Глава 10

Дэйзи скорее с недоверием, чем с удивлением, услышала, что Бобби знала все про интрижку брата с Грейс. Однако в данный момент ее больше беспокоил Себастьян. Со своего места в углу она не видела его лица, но по голосу понимала, что тот совершенно выбит из колеи.

Поэтому она испытала большое облегчение, когда Алек не просто отпустил Себастьяна, но даже поблагодарил его за сотрудничество.

– Пока у меня к вам все, мистер Парслоу, – сказал он. – Хотя позже вам придется подписать протокол, а еще у меня могут возникнуть к вам дополнительные вопросы.

Дэйзи быстро подошла к Парслоу.

– Судя по вашему виду, вам сейчас, Себастьян, не помешает глоток укрепляющего. Давайте-ка я позвоню Моуди.

– Себастьян начал было подниматься, но она положила руку ему на плечо. Он покорно опустился на стул, выдавив из себя бледную тень улыбки.

– Спасибо, не надо. Я в порядке. Просто… просто испытал потрясение. Если честно, я даже забыл, что вы здесь. Боюсь, вы тоже потрясены.

– Ничуть, – мягко произнесла Дэйзи, – благодарение небесам я не кисейная викторианская барышня.

Глаза Алека откровенно смеялись.

– Мне необходимо переговорить и с вами, мисс Дальримпл, – произнес он. – По поводу обстоятельств обнаружения трупа.

– Конечно. Оставайтесь здесь, Себастьян, и не убирайте игру. На этот раз я выиграю честно. Пройдемте в библиотеку, инспектор?

– В библиотеке сейчас Бен… Бен Гудмэн, отцовский секретарь. Пишет там какие-то письма для моей матери.

– Это меня вполне устраивает, – кивнул Алек. – Раз уж других членов вашей семьи сейчас нет дома, я вполне мог бы побеседовать и с ним.

– С Беном? – Лицо Себастьяна, только начавшее приобретать естественный цвет, снова побелело как полотно. – Ведь вам необязательно повторять ему все, что я говорил, правда?

Алек приподнял брови.

– Не вижу необходимости. Моя работа заключается в добыче информации, а не распространении ее. Мисс Дальримпл? – Он придержал ей дверь, пропустил Дэйзи в гостиную и сразу же плотно закрыл дверь за собой. Вдвоем они не спеша пошли в библиотеку.

– Я все знала, – сказала Дэйзи. – Только не ожидала, что он так быстро расколется и признается во всем.

– Вы изрядно поразили его тем, что вас это не потрясло, – заметил Алек. – Насколько понимаю, вы не слишком стремитесь стать «кисейной барышней»?

– Из всей сентиментальной ерунды, которой нас пичкали в школе, эта была самая противная. – Она надеялась, что Майк не морщится там, на небесах, слушая ее сейчас. Да нет, он не из таких. Он наверняка нашел там себе какое-нибудь полезное занятие, а ей желает долгой и счастливой жизни.

– Должен признаться, – улыбнулся Алек, – я и сам испытал изрядный шок. Как вы могли не предупредить меня насчет внешности Парслоу?

– Вы на него смотрели разинув рот, когда вошли, – хихикнула Дэйзи. – Но не думаю, чтобы он обратил на это внимание. Он небезнадежен.

– По-моему, он просто думал совсем о другом, когда дворецкий объявил о полиции. Кстати, вы не упомянули и о том, что он такой бесхребетный.

– Ну, не совсем чтобы так, хотя он пожиже, чем я думала. Но я же говорила вам, что он позволяет леди Валерии помыкать собой как маленьким.

– Насколько я понял, она помыкает так половиной графства.

– А еще его старается оберегать Бобби. И Бен.

– Парслоу действительно верит в то, что Гудмэну неизвестно о его связи с Грейс?

Дэйзи нахмурилась.

– Не вижу, с чего бы. Бен изо всех сил старался лично, первым сообщить ему о смерти Грейс. Мне кажется, Себастьян не хочет, чтобы Бен узнал обо всех нелицеприятных подробностях: о том, что Грейс пыталась женить его на себе, что он побежал за помощью к Бобби, что во всем этом замешана его мать. Они дружат, но Бен, в конце концов, всего лишь наемный работник его отца.

– Тоже верно. Могли ли мисс Парслоу или леди Валерия убить Грейс?

