Глава 7. Хранитель
Магнатерра. Эния
Спешное возвращение на Магнатерру немного спутало мне все карты, в результате я так и не успела поговорить со своей жрицей и поставить ее в известность о приобретенном статусе. Да много чего не успела, хорошо хоть в последний момент вспомнила, что Матей просил избавить Марусю от аллергии на тушь.
Конечно, причины спешки были вескими. Мой друг всерьез опасался, что Лайму могут украсть еще раз. Подробностей он мне сообщить не успел или не захотел, только упомянул, что ему все-таки удалось астрально посетить пиратский корабль и все выводы имеют под собой основания. Я и сама чувствовала, что там на Магнатерре, Лайма неплохо проводит время и явно не одна. С котом этим своим бродяжным, как Маруся выразилась. И если честно, благоразумием ее действия совсем не отличались. О благоразумии Бродяги я вообще молчу. Он у нас изначально безбашенный. Так что надо за ними приглядеть.
Именно с такой мыслью я шагнула в межмировой портал, который Матей открыл специально для меня в одном из подсобных помещений аэропорта. Не слишком удобно, но другого выхода у нас не было. Девочки захотели проводить меня на самолет и пришлось на ходу придумывать эту схему. Магнатерра встретила ароматом цветов и теплыми лучами заходящего солнца. С момента возвращения сюда Лаймы прошло уже больше суток. Время здесь все еще текло аналогично адельтеррскому, как и обещала Магна. Я немного постояла под дубом, пытаясь определить местонахождение своей цацы и, наконец двинулась в нужном направлении. Но не успела сделать и пары шагов, как меня заключили в жаркие объятия.
— Привет, красавица! Я соскучился! — выпалил Бродяга и потянулся ко мне с явным намерением поцеловать.
— Э-э! — я упреждающе уперлась ладошками ему в грудь. Сильный-то какой, не сдвинуть!
— Киса, ты чего? — удивился он и, оставив попытки дотянуться до моих губ, легко поцеловал в кончик носа.
Та-ак! Меня-то не было всего ничего, а у них уже до поцелуев дошло!
— Я не киса! — рявкнула я и попыталась отпихнуть его.
— Я заметил, — с эдаким толстым намеком отозвался он и только крепче прижал меня к себе. Вот же!
— Бродяга! — серьезно начала я. — Ты не за ту меня принимаешь!
— Не бойся, я тебя принимаю исключительно за ту, кем ты в данный момент являешься! — с этими словами он склонил голову и принялся покрывать поцелуями мою шею, постепенно спускаясь к ключице.
— Ррр… прекрати, ты совершаешь ошибку! — простонала я. Получилось как-то неубедительно. Потому что сложно сохранять самообладание, когда тебя так нежно целуют. Но ведь он думает, что я — Лайма!
— Неужели? — шепнул Бродяга и я поняла, что надо это как-то остановить! Немедленно! Иначе…
И не придумала ничего лучше, как принять свой кошачий облик. Оттолкнулась от него всеми четырьмя лапами и отпрыгнула на ближайшую ветку.
— Э-э… — парень ошарашенно смотрел то на меня, то на мою одежду, которая осталась у него в руках. — Ника?
— А я тебе о чем! — прошипела я.
— Лайме не говори, — произнес он через минуту. И елки-палки, просьбой это не прозвучало! Я смерила его изучающим взглядом и, позволив себе усмехнуться, промолчала. — Не скажешь? — а вот это уже вопрос, не умоляющий, конечно, но беспокойства в голосе добавилось. Я не торопилась, размышляя, стоит ли ему говорить, что Лайма и так уже знает о том, что он нас немного перепутал или пока пощадить парня. Вон как разволновался, ноздри раздуваются, кулаки сжимаются, того и гляди порвет мои вещи.
— Послушай, — начала я, вольготно развалившись на ветке и слегка помахивая хвостом. — Скажу я ей или не скажу, на самом деле не так уж и важно. Тебе надо учиться нас различать.
— Знать бы еще как! — фыркнул он и ощутимо расслабился. — В человеческом облике вы даже пахнете одинаково…
Я уж было хотела поведать ему самую главную тайну, но наш разговор прервался появлением Лаймы. Она с разбегу вскарабкалась на него со спины и, использовав как трамплин, перепрыгнула на ветку, приземлившись рядом со мной.
— Привет! — шепнула она мне, ткнувшись носом в щеку. Затем улеглась, зеркально скопировав мою позу, одарила Бродягу кокетливым взглядом и, как бы между делом поинтересовалась: — Сказать ему, что ли?
— Да я вот думаю, может сам догадается? — хлопнув ресничками, ответила я ей в том же тоне.
— Девочки, вы о чем? — подозрительно прищурился наш кибермаг.
— Нет, думаю, что сам не догадается, — проигнорировав его вопрос, притворно вздохнула Лайма.
— А если дать ему шанс? — задумчиво протянула я и внимательно так принялась разглядывать парня. Нет, мне правда было интересно, заметит он или нет одну особенность, по которой нас с Лаймой можно практически безошибочно отличать друг от друга.
Бродяга тем временем начинал беситься.
— А ничего, что я здесь стою? — нахмурился он и метким броском зашвырнул мою одежду на одну из веток слева от меня.
— Конечно, ничего, Миха, — невинно хлопнула ресничками Лайма. Он ей имя свое назвал, что ли? Миха — это сокращение от чего? Пока я задавалась этими вопросами, кошь продолжила: — Даже очень хорошо ты стоишь. Нас обеих отлично видишь. А теперь найди основное отличие.
— Хм… — он тяжело вздохнул и сузил глаза, поочередно разглядывая то меня, то Лайму. — Окрас не в счет?
— Нет! — ответили мы с ней одновременно.
— Не торопись, — мягко приободрила его Лайма.
Миха продолжал сосредоточенно искать. Хмурился, кусал губы. Мы же терпеливо сидели в одинаковых позах, как две древнеегипетские статуэтки. Наконец, я не выдержала и моргнула. Цепкий взгляд кибермага моментально метнулся к моим глазам, затем к глазам Лаймы. Я еле сдерживала улыбку. Ну же!
— Не понял… — растерянно произнес он и сделал пару шагов вперед, остановившись напротив Лаймы. — У тебя же должны быть вертикальные зрачки!
— Ага! — довольно кивнула кошь.
— А-а… иллюзия? — наконец догадался он.
— Да, — Лайма моргнула, попутно убирая остатки уже бесполезного заклинания. — Но если ты знаешь, что именно ищешь, то непременно найдешь!
— Я знаю, что ищу, — расплылся в улыбке Миха и совершенно без стеснения чмокнул мою Лайму в носик. А эта зараза еще и глазки прикрыла от удовольствия. Ррр… кажется, я ревную. Только вот кого и к кому… Да я вообще не должна испытывать это чувство! Разозлившись сама на себя, я взялась читать нотации этим двоим. О безопасности, о благоразумии и о прочих важностях, о которых обычно начисто забывают влюбленные. Это было некрасиво и неправильно с моей стороны. И дело даже не в том, что я, Богиня любви, фактически игнорирую стремление своей силы и не благословляю их пару, хотя просто обязана это сделать… Скорее в том, что я просто не имею права на высказывания, не подкрепленные собственным примером. А я на месте Лаймы окунулась бы в этот омут с головой, невзирая ни на какие обстоятельства и предостережения. Потому что… это любовь. Для нее нет преград и условностей.
— В общем… имейте ввиду, — буркнула я в конце своей пламенной речи и насупилась. Лайма смотрела на меня как-то жалобно, а Миха… Михаил, кстати, его полное имя, серьезно.
— Ты конечно имеешь основания мне не доверять, — начал он. — Но… хочу, чтобы ты знала. За Лайму я легко отдам свою жизнь, если потребуется.
— Нет! — заорали мы обе одновременно, едва поняли, что именно он собирается произнести, но этот упрямец все-таки договорил фразу до конца. Для представителей нашей расы это самое ужасное, когда смертный готов отдать свою и без того не такую уж длинную жизнь за нашу бессмертную. Можно было бы смеяться, если бы не было бы так грустно. Потом ведь целую вечность нести груз этой бессмысленный потери!
— Дурррак! — прорычала Лайма и стукнула его лапой по груди. — Никогда так больше не говори!
