Урок 2
Собираясь на свидание, стоит заранее подумать о самозащите
Герман обманным движением потянулся к мечу, но в последний момент завершил заранее подготовленное магическое плетение воздушной петли. Собрался набросить ее на щиток, но ничего не вышло.
То есть совсем ничего.
– Не получается, да?
Герман попробовал снова, с тем же результатом. Вильям уже вооружился узким длинным мечом и стоял в расслабленной позе, поигрывая клинком. Ловушка сработала.
– Антимагический периметр? – спросил Герман, хотя уже понял, что прав. – Его используют для магических поединков, чтобы атаки изнутри не повредили зрителям.
– Я перенастроил его на обратное действие, чтобы магия не действовала внутри периметра, – похвалился Вильям с видимым удовольствием. – Разобраться в системе оказалось непросто, а в команде нет годного артефактора. Но, как видишь, и я сгодился. В конце концов, я гениален.
Герман не смог нащупать ни единой ниточки магических потоков, пространство было совершенно чисто.
– Невероятно! – не сдержался он. – Ты справился с этим один? Но как же ты будешь со мной…
Вильям бросился в атаку, и Герману пришлось резко закончить разговор. Он уже понял, зачем Варма пошел на такой непростой шаг. Не для того, чтобы лишить Германа возможности колдовать, нет. Со своим уровнем магического потенциала он мог не опасаться хоть всей команды Германа разом, однако его собственная, масштабная и разрушительная, сила совершенно не подходила для ограниченных пространств. И он просто поставил Германа в равное положение с собой. Жаль, высказаться по этому поводу Герману было некогда – Вильям взял такой темп боя, что оставалось только уйти в глухую защиту. Стандартный меч Германа был коротковат, и у Вармы оказалось преимущество, но он будто играл с противником, нанося неглубокие обидные царапины, и пока даже не пытался выбить оружие из его рук. Герман читал его эмоции, но в этом бою от эмпатии не было проку. Знать, что Варма с ним развлекается, не слишком-то приятно. К тому же ощущение своей ущербности в сравнении с ним заставляло Германа злиться и терять концентрацию.
А тот еще и болтать умудрялся:
– Ты слабак, Герман. Нет, я не в обиду. – Вильям сделал резкий выпад, ушел в сторону и плашмя ударил Германа по плечу. – Случай не безнадежный, но работать придется долго. А зачем?
Герман физически не мог ответить, впрочем, Вильяму ответ и не требовался.
– Хочу победить тебя, когда ты дотянешься до моего уровня. Так будет интереснее. Я люблю трудности, это весело.
– Ты псих, – выдохнул Герман, отпрыгивая назад, но меч Вильяма достал его и там. Болезненный удар по пальцам, и Герман выронил оружие.
Дверь открылась, и в переговорную заглянул хмурый Фо.
– Всех взяли.
Следом за ним в комнату вошли понурый Альберт, Рене с синяком под глазом, Ситри, и последней завели отчаянно шипящую Стефанию. Вильям довольно улыбнулся:
– Сидни, снимай свою иллюзию.
Сид на секунду замер в дверях с отсутствующим взглядом, и комната в одну секунду поменяла свой вид, став обычной гостиной с мягкими диванчиками, парой кресел и журнальным столиком у окна. Артефакт со стены, разумеется, тоже исчез.
– Прости, Герман, – развел руками Варма с искренним сожалением. – У мага Воды в моей команде интересная специализация, Туман. Она наложилась на его природные способности, и вот, что получилось. Отличная иллюзия, почти неотличимая от реальности. Молодец, Сидни, можешь отдохнуть.
Герман не ожидал такого. В своем плане он не мог учесть такого развития событий, его информация оказалась недостаточно точна.
Стефания оценила расстановку сил и зло сбросила руку Зигфрида со своего плеча.
– Мы проиграли, Герман! – Она толкнула пытающегося ее урезонить Зигги. – Не трогай меня, я разговариваю.
Герману хотелось провалиться сквозь землю, ощущая ехидное веселье Вильяма.
