Глава 6

В крошечном городишке Уитбери обнаружилась настоящая чайная «Кадена». За чашкой горячего чая и грудой горячих тостов с маслом Дэйзи обдумала ситуацию и впервые попыталась облечь свои сомнения в слова.

– Во-первых, Оуэн любил Грейс и хотел на ней жениться. Он был совершенно несчастен, потому что думал, она сбежала.

– Откуда ты, черт подери, это знаешь? – поинтересовался Филипп.

– Он сам мне сказал. Оуэн показывал мне зимний сад, и мы болтали о его семье и о том, как одиноко ему вдали от дома.

Филипп недоверчиво тряхнул начинавшей лысеть головой.

– Помощник садовника, чужак в этих краях, выкладывает все, что у него на сердце, спустя всего несколько минут после знакомства с тобой?

– Ну да, – обиженно кивнула Дэйзи. – Я не думаю, чтобы Даннет поверил в это больше, чем ты, но я ведь даже не пыталась рассказать ему об этом, потому что не хотела выставлять напоказ душевные переживания Оуэна. И хуже того, я не объяснила, почему этот проклятый куст вообще начали выкапывать. Ты слушал показания?

– Большую часть. Старший садовник приказал твоему приятелю-валлийцу выкопать его.

– Да, но только потому, что это Оуэн побежал к нему, увидев, что куст погибает. Он запросто мог бы выдать мне его за какую-нибудь позднецветущую диковинку. И это же Оуэн сказал Блаю, что его лопата на что-то наткнулась. Я более чем уверена, что он без труда мог бы выкопать этот куст, не говоря об этом. И потом, какой садовник закопает труп так, чтобы при этом погибли растения, то есть чтобы это стало рано или поздно заметно?

– Да, не лишено логики, – согласился Филипп.

– И ни о чем этом на слушаниях даже не упомянули. Я вот думаю: что, если старый Блай пытался сказать об этом, когда коронер заставил его замолчать? Надо поговорить с ним.

– Брось, Дэйзи, ведь ты же не собираешься лезть в это дело!

– Кто-то должен стать на защиту Оуэна, и кроме меня, больше некому, потому что все боятся леди Валерию, и чем больше я об этом думаю, тем более убеждаюсь, что во всем этом замешан по самые свои ослепительные уши Себастьян Парслоу! – Дэйзи с хрустом впилась зубами в поджаренный тост.

– Себастьян? Этот красавчик? Боже праведный, но ведь ты не собираешься обвинять его в убийстве?

– Я, в отличие от презренного Даннета, не склонна к поспешным заключениям. У меня пока нет никаких доказательств, только уйма намеков, связывающих Себастьяна и Грейс. И вовсе не факт, что отцом ребенка был Оуэн.

– Что дало бы ему стопудовый мотив.

– Ревность. Черт, тут ты прав. Но это по крайней мере дает возможность подозревать и других. Леди Валерия и Бобби ужас как трясутся над Себастьяном. Они обе… Филипп, вспомнила! Тэд Рупер не говорил, что Грейс убежала в Лондон. Он сказал, она сбежала с заезжим торговцем.

– Кто такой Тэд Рупер? Еще один поклонник? Черт, да эта девица прямо какая-то местная Афина.

– Мне кажется, ты имел в виду Афродиту, – заметила Дэйзи, но голова ее уже была занята другим. – Нет, Тэд Рупер просто старикан, который вез меня сюда со станции.

– Бьюсь об заклад, он тоже поведал тебе все свои семейные тайны, – буркнул Филипп.

– Да. И о ссоре кузнеца с леди Валерией. И он сказал, что Грейс сбежала с каким-то заезжим коммивояжером. И с чего бы ему говорить так, если ее не видели с кем-то перед исчезновением?

– Не имею ни малейшего представления. Тебе взять еще чаю? У тебя чайник уже пустой.

– Да. То есть нет. Филипп, а ведь чуть ли не единственное место, где Грейс могла познакомиться с заезжим торговцем, это «Чеширский сыр», верно? И в таком случае ее наверняка видела куча народа, и местные наверняка толкуют об этом – сейчас-то, после дознания. И если ты потолкаешься вечерком в тамошнем баре, то наверняка наберешься информации.

– Ну ты даешь!

– И мне обязательно нужно до обеда переговорить с мистером Блаем. Пошли, нам пора.