— Мои слова не значат, что это обязательно произойдет! — лихо рассмеялся он и поцеловал ее лапку. — Надеюсь, не потребуется. Просто так я обозначаю серьезность моего к тебе отношения.
— Серьезность можно обозначить по-другому, — надулась Лайма.
— Прости, как сумел… — перестал смеяться он и тоже насупился, правда, кошкину лапку при этом из рук не выпустил.
— Сказанного не воротишь, что уж теперь, — я решила сгладить ситуацию, но этим еще больше расстроила свою кошку. Она уже чуть не плакала от досады. Михаилу пришлось ее долго утешать и несколько раз клясться, что умирать он не собирается. И едва она успокоилась, как парень впал в то самое специфическое состояние, характерное для погружения в киберреальность — глаза закатились, реакции на внешние раздражители минимум, если не сказать ноль.
— Мне надо вернуться, — сказал он буквально через несколько секунд, предварительно моргнув. — Кто-то пытается проникнуть в мою каюту.
— Брат? — нахмурилась Лайма.
— Не думаю, но выясню… — несколько рассеянно ответил он и быстро добавил: — Я напишу. До встречи, девочки! — с этими словами он чмокнул мою кошь в носик и просто исчез. Как голограмма.
— Что еще за брат? — поинтересовалась я у Лаймы.
— Странный, — ответила она, пожав плечами. — Михаил о нем много не говорит. Только то, что тот его спас когда-то и что он гений.
— Гений… — задумчиво повторила я. — Гении — это по части Матея, — спрыгнув на землю, я приняла свой привычный облик и стала одеваться.
— Это ж надо придумать, жизнь он отдаст! Щедрый какой! — Лайма все еще никак не могла отойти от недавнего разговора, поэтому мои слова дошли до нее с некоторым опозданием. — Матея, говоришь? Точно! Кстати, как у них там с Марусей?
— Пока все замечательно. Он даже мурлыкать научился ради нее, — усмехнулась я. — И судя по всему, приводил на берег Огненного.
Кошка радостно подпрыгнула и чуть не свалилась с ветки.
— Мяу! Я хочу это видеть!
— Я тоже. Но у меня лишь косвенные, так сказать, улики. Ты же знаешь Матея. Он тот еще партизан.
— Что есть, то есть, — согласилась со мной Лайма с каким-то мечтательным выражением на лице.
Мы болтали до самой темноты. Всего несколько дней не виделись, а я успела так соскучиться по ней. Да и что говорить, мне просто необходим ее взгляд на события. Иногда точка зрения Лаймы очень сильно отличалась от моей собственной и это позволяло посмотреть на все немного с другого ракурса. И что самое удивительное, некоторые ее суждения были схожи с мнением моей жрицы. Например, относительно того незнакомца, с которым я танцевала, кошка высказалась в том же ключе — надо было присмотреться и от поцелуев не отказываться! Как сговорились! Да некогда мне было присматриваться! Я исполняла свои прямые обязанности! На это Лайма неодобрительно поцокала языком и напомнила, что качество выполнения этих самых обязанностей в моем случае напрямую зависит от устройства моей собственной личной жизни. Мне осталось только раскаяться и пообещать впредь быть внимательнее.
— Кстати, Рем тебе писал, много, — кошь загадочно сверкнула глазами в сумерках.
— Надо почитать, — отозвалась я без особого энтузиазма. Почему-то после посещения Земли мой интерес к этой переписке несколько угас. Может, более сильные впечатления перебили его. Или… не знаю.
Наш разговор как-то все время перескакивал на Михаила. От Лаймы только и было слышно — Миха то, Миха сё… Наконец, я не выдержала и попросила по крайней мере сегодня больше не говорить о нем, а то я начинаю ревновать ее к этому кибермагу и ничего с собой поделать не могу.
— Это не ты ревнуешь, а я, — со вздохом призналась кошь в ответ на мое заявление. — Он сказал, что тебя тоже любит… А когда я ощутила, что он тебя целует… Твои ощущения в этот момент, знаешь ли, были весь яркими, — она прикрыла глаза и шумно выдохнула.
— Он перепутал нас! — фыркнула я. — Действительно перепутал! И вообще-то был совсем не в восторге, когда понял это! Не ревнуй, — я притянула ее к себе и обняла. — Этот кот только твой.
— Он не кот, — хихикнула Лайма и мечтательно прикрыла глазки. — Но нравится мне именно как кот!
Спать мы пошли уже под утро. Вернее, как пошли… Просто забрались повыше на дуб, на котором сидели. Здесь, на Магнатерре, он иногда служил нам с Лаймой домом. В глубине кроны было своеобразное гнездо из переплетенных веток. Уютное такое, мягко выстланное мхом, дающее ощущение защищенности. Конечно, совсем недалеко отсюда стоял вполне нормальный человеческий дом со всеми удобствами последнего магического слова, но когда еще будет возможность пожить на настоящем дубе? На Адельтерре такое не практиковалось даже среди эльфов. Так что, мы пользовались возможностью. Лайма почти сразу задремала. А мне вот сон не шел. Видимо, это был тот случай, когда он и не требовался. Вспомнив, что кошка что-то говорила про Рэма, я решила почитать их переписку в маскасети.
Конечно, я не то чтобы рассчитывала уснуть от этого виртуального чтива, наоборот, бессонница была в тему. Как раз для того, чтобы оперативно овладеть этой информацией и знать от чего отталкиваться в последующем общении. Первые три архива я именно так и читала — чисто для информации. Ничего особенного он не писал, а она ничего особенного не отвечала. Непроизвольно зевнув, я перешла к четвертому. И тут началось…
«Ника, можно не совсем скромный вопрос?» — писал Рэм.
На что моя кошь послала ему характерный смайлик с выпученными от удивления глазами и следом загадочное:
«Совсем-совсем нескромный?»
«Может, я его все-таки задам, а ты определишь степень нескромности?» — сообщение было подкреплено подмигивающим смайликом.
«А задавай! — лихо согласилась моя заместительница, правда, все-таки добавила: — Но если он мне покажется недостаточно нескромным, я оставляю за собой право на него не отвечать».
«Хм, ты кажется одну лишнюю приставку «не» написала…» — заметил Рэм.
«Я написала именно то, что хотела, — фыркнула кошь. — И я все еще жду твой нескромный вопрос».
Все ее фразы сопровождались говорящими смайликами, а я их так часто не использовала вообще-то!
«А я что, я задаю, — шустро отписался Рэм. — Итак, вопрос… — небольшая пауза между сообщениями, где-то с минуту, и наконец: — Ника, а как ты относишься к поцелуям?»
От прочитанного меня бросило в жар, сердцебиение резко участилось, как будто я сама только что получила это нескромное сообщение и должна ответить. Как у них тут интересно, оказывается, было! И все без меня! Покосившись на спящую Лайму, я снова погрузилась в чтение.
Я, то есть Лайма, сразу отвечать не стала. Рэм даже дополнительно поинтересовался о результате оценки степени нескромности своего вопроса.
«Поцелуи бывают разные, — философски заметила на это Лайма. — От того, какие именно ты имеешь ввиду, зависит и моя оценка…»
«Я имею ввиду поцелуи между мужчиной и женщиной», — ответил Рэм.
Лайма еще раз уточнила, о каких поцелуях идет речь — не о дружеских ли, случаем, а может, вообще о родственных? Я сдавленно хихикала, читая их словесную перепалку. На мой взгляд, она над ним откровенно издевалась, ведь давно уже поняла, что именно его интересует! Он же принял ее игру и нарочно всякий раз слегка недоговаривал, оставляя место для разночтений. В итоге они все-таки пришли к общему знаменателю. Естественно, имелся ввиду поцелуй влюбленных.
«Так, как?» — спрашивал Рэм.
«Это… естественно и нормально», — туманно высказалась кошь, выдержав довольно-таки значительную паузу.
«Ммм… а можно еще один нескромный вопрос?» — видимо ответ на первый его не сильно удовлетворил.
Далее следовало несколько десятков строк препирательств и, наконец, Лайма, то есть я, позволила ему задать второй нескромный вопрос, только при условии, что он будет гораздо более нескромным, чем первый. Рэм условие честно выполнил.
«А если бы… я тебя поцеловал? Как бы ты к этому отнеслась?»
«Рэм, я не знаю… Мне сложно об этом судить. Ведь то, что я представляю, это одно, а реальность может быть совершенно другой…»
«А хочешь, я расскажу тебе, как я это представляю?»