– Так вышло…
– Да, – перебил его Вильям и шагнул вперед. – Так вышло, что я сильнее.
Чувство превосходства в его тоне вызвало у Германа нервную дрожь. Звучало на редкость неприятно, но Герман вдруг вспомнил, как сам однажды прилюдно выдал нечто подобное. А Варма будто догадался и обдал его новой щекочуще-снисходительной волной.
– Руки, Герман. – Он достал из кармана два стальных браслета, соединенных обманчиво-тонкой цепочкой. – По традиции я должен связать лидера проигравшей команды.
Альберт неожиданно оживился:
– Неправда! Ты это только что придумал.
Вильям поморщился:
– Ну ладно, придумал. Но раньше так все делали.
– Тогда и меня свяжи, – решительно выступила вперед Стефания. – Иначе я тебя поколочу, честное слово.
Ситри, которую, к слову, никто не решился удерживать на месте против воли, деликатно кашлянула, и Сид испуганно присел.
– Хозяйка…
– Нет, пусть связывает! – Стефания протянула руки.
Под таким напором даже Вильям смутился:
– Да не буду я. Я девушек не связываю, уж точно не при таких обстоятельствах.
Герману не потребовалось как-то намекать на продолжение, Рене и так все понял, поспешно встревая в эту бредовую беседу.
– Ах ты извращенец! – завопил он, потрясая обожженным кулаком. – Нашу Фанни связать хочешь непотребно!
– Что?! – в один голос воскликнули Стефания и Вильям. Потом переглянулись и покраснели. Герману даже притворяться возмущенным не пришлось.
– Поосторожнее со словами, пожалуйста! – попросил он. – На что бы ты ни намекал.
– Да что с вами творится? – растерялся Варма. – Герман, о чем они говорят?
Герман пожал плечами:
– Они иногда бывают не в себе.
– Да я тебе сейчас эту цепочку знаешь куда затолкаю… – угрожающе начала вдруг Ситри и играючи отпихнула с дороги Фо, едва достающего ей до подбородка.
– Ты будешь вязать или нет? – потребовала Стефания, почти вплотную подойдя к Варме. Герману даже стало его немножечко жаль.
– Кого? Его или тебя? – Бедный Вильям, похоже, на самом деле ничего не понимал. – Вы все сумасшедшие. Все пятеро… Стоп. – Он резко побледнел. – Пятеро. Пятеро?
Он бросил ничего не понимающий взгляд на свою команду, те тоже переглянулись между собой, но уже ничего не поделаешь – они допустили фатальную ошибку. И Вильям моментально это понял:
– Вас должно быть шестеро!
– Прости, но ты разгадал только один из моих планов. – Герман мысленно перевел дух, еще до конца не уверенный, что все пройдет как надо. Нужно было еще потянуть время. – А мне казалось, ты способен предусмотреть все.
Еще пару минут, их точно должно хватить.
– Кто шестой? – Вильям попытался спрогнозировать развитие событий. – Дзюн Мэй, значит.
– Ага, и ты наверняка знаешь, в чем она хороша.
Последнее слово едва отзвучало, как лампы под потолком сменили цвет с красного на зеленый. От неожиданности Герман даже зажмурился.
– База тренировочного лагеря бета-бета-три-пять-джи-пи-восемь перешла под командование учебно-боевой группы второго потока номер тринадцать. Подтверждено капитаном команды. Регистрационный номер 91881120709. Повторяю, база тренировочного лагеря бета-бета-три-пять-джи-пи-восемь перешла под командование учебно-боевой группы второго потока номер тринадцать…
Герман почувствовал такое сильное облегчение, что с трудом подавил желание шумно выдохнуть. Механический женский голос несколько раз прогнал запись и затих. После коротких помех громкоговорителем завладела Дзюн:
– Мне надоело ждать. Я ухожу.
Связь оборвалась. Герман выхватил из пальцев Вармы наручники:
– Руки, Вильям. Надо отдать дань традициям.
Тот усмехнулся и, не сдержав совершенно искреннего веселья, начал смеяться во весь голос.