Спустя тридцать минут после вялых протестов Филипп высадил Дэйзи у калитки в самом конце деревенской улицы. По тропе через парк она шла уже в сумерках. Шаги ее при этом невольно ускорились, когда она проходила мимо калитки зимнего сада. Просто вечер холодный, сказала она себе.

Бен отправил тогда обоих садовников приходить в себя домой к Блаю, вспомнила она, а сержант Шоу, допросив их, вышел вон из-за того угла. Свернув налево и миновав проход в изгороди из стриженого лавра, Дэйзи оказалась среди капустных грядок и теплиц. Пахло навозом. В дальнем конце огорода виднелась выкрашенная в белый цвет калитка. Она устремилась к ней, с опаской пробираясь между грядками брюссельской капусты.

– Мисс!

Дэйзи едва не подпрыгнула от неожиданности и оглянулась. От сарайчика, который она не заметила в сумерках, к ней ковылял старик Блай.

– Ох, мистер Блай, а я как раз к вам. Мне хотелось поговорить с вами об Оуэне Моргане.

Несколько секунд она ощущала на себе внимательный взгляд откуда-то из-под полей его причудливой шляпы.

– Что ж, мисс, – произнес он наконец. – Я все одно собирался перерыв на чай устроить. Хотите, пойдемте со мной.

Следом за ним она вышла через калитку в изгороди из колючего кустарника. За изгородью приютился низенький домик, из трубы которого поднималась в темнеющее небо тоненькая струйка дыма. Солнце уже село, но стемнело еще не настолько, чтобы она не могла разглядеть палисадник, сплошь усаженный розовыми кустами. Должно быть, летом стены домика превращались в сплошную розовую клумбу.

Садовник обошел дом. На заднем дворе размещалась водяная колонка и загон, в котором копошилось с полдюжины кур. Рыжий кот спрыгнул с подоконника и, громко мяукая, принялся тереться о ноги Блая.

Он отпер заднюю дверь, пригласил Дэйзи войти и зажег керосиновую лампу. Единственная комната, главным элементом обстановки которой была большая чугунная печь, служила одновременно кухней, столовой и гостиной. Все от каменного пола, устланного ткаными ковриками, до выбеленного потолка сияло безупречной чистотой.

– Присаживайтесь, мисс. С вашего позволения пойду покормлю курей, пока не переобулся.

– Конечно, мистер Блай. У меня и в мыслях не было вам мешать. Может, я пока приготовлю чай?

– Буду премного благодарен, мисс. Вода в чайнике.

Дэйзи сняла заглушку с плиты и поставила чайник кипятиться. Заварной чайник из коричневой глины разогревался в углу плиты. Банку с чаем она нашла на полке. Там же лежал на тарелке большой кусок пирога со свининой, и это напомнило ей о том, что в деревне чаепитие становится главной трапезой, заменяющей обед. Сняв тарелку с красивой валлийской салфетки, она поставила ее на стол, а с ней – маринованные лук и свеклу, хлеб, масло и сыр. Там же, на полке, стоял котел супа, и она, отлив немного в кастрюльку, поставила ее греться на плиту.

Вернулся Блай в сопровождении кота и ошеломленно замер у порога.

– Надеюсь, я ничего не перепутала, – сказала Дэйзи. – Не сомневаюсь, что вы голодны.

– Благодарю покорно, мисс, а сами-то не отобедаете со мной?

– Боюсь, я уже по-свински объелась тостами, а мне еще обед в Холле предстоит. Но от чашки чая не откажусь.

Пока Блай снимал грязные сапоги и ставил их на газету у двери, Дэйзи заварила чай и налила тарелку супа. Однако, прежде чем усесться за стол, хозяин не забыл налить коту в блюдце молока.

– Как у вас тут все аккуратно и чисто, – восхитилась Дэйзи, припомнив кое-какие виденные ею холостяцкие жилища.

– Дочка приходит из деревни раз в неделю, да и от нас с Оуэном грязи, почитай, ненамного больше, чем от старины Тибби. – Садовник кивнул в сторону лакавшего молоко кота.

– С Оуэном?

– Так он же со мною живет. А вы и не знали? У других-то парней у всех дома в деревне, а Оуэн приютился у меня. Славный парень, воспитанный как надо. Набожный, но не упертый, как иные. – Блай разволновался и даже немного повысил голос. – Голову на отсечение даю, не его это дитя, и мамашу его бедную тоже не он убил. Он ее пуще глаза берег. Да что там, Оуэн и ловушки на крота не мог поставить, пусть тот ему всю клумбу перекопает.

