Глава 7

Окна кабинета Алека Флетчера в Скотленд-Ярде выходили на Темзу. Он редко находил время полюбоваться красивым видом, но сегодня, перехватив наскоро сандвич в служебной столовой, позволил себе выкроить тридцать блаженных секунд, уделив их реке и кораблям. За два последних дня он раскрыл два серьезных дела – кражу со взломом из портового склада, которой занимался несколько недель, и особо изощренное покушение на убийство.

Разумеется, в настоящий момент на столе его уже громоздились новые бумаги. Это же относилось и к рабочему месту сержанта Тринга, стоявшему под прямым углом к его столу. Том Тринг, по обыкновению одетый в клетчатую рубаху (на этот раз в ярко-голубую и зеленую клетку), смотрел на эти стопки бумаг с неприкрытой ненавистью. Алек вздохнул и вернулся на свое рабочее место, к папке входящей корреспонденции. Умом он понимал важность бумажной работы, но любил ее от этого не больше.

На столе у Тома зазвонил телефон, и сержант снял трубку. По мере того как он слушал, его брови поднимались все выше.

– Соединяйте, – сказал он кому-то, очевидно дежурному на коммутаторе. – Алло? Да, мисс, это Том Тринг. Чем могу помочь?

Он послушал еще немного, и в глубине его маленьких карих глаз заиграли огоньки, а кончики густых усов возбужденно затрепетали.

Что его так возбудило? Далекий, едва слышный женский голос показался Алеку слегка знакомым, но слов он не разбирал. Снова вздохнув, он черкнул подпись на лежавшем перед ним листе и потянулся за следующим.

– Да, мисс, – произнес Том серьезным голосом – Да, пожалуй, ради этого его стоит побеспокоить. Минуточку, сейчас соединю с ним. – Не скрывая ухмылки, он нажал на кнопку, переключая разговор на телефон Алека, и прикрыл ладонью собственный микрофон. – Мисс Дальримпл, шеф. У нее для нас работка.

Алек застонал. Следовало ожидать, что Дэйзи не сможет не вмешаться в историю с убийством у самого ее порога. Но в утренних газетах вроде бы писали, что убийца арестован. Что она задумала?

Он поднял трубку. Том тем временем переключился на другую внутреннюю линию и начал говорить. В трубке послышался голос Дэйзи:

– Алек? Алло, Алек, вы меня слышите?

– Да, мисс Дальримпл. Старший инспектор Флетчер у телефона.

– Алек, бросьте свои «мисс» и «Дальримпл». А, там ведь рядом с вами сержант Тринг? Ничего, он переживет. И к черту, у меня шестипенсовиков не бесконечный запас. Алек, вы просто обязаны что-нибудь с этим поделать. Они тут арестовали невиновного человека.

– Вы про дело в Окклз-Холле? Этим занимается полиция Чешира. Попридержите-ка коней на минуту и вспомните, что я не имею права вмешиваться, если только нас об этом не попросит их старший констебль.

– Да знаю я, знаю. Не думайте, что я звоню вам по секундной прихоти. Я собиралась звонить еще час назад, но Филипп заставил меня обождать и обдумать все, пока мы не перекусим.

– Филипп?

– Филипп Петри. Он узнал об убийстве в Окклз-Холле из газет и приехал, потому что вообразил, будто мне нужна защита.

– Смелый человек, – заметил Алек, у которого уже давно сложилось мнение, согласно которому Дэйзи в первую очередь надо защищать от нее самой, а только потом от кого-либо другого.

– Ну, сами понимаете, он ужасно хороший, но никак не может взять в голову, что я в состоянии сама о себе позаботиться. Но и он согласен с тем, что инспектор Даннет расследует это дело спустя рукава.

– Правда согласен? – Ну да, нужно обладать очень сильной волей, чтобы противостоять настойчивости Дэйзи.

– Да, согласен. И сержант, помощник Даннета сказал нам, что и начальник управления, и старший констебль недовольны этим арестом, – торжествующе сообщила она.

– И все равно я не могу вмешиваться.