И естественно моя пушистая интриганка согласилась! Не без оговорок, но согласилась! Дальше я читала, плотно прижимая ладони в пылающим щекам. Не столько оттого, что кое-кто от моего имени практически вирт устроил, а оттого, что просто читать это, даже осознавая, что все уже в прошедшем времени, было весьма волнующе. Взгляд быстро скользил по строчкам и в моем богатом трехмерном воображении слова превращались в действия, воображаемые, но… казалось, такие реальные.
От негромкого сигнала входящего сообщения по маскасети я так подпрыгнула, что чуть не выпала из гнезда. А когда увидела, от кого оно, захотелось зарыться куда-нибудь и сделать вид, что меня нет. Это был Рэм… я тихонько застонала. Как не вовремя! Я еще не весь архив дочитала!
«Привет! — гласило сообщение и почти сразу следом прилетело второе: — А почему ты не спишь?»
«Привет… не спится что-то… а ты?» — слова давались мне с трудом, я совершенно не знала, как себя теперь с ним вести, во первых, почему-то смущалась, а во-вторых, боялась ляпнуть что-нибудь несоответствующее темам последних бесед, до которых не успела дойти.
«Так у меня только вечер еще, — тем временем ответил он на мой вопрос и зачем-то уточнил: — Это у тебя глубокая ночь».
«Да, ночь. Но мне не спится…» — выдавила я, стерев до этого несколько других вариантов, показавшихся мне неподходящими. Подумала и послала вдогонку смайлик, разводящий руками.
«Хм… тебя что-то тревожит, солнышко?»
«Да…» — отправила я ответ спустя длинную паузу.
«Я могу помочь?»
«Не знаю… — я колебалась, писать что-либо вообще или просто перевести тему, но в итоге, тщательно подбирая слова, все-таки решилась: — Понимаешь, Рэм, я делегировала кое-кому некоторые свои полномочия… на время…»
«И что не так с этим делегированием?» — уточнил он спустя минуты две, потому что я конкретно зависла, размышляя, как же обрисовать проблему, не прибегая к конкретике.
«С делегированием все так, — я поспешно стерла все ранее написанное. — А вот с полномочиями…»
«Исполнили не в том виде, в каком ты хотела?» — предположил он.
«Нет… нормально исполнили… кажется… — ответила я и снова замолчала на некоторое время. — Просто я сомневаюсь, что именно эти полномочия можно было делегировать…»
«Солнышко, а до того как их перепоручить, ты не сомневалась?» — последовал резонный вопрос.
«Нет, Рэм, даже мысли такой не возникало… Степень доверия уполномоченному лицу абсолютная».
Естественно, он поинтересовался не утрачено ли доверие. Я заверила его, что ни в коей мере. Он озадачился. Я бы, впрочем, тоже озадачилась на его месте. И если честно, уже была не рада, что вообще затеяла этот разговор. Выдавать информацию без конкретности было все сложнее, да и Рэма не устраивали недомолвки. Он искренне пытался меня понять, но не мог собрать в более-менее целостную картину все то, что я ему наговорила. А ведь я и не хотела, чтобы он складывал до конца. Просто реализовывала нежданно возникшую потребность поделиться именно с ним своими ощущениями…
«Кажется, я примерно понял, — наконец написал он. — На момент делегирования конкретную программу действий уполномоченного лица вы не согласовывали?»
«Нет, это не требовалось», — подтвердила я.
«А теперь, увидев отчет об исполнении, ты поняла, что хотела бы сама все это сделать?» — уточнить Рэм.
«Да, хотела бы, — призналась я и тут же добавила: — Кстати, вполне вероятно, что я исполнила бы это в несколько ином ключе. Может даже кардинально ином…»
«Солнышко, стесняюсь спросить, что именно ты делегировала?» — и вот он задал вопрос, которого я больше всего боялась, потому что ответить на него честно означает раскрыть все карты.
«Рэм… а можно я об этом умолчу?» — попросила я и послала следом смайлик со сложенными на груди ручками и большими такими умоляющими глазками.
«Хорошо, — просто ответил он. — Думаю, выводы ты уже и без моих советов сделала, ведь так?»
И вот вроде ничего такого не написал, но этот подмигивающий смайлик в конце последней фразы и то, как он легко отказался от дальнейших расспросов, уверило меня в том, что он обо всем догадался! Конечно же! Все-таки стиль общения у нас с кошкой разный, как ни крути. Даже Бродяга это заметил, так почему бы и Рэму не сделать кое-какие выводы. Остался один принципиальный вопрос. Когда он моей кошке про поцелуи рассказывал, он уже все знал или как? Второй раз за последние сутки меня накрыло самое неприятное во всех мирах чувство, именуемое ревностью. Только на этот раз ревновала я не Лайму, а Рэма. Кошь моя добросовестно выполняла обязанности моей заместительницы и, естественно, ни в чем не виновата. Она вообще часть меня. А вот Рэм… я недобро сузила глаза и сжала губы. Решил поиграть с нами обеими? Ну-ну… я ведь тоже умею нескромные вопросы задавать.
Предвкушающе улыбнувшись, я отписалась, что конечно же сама в состоянии сделать выводы по какому бы то ни было поводу, просто иногда полезен взгляд со стороны. Отправила и, не дожидаясь, пока он что-то напишет, принялась строчить следующее сообщение:
«Рэм, а как ты думаешь, это реально — любить двоих одновременно?»
«Я тебе даже больше скажу — одновременно любить можно очень и очень многих. Целые миры, вселенные и галактики», — весело ответил он, подкрепив высказывание соответствующим смайликом.
Что ж, справедливо. Если смотреть с этой точки зрения, то я тоже, пожалуй, люблю многих. Жителей трех-четырех миров точно и планирую со временем расширить пространство своей абсолютной любви. Но ведь сейчас я не об этом. Досадливо поморщившись, я уточнила вопрос.
«Я имею ввиду, чисто гипотетически, лично для тебя приемлемо иметь двух возлюбленных одновременно?»
И Рэм тут же уверенно ответил, что лично для него это не то чтобы неприемлемо, но в принципе уже невозможно. Я подзависла, размышляя над его словами. Он хочет сказать, что уже влюблен? Или что в принципе не в состоянии влюбиться? Второе исключено, я же его благословила. Или я что-то не так понимаю? Чтобы развеять сомнения, именно об этом я и спросила. Ответа пришлось ждать очень долго. Он что-то писал, останавливался, как будто раздумывал или стирал сообщение, потом снова начинал набирать какой-то текст. И в итоге выдал:
«Да, Ника, я уже очень давно люблю одну девушку…»
«Давно?» — на автопилоте тут же переспросила я, потому что это слово показалось мне каким-то неправильным. Ведь я же… я же проверяла, перед тем как благословить его. Никакой девушки, тем более давно, у него не было!
«Относительно давно, конечно, — тем временем уточнил он. — С момента ее рождения».
«И сколько ей лет?» — спросила я, радуясь, что мне не надо произносить эти слова вслух. В горле внезапно пересохло.
«Это смотря по какому летоисчислению, — фактически не стал отвечать он, но зачем-то добавил: — Она очень молода. Я старше ее в несколько раз. И порой я думаю…»
«Что?»
«Стоит ли мне вторгаться в ее жизнь со своей любовью? Быть может, она ей вовсе не нужна?»
Я горько усмехнулась. Сонмы мыслей проносились в моей голове, не успевая логически завершаться. Сердце застучало быстрее, виски сдавило. Он кого-то любит! Рэм кого-то там любит! Видимо, безответно, но… не меня. И это неприятно настолько, что холодеют руки. Я бестолковая Богиня любви, даже не смогла распознать влюбленного мужчину! Существует только одно возможное объяснение этой фатальной ошибки — он такой же нечитаемый для моей силы, как Лекс. Если так, то мое благословение могло на него и не подействовать. Конечно же, не подействовало! И значит, я все-таки снова благословила сама себя. И сумасшествие не за горами… Да, да, я уже чувствую первые признаки. Ревность эта, будь она неладна… Не хочу, нет… Я чуть не застонала от досады. Хотя… искра надежды мелькнула среди сгущающихся туч паники. Пару Лекса и Светы я тоже благословляла и с ними все вполне получилось. Он ей даже предложение уже сделал. И пусть она пока не восприняла это с должной степенью серьезности, но я-то знаю цену словам Лекса… Правда, здесь был еще один фактор — симпатия у них возникла до моего благословения… А у нас с Рэмом скорее уж после… Может, вообще только с моей стороны, а он… он просто коротал время…
Я смахнула непрошеную слезу и, собрав в кулак остатки воли, ответила ему, так, как и подобает отвечать на подобные вопросы настоящей Богине любви. Пусть даже такой недоделанной, как я.
