнее и надежнее, да и послевоенные 85-миллиметровые противотанковые пушки совершеннее стареньких, стоявших на ИС-1 или Т-34. Правда, все согласились, что литые башни на первых порах выпускать не получится – только сварные. Промышленники на ходу прикинули схему распределения задач: на Нижегородском заводе штампуют корпуса, на Волгоградском собирают ходовые части, окончательная сборка – во Владимире. Божились наладить серийное производство за полтора, самое позднее – два месяца. Да еще родилась идея запустить заброшенные московские заводы «Борец» и «Молния». Мадригайлов подытожил:

– Если пошла такая пьянка, то незачем «тридцатьчетверки» клепать. Подумаем о чем-нибудь вроде «сорокчетверок». Возможно, с пушкой «Рапира».

– Объем башни будем наращивать за счет длины и ширины, высоту оставим прежнюю, – задумчиво проговорил майор запаса Левашов. – Тогда и возимый боекомплект станет больше. Придется корпус удлинить – стало быть, увеличим расстояние между катками, как на… В общем, через недельку представлю проект. Без компьютеров, без «автокада» получится грубовато, но старые конструкторы и чертежники еще живы. Сделаем.

Он пообещал выпускать танки повышенного комфорта – с внутренней противопожарной и противоосколочной обивкой, как на БТ. Новую машину решили назвать Т-49, и главком написал распоряжение об ускоренной разработке проекта и выпуске танка.

Загоревшийся идеей Левашов чуть ли не вприпрыжку рванул к выходу, но возле дверей дорогу промышленнику преградил начальник СМЕРХа.

– Простите, у нас есть вопрос, – доброжелательно, словно всю жизнь работал в контрразведке, произнес полковник Максимов. – Вы сказали, что кроме заказанных варшавской киностудией ваш завод изготовил еще несколько танков. Зачем, если не секрет? Кто за них заплатил?

– Три мы собрали по заказу коллекционеров, – ответил удивленный его любопытством Левашов. – Вы себе не представляете, сколько богатых людей желало поставить настоящий танк у себя в имениях – на Рублевке или в Крыму… Кроме них, еще на двадцать изделий подписала контракт та же самая фирма, которая платила за поставку танков для польского кино. Они специально требовали, чтобы никакой электроники в танках не было – только простенькие ламповые радиостанции…

– Какая фирма? – немедленно заинтересовался майор Мамонтов.

Левашов записал на листке название компании, зарегистрированной на оффшорных островах, номера телефонов, банковские реквизиты и стал вспоминать адрес электронной почты. Смерховцы, посмеиваясь, напомнили, что «мыло» теперь ни к чему. Закрыв дверь за танкостроителем из Владимира, начальник СМЕРХа глубокомысленно пробормотал:

– Итак, кое-кто собирался создать танковые части для действий на планете, полумертвой от «желтого дыма». Как вы думаете, кому это было нужно?

– Допросим хомячков – узнаем, – свирепо процедил Мамонтов.

Торопясь на заседание – члены Временного Президиума ждали его больше часа, – Мадригайлов обещал завтра заглянуть в новую резиденцию СМЕРХа и разрешил допрашивать кого угодно.

Утром в центре случились беспорядки. Несколько сот москвичей и гостей столицы требовали не признавать военную хунту, пригласить оккупационные войска пришельцев и подчиниться высокоразвитой внеземной сверхцивилизации. Перекрыв движение, толпа хипстеров скандировала: «Мы хотим жить по галактическому стандарту!.. Любовь, а не война!.. Только быдло хочет воевать!» ОМОН и внутренние войска пытались остановить шествие по центральным улицам, но потом появились две роты ЗАГОНа под командованием Мамонтова. Демонстрантов исключительно сильно побили, арестовали зачинщиков и пообещали в следующий раз открывать огонь – без предупреждения, но на поражение.

Поскольку Лубянка и Аквариум были сметены «огненными столбами», спецслужбы квартировались в более-менее подходящих помещения. Главное управление СМЕРХа и штаб заградотрядов особого назначения расположились в четырех выстроенных по соседству особняках, еще вчера принадлежавших представительствам каких-то северокавказских автономий. Трупы боевиков, пытавшихся воспрепятствовать вселению ведомства полковника Максимова, увезли еще вечером.

Приехавший вскоре после полудня главком обнаружил охраняемый подразделениями ЗАГОНа объект. В вестибюле сидело десятка три вооруженных и одетых в камуфляж людей разного пола и возраста. «Загонщики» слушали Любу Горюнову, безжалостно терзавшую гитару и певшую сильным голосом:

Зачем отдавала клинки на удачу? Ответь мне, победа. Зачем собирались мы сталью ковать непослушное небо? И кто нам ответит теперь, когда выпита жажда? Кто знает, как было? А было уже не однажды! Плескался закат, до краев наше горло наполнив. Нет смысла искать битву там, где она не кончалась. А вольным ветрам все равно, где качать свои волны. Звезда – словно сердце в груди, что с покоем рассталось. И время пришло отвечать на прямые вопросы. Открой свои крылья весне, Черный Лотос! Мы рвали когтями судьбу, наслаждаясь добычей. Нам смерть или страх неизвестны, как пели преданья. И вольные птицы закружат в истерике птичьей, И боги кричали, нарушив обеты молчанья. Нести за плечами огонь ледяными шагами, Измерив монетой удачу, не помнить сомнений, Напиться из шлема и сталью делиться с врагами, И жить, словно каждый твой бой – все равно что последний.