– Ты меня провел! Нет, ты правда меня провел. Это уму непостижимо.
Герман принял своеобразную похвалу благосклонным кивком:
– Тебе будет о чем подумать на досуге.
Впрочем, под его пристальным взглядом пришлось выложить все по порядку:
– Все пошло не по плану после того, как я понял, что вы иллюзией заставили меня пойти не в тот коридор. Видимо, именно поэтому с улицы не доносилось ни звука, хотя взрывы Рене сложно не заметить.
Вильтрауд отвесил шутовской поклон.
– А магию ты ограничил, потому что она могла разрушить иллюзию Сида раньше времени, – продолжил Герман, обращаясь к Варме. – Впрочем, и сама комната тоже бы изрядно пострадала. По поводу Дзюн. Мы договорились, что она отделится от команды, пока мы все вместе будем имитировать яростную атаку. По идее, внутрь базы мы должны были попасть уже в качестве пленных, после чего Дзюн, пользуясь эффектом неожиданности, напала бы на кабинет управления и помогла нам освободиться. Но у меня вышло прорваться. И это уже должно было меня насторожить. В любом случае существовал запасной план.
В комнату неслышно вошла Дзюн и остановилась возле Германа.
– Я не понял. – Фо посмотрел прямо на Германа. – Объясни.
– Он имеет в виду, – пришел на выручку Зигфрид, – как так вышло, что система оповещения сработала, хотя ты был тут? Это противоречит правилам. Только капитан команды может объявить о взятии базы.
Фо кивнул. Вильям углубился в размышления, хотя все равно ловил каждое произнесенное слово. Все жадно ждали ответа. Герман почувствовал себя в центре внимания, и это почему-то раздражало не так сильно, как раньше. В каком-то смысле он наслаждался моментом своего триумфа.
– А вот это самое интересное. – Он неспешно закатал рукав и продемонстрировал присутствующим идентификационный браслет. – Прежде чем отправиться на задание, я внимательно изучил его от корки до корки. Мелким шрифтом там был указан перечень исключительных возможностей капитана команды. В том числе и право временно передать ряд функций своего идентификационного браслета заместителю. Разумеется, это потребовало времени и выполнения разных бюрократических процедур. Зато…
– …Дзюн фактически пользовалась твоим браслетом, – закончила за него Стефания.
Герман поежился под взглядами друзей, удивленными, но и раздосадованными тоже.
– Извините, что не сказал. – В первую очередь он нашел глазами Стефанию, так и пышущую яростным жаром.
– Да чего уж тут, – первым отозвался Рене и обиженно скрестил руки на груди. – Мы же идиоты, мы не поймем.
Берт, похоже, еще переваривал информацию, поэтому обидеться не успел, зато Стефания реагировала одна за всех:
– Об этом мы с тобой поговорим позже. – Глаза ее сузились. – Предатель.
Не нужно быть эмпатом, чтобы почувствовать хлещущую из девушки ревность. И Германа это, пожалуй, даже радовало. Он вообще остался доволен тем, как все в итоге сложилось, хотя невольный обман команда простит ему не сразу.
Дзюн решила, что они уже закончили препираться, и тоже задрала рукав, они с Германом соприкоснулись браслетами, и он почувствовал, как рвется связывающая их нить.
– Ну что же, все складно вышло. И очень хитро. – Вильям пожал плечами. – База твоя, Герман.
Зигги переглянулся с Фо, и они вместе пошли на выход. Сид тоже собрался уйти, но Рене схватил его за рукав.
– Эй, Гера! Давай хоть его свяжем, а? Он мне вон какой фингал поставил.
Но его уже никто не услышал.
К Герману подошла Стефания, но не остановилась, а протянула руку Вильяму:
– Мне понравилось. Идея с иллюзией гениальна.
– Спасибо. У нас есть два дня, чтобы познакомиться поближе, я уверен, что понравлюсь тебе еще больше.
Вильям наклонился и припал к ее ладошке губами.