– И я убедила Даннета в том, что ему необходимо отыскать коммивояжера, который, возможно, приехал из Лондона, так что им придется просить у вас помощи.

– Мне кажется, – произнес Алек, испытывая острое сочувствие к инспектору Даннету, – они делают все, что в их силах.

– Нет, не делают! Они опасаются задавать главные вопросы, потому что все там до смерти боятся леди Валерию Парслоу. Поэтому я и хочу, чтобы вы приехали. Вас она не запугает.

– Ясно! – Несмотря на осознание того, что это всего лишь часть пропагандистской кампании, затеянной с целью втянуть инспектора в совершенно его не касающуюся историю, Алеку льстила ее уверенность в его способности противостоять давлению со стороны высших каст. И, в конце концов, это ведь Дэйзи распутала то дело в Вентуотер-Корте, пусть результат и вышел в высшей степени неожиданным.

– Алек, невинный человек сидит в тюрьме! Черт, у меня монеты кончаются!

– Ладно, Дэйзи, ваша взяла. Не могу ничего обещать, но я посмотрю, что можно сделать.

– Вы ангел! До скорого, шеф! – Она положила трубку.

Он тоже положил трубку на рычаг и почувствовал, что краснеет под вопросительным взглядом Тома.

– Ну, – буркнул Алек, – что еще?

– У нее в голове шестеренки в нужную сторону вертятся, – утешил его сержант и хитро прищурился. – Хотя обвести вокруг пальца она любого смогла бы. Встречались с ней со времен Вентуотера, а, шеф?

Алек старался казаться равнодушным.

– Ну, раз… или два. Просто удостовериться, что у нее все в порядке. Очень уж серьезное было дело для дамы с нежным воспитанием.

– Серьезное, еще бы! – хмыкнул Том. – Хотя на этот раз дело, в которое она сунула нос, похоже, посерьезнее. Беременная горничная, которой ухажер размозжил башку… Правда, наша мисс Дальримпл не верит в то, что это сделал ухажер, так ведь? Но тогда тот, кто это совершил на самом деле, до сих пор разгуливает на свободе, а она там, в самой гуще этого всего. Сдается мне, шеф, что ей не помешал бы кто-то, кто за ней приглядывал бы.

– Но не могу же я просто так все бросить и лезть в это дело, – раздраженно буркнул Алек, стараясь при этом убедить себя в том, что он ни капельки не ревнует ее к этому типу, Петри.

– Мне кажется, мы можем все это устроить. Я тут позвонил, узнал: из Чешира прислали запрос на розыск торговца по имени Джордж Браун, уж поверьте. Так что теперь вы настоящий голубоглазый герой-спаситель…

– Ладно, ладно. Я сказал ей, что постараюсь. Все равно надо сходить наверх, к боссу, потому что, кроме него, никто не может просить у чеширского управления разрешения лезть в их вотчину. Господи, во что я опять вляпываюсь! – Он застонал, но потянулся за телефонной трубкой. – Хорошо хоть Дэй… мисс Дальримпл утверждает, что тамошний старший констебль недоволен арестом.

Начальник отдела по борьбе с преступлениями столичной полиции принадлежал к тем весьма и весьма немногим, кто знал истинную роль, сыгранную Дэйзи в Вентуотер-Корте. Алек даже по телефону услышал, как тот морщится при одном упоминании ее имени. А при мысли о том, что достопочтенная мисс Дальримпл снова по уши вляпалась в дело о жестоком убийстве, начальник отдела вздрогнул и без колебаний направил туда старшего инспектора Флетчера, дабы тот попытался приструнить своенравную девицу.

Старший же констебль графства Чешир, к счастью своему незнакомый с поползновениями Дэйзи, был в силу собственных причин только рад сбагрить Скотленд-Ярду дело, обещавшее обернуться катастрофой.

Поэтому спустя всего полтора часа после звонка Дэйзи Алек в последний раз окинул взглядом бумаги у себя на столе.