Очарованный чудными рифмами Мадригайлов шепотом осведомился:

– Кто автор? Похоже на Джем.

– Ну кто же еще, Джем и есть, – подтвердил встречавший главкома полковник Максимов.

Они поднимались по лестнице, а за спиной гремели последние куплеты:

Ни правды, ни сна – только горное эхо осколков. Горящая чаша в руках пьет тебя без остатка. Мы видели смерть, но она целовала недолго. Победа за нами, а кто нам ответит, где правда? И рваные тучи скрывали ответ за дождями, Но грохот войны подставляет ступени из молний. Найдется ли здесь кто-нибудь, чтобы спорить с вождями? Найдется – смотри и читай. Если сможешь, запомни…

Комнату-сейф на третьем этаже прежние владельцы обставили роскошной мебелью. Опустившись в обтянутое кожей анаконды кресло, главком вопросительно поглядел на полковника.

– Вы звонили, – напомнил он, – и сказали моему адъютанту, что подозрения подтверждаются.

– Так точно, мы с Мамонтовым вытрясли душу из четырех пленных инопланетян. К сожалению, все офицеры калужской «Камбалы» убиты, в плен попали только технари, которым известны лишь общие детали политических и стратегических планов. Получается, что эти два звездолета были передовым ударным отрядом. Их задача – сокрушить военные силы землян и подготовить планету к расселению колонистов – они прилетят через несколько лет. Однако противник опасался, что сверхмощное космическое оружие не сможет полностью подавить сопротивление людей, что могут остаться небольшие отряды, которые станут вести партизанскую войну.

Мамонтов подхватил:

– Высаживаться на поверхность, где свирепствуют нановирусы, хомячки не собирались. С одной стороны, не хотели рисковать своими драгоценными шкурами. С другой – нановирусы представляют опасность и для техники пришельцев. Очевидно, боевые машины противника, оказавшись на планете, обработанной «желтым дымом», также рискуют лишиться электронных устройств. Поэтому заблаговременно завербованная пятая колонна должна была сформировать отряды наемников и предоставить им примитивную бронетехнику для проведения карательных акций.

Смерховцы передали главкому протоколы допросов, посетовав, что без компьютеров документы получаются не слишком красивыми. Мадригайлов только отмахнулся – сейчас, мол, не до красот оформления. Руководители СМЕРХа наперебой докладывали, как продвигается работа по выявлению вражеской резидентуры. По их словам, уже составлены списки подозреваемых, установлено наблюдение, ведется оперативная работа, налажены контакты с московским представителем ФБР.

– Сейчас два следователя заканчивают допрос организаторов утреннего шествия, – доложил Максимов. – Вроде бы подтверждаются кое-какие подозрения. Сегодня проведем аресты в офисах фирмы, которая заказала танки для Польши.

– Валяйте, – согласился Мадригайлов. – Вы вчера говорили про заброску разведчиков через линию фронта. Как продвигается работа в этом направлении?

– Люди отобраны. Завтра отправим через Украину. Пойдет целый состав – масса оставшихся без работы офисных дармоедов рвутся жить по стандартам высшей расы. Среди них и наши сотрудники поедут.

– Прекрасно. Пусть расскажут на той стороне, что мы планируем мощное наступление в районе Белостока и Бреста. Цель удара – прорваться к Вроцлаву и захватить приземлившуюся там «Камбалу». На самом же деле вы должны…

Он запнулся, и Мамонтов тихо закончил фразу:

– …оттянуть побольше сил от Гданьска.

Главнокомандующий молча кивнул. Они понимали друг друга без лишних слов. Ночью пришло сообщение по линии военной разведки: противник перебрасывает на загадочным образом уцелевшие заводы Гданьска тяжелые танки советского производства, стоявшие в музеях и на постаментах по всей Центральной Европе. Предположительно в лапы хомячков и коллаборационистов попали два или три ИС-3, до десятка ИС-2, один или два Т-10, четыре «тигра». Страшная сила, если враги сумеют отремонтировать и ввести в строй столько прекрасных машин.

Отдав еще несколько поручений, Мадригайлов вернулся в машину и велел ехать на вокзал – пришло время вернуться в штаб и руководить военными действиями. Прикрыв уставшие глаза, генерал подумал: «Мы сообразили наладить производство хоть каких-то танков на время, пока не сможем вернуть в строй более-менее современные машины… Враг не намного дурнее нас – там тоже догадаются клепать не старое немецкое барахло, но что-нибудь посолиднее. Пускай не „леопардов“, но сильнее, чем „панцер четыре“… Чешская промышленность очень сильна, германская – тем более. Они нас удивят, надо быть готовыми к сюрпризам».

Впрочем, главком уже ничему не удивлялся.