Герман напрягся, но его опередил Берт. Подскочил к девушке и обнял за плечи, рискуя здоровьем:
– Фанни тоже молодец. И Герман молодец. Мы все делали вместе. Правда, ребята? Давайте крикнем нам «ура»!
Разумеется, никто его не поддержал, зато Стефания улыбнулась и махнула рукой Ситри:
– Пойдем выбирать комнату, я хочу отдохнуть.
Жилые коттеджи располагались за главным зданием, пара отличных милых домиков в два этажа, с балкончиками и широкими террасами. Самое то для отдыха после утомительных блужданий по лесу и прочих неприятностей. Предполагалось, что девочки займут один домик, а мальчики другой, но привычка жить вместе, как ни странно, оказалась слишком сильна. В итоге решили поселиться все в одном коттедже, благо комнат хватало и в каждой было по четыре спальных места.
– Как в школьном лагере, – прокомментировал Рене и решительно направился к ближайшей комнате. Оттуда выглянул хмурый Фо и захлопнул дверь у него перед самым носом.
– Э?
– Прости! – отозвался изнутри Зигфрид, и следом щелкнул дверной замок. Вильям и Сидни философски переглянулись и пошли дальше по коридору, и только Рене никак не мог успокоиться:
– Чего это они там вдвоем заперлись, а? Там же еще две койки есть!
Герман не стал никак комментировать вопли Рене, тем более что комнат всем хватило.
Спальни оказались небольшими, но очень уютными. Даже двухъярусные, как в казарме, кровати тут смотрелись куда привлекательнее. Вместо огромного стола, занимающего большую часть пространства, у окна приютился аккуратный письменный столик с букетом цветов, и большим плюсом стали мягкие кресла, которых так не хватало в аскетичной обстановке общежития.
Герман по традиции разместился вместе с Бертом и Рене, а вот четвертым к ним прибился Варма.
– Места не хватило, – нагло солгал он и подмигнул Герману. В его хитром взгляде читалось: «Я все про тебя знаю». А ведь кроме Берта и Рене, который сам догадался, никто об эмпатии Германа не знал. Пора было рассказать, но выйдет так же, как с идентификационными браслетами. Его обвинят в предательстве и недоверии. Точнее, обвинит.
Стефания.
– Эй, Герман! – Вильям свесился с верхней полки, с которой каким-то образом сумел согнать Альберта. – Только не говори, что собираешься сейчас спать. Давайте пообщаемся? Вы все такие интересные.
– Ты точно это слово имел в виду? – буркнул со своего места Рене, и Берт согласно закивал. Он сидел на полу возле койки Германа, протянув ему руки, и тот заматывал ссадины на кистях бинтами, пропитанными лекарством.
– А есть варианты? – заинтересовался Вильям, заворочавшись под одеялом.
– Ну знаешь, обычно в таких случаях говорят «чокнутые».
В итоге проболтали полночи, и первым из всей компании бодро захрапел Рене. А поскольку делал он это регулярно на протяжении последних месяцев, Герман довольно быстро заснул, несмотря на то что голова была полна мыслей и вопросов.
Весь следующий день им со Стефанией никак не удавалось остаться наедине. То Вильям влезет в разговор, в который его не звали, то Рене затеет очередную бестолковую стычку с Сидом, мстя за налившийся синевой фингал, то еще какая-нибудь мешающая ерунда. После обеда девочки собрались купаться. Само собой, мальчикам с ними идти запрещалось, о чем красноречиво говорил взгляд Ситри, вышедшей из домика последней, зато в каком виде!
– Это точно наша бой-баба? – уточнил Рене, подбирая с пола отпавшую челюсть. Ситри распустила светлые волосы и надела легкий пестрый сарафан. Крепкие руки и широкие плечи он не скрыл, зато грудь показал во всей красе. К девушке подскочил Альберт, и в его руке возник цветок с розовыми лепестками. Берт что-то радостно затараторил, и Ситри слушала его подозрительно внимательно. Потом выдернула у него из пальцев цветок и неловко запихнула за ухо.