– Ну, я поехал, – со вздохом произнес он. – Меня повезет Пайпер, а с частью этого хлама попробую разобраться по дороге. – Он взял со стола стопку бумаг и сунул в портфель, стараясь игнорировать полный мольбы взгляд Тома. – А тебе, сержант, я поручаю отыскать этого загадочного Джорджа Брауна.

– Слушаюсь, шеф, – мрачно отозвался Том. – Вряд ли в Лондоне найдется больше десяти тысяч Джорджей Браунов плюс-минус две штуки. И даже намека нет на то, чем он торгует.

Алек задумался.

– Наверняка существует список фирм, пользующихся услугами коммивояжеров. Поспрашивай в агенствах по найму. Я выделю тебе в помощь для обзвона трех констеблей. Когда докопаешь до центра земли, можешь сесть на поезд и ехать к нам. И не слишком с этим откладывай, Том. Молодой Эрни заслужил шанс показать себя в деле, но, когда в деле замешаны горничная и садовник, ответы надо искать на половине прислуги, а по этой части с тобой никто не сравнится.

Том пригладил усы.

– Слушаюсь, шеф, – повторил он на этот раз заметно жизнерадостнее. – Передайте мои наилучшие пожелания мисс Дальримпл.

После разговора с Алеком у Дэйзи определенно свалился с плеч тяжеленный камень. Филиппа она нашла в гостиной «Медведя с бревном», древней честерской гостиницы, куда они зашли на ленч.

– Он едет, – объявила она.

– Вот просто так? Ты его попросила и он сразу согласился? – усомнился Филипп.

– Ну, он сказал, что посмотрит, что можно сделать, и я знаю, что он как-нибудь все устроит.

– Черт подери, Дэйзи, мне это не нравится. Приглашать конторского воротничка, чтобы тот лез в частные дела людей нашего круга…

– Ради всего святого, прекрати называть мистера Флетчера конторским воротничком! – прикрикнула она. – Убийство – это не частное дело, а леди Валерия – это не «люди нашего круга».

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Ну да, я готов признать, что для полисмена Флетчер очень даже неплохой парень, а леди Валерия вообще принадлежит к особому, состоящему из нее одной классу. Не могу сказать, чтобы я с таким уж нетерпением ждал сегодняшнего вечера и знакомства с ней.

– Просто оставайся очаровательным, как обычно. Горгона не превратит тебя в камень, если ты только не заведешь разговор об убийстве. – Она могла бы и не предупреждать: Филипп был слишком хорошо воспитан, чтобы даже подумать о таком святотатстве. В его светских манерах никто не нашел бы малейшего изъяна даже под микроскопом. – Да и мне будет спокойнее, когда ты рядом.

– Пожалуй, нам пора рулить обратно.

– Спешить необязательно. – Дэйзи вдруг поймала себя на том, что ей совершенно не хочется возвращаться в Окклз-Холл. – Мне еще надо купить ленту для машинки… Ох, черт, – я забыла посмотреть, какого размера нужна.

– Не все ли равно, если на самом деле она тебе не нужна, – возразил Филипп, поэтому они просто прошлись по городу. Дэйзи осталась в восторге от торговых рядов – домиков с черно-белыми фахверковыми стенами и черепичными крышами. Их верхние этажи нависали над двухэтажной крытой галереей, верхний ярус которой занимали магазинчики и кафе. Прогулка по ним помогла ей почти забыть об убийстве. Потом они обошли городские стены, собор, канал, ипподром, замок, прогулялись вдоль реки и обратно. К этому времени небо потемнело, и она без особой охоты решила, что чай пить им все-таки лучше в Окклз-Холле.

Первые капли дождя упали на запыленный капот «Свифта», когда они проезжали Окклсуич. И почти сразу же Дэйзи заметила знакомую коренастую фигуру, выходившую из «Чеширского сыра».

– А вот и Бобби Парслоу, – сказала она. – Давай-ка подберем ее, пока дождь не хлынул.