«Вот чего уж точно не стоит никогда делать, так это решать за нее, нужна ей твоя любовь или нет!»
Его ответ меня просто добил. Рэм признался, что не так давно видел эту девушку. Кстати, впервые за долгие годы, предыдущая встреча состоялась в ее далеком детстве. Тогда она была просто маленькая, а сейчас оказалась настолько занята своими делами, что даже не обратила на влюбленного в нее мужчину должного внимания. Я даже ревновать перестала от такого заявления. Ибо взыграла женская солидарность. Посмотрите-ка на него! Нарисовался принц на белом космолете и сразу ему любовь подавай! Да кому как не мне знать, что любовь — это на девяносто процентов работа, ежедневная и рутинная. И лишь на оставшиеся десять — беззаботное счастье… А ему, раз уж он настолько раньше родился своей возлюбленной, большую часть этой работы и предстоит выполнить. Она-то и знать не знает о его существовании, живет себе спокойно, ничего не подозревает. Девушка вовсе не обязана обращать на него внимание при первой же встрече, это он должен был приложить все усилия, чтобы стать заметным для нее. Причем тут надо проявить некоторую изобретательность, чтобы не приведи стихии, не показаться навязчивым. Я привела в пример историю любви Дианы и Эльдара, естественно, не упоминая ни имен, ни прочих подробностей, которые бы указывали на их личности. Эльдар ведь тоже родился намного раньше Дианы. И ситуация у них была очень осложнена внешними обстоятельствами. Они могли в принципе не встретиться в этом воплощении. Лично я считаю, что в возвращении Дианы на Адельтерру заслуга ее мужа очень велика. Он ее звал и чувствовал, даже находясь в другом мире…
В общем, что называется, наехала на мужика по полной программе. Прочитала целую лекцию о принципах построения гармоничных взаимоотношений в паре. Отвела душу. Зато сама как-то успокоилась. Меня реально отпустило. Ревность ушла так же внезапно, как и появилась. Умиротворение снизошло характерное, своеобразная эмоциональная сытость. Такое бывает после хорошо и правильно сделанной работы. Прислушиваясь к себе, я осторожно констатировала, что сумасшествие, кажется, откладывается. По крайней мере, пока. Радоваться в любом случае рано, но и паниковать тоже.
«Прости меня, солнышко», — неожиданно написал Рэм. Кстати, на мою лекцию он реагировал совершенно спокойно, местами что-то уточнял, но в общем и целом был со мной согласен практически по всем пунктам. И вот теперь эта его фраза сбила меня с толку. За что простить?
«Я тебя расстроил…»
«Эмм… да все в порядке…» — поспешила заверить я, тем более, что все и правда было в порядке. Особенно после лекции.
«И все-таки прости меня, Ника. Я не должен был грузить тебя своими душевными терзаниями…»
«Нет уж, не прощу!» — мне почему-то вдруг захотелось похулиганить. Конечно, мои виды на этого индивида и их несостоятельность в связи с наличием у него возлюбленной — не более, чем мои проблемы, и его они ни в коей мере не касаются. Но вот прощать Рэма за то, что ему вдруг вдумалось рассказать мне об этом, я совершенно не обязана. Тем более… зачем лез к моей кошке с разговорами о поцелуях? Мог ведь и дальше поддерживать тактику чисто дружеского общения без всякого там флирта. Это нельзя просто так взять и простить. За такое полагается соответствующая мстя. По идее, рассказать бы ему о романтическом свидании с кем-то другим. Или развести на откровенный разговор на какую-нибудь весьма интимную тему…
«Не простишь?» — Рэма почему-то развеселило мое заявление. О смене настроения свидетельствовали многочисленные смайлики, прикрепленные к этому сообщению — «о, горе мне!», «рыдаю безутешно», «подмигиваю». Просто не представляю, чтобы он пользовался этими смайлами, реально рыдая, к примеру. Скорее уж многоточие поставил бы в несколько строчек.
«Никогда!» — уверенно отписалась я. Ответом мне был смайл в нокауте и следом за ним весьма провокационное сообщение:
«А известно ли тебе, Ника, что факт твоего непрощения создает между нами некую весьма прочную связь?»
Я мысленно фыркнула. Еще бы мне было это неизвестно! Диана всегда говорила на своих лекциях — хочешь забыть о существовании кого-то, прости. Окончательно и бесповоротно. Иногда это не удается осуществить за один раз, но после последнего прощения все энергетические привязки падают, то есть по ним перестает течь энергия, и всё! Вспоминать просто не захочется, а случайное упоминание или встреча не вызовет сильных эмоций. Только я не хочу забывать Рэма. Он мне нравится. Почему бы нам не быть друзьями, если не получится возлюбленными? В конце-концов, у меня много друзей-мужчин, будет еще один… Так я размышляла, а ему просто ответила, что знаю.
«Мстить будешь?» — весело поинтересовался он. Как мысли мои читал! Я ответила максимально честно, что да, буду, с чувством, с толком, с расстановкой, по всем правилам и законам жанра.
«А когда начнешь?» — бесхитростный с виду вопрос, но с эдаким подпрыгивающим от нетерпения смайлом.
«Да прямо сейчас!» — вырвалось у меня. А что, к чему откладывать? Он просил прощения за рассказ о своих душевных терзаниях, так у меня их тоже предостаточно. Могу поделиться. Его любовь на него внимания не обращает, так? А я своей, своего, в смысле, вообще еще даже в глаза не видела. Ищу, но вот найти никак не получается.
«А он тебе действительно нужен?» — спросил Рэм. Я ожидала услышать в ответ на свое признание что угодно, только не это. Думала, уточнит, хорошо ли искала и где… Нужен ли? Конечно, нужен! Иначе зачем мне его искать?
«А для чего, солнышко?» — этот вопрос сначала поставил меня в тупик, а потом разозлил. Почему он меня вообще об этом спрашивает? Я же не спрашивала его, зачем он любит эту свою неприступную! Для счастья он мне нужен, для личного счастья! Я не одинока и никогда не буду, наверное. Меня окружают друзья, родные и близкие, учителя и наставники, но… пара это ведь совсем другое. Совершенно иной уровень взаимоотношений. Если бы я ни разу не видела, как светятся глаза влюбленных, какая аура создается вокруг них, когда они вместе, может, мне этого и не хотелось бы. Но я видела, ввиду специфики своей деятельности, очень много раз видела чужое счастье, более того, делала его возможным! И… я тоже хочу подобного для себя и для того, кто является моей парой.
«Является?» — переспросил Рэм, почему-то уцепившись именно за это слово из всего моего длинного сообщения.
«Он же где-то есть. Значит, уже является», — ответила я, пожав плечами.
«А ты как его искала?» — вот это уже правильный вопрос.
«Сложно. Даже думала, что нашла. Но, кажется, ошиблась…» — написала и приставила в конце грустный смайлик.
«А может… может ты торопишься с выводами? Может, он все-таки и есть твоя пара?» — посочувствовал мне Рэм и зачем-то попросил описать его…
И вот кого мне описывать? Вообще-то я имела ввиду его самого. Но как раз именно Рэма я описать и не могу. Благодаря особенностям маскасети о внешности собеседника мне ничего не известно. Только психологический портрет, но об этом я рассказывать точно не буду. Описать кого-то из знакомых? А если он случайно их знает? Сеть-то все-таки адельтеррская и ничто не исключено. Описать незнакомца? Какого? Закусив губу, я судорожно вспоминала всех знакомых незнакомцев, которые бы не имели отношения к Адельтерре. А! Внезапно возникшая идея озарила голову яркой вспышкой. Сейчас я опишу ему того, с кем танцевала на Дне всех влюбленных! Конечно, особо разглядеть я его не успела, да и маска половину лица закрывала, но я же Богиня! Что мне стоит немного сосредоточиться, отмотать время назад и вспомнить мельчайшие подробности этого танца? Правильно, совершенно ничего не стоит.