– Я хочу это развидеть, – сообщил Рене и отвернулся к Герману. – Как я ненавижу всю вашу романтичную дурь.
Герман почувствовал себя обделенным. Солнышко припекало, со стороны леса тянуло свежестью, от реки – прохладой. Вчера он не заметил, как тут красиво и уютно, можно было просто прилечь на травку где-нибудь за оградой или посидеть в беседке и почитать книгу…
– А давай за ними подсмотрим, а?
Герман вздрогнул, возвращаясь в реальный мир. Рядом как ни в чем не бывало стоял Рене и азартно потирал руки.
– Подсмотрим? За кем? Зачем?
Рене быстро огляделся и сделал характерный жест в районе груди:
– За девочками. Ну там… Может, им опасность угрожает? Река-то за забором. Я бы от наших любимых учителей всего ожидал. Ну?
У Германа просто слов не нашлось:
– Ну ты и…
И тут заметил позади Рене брата. Берт неуверенно мялся, но явно был заинтересован.
– Вся компания собралась, значит, – сдался Герман и скрестил руки на груди. – Ни за что! Без меня, пожалуйста, это недостойно, неблагородно и…
– А я бы сходил. – Вильям появился с другой стороны и кивнул ребятам. – Рене прав, мало ли что.
Герман все равно нахмурился:
– Слушай, Вильям, это уже слишком. Стефания не твоя девушка.
– Но и не твоя тоже, я прав? – невозмутимо заметил он и закинул руки за голову. – Спорим, ты еще никогда не видел, как она купается?
И пошел к дальней калитке, выходящей к реке. Рене и Берт пошли за ним. Герман выждал десять минут и, выругавшись сквозь зубы, побежал догонять.
Тропинка спускалась к самому пляжу, скрытому за полосой густой растительности. Из-за деревьев слышался девичий смех, разговоры и плеск воды. Герман снова засомневался. Друзья ведут себя как мальчишки, и Вильям, оказывается, недалеко от них ушел. Нельзя им уподобляться. Герман же выше всего этого…
И сам не заметил, как успел спуститься по тропе и осторожно раздвинуть ветви.
Стефания как раз заходила в воду. Спуск был пологим, а дно ровным, и девушка сначала погрузилась в воду по колени, потом по пояс. Герман видел выглядывающие из-под длинной маечки упругие ягодицы. Нет, пожалуй, не стоило приходить. Он пошевелился, собираясь аккуратно отползти назад, и тут Стефания взялась за полы майки и потянула вверх. Длинные волосы перекинулись на плечо, и нескромным взглядам предстала голая, будто вытесанная из белого мрамора, спина. А ведь где-то тут ошивались парни. Герман встрепенулся, наделав шума, и сидящая на травке Дзюн повернула голову в его сторону. Ну разумеется, ее сверхслух не мог не обнаружить его. Однако девушка уверенно ткнула пальцем в противоположную сторону. Ситри, до этого задумчиво теребившая в пальцах, привыкших держать меч, хрупкий цветок, решительно поднялась на ноги и направилась к кустам.
«Хоть бы там был Вильям», – мстительно подумал Герман, сдавая назад. Щеки пылали, ему было ужасно стыдно за них всех, а за себя особенно. И еще он испытывал прежде незнакомое чувство, определенное им как ревность. Варма смотрел на спину Стефании. Пальцы сжались в кулаки, и, чтобы не натворить глупостей, Герман поспешил обратно в лагерь. Через четверть часа ему повстречались Рене с подбитым вторым глазом и сконфуженный Берт, тут же кинувшийся извиняться. А вот Вильяма видно не было, как будто он потерялся где-то по дороге в лагерь или девочки его все-таки утопили.
Думая об этом, Герман постепенно приходил к мысли, что Вильяма приставил к нему учитель Гротт. Мало того что он знает больше, чем надо, так еще и совершенно невозможно понять, что у этого парня на уме. Это настораживало.