Филипп послушно затормозил, и Дэйзи представила их друг другу. Потом она перебралась на тещино место, уговорив Бобби сесть на пассажирское сиденье. Ей показалось, что Бобби как-то неестественно возбуждена и словно стыдится чего-то, но непринужденная светская болтовня Филиппа быстро возымела на нее успокаивающее действие. Он высадил девушек у входной арки, а сам поднял брезентовый верх, прежде чем развернуть «Свифт» и направить его обратно через мост в деревню.

– Какой милый, – заметила Бобби, когда они вошли в дом.

– Да, Филипп славный парень. Я знаю его, можно сказать, с самого своего рождения. Имение его родителей граничит с Фэйракром, и они с моим братом были закадычными друзьями.

– Но вы не… то есть я хочу сказать, он не?… – Бобби покраснела.

– А, ты об этом? Ну, он делает мне предложение время от времени. По большей части, мне кажется, потому, что считает своим долгом присматривать за маленькой сестренкой Жервеза. Наследства он не получил – так же, как и я. Но он получает пособие от отца. Он занят чем-то в Сити, и, как и положено мистеру Микоберу, он…

– Кому-кому?

– Мистеру Микоберу – персонажу Диккенса, который все время ожидает, что ему вот-вот повезет. Ты что, «Дэвида Копперфильда» в школе не читала? Но даже если случится чудо и Филипп сорвет куш на бирже, я за него не выйду.

– Ох! Ты вообще-то собираешься замуж?

Дэйзи вспомнила Майкла, давно уже погибшего, и Алека, среднего достатка вдовца, отца девятилетней дочери, с которой они еще не познакомились. Алека, который сейчас спешил к ней на помощь в Чешир из Лондона. Она со вздохом улыбнулась.

– При определенных обстоятельствах, – сказала она, – ничего не буду иметь против этого.

– Правда? Потому что я…

– А, вот ты где, Роберта, – в длинной зале их уже поджидала леди Валерия. Коротко кивнув Дэйзи, она повернулась к дочери: – Я тебя искала. Куда это ты запропастилась?

– Ходила в викариат. Отнесла миссис Лейк рецепт пирога, который ты ей рекомендовала. – Бобби бросила умоляющий взгляд на Дэйзи, которая уже принялась гадать, что же та делала в гостинице.

– Рецепт? Ты же никогда даже не пыталась интересоваться рецептами. Впрочем, ладно. Я хочу поговорить с тобой о собрании местной организации девочек-скаутов на следующей неделе. – Она утащила Бобби с собой, а Дэйзи поднялась к себе снять шляпку и плащ.

Лента к машинке не подошла. Оставалось только надеяться, что магазин вернет деньги или по крайней мере обменяет ее.

Дэйзи взяла гребень, чтобы поправить волосы, но застыла, уставившись в зеркало невидящим взглядом. Чем занималась Бобби в «Чеширском сыре», если она не хочет, чтобы мать об этом знала? Понятно, леди Валерия, более чем вероятно, категорически запрещала ей туда ходить, но что тогда заставило Бобби нарушить запрет?

Вкус запретного джина? Дэйзи с улыбкой тряхнула головой. Только не Бобби с ее здоровым образом жизни. Да и бары в это время еще закрыты…

Или, может, до нее дошли слухи о том, что местная полиция заинтересовалась тем заезжим коммивояжером? Может, она сама решила найти информацию, способную снять подозрения с ее брата… Правда, она ведь не могла знать, что ее брата кто-то подозревает. Или же она сама могла заподозрить его, а там надеялась найти что-нибудь, способное развеять эти подозрения?

Или это она сама убила Грейс, чтобы защитить Себастьяна?

Дэйзи поежилась. Может, Филипп прав, и эту милую семейку лучше оставить в покое? Какой покой, резко одернула она себя. Девушка убита, а невиновный человек томится в тюрьме…

Она расправила плечи и неохотно спустилась к чаю. В желтой гостиной собрались все за исключением сэра Рэджинальда. Загляни сюда кто-нибудь, незнакомый с этими людьми, и он ни за что не догадался бы, что всего два дня назад у них в саду выкопали мертвое тело.