– Я тоже не верю, что это он убил Грейс. Потому и хотела поговорить с вами. Я не знала про ребенка… но если ребенок не от него, то от кого же?

Ей пришлось подождать: он обдумывал ответ, доедая суп.

– Наверняка не скажу, мисс, да и не люблю я пальцем в кого тыкать.

– Но кого-то подозреваете?

– Не без того. – Он еще раз смерил ее внимательным, оценивающим взглядом, потом медленно кивнул, словно решился. – Прошлым летом дело было, мисс: два, три, может даже четыре раза заставал я Грейс с молодым господином в саду, где горничной делать нечего. Оуэн – тот тоже их видал и переживал из-за этого, скрывать не стану. Да только не ее он винил, а его, что тот голову девочке вскрутил своим лицом красивым да обещаниями лживыми.

– Обещаниями!

– Сам не слышал, врать не буду. Оуэн говорил, Грейс сказывала, будто станет не сегодня-завтра настоящей леди.

– Мистер Парслоу обещал на ней жениться? – Дэйзи вдруг ощутила ужасную усталость.

– Чего не знаю, мисс, того не знаю. Да только Оуэн-то надеялся, что она одумается и выйдет за него. Он ведь все до последнего пенни на свадьбу откладывал.

– Он знал, что она беременна?

Блай неуверенно пожал плечами.

– Догадывался, должно быть. Последние недели перед тем, как она исчезла, он был тише обычного – а он и в лучшие времена не слишком-то разговорчив. Но, помнится, говорил как-то, что не дело винить девицу из-за одной ошибки.

– Ясно. Но, конечно, он просто мог узнать о том, что она… поверила обещаниям мистера Парслоу. Чем она вообще ему приглянулась?

– Ну, она была добра с ним, когда остальные только смеялись над его говором.

Каким одиноким он, должно быть, себя ощущал! Обдумывая услышанное, Дэйзи прикусила губу.

– Беда в том, что пока нам нечего сказать инспектору Даннету. Ничего определенного. Он отмахнется от этого как от пустых слухов.

– Увы, мисс, – горько согласился Блай.

– Но, может, мне удастся хотя бы посеять в его голове сомнения. По крайней мере я постараюсь вбить ему в голову: тело нашли только потому, что Оуэн привлек внимание к засохшей азалии.

– Аккурат это я хотел сказать ихнему коронеру – что, когда бы не Оуэн, там и копать-то еще не скоро стали бы.

– Мне так и показалось. Ладно, сделаю что смогу. Спасибо за помощь, мистер Блай, и за чай. – Она встала.

– Погодьте, мисс, негоже вам без фонаря идти. – Он снял с крюка у двери керосиновую лампу, засветил ее и подкрутил фитиль. – Скажите, если я чего еще могу для парня сделать, ладно, мисс?

– Обязательно, обещаю вам.

С фонарем в руках Дэйзи поспешила в Холл. Ночной воздух обещал заморозки к утру, но дрожь пробирала ее не только из-за этого. Она боялась, что леди Валерия могла пытаться любой ценой скрыть какие-либо связи своей семьи с Грейс. Вряд ли ее светлость стала бы переживать из-за того, что какой-то садовник пал жертвой ложного обвинения, если ее драгоценному Себастьяну ничего не угрожает. Возможно, тот не имел никакого отношения к убийству, но чертов Даннет даже не пытался докопаться до истины.

Деревенских судьба Оуэна, «чужеземца», не волновала. И если кто из них и знал что-нибудь, то все равно держал бы рот на замке из боязни задеть леди Валерию.

Но уж в своем кругу в пабе они могут болтать если не о Себастьяне, то хотя бы о том торговце, правда? Этот торговец, если его, конечно, не выдумал Тэд Рупер, мог бы стать решающим доказательством. Насколько серьезно Филипп отнесся к ее просьбе послушать, о чем говорят сегодня вечером в баре?

Дэйзи испытывала сильное искушение самой сходить в «Чеширский сыр» после обеда. Проблема только в том, что даже в наш цивилизованный век на женщину, которая пришла в паб одна, смотрят неодобрительно. И потом, с момента слушаний все, должно быть, уже узнали, что она связана с Окклз-Холлом, поэтому какой-либо откровенности ждать не приходится. Нет, это исключается.