Описание получилось не очень подробным. Идеальная память, конечно, помогла бы мне гораздо больше, если бы я хоть немного концентрировалась на объекте тогда. Кое-что я все-таки вспомнила — цвет волос, рост, телосложение, очертания губ почему-то, но большую часть воспоминаний составляли тактильные ощущения от танца. Вот на основе этих обрывочных сведений я слепила некий образ мужчины и представила его Рэму. Отреагировал он странно. Сначала долго молчал, я даже послала ему несколько смайликов, размахивающих флажками, а потом от него пришло загадочное «Ника, я…» и снова молчание где-то на минут пять.
«Что?» — спросила я, не выдержав этой затянувшейся паузы.
«Ника… все будет хорошо, верь мне», — ответил он в итоге и быстро перевел тему на какую-то ерунду.
Мы еще поболтали некоторое время и распрощались. На Магнатерре взошло местное солнце, Лайма вскоре проснулась и убежала на утренний променад, а я, сладко потянувшись, свернулась клубочком в нашем гнезде и заснула.
Мне снился День всех влюбленных. Видимо, детальные воспоминания не прошли даром. Только во сне было все немного иначе. Тот же зал в земном университете, та же волшебная атмосфера, ведущие те же, студенты, которых я благословляла, украшения над головой и… он, тот с кем я танцевала тогда всего один раз. В этом моем сне мы не пропустили ни единого танца и все, что я рассказала о нем Рэму, удивительным образом подтверждалось. Хотя, почему же удивительным? Мои воспоминания, мои выводы, мой сон — все вполне закономерно. А вот поцелуй все-таки не состоялся. И это было обидно, ведь мы завершили танец под сердечками и уже даже потянулись друг к другу, намереваясь выполнить шуточные указания ведущих, но в этот момент все вокруг задрожало и подернулось рябью, как в плохой голограмме… Остаток сна прошел беспокойно — я бегала по каким-то бесконечным коридорам и искала то ли выход, то ли своего случайного партнера по танцу, но не находила ни того, ни другого…
Орбита Безымянной планеты
Михаил переместился в свою каюту за секунду до того, как входную дверь самым бесцеремонным образом вскрыли и взломщик, с опаской оглядываясь почему-то назад, просочился внутрь.
— Чем обязан? — сухо поинтересовался хозяин пространства у вошедшего.
Тот слегка вздрогнул и повернул голову в направлении звука.
— Ничем, — ответил взломщик, ни капли не смутившись. — Просто проверяю одну теорию.
— И ломаешь мою защиту, — хмыкнул Михаил и сложил руки на груди. — Неэтично, Дорохов, неэтично.
— А воровать людей этично? — усмехнулся тот и полностью скопировал его позу.
— Кто бы говорил! — фыркнул Михаил. — Ты вообще-то сам на все это согласился, и насколько я помню, с большим энтузиазмом! Так что ты делаешь в моей каюте?
— Ты даже не спросишь, каким образом я покинул экспериментальный отсек?
— Это несущественно и меньше всего меня интересует, — отрезал Михаил. — Что ты здесь делаешь, Андрей?
— Хоть ты называешь меня моим нормальным именем, — снова ушел от ответа визитер. — Это его «Андрэ» меня уже откровенно достало…
Михаил лишь скривился, всем своим видом показывая, что на вопрос все-таки придется ответить.
— Не так давно Антонио упомянул о возможности построения киберпорталов, — выдержав паузу, все-таки заговорил Андрей.
— И что? Их существование для тебя не новость. Какое это имеет отношение к твоему не совсем законному нахождению на моей территории? — безэмоционально поинтересовался Михаил.
— Косвенное, конечно, — усмехнулся тот и задумчиво протянул: — Просто хотел проверить… — в следующую секунду Андрей резко посерьезнел и заговорил быстро и четко: — Поправь меня, если я ошибаюсь, Миша. Для построения киберпортала необходимо обладать определенным объемом магического резерва и он должен быть как минимум наполовину полон. Так? — дождавшись от того утвердительного кивка, он продолжил: — Насколько я могу судить, у тебя он есть, раз ты свободно пользуешься этим способом перемещения. Следующий момент. Ежедневно наш дорогой брат Антонио опустошает резервы всех имеющихся на корабле магически одаренных личностей на две трети. У некоторых он за ночь даже не успевает восстановиться. Тем не менее, ты каким-то образом каждую ночь путешествуешь. У меня вопрос. Ты где-то припрятал накопитель? Или нашел способ не делиться магией с братом? Или что?
— А сам-то как думаешь? — прищурился Михаил. По его лицу сложно было понять, верно ли хоть одно из предположений.
— Думаю, что накопитель Антонио бы у тебя забрал, — стал рассуждать Андрей.
— Здесь ты прав. Накопитель был. И он его забрал.
— Значит, резерв, — сделал вывод тот. — Что ты с ним придумал? Уж поделись секретом. Очень хочется киберпорталы освоить, но в условиях постоянного донорства это несколько проблематично.
— Что я придумал? — усмехнулся Михаил. — А я придумал воровать людей, как ты выразился. И бремя донорства несколько уменьшилось.
Андрей вначале понимающе покивал, а затем вдруг возразил:
— Врешь ты все! Я видел, как Антонио выкачивает твою магию. Никто из нас не смог бы отдать столько и не выгореть. А ты через час уже путешествуешь киберпорталами. Как так?
— Надо просто очень сильно захотеть, — медленно проговорил Михаил.
— Не скажешь… — констатировал Андрей. — Жаль, я рассчитывал на твою поддержку…
— И с этой целью вломился ко мне как вор? — не дал ему договорить тот. — Что бы ты ни думал, я тебе уже помог. Все, что ты перечислил, мною было опробовано и испытано. И накопитель, и попытки не быть донором тоже. Работай с резервом, если хочешь чего-то добиться. Других рекомендаций у меня нет.
— И на том спасибо, — Андрей склонил голову набок и как будто продолжал размышлять о чем-то. — Я намерен перекрыть Антону доступ к дармовой магии, — наконец выдал он через минуту. — Не знаю, на время или насовсем. И не только я. Я мог бы этого не говорить, но последствия скажутся именно на тебе, Миша… Так что, подготовься, что ли…
— Антон будет в ярости. Может и совсем крышу сорвать, — ровно отозвался Михаил и добавил в тон ему: — Так что, будьте готовы, что ли…
* * *
Орбитальная станция Безымянной планеты
Имеющий себя Рэмом уже несколько часов как написал последнее сообщение своей виртуальной собеседнице и пожелал ей самых сладких снов, однако сам все еще не сомкнул глаз. В виду особенностей организма во сне он особо не нуждался, да и было о чем поразмыслить. Закинув руки за голову, он лежал на кушетке и созерцал темную сторону Безымянной планеты с пиратским кораблем, выделяющимся на ее фоне. Пираты в последнее время как-то притихли и не предпринимали никаких активных действий. Раньше это его бы обеспокоило и заставило быть на чеку. Но сейчас работы по строительству орбитальной станции наконец-то завершены, она успешно запущена и орбита полностью контролировалась ею. Он позволил себе чуть-чуть расслабиться и поразмыслить о личном. На развернутом голографическом экране все еще висела страница с недавней перепиской. Такая знакомая незнакомка удивила его, одновременно запутала и обнадежила. При одной мысли о ней на его лице появлялась улыбка. Девочка играла, он это прекрасно понимал. Как понимал и то, что сам уже увяз по самую макушку в этой игре и не остается ничего иного, как продолжать…
Внезапный сигнал системы безопасности жестоко выдернул его из приятных размышлений и заставил буквально вскочить с места. Исин орбитальной станции столкнулся с неординарной ситуацией и запрашивал подтверждения на свои действия. Время, отведенное на принятие решения таяло с бешеной скоростью.
«Живые объекты в открытом космосе! Живые объекты в открытом космосе! Подтвердить разблокировку защиты? Подтвердить разблокировку защиты? Сто двадцать секунд… сто девятнадцать секунд…» — вещал электронный голос. Да он уже и сам видел эти объекты. Прямо в непосредственной близости от пиратского корабля в открытом космосе без всякой защиты болтались несколько десятков человек. Исин фактически отсчитывал последние секунды жизни этих несчастных. Думать о причинах происшествия времени не было.