Леди Валерия и Бобби продолжали разговор про скаутов, из которого Дэйзи поняла, что Бобби командовала отрядом, а леди Валерия, разумеется, возглавляла один из комитетов. Себастьян с Беном пребывали в отличном настроении. Они вычитали где-то про руины на одном из греческих островков, археологическую ценность которых еще предстояло установить.

– Да что там, даже Итака остается почти неизученной, – с энтузиазмом говорил Дэйзи Себастьян. – Шлиман сделал там всего один или два раскопа. А ведь это, подумать только, родина Одиссея!

– «Что пользы, если я, никчемный царь, – процитировала Дэйзи, стараясь не думать о том, что можно порой выкопать из земли, – Бесплодных этих скал, под мирной кровлей…» – с ума сойти, как может врезаться в память стихотворение, выученное много лет назад. Правда, оно мне всегда нравилось.

– Теннисон, можно сказать, написал продолжение Гомера, – с улыбкой заметил Бен.

– К черту Теннисона, – отмахнулся Себастьян от поэта-лауреата. – Сомневаюсь, чтобы он хоть раз видел эти бесплодные скалы или вообще ступал на греческую землю.

– Если хочешь, Себастьян, – вступила в разговор леди Валерия, – следующей зимой мы могли бы вместо Ривьеры отправиться на Корфу. Полагаю, это вполне цивилизованное место.

– Это было бы приятным разнообразием, ма-ма, – бесцветным голосом отозвался Себастьян, переглянувшись с Беном. Дэйзи предположила, что шансы на то, что леди Валерия согласится взять с собой и секретаря, приближаются к нулю.

При всей ослепительной наружности Себастьяна вряд ли можно было охарактеризовать как решительного или волевого. Может, она выжила из ума, думая, что он мог бы убить Грейс? Да нет; хотя она не могла представить себе, чтобы тот мог совершить подобное злодеяние обдуманно и хладнокровно, однако в порыве гнева или повинуясь мгновенному импульсу… возможно и такое.

После чая Себастьян предложил ей сыграть в нарды. Она не играла в них довольно давно, и после пары ошибок он напомнил ей правила с таким очаровательным юмором, что она едва не сгорала от стыда из-за того, что готовилась натравить на него Алека.

А потом он по-рыцарски, но все равно бессовестно поддался ей, и это так ее обидело, что переодеваться к обеду они ушли, почти рассорившись.

Филипп оказался за обедом не единственным гостем. Кроме него, леди Валерия пригласила лорда и леди Бристоу, пожилую пару, владения которых граничили с землями Окклз-Холла, и их дочь, незамужнюю даму среднего возраста. Все трое не выказали ни малейшего намека на то, что находятся в курсе шокирующих текущих событий. В присутствии четырех (а с учетом Дэйзи – и пятерых) чужаков все нацепили на себя свои светские маски, и банальность происходящего оказывала на Дэйзи прямо-таки завораживающее действие.

Начать с того, что мисс Бристоу не отличалась молчаливостью. Жизнь свою она посвятила благотворительности, но и одного взгляда на нее хватало, чтобы охарактеризовать ее как болтливую ханжу. Сидевший за столом рядом с ней Бен Гудмэн слушал ее с заслуживающим восхищения терпением, но и он не смог скрыть облегчения, когда Бобби отвлекла его каким-то вопросом. Нимало не обескураженная этим мисс Бристоу переключилась на сидевшего с другой стороны сэра Рэджинальда, и Дэйзи заметила, как остекленели его глаза, когда на него обрушился словесный потоп.

Бедняга Филипп тем временем подвергался допросу со стороны леди Валерии, которую интересовали его родители, его образование и его перспективы. Она ни разу не припомнила конфликт с его матерью, хотя, если подумать, для нее подобные житейские ситуации были в порядке вещей. К некоторому удивлению Дэйзи, ее сиятельство не спросила его о причинах приезда в Окклсуич. Или она решила, что причиной этого являлась Дэйзи, или боялась, что это имеет какое-то отношение к убийству.