Она поднялась к себе в комнату и, прежде чем переодеваться к обеду, потратила полчаса на расшифровку и перепечатку своих утренних записей.

Когда Дэйзи зачехлила машинку и сложила бумаги аккуратной стопкой, вошла Бобби.

– Оуэна Моргана арестовали, – сообщила она.

– Нет, только забрали для допроса.

– Арестовали и предъявили обвинение. Только что звонил инспектор. – Она подошла к зеркалу и принялась вертеть в пальцах гребень Дэйзи. – Значит, нашли доказательства его вины, верно ведь?

– Не верю! – Дэйзи уже совсем собралась спросить напрямую о том, что произошло между Себастьяном и Грейс, но тут снова подала голос Бобби, явно желавшая сменить тему:

– Бен говорит, к тебе приехал друг? И остановился в Окклсуиче?

– Да, Филипп Петри. – Тут ее вдруг укололо чувство вины. – Господи, боюсь, я превратила Холл чуть ли не в гостиницу. Очень невежливо с моей стороны, особенно если учитывать, что твоя мама спит и видит, как бы выставить меня отсюда.

– Да ничего страшного, мама об этом не знает. Ясно же, что суд помешал твоей работе, так что она вовсе не ожидает, что ты уедешь завтра утром. А папе не терпится похвастаться перед тобой своей фермой. Скажи, а этот мистер Петри – он особенный друг?

Дэйзи пришлось объяснять, что Филипп скорее друг детства, а не «особенный», а потом им пришлось в спешке переодеваться к обеду, и возможность задать Бобби вопрос безнадежно миновала.

Обед прошел достаточно напряженно: леди Валерия принципиально не желала приглашать из деревни новых слуг, обходясь, так сказать, внутренними ресурсами, а Дэйзи с трудом сдерживала свой язык. Ей очень не хотелось вступать в открытую конфронтацию с хозяйкой, дабы не дать той повода выставить ее из Окклз-Холла.

После обеда она уединилась в телефонном чулане и позвонила Филиппу.

– Удалось услышать чего-нибудь стоящее? – сразу спросила она.

– Спокойнее, старушенция. Я только что закончил обедать. Надо сказать, сыр у твоего сэра Рэджинальда чертовски хорош.

– К черту сэра Рэджинальда вместе с его сыром!

– Хо-хо. Подслушал я тут пару слов перед обедом про твоего…

– Не по телефону. – Памятуя, как быстро подоспели репортеры после ее звонка в полицию, Дэйзи не доверяла местной телефонной сети. Даже Даннету со своей информацией она просто взять и позвонить не могла. – Свозишь меня завтра утром в Честер? Мне… э… ленту для пишущей машинки купить надо.

– Ох уж эта твоя писанина! – Филипп явно был слегка разочарован резкой переменой темы. – Ну да ладно, отвезу.

– Спасибо, дружище. И, надеюсь, ты еще послушаешь сегодня вечером?

Он с явной неохотой согласился, и Дэйзи вернулась в студию пить кофе. Леди Валерия поинтересовалась, как продвигается ее работа.

– Очень неплохо, – отозвалась Дэйзи. – К сожалению, – продолжала она, скрестив пальцы под столом, – выяснилось, что мне нужна свежая лента для пишущей машинки. Один мой знакомый, по чистой случайности оказавшийся в этих краях, предложил свозить меня в Честер за новой завтра утром.

«Случайно оказавшийся рядом» друг не мог не вызвать подозрений леди Валерии, и она устроила Дэйзи форменный допрос с дотошностью, о какой пресловутый инспектор Даннет мог только мечтать. Впрочем, ее сомнения улеглись, стоило Дэйзи объяснить, что Филипп вовсе не репортер, а младший сын баронета Петри из Малверна.

– Вы можете пригласить мистера Петри пообедать завтра с нами, – милостиво объявила ее светлость. – Я знакома с его матерью.

Филипп громко застонал, когда Дэйзи на следующее утро передала ему это приглашение.

– А ведь придется пойти, – сокрушенно сказал он, когда «Свифт», разбрызгивая гравий, выехал на дорогу. – Если не пойду, мать сочтет это предательством.