Однако, несмотря ни на что, ближе к вечеру Герман созрел до того, чтобы снова позвать Стефанию прогуляться за периметром. Погода стояла замечательная, солнце еще цеплялось жарким боком за макушки сосен, но прохлада уже приятно ласкала кожу. На Стефании было прелестное голубое платье с открытыми плечами, очень идущее к ее белой коже и темным волосам, которые она распустила, сколов пару прядей на затылке блестящей заколкой. Герману все еще было неловко, хотя она ни словом не обмолвилась об утреннем происшествии у реки, быть может, не догадывалась о его участии, а может, проявляла неожиданную деликатность.
Размышляя об этом, Герман пытался подавить в себе два желания, одно из которых – поцеловать ее.
– Кхем-кхем!
Герман рефлекторно вскинул голову на голос Рене из громкоговорителя. Звук разнесся по всему лесу. Вильям, невесть как снова оказавшийся рядом и вызывающий у Германа то самое второе желание – набить ему морду, хмыкнул.
– Можно уже, да? – в динамиках неуверенно прозвучал голос Альберта. Потом что-то зашуршало, захлопало и, кажется, кто-то рядом успел подраться, пытаясь поделить микрофон. – Уважаемые обитатели тренировочного лагеря бета-бета-три-пять… Что за чушь? Можно, я по своему, да? Друзья! До конца каникул осталось два дня! Всего два дня свободы! И мы должны провести их весело! Предлагаю собраться всем через десять минут возле костра.
– Твой братец непроходимый оптимист, – беззлобно отреагировала Стефания. В ее словах Герман не уловил ничего обидного. Это в самом начале Фанни и в самом деле терпеть их обоих не могла, теперь же в ее голосе скользила подозрительная теплота.
– Он прав. – Герман украдкой сжал ее ладонь. – И он очень дорожит тем временем, когда может быть свободным.
Стефания тоже молчала, склонив голову. Герман потянулся к ней мысленно и вздрогнул, когда она вдруг заговорила.
– Давай пока не пойдем обратно, – попросила она и смущенно отвела взгляд. Герману не верилось, что это правда. Теперь точно настоящее свидание.
Стараясь не шуметь, он увлек ее в сторону от тропинки, туда, где глухая стена леса плавно перетекала в приветливую зеленую лужайку. Недалеко журчал ручеек, скорей всего, там было много комаров и прочей неприятной живности, но разве Герман не маг Воздуха? Подумаешь, разогнать насекомых, да ему сейчас море по колено было.
– А Берт? – Стефания села на китель, постеленный парнем на траву.
– Он поймет. Он вовсе не такой дурак, каким кажется.
В воздухе всколыхнулась заинтересованность, и Герман ревниво поджал губы. Стоило бороться с этим неуместным чувством – они поговорили с братом о Стефании. Альберт заверил, что Фанни его совсем не интересует, к тому же он слишком ценит Германа, чтобы переходить ему дорогу. Любой бы засомневался в правдивости таких слов, но только не Герман.
Однако все было куда сложнее. Статус парня принцессы очень шаток, особенно когда у принцессы уже есть суженый, к тому же самый настоящий принц, плюс еще один поклонник, куда более подходящий для роли жениха, нежели простой крестьянин.
Герман не сумел подавить напряженного вздоха.
– Если ты не будешь верить в себя, в тебя больше никто не поверит, – сказала Стефания, прижимаясь грудью к его плечу. Герман невольно напрягся, и Фанни, будто почувствовав его напряжение, рассмеялась.
– Когда мы вернемся в училище, все начнется сначала, – сказала она, отсмеявшись. – Давай ненадолго забудем, кто мы такие? Не только Берту хочется побыть свободным.
Она села прямо на траву и посмотрела на Германа снизу вверх, щурясь на лучи заходящего солнца, проникающие сквозь ажурное плетение крон.
Герман присел рядом и отыскал рукой ее маленькую теплую ладошку, неуверенно коснулся пальцев. Стефания просто не представляла, какой могла быть милой иногда и какие мысли сейчас в нем пробуждала. Он сильнее сжал ее ладонь. Легкий шлейф ожидания опьянял.