— Подтвердить! — с досадой рявкнул Рэм, очень сильно сожалея, что отпустил всех своих помощников в небольшой отпуск именно сейчас. Спасательный шаттл мог бы оказаться на месте уже через пять минут. Но и это непозволительно долго, человеческий организм слишком хрупок для такой внешней среды. Решение пришло быстро. Единственное, чего он боялся — это не успеть забрать всех. В следующую секунду Рэм уже переместился в открытый космос. Схватил ближайших двух находящихся уже без сознания человек, сгрузил их на одной из пушистых полян Безымянной планеты и вернулся за следующими двумя. Каково же было его удивление, когда один из пострадавших резко выдернул свою руку из захвата и жестом указал на другого, сам же подцепил еще двоих и исчез вместе с ними, при этом в точности скопировав для построения своего какого-то необычного портала координаты, по которым уходил Рэм. Мотнув головой, мужчина решил отложить выяснение всех обстоятельств до полного завершения спасательной операции. На пару с незнакомцем они управились гораздо быстрее. Все люди были эвакуированы меньше чем за минуту. Случайные напарники, тяжело дыша, остановились друг напротив друга. Один просто восстанавливал дыхание. Второй еле держался на ногах. Они обменивались внимательными, изучающими взглядами, практически сканирующими. Рэм даже позволил себе уважительно присвистнуть. Тот, второй, оказался просто человеком. Естественно, магически одаренным. Естественно, только что превысившим все мыслимые пределы своих физических возможностей. Естественно, сейчас он свалится и будет ничуть не в лучшем, а возможно и в разы худшем состоянии, чем те, которых только что спас. Но он стоит и тратит последние свои силы на бессмысленные слова и презрительную ухмылку:
— Ты ничем не лучше меня, Бог…
— Да, ничем, — запоздало согласился Рэм, подхватывая потерявшего сознание парня и бережно опуская его на меховую подстилку, укрывавшую поверхность Безымянной планеты. — Только что мне теперь со всеми вами делать?
* * *
Магнатерра. Эния
Разбудила меня обеспокоенная Лайма. Оказалось, я проспала почти весь световой день, но причиной ее волнения было вовсе не это. Михаил не вышел на связь в условленное время.
— А Рэм? — уточнила я, слегка хмурясь после сна.
— Он тоже, — вздохнула кошь. — И у обоих статус «не в сети». Ой, Энька, чую что-то неладное там случилось! — добавила она, нервно заламывая лапы.
— Да погоди ты панику разводить! — шикнула на нее я. — Мало ли, что…
Хотя надо признать, что если для Рэма подобный статус не такая уж редкость, то для Бродяги практически нонсенс. Он действительно всегда в сети, даже когда спит. Кибермаг же.
— Энь… — Лайма смотрела впереди себя невидящим взглядом. — Я не знаю, что с ним случилось, но мне надо к нему…
Надо, значит, надо. Я даже не стала больше ничего у нее спрашивать и уточнять. Без лишних слов поняла, что это не простая прихоть. Схватила кошь в охапку и переместилась в резиденцию Магны. Другого выхода на тот момент мне даже в голову не пришло.
Хранительница планеты встретила нас радостным возгласом «Эния, я знала, ты сможешь!», но едва увидев наши с Лаймой обеспокоенные лица, резко посерьезнела и уточнила:
— Что случилось?
— Пока не знаю… — начала было я, но моя кошь решила охарактеризовать ситуацию иначе:
— Вопрос жизни и смерти.
Я зябко поежилась от ее слов и снова обратилась к Магне:
— Можешь дать мне доступ на перемещение за пределы твоей планеты?
— Конечно, — Хранительница слегка кивнула. — Я даже могу открыть портал прямо туда, куда надо. Только мне нужны координаты…
— С этим проблема, — я непроизвольно поморщилась. — Думаю, мне их придется определять в процессе…
— Хорошо, — только и сказала Магна, затем прикрыла глаза на несколько секунд и добавила: — Можешь перемещаться. Вернуться тоже сможешь.
Вот за что я люблю Магну, так это за то, что она не задает лишних вопросов. Даже более того, хоть это и не оговаривалось, но я практически на все сто уверенна, что она никому не расскажет о нашей с кошкой отлучке. Конечно, если мы благополучно вернемся. Надеюсь, что так и будет. Я поблагодарила Хранительницу и попыталась настроиться на определение местоположения Михаила точно так же, как совсем недавно проделывала это с Лаймой. Перемещаться сразу не стала, предварительно сверила с координатами пиратского корабля, где по идее он и должен был находиться. Лайма не торопила меня, понимая, что точность в этом вопросе очень важна, только периодически от волнения запускала мне когти в руку. Я тем временем все проверила несколько раз и непроизвольно нахмурилась. Текущее местоположение Михаила имело небольшое смещение, что в принципе и обоснованно, ведь космический корабль — объект движущийся. Вот только по всему выходило, что он сейчас находится на поверхности Безымянной планеты. И это напрягало и озадачивало. С одной стороны, не хотелось думать, что он мог участвовать в разорительных набегах на планету. С другой стороны, по причине этих самых набегов пушистики мягко говоря не слишком жаловали пиратов. А Михаил, даже если и ни в чем не участвовал, к пиратам все-таки имел отношение. Станут ли коренные жители разбираться в нюансах, обнаружив одного из них у себя на планете? Ой, не знаю…
— Ну что там? — Лайма все-таки не вытерпела, хотя все мои аналитические изыскания и размышления в итоге заняли не больше минуты.
— Идем, — кивнула я и переместилась по полученным координатам, скорректировав точку высадки на десять метров.
Поверхность под ногами резко поменялась на меховую подстилку, характерную для Безымянной планеты, а больше перемещение никак не почувствовалось даже. Ах, да, еще радостный приветственный хор в мозгу, кошь даже уши лапками попыталась зажать, только все равно ж не помогло.
«Как хорошо, что вы пришли!», «Приветствуем!», «Мы так рады!», «А у нас тут такое… такое!» — слышалось со всех сторон, а мохнатики взбудоражено махали листьями и бутонами вокруг нас с Лаймой, мешая оглядеться.
«Какое «такое»?» — осторожно уточнила я, пропустив мимо ушей приветственную часть.
«Диверсия!», «Глупость!», «Неоправданная жестокость…», «Халатность…», «Безобразие!»
«Точнее!» — кратко потребовала Лайма вместо меня.
«А точнее, — взял слово самый рассудительный пушистик, — пираты выбросили своих людей в открытый космос! На верную смерть!»
«Они даже своих не жалеют, что уж говорить о других! Изверги!» — подхватил еще один возмущенный.
«И что? Где они, эти люди?» — пискнула Лайма, а я почувствовала, как ее сердечко пропустило пару ударов.
«Да там… лежат…» — один из пушистиков качнул бутоном, указывая направление и моя кошь вмиг спрыгнула с меня и рванула туда. Я, естественно, за ней.
Пробежав пару метров, мы остановились на окраине небольшой поляны. На ней беспорядочно лежали человеческие тела. Мертвые, как показалось мне в первый миг. И лишь спустя несколько секунд спешного анализа я поняла, что эти люди просто находятся без сознания. Облегченно выдохнула. Смерть — явно не моя специализация. Мне бы с живыми разобраться.
— Где он? — мяукнула Лайма, обеспокоенно вглядываясь в лица находящихся без сознания людей. И поспешила задать тот же вопрос окружающим нас пушистикам. После недолгих уточнений, выяснилось, что на этой поляне действительно только что были еще двое. Один из них таинственный опекун планеты. На самом деле, может никакой и не таинственный, просто мы еще не успели познакомиться. А вот личность второго была неизвестна коренным жителям, однако именовали они его не иначе как «герой». По их словам, он участвовал в спасении пострадавших, не жалея себя…
Заслышав эти слова, Лайма вышла из себя. В прямом смысле, потому что обернулась, и в фигуральном тоже, так как принялась орать на ни в чем не повинных пушистиков. Половину ее ругательств они к счастью не услышали, ибо о том, что местные жители могут общаться лишь ментально, она напрочь забыла. Вспомнила, лишь когда поостыла немного, перестала метаться по поляне и начала задавать вопросы. Куда подевались оба? В каком состоянии был «герой»? Пушистики либо действительно не знали ответов, либо хотели что-то скрыть. Уж больно сбивчиво и нескладно выдавали информацию. Опекун переместился куда-то вместе с героем. А куда именно, они не в курсе. Как такое возможно, лично мне непонятно, но я благоразумно промолчала, не желая еще больше распалять Лайму. По их словам, герой был жив на момент исчезновения с этой поляны, что, несомненно, вселяло надежду. Опекун, опять же по словам местных, нечего плохого герою делать не собирался. Наоборот, хотел помочь. Как? Может в медотсек на орбитальной станции отправился… Может еще куда… У меня между тем, тоже созрел один вопрос к мохнатым. Помнится, в мое первое появление здесь именно они забрали меня с орбиты на поверхность планеты. Так почему же не сделали так в этот раз? Оказалось, что делали. Только всех сразу эвакуировать не получалось. Выходило только по одному, а это долго… Кто-то неизбежно бы умер.