– А ты ей не говори. И вовсе необязательно гнать так, словно за тобой по пятам гонятся враги. Мне хотелось бы доехать до Честера в целости и сохранности. Ну и что ты узнал вчера вечером?

– Я бы предпочел, чтобы ты не ввязывалась в это дело. – Он сбавил скорость перед воротами, потом свернул на шоссе и прибавил газ.

– Тогда зачем ты везешь меня в Честер?

– За лентой для пи… Поговорить с полицейскими? – Филипп снова застонал. – Брось ты это, я не заслужил такого наказания.

Только утешив его оскорбленные чувства, Дэйзи удалось выудить у него результаты посиделок в баре. Грейс и правда долго разговаривала с каким-то торговцем незадолго до своего исчезновения. Он взял ей полпинты то ли шенди, то ли портера с лимоном – на этот счет у завсегдатаев «Чеширского сыра» возникли разногласия. Торговец не из знакомых, не из обычных поставщиков деревенской лавки. Местные решили, что он из Лондона.

– И это все, – сказал Филипп. – Мне не хотелось, чтобы меня вздернули на ближайшем суку, даже ради тебя. А так и случилось бы, начни я лезть с расспросами.

– Ты очень даже много узнал, – возразила Дэйзи. – Господь да благословит твою добрую душу, Фил. Даже Даннету придется сесть и намотать это на ус.

– Я до сих пор не понимаю, как тебе не удалось с самого начала обвести его вокруг пальца, – буркнул он.

– Может, и удалось бы, если бы он до смерти не боялся леди Валерии.

– Кстати, вчера вечером один парень в баре меня о ней спрашивал. Такой типичный длинноволосый поэт, но, как выяснилось, мы пересекались с его братом в Сити. Этот-то на брата не похож – совершенно желторотый птенец. Похоже, мое описание леди Валерии его немножко обескуражило.

– Как странно. Но ты ведь пойдешь со мной к инспектору, правда? Возможно, тебе он уделит больше внимания, чем мне.

– Ох, ладно, – с явным сомнением в голосе произнес Филипп.

Приехав в Честер, они первым делом нашли фотомагазин, и Дэйзи отдала пленку в проявку и печать.

– Тут снимки, которые Бен сделал в зимнем саду, – объяснила она. – Я хочу посмотреть, что вышло, прежде чем идти с этим к Даннету. Остальные проявлю сама в чулане у Люси.

Затем они отправились в полицейское управление. Дежурным за стойкой оказался сержант Шоу, который проводил их на второй этаж.

– Это правда, что Оуэна Моргана арестовали? – спросила Дэйзи.

– Истинная правда, мисс. Так у вас что-то новое по этому делу, да? Вот уж не думаю, чтобы инспектор этому порадовался. По виду его вроде как и не скажешь, что он человек поспешный, да только он страсть как любит бежать наперед паровоза. Его так у нас и кличут – «инспектор Даннет, вот он есть, а вот уж нет».

Филипп фыркнул. Дэйзи было не до смеха.

– Очень точное определение. На этот раз он слишком поторопился с выводами, – заявила она.

– Но вы ведь не скажете ему, что я вам говорил, правда, мисс?

– Разумеется, нет, – улыбнулась она ему. – Но мне понравилось.

Сержант Шоу конфиденциально склонился к ней, понизив голос:

– Слыхал я краем уха, мисс, что наш главный рвет и мечет, а старший констебль тоже не слишком-то доволен. Ну, то бишь не дело это арестовывать людей без достаточных на то доказательств, а что до мотива, так это, конечно, хорошо, но все одно, мотив – не доказательство. Беда, да и только, что все они как один боятся связываться с ее светлостью, да и если честно, кто их за это винить будет? Ну, вот и пришли.

Он провел Дэйзи с Филиппом в маленький кабинет, стараясь при этом казаться невидимкой. За заваленным бумагами столом сидел инспектор Даннет с телефонной трубкой в руке. Сегодня он был в штатском: в черном, похоронного вида костюме с синим галстуком. Дэйзи предположила, что в Окклз-Холл он явился в мундире исключительно потому, что официальный вид способствовал укреплению духа при общении с представителями дворянства.

– Насколько я понял, мисс Дальримпл, вы хотите изменить свои показания? – проворчал он.

– Не столько изменить, сколько дополнить, инспектор. – Дэйзи постаралась держать себя по возможности вежливее. – Полагаю, находясь в шоке от случившегося, я могла невольно направить вас по неверному следу. И кроме того, с тех пор я обнаружила одну или две существенные детали.