– Так и будешь на меня смотреть? – спросила Стефания.
– Я могу отвернуться.
– Я серьезно, Герман!
Она толкнула его в плечо, но не удержала равновесия, и Герман обнял ее за талию. Притянул к себе и уже не смог удержаться от соблазна. Поцелуй вышел не таким нежным и трепетным, как представлялось ему в самых смелых фантазиях, но Стефании, похоже, понравилось. Она обняла его за шею и уткнулась носом в плечо.
– Фанни… – выдохнул Герман. Поток не его эмоций хлынул в голову и разлетелся на тысячу осколков. – Прости.
Они не были парой, и им не стоило ею становиться. Но чем дальше, тем сложнее было скрывать свои чувства.
– Почему ты так любишь все усложнять? – прошептала Стефания и прижалась к нему горячей щекой. Растрепанные волосы щекотали даже сквозь легкую форменную рубашку, а тепло ее тела разливалось по коже словно раскаленный воск, заполняя каждую пору.
– Да ты тоже, хочу заметить, очень непростая. – Герман попытался немного разрядить обстановку, хотя она и не казалась накаленной.
– Вообще-то я принцесса. – Стефания вздернула носик и, отстранившись, потрепала Германа по взлохмаченным волосам. От влажного воздуха они вились особенно сильно, и тонкий пальчик запутался в жестких прядях.
– Я знаю. – Он поднялся и протянул Стефании руку. Зря они об этом вспомнили, только испортили момент. – Пойдем в лагерь, там нас теперь заждались.
Стены тренировочного лагеря уже показались за деревьями, однако Герман внезапно остановился и предостерегающе поднял руку.
– Ты что? – Стефания резко затормозила. – Не делай так, я в тебя врежусь.
Герман приложил палец к губам, призывая к молчанию, и посмотрел в сторону калитки. Она была закрыта, как они ее и оставили, только вот Герман уже скользнул мыслями дальше, «прощупывая» территорию, невидимую отсюда глазами. Стефания, кажется, прониклась его беспокойством, и фон ее эмоций подернулся серой тревожной рябью. Она коснулась его локтя, неосознанно делясь теплом. Герман передернул плечами, закрыл глаза, стремясь расслабиться как можно сильнее. Он видел цепочку ментальных следов Вильяма, Рене и их собственные – они тянулись по тропе вверх, но уже почти растаяли. За забором было сложнее, все странным образом перепуталось, наслоилось, и Герман зашипел, натолкнувшись на чужой след. Из-за путаницы невозможно было разобрать, какой именно эмоцией это когда-то было, но явно не слишком хорошей.
– Стой тут и жди меня. – Герман поспешил продолжить, потому что Стефания уже открыла рот, чтобы возразить: – Нет, лучше спрячься. Если что, я дам знак.
Он отвернулся, но Стефания крепко схватила его за рукав:
– А объяснить не хочешь?
– Дурное предчувствие. – Герман вдруг понял, что снова не может рассказать ей о том, что видит своим ментальным даром. Это сильно усложняло ситуацию. – Слишком тихо вокруг и, – он нахмурился, – дыма нет. А ведь Берт обещал большой костер.
– Ждут нас? – не слишком уверенно предположила Стефания, но сомнения уже зародились и в ее голове.
– Я быстро проверю, что там, и вернусь, хорошо?
Герман погладил ее по щеке и вдруг, сам себе удивляясь, поцеловал в трогательно приоткрытые губы. Так, как хотел, нежно и трепетно.
– Жди тут, поняла?
Стефания кивнула, и Герман продолжил путь один. Калитка открылась без сопротивления, песчаная дорожка привела его на площадь перед административным зданием. В глаза сразу бросилось множество следов, а вот обещанным костром даже и не пахло.
С этой точки сенсоры Германа развернулись на полную мощь. Он снял кольцо с пальца и попытался в первую очередь отыскать брата. Но его здесь попросту не было, как не было и Рене, и Вильяма, и Дзюн. Не было даже Ситри.
Лагерь на первый взгляд был абсолютно пуст.