«Если бы у нас был Хранитель! — с тоской заметил один из пушистиков. — Все было бы иначе!»
«Почему?» — уточнила я, попутно вливая небольшую дозу целительной магии в очередного пострадавшего и творя заклинание, погружающее его в медицинский стазис. В этом состоянии процессы в организме избирательно замедлялись и у целителя было чуть больше времени для выбора схемы лечения. В моем случае это просто позволяло немного сэкономить мой собственный магический резерв. В конце-концов, вероятно, Бродяге тоже нужна помощь и желательно, чтобы я была в состоянии ее оказать, когда мы его найдем.
«Хранитель гораздо быстрее смог бы принять решение… У нас с этим не очень. Каждый имеет свое мнение и прийти к единому быстро не получается. Вот и сейчас, кое-кто предлагал изменить ту схему, которая сработала в твоем случае, но в итоге решили не рисковать…» — пояснил свое высказывание пушистик и грустно опустил листочки.
Да, почему-то я не подумала о том, что им бывает сложно договориться. Лайма тем временем почти успокоилась и даже стала помогать мне с заклинаниями, чтобы было быстрее. Закончив с оказанием первой помощи, мы собирались выдвигаться на поиски Михаила. Но этого не потребовалось. Точнее, на поляне появился незнакомый нам мужчина. «Опекун», — подумала я. «Опекун?» — уточнила кошь у пушистиков и, получив утвердительный ответ, недобро прищурилась.
— Ты куда Миху дел? — совершенно невежливо поинтересовалась она вместо приветствия.
Мужчина сглотнул, переводя ошарашенный взгляд с нее на меня и обратно. И поскольку отвечать он не торопился, по-моему, так вообще вопрос не услышал и даже как будто в некотором шоке пребывал, Лайма продолжила уже с угрозами:
— Отвечай, куда дел нашего Миху, не то лицо расцарапаю!
Угроза, как ни странно, подействовала. Мужчина тряхнул головой, отгоняя наваждение и кратко уточнил:
— Миха — это кто?
— Тот, кого ты только что утащил с этой поляны в неизвестном направлении! — прошипела Лайма и двинулась было в сторону пришельца. Пришлось удержать ее за руку. С нее ведь станется — расцарапает. А нам еще с этим индивидуумом дипломатические отношения налаживать.
— А, значит, его так зовут… — задумчиво произнес он и кивнул, словно соглашаясь с чем-то.
— Вообще-то его зовут Михаил! — вспылила Лайма. — И я так еще и не услышала ответа на свой вопрос! — говоря все это, она периодически пыталась вырвать свою руку из моего захвата и от этого речь получалась рваной и нервной.
— Михаил… — повторил вслед за ней первый опекун планеты, потом вскинулся и кратко проинформировал: — Я оставил его в ядре.
— В ядре?!! — задохнулась возмущением кошь, а я от неожиданности разжала пальцы и выпустила ее запястье. — Но… но… почему? Зачем? Как? — вместо того, чтобы броситься на мужчину и осуществить заявленное намерение, Лайма просто плюхнулась на землю, переваривая услышанное.
А переваривать было что. Ведь находиться в ядре планеты может только ее Хранитель и очень ограниченное время опекун. Для всех остальных это равносильно мгновенному сожжению. Чтобы стать Хранителем, необходимо пройти обряд слияния с планетой. Как именно он проходит, Адель нам никогда не рассказывала, но говорила об условиях, без которых слияние не состоится. Первое из них — это согласие с кандидатурой будущего Хранителя всех опекунов планеты. А второе — сам кандидат должен быть в твердом уме, ясной памяти и естественно, в сознании. Если он по каким-то причинам его потеряет, слияние не состоится, а кандидата ждет не самая завидная участь. В зависимости от того, на каком этапе это произойдет, возможна даже аннигиляция планеты…
— Он жив, — добавил к сказанному мужчина, видимо, прочитав на наших с Лаймой лицах самые худшие предположения, которые мы почти уже сделали.
— Жив! — кошь облегченно выдохнула и прикрыла глаза, справляясь с эмоциями, а я невольно нахмурилась. Потому что не сходилось! По словам пушистиков, «герой» был без сознания, когда опекун его переместил. В таком состоянии даже статус опекуна приобрести нереально, а уж кандидата в Хранители и подавно. Даже если допустим, что он пришел в себя и все случилось, но ведь мы с Лаймой не давали согласия на его кандидатуру! А это значит, что находиться в ядре он не может! Хорошо, допустим, он пришел в сознание и стал опекуном. Сколько там лимит для опекуна на пребывание в ядре? Если я правильно все помню, оно ограничено двадцатью минутами. Именно через такой промежуток и вернулся этот мужчина. А Миху, значит, в ядре оставил. И утверждает, что он живой. Интересно…
— Если быть точным, — снова заговорил незнакомец, — то Михаила вашего я его никуда не утаскивал. Хотя, — он позволил себе легкую усмешку и скосил глаза на одного из местных жителей, — со стороны именно так могло и показаться.
— А если быть еще более точным? — я вскинула подбородок и открыто посмотрела ему в глаза. — Что произошло?
— Я не до конца уверен, что могу ответить на этот вопрос, — мужчина пожал плечами, никак не отреагировав на мой немного дерзкий тон. — Ваш друг превысил свой магический резерв, эвакуируя этих людей с орбиты. И потерял сознание. По крайней мере, мне так показалось. Но через пару секунд парень впал в какой-то транс. Открыл глаза, но зрачки закатились под веки. Я успел зафиксировать стремительное, почти мгновенное восстановление резерва, а затем он переместился в ядро планеты. Меня затянуло за компанию, поскольку я держал его за плечи. В ядре его состояние улучшилось. Дыхание выровнялось, пульс пришел в норму, только вместо зрачков по-прежнему белки. Планета приняла его, приняла как своего возможного Хранителя, даже не смотря на то, что… — он немного замялся, перед тем как закончить фразу, — что не все опекуны при этом присутствовали.
— Кибермаги высшего уровня практически никогда не теряют сознание, а резерв восстанавливают в киберпространстве, — проговорила Лайма, одновременно поднимаясь с земли, а я с удивлением уставилась на нее. Откуда такие сведения? Лично мне ничего подобного не известно. «Миха рассказывал», — проинформировала меня кошь и, продолжила, повернувшись к опекуну: — Описанный вами транс как раз и есть основной признак того, что маг находится в своей стихии. Видимо… то есть… я могу предположить, что стихиям этой планеты… близка кибермагия… или… может… здесь специфические стихии… — она тряхнула головой, отгоняя сбивчивые мысли, и скомандовала: — Идем в ядро! Обряд должен быть завершен, если он начался, а если нет… то… то… я должна его видеть!
Опекун возражать не стал, только быстро окинул взглядом находящихся в стазизе людей и, сосредоточенно кивнув, взял нас с Лаймой за руки. Честно говоря, до этого мне некогда было заниматься наблюдениями и анализом личности этого мужчины, то есть, конечно где-то на подсознательном уровне какие-то отметки для себя я делала, но… специфический эффект от перемещения с ним поверг меня в шок. Да, божественное перемещение, то, что мы одной расы, я все же заметила и это не могло меня удивить. А вот эффект… Как-то подозрительно походил на особенность, характерную для представителей одной известной божественной семьи. Лайма, видимо, тоже испытала этот эффект и, повернувшись ко мне, многозначительно округлила глаза. Впрочем, долго уделять внимание этому факту не пришлось. Да и ядро не то место, где можно спокойно поразмыслить. В нескольких метрах от нас Михаил вертикально парил в воздухе, раскинув руки в разные стороны, вокруг него клубились вихри местных стихий, ластились о его ауру, окутывали коконом. Никогда не видела, как происходит слияние с планетой, но почему-то сейчас была уверена — это именно оно и есть.