По вытянутому лицу инспектора пробежала тень раздражения, и он недовольно сдвинул брови.

– Не все сразу, – буркнул он и взмахом руки пригласил их присесть. – Что такого вы забыли сказать моему сержанту?

– Во-первых, задолго до того, как мы подошли к засохшему кусту, Оуэн рассказывал мне о том, что девушка, на которой он хотел жениться, сбежала. Он очень переживал по этому поводу.

– Он рассказывал вам все эти сказки еще до того, как вы спросили про куст?

Стиснув кулачки, Дэйзи заставила себя продолжать рассказ ровным голосом:

– Он запросто мог бы сказать мне, что этот куст зазеленеет и зацветет позже. Именно он заявил, что куст гибнет, и именно он настоял на том, чтобы позвать мистера Блая. И если бы он не сказал, что его лопата наткнулась на что-то, тело бы вообще могли не найти.

– Боюсь, мисс, вы плохо представляете себе, как работает мозг убийцы, – с холодной усмешкой произнес Даннет. – Очень часто – я бы сказал, в большинстве случаев – они не могут устоять перед соблазном вернуться на место убийства. И вполне вероятно, он даже обрадовался возможности сделать это при свидетелях. В вашем лице, мисс, он получил замечательный повод для своих действий.

– Но он был чудовищно расстроен, обнаружив ее!

– Поверьте, можно сожалеть о чьей-то смерти, даже если вы сами размозжили жертве голову.

Дэйзи поежилась. Филипп сердито подался вперед.

– Послушайте, приятель, – сказал он. – Мисс Дальримпл не пожалела времени и усилий, чтобы помочь следствию. По меньшей мере вы могли бы отнестись к ее словам почтительно и принять ее заявление.

– Да, сэр, – голос у инспектора сделался каким-то деревянным. – Если вам так угодно, я попрошу напечатать ее новые показания, и мисс Дальримпл может подписать их – вы можете зайти сюда для этого через час или около того. – Он начал подниматься из-за стола.

– Я еще не закончила! – На этот раз Дэйзи не собиралась позволить ему отделаться от нее так просто. – Я совершенно уверена в том, что у Грейс Мосс была связь с Себастьяном Парслоу и что ребенок был от него, а не от Оуэна Моргана.

Даннет побледнел, но в его голосе по-прежнему звучали скептические нотки.

– Действительно, мисс? Так-таки совершенно уверены?

– Вряд ли вы можете ожидать от меня доказательств. В конце концов, это ваша работа – расследовать и искать доказательства.

– Весьма благодарен, мисс, за то, что вы не пытаетесь учить полицию, как ей работать. Все, что вы сообщили, – досужие слухи, не подкрепленные мало-мальски серьезными доказательствами. Впрочем, если в них верил Морган, это давало ему еще один замечательный повод: ревность. А теперь, если у вас все…

– Нет, не все! – почти выкрикнула она. – Множество людей в день исчезновения Грейс Мосс видели, как она разговаривала в деревенском пабе с незнакомцем, приезжим коммивояжером. Потому все и решили, что она сбежала именно с ним. Вы найдете кучу свидетелей – если, конечно, потрудитесь поспрашивать.

– Я сам слышал, как они разговаривали об этом, – подтвердил ее слова Филипп. – И уж такой факт игнорировать вы не можете.

– Разумеется, мы объявим этого человека в розыск, – крайне раздраженно произнес Даннет. – Если он, конечно, существует. Никто из свидетелей не упоминал о нем, но я дам констеблю в Окклсуиче поручение заняться этим. – Он потянулся к телефону, но помедлил. – Если, конечно, у вас нет еще каких-нибудь потрясающих откровений, мисс?

– Пока нет, инспектор. – Дэйзи встала, испепеляя его взглядом. – Но вы можете не сомневаться в том, что я не позволю спрятать под ковер ничего из того, что я обнаружила!

В сердитом молчании она проследовала по коридору, спустилась по лестнице и вышла на улицу. Филипп плелся следом. Спустившись на тротуар, она остановилась и повернулась к нему.

– Мне нужен телефон, – объявила она. – Надо позвонить Алеку. Старший инспектор-детектив Флетчер из Скотленд-Ярда не из тех, кто спасует перед леди Валерией Парслоу!