Хорошие манеры и легкий характер помогли Филиппу одолеть это испытание, однако, когда ему удалось повернуться к Дэйзи, у той сложилось впечатление, что ему не терпится достать платок, чтобы вытереть лоб.

– Скажи, это в Греции жило чудовище, которое расплавляло своих жертв, превращая их в лужицы? – шепотом спросил он.

– Спроси Бена, он спец по этой части. Но я помню только Феба, бога солнца. Это он расплавил воск, которым скреплялись крылья Икара.

– А, да. Эту историю я помню, – довольно вздохнул Филипп.

После обеда, когда они следом за леди Валерией и дамами Бристоу перемещались в студию, Бобби пригнулась к уху Дэйзи.

– Ты и правда не хочешь выходить за мистера Петри? – спросила она. – Вы так хорошо смотритесь вдвоем. Будь я на твоем месте, ни за что бы его не упустила.

– Попробуй, вдруг получится.

– Ох нет, я не это имела в виду. Просто каждый раз, когда я вижу мисс Бристоу, мне становится страшно, что я могу кончить как она.

– У нее самой вид весьма довольный, – задумчиво заметила Дэйзи. Она не сомневалась в том, что ни за что не превратится в мисс Бристоу, даже если не выйдет замуж. Вот если бы ей пришлось жить с матерью – тогда другое дело. А если бы она осталась в Фэйракре после того, как туда переехали богатые, благонамеренные ископаемые Эдгар с Джеральдиной, это стало бы практически неизбежным. Жутковатая мысль!

Оставшаяся часть вечера прошла на редкость скучно. У Филиппа с Беном нашлись общие армейские знакомые, но он уехал так быстро, как только позволяли приличия, да и Бристоу задержались ненамного дольше его. Дэйзи уже совсем было собралась пожелать всем доброй ночи и отправиться спать, когда Моуди объявил, что с ней желает поговорить по телефону мистер Петри.

Она поспешила в длинную залу. Уж не нашел ли он новые улики? Или общение с леди Валерией так подействовало на него, что он решил завтра же с рассветом бежать из Окклсуича? Догадки сменяли друг друга, пока она закрывала за собой дверь чулана. Как ни сопротивлялась она его приезду, теперь, когда он здесь, Дэйзи предпочла бы, чтобы он остался.

– Филипп? Что случилось?

– Твой приятель приехал. Утром об этом станет известно каждой собаке, но он просил позвонить тебе, чтобы не будоражить местных раньше времени. В общем, вот он.

Дэйзи улыбнулась. Как бы ни недолюбливал Филипп Алека, он сделал все, как просил детектив.

– Мисс Дальримпл? – Одного звука его усталого голоса хватило, чтобы она сразу почувствовала себя спокойнее.

– Добрый вечер, мистер Флетчер. Поскольку вы здесь, надеюсь, я правильно сделала, что позвала вас на помощь?

– Надеюсь, да. Однако мне до сих пор почти ничего не известно о причинах, побудивших вас сделать это. Мне хотелось бы побеседовать с вами, прежде чем я отправлюсь завтра на встречу с местным начальством. Вы могли бы заглянуть утром ко мне в гостиницу?

– В восемь пойдет? Я позавтракаю с вами. Я рада, что вы приехали, – добавила Дэйзи. – Пусть воспринимает это как хочет, в профессиональном плане или личном.

Она повесила трубку. Кажется, это Ви говорила, что женщина не должна выходить замуж за мужчину, не узнав предварительно, как он ведет себя за завтраком, верно? Обыкновенно это выясняется где-нибудь в гостях, но Алек не из тех людей, кого часто приглашают в гости.

Но ведь она же не думает о том, чтобы выйти за него. Это все Бобби с ее разговорами о браке виновата. Дэйзи отмахнулась от назойливой мысли и принялась вместо этого обдумывать, что скажет Алеку завтра утром.

Она вдруг с ужасом сообразила, что не может объяснить свою веру в невиновность Оуэна ничем, кроме собственной интуиции.