— Мы должны встать вокруг и, назвав свои истинные имена, сказать, что мы согласны, чтобы он стал Хранителем, — громко прошептала Лайма и, взяв меня за руку, потащила к Михе.
— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась я тоже шепотом.
— Сестра рассказывала, она же фамильяр у Адель, — быстро ответила кошь и продолжила инструктировать: — После этого мы должны дать имя этой планете.
— Мы? А не Миха? — уточнила я.
— Мы, — Лайма решительно мотнула головой.
Сопровождавший нас мужчина никаких уточняющих вопросов не задавал, просто занял свое место и уверенным, отработанным жестом раскинул руки в стороны, ладонями вверх. Вот честное слово, не первый раз на обряде присутствует! Вон Лайма, хоть и знала что и как делать, но все же какое-то время примерялась. А я просто скопировала их позы, заняв свободное место в круге.
— Я, Арей, Бог путешествий, опекун Безымянной планеты, выражаю свое согласие на обретение присутствующим здесь Михаилом статуса Хранителя этой планеты, — без лишних предисловий коротко и по делу произнес мужчина и замолчал, ожидая, когда кто-то из нас подхватит эстафету. Повисла пауза. Я ошарашенно хлопала ресницами и пыталась осмыслить только что услышанное. Арей? Тот самый? Дядя Матея? Да уж… космос тесен…
«Энька, я сама в шоке, но сейчас тебе говорить!» — нетерпеливо мяукнула мне в мозг Лайма. Я тряхнула головой, отодвигая неуместные в данный момент мысли на задворки сознания, решительно назвала свое истинное имя, божественный удел и, подобно предыдущему опекуну, благословила Миху на хранительство. Точно так же поступила и Лайма — имя, божественный удел и благословение Михе. И готова поклясться, что глаза Арея в процессе наших речей удивленно округлялись аж дважды — в первый раз на моем имени, а во второй, когда Лайма заявила, что она Богиня удачи.
Право назвать планету досталось Лайме. Закусив губу, она раздумывала примерно с минуту, потом решительно выдохнула:
— Кибертерра!
А дальше началось что-то невообразимое. Во-первых, планету ощутимо тряхнуло, во-вторых, внутренности ядра вспыхнули доселе дремлющим огнем, в-третьих, нас выкинуло обратно на поляну.
— Миха! — заорала Лайма, вскакивая на ноги. — Перенесите меня обратно, я должна его видеть! — она сначала дернула за рукав Арея, потом метнулась ко мне.
— Нет, нам туда больше нельзя! — рявкнул Арей, хватая нас обеих за руки с целью… не знаю, с какой целью… предотвратить перемещение? Так ведь если бы я захотела, его бы тоже затянуло. И смысл? Сожгло бы всех троих и дело с концом. В отличие от Лаймы, я это понимала и исполнять ее просьбу не торопилась, даже втайне порадовалась, что кошь моя перемещения в пространстве пока не освоила.
— Но как же так! — все никак не могла успокоиться Лайма. — Он же ничего не знает, я должна ему помочь, подсказать…
— Разберутся, — буркнул Арей и, поймав мой недоуменный взгляд, уточнил: — Он и планета. Сейчас мы ничего не можем сделать. Плохо, конечно, что ваш друг не прошел подготовительные этапы перед тем, как стать Хранителем. Но он молод, умен и очень быстро соображает. Думаю, они поладят…
— Я тоже думаю, что все будет хорошо, — поспешила согласиться я не столько для него, сколько для Лаймы. Кошь сильно нервничала и ее состояние отражалось на мне тоже.
Надо сказать, что происходил этот разговор на фоне постоянного землетрясения, не десять баллов, конечно, но на ногах стоять было сложновато. Пушистики притихли, лишь изредка перешептываясь между собой. Отдельные фразы долетали до моего сознания и я невольно стала к ним прислушиваться. Лайма тоже навострила ушки, да и Арей, судя по выражению лица, заинтересовался. Говорили явно о Михе — «Силен!», «Зеленый…», «Учить его еще…», «Зато с ним будет интересно!», «Да уж, не соскучишься!», «Он справится!», «Не наделал бы бед…», «Исправит!», «Эх… да что же он…», «Зато у нас вода будет!», «Ага, местами!», «Так везде и не надо!», «Все, расслабьтесь, ребята, состоялось!» Последняя фраза совпала с прекращением землетрясения.
— Все? — удивленно мяукнула Лайма, переводя вопросительный взгляд с меня на Арея и снова на меня.
— Наверное… — я пожала плечами и развела руками. Мол, сама не знаю.
— Да, все, — уверенно ответил на ее вопрос Арей и сам заметно расслабился. — Аннигиляция планете и нам вместе с ней больше не грозит. Кибертерра обрела своего Хранителя.
— А где… а почему… Миха не отзывается! — воскликнула кошь, отчаянно хлопая ресницами, чтобы не расплакаться от досады.
— Я не знаю, как кибермаги, — усмехнулся Арей, — но вот обычные маги после слияния с планетой несколько суток в ядре валяются в полной отключке. Так что, не волнуйтесь, выйдет на связь ваш Миха. Отоспится и выйдет… А вот с этими что делать, я так и не знаю, — он окинул взглядом пострадавших, по-прежнему лежащих на поляне, и тяжело вздохнул.
— А что с ними делать? Полежат часов двенадцать в медицинском стазисе и очнутся, — сказала я.
Мне достался весьма заинтересованный взгляд и какое-то неопределенное «хм», что это выражало, я так и не поняла, то ли удивление, то ли одобрение, то ли некоторое недоверие моим словам. Последняя версия меня как-то огорчила. Я передернула плечами и нахмурилась.
— Я имел ввиду, что было бы неплохо узнать от них о причинах происшествия. Все произошло слишком внезапно, не было времени разбираться… А сейчас… — он слегка поморщился, — думаю, будет разумно их изолировать до выяснения обстоятельств.
— Это земляне, — отстранено проинформировала нас Лайма и принялась ходить между пострадавшими, вглядываясь в лица. — Со стертыми метками принадлежности на аурах… Все кибермаги.
— Пираты… — Арей покачал головой. — Значит, тем более изолировать. Я перемещу их на орбитальную станцию…
«Это… — раздался в голове немного робкий голос одного из пушистиков. — Не хочу встревать в вашу беседу, но думаю вам всем надо знать, что пиратский корабль только что покинул пределы нашей Вселенной… Ой, ой, ой… и нашему Хранителю это не нравится!»
На последних словах все пушистики резко пригнулись к земле и практически распластались по ней. И как выяснилось буквально через мгновение, совершенно не зря — поднялся сильный ветер, практически ураганный.
— Уходите! Уходите! — заорал нам Арей.
— Нет, я не уйду! Я не оставлю Миху! — громко возразила Лайма, прилагая значительные усилия, чтобы устоять на ногах.
— А как же земляне? — я тоже попыталась перекричать разбушевавшуюся стихию.
— Разберусь! Здесь становится опасно, уходите! — мужчина махнул на меня рукой, как мне показалось, отвечая на мой вопрос. А на самом деле этот коварный тип создал за нашими с Лаймой спинами портал и со следующим порывом ветра нас с ней туда красиво втянуло. Приземление было жестким, аккурат мягким местом на неприлично твердый пол. Мне еще и какая-то штуковина подвернулась прямо под… левое полушарие.
— Заррраза! — выругались мы с Лаймой одновременно и обо всем сразу. И о ситуации в целом, и о коварном Боге путешествий, и о пиратах до кучи, ибо из-за них все и случилось. Я еще и собственном тапочке, на который так неудачно приземлилась. А почему это я вдруг на него упала? Да потому, что Арей удивительным образом отправил нас прямо на середину нашей комнаты в общежитии на Адельтерре. А вот откуда ему известны настолько точные координаты, оставалось только гадать. Но не сейчас. Ведь задерживаться здесь нам нельзя. Засекут! Немного посовещавшись, мы все-таки решили вернуться на Магнатерру и уже оттуда связаться с Матеем.