– Физически? Наверное. Но что касается моральной стороны… – Дэйзи поморщилась. – То есть в нормальной ситуации – нет, конечно. Но ради Себастьяна… Не знаю, Алек. А вот и библиотека, – с облегчением объявила она.

– Мне нужно знать что-нибудь еще про Гудмэна?

– Разве я вам не говорила, что он хромает из-за ранения на войне? А еще он отравлен газом. Да, до войны он изучал античную историю в Оксфорде. Наверное, – добавила Дэйзи чуть игриво, – мне стоит предупредить вас о том, что внешности он самой заурядной, по крайней мере пока не улыбается, зато не маменькин сынок вроде Себастьяна.

Алек улыбнулся.

– Спасибо, что предупредили. Еще минуточку, пока мы не вошли. Вы хотите сохранить в секрете то, что мы с вами знакомы?

– Нет, это было бы не слишком красиво. Ох, господи, мы же не сказали этого Себастьяну, ведь нет? Придется как-нибудь объяснить ему позже.

– Предоставьте это мне, – решительно предложил Алек и взялся за дверную ручку.

– Постойте. Стоит им узнать об этом, и мне гораздо сложнее будет оставаться здесь. Я все откладываю визит на ферму сэра Рэджинальда, но использовать данный повод до бесконечности не получится.

– Я бы предпочел, чтобы вы держались в стороне от этого дела.

Дэйзи испепелила его взглядом.

– Как вы можете так говорить, когда это я вызвала вас сюда и предоставила вам почти всю имеющуюся у вас информацию?

– Другими словами, вы впутали меня в эту историю. И тем не менее я считаю своим долгом думать о вашей безопасности.

– Вы серьезно считаете, что мне что-то угрожает? – как-то неуверенно спросила она.

Алек со вздохом сдался.

– Нет. Теперь, когда я здесь и знаю столько же, сколько вы, вам ничего не угрожает – до тех пор, пока вы держите свое обещание не вмешиваться. Я советую всем находящимся в доме – включая вас – не покидать его пределов. Полагаю, даже леди Валерия не может ожидать, чтобы одинокая девушка останавливалась в гостинице.

Дэйзи вспыхнула.

– Я могу прекрасным образом останавливаться где… Ладно, вы правы, в гостинице я останавливаться и правда не хочу. Когда там вы с Филиппом, это совершенно исключено. Что ж, останусь здесь до тех пор, пока меня не выкинут. – Она открыла дверь библиотеки и шагнула внутрь.

Библиотека была довольно скромной – с низким потолком, как и в большинстве других помещений. Книжные полки занимали всего одну стену. Судя по всему, предки сэра Рэджинальда не слишком заботились о развитии интеллекта.

Бен сидел за столом, окруженный аккуратными стопками бумаги. Когда они вошли, он оторвал взгляд от письма.

– Мисс Дальримпл, – произнес он, вставая. Называть ее по имени в присутствии незнакомца он не стал. – Чем могу помочь?

– Не мне. Это детектив, старший инспектор Флетчер из Скотленд-Ярда. Он хочет задать нам обоим вопросы, касающиеся обнаружения тела Грейс. Я не верю в то, что ее убил Оуэн, – решительно добавила она, – поэтому позвонила ему. Мы с ним познакомились, когда он расследовал другое дело.

Бен кивнул, завинчивая колпачок автоматической ручки.

– Мне тоже трудно поверить в то, что это совершил Оуэн, – признался он. – Будьте добры, садитесь.

Алек придвинул к столу стул для Дэйзи и взял себе другой. Несколько секунд он стоял, положив руку на спинку.

– Вы хотите сесть в мое кресло, инспектор? – с легкой улыбкой спросил Бен.

– Нет, – улыбнулся в ответ Алек. – Просто непривычное ощущение – сидеть по эту сторону стола. Нет, меняться местами совершенно необязательно.

Расположившись у стола, он заставил Дэйзи и Бена повторить все события утра вторника – гораздо детальнее, чем этого требовали от них инспектор Даннет и сержант Шоу. Но даже так Дэйзи сомневалась в том, что он узнал что-нибудь существенно новое. Добравшись до момента, когда Даннет выставил Бена из зимнего сада, Алек с тоской посмотрел в окно.

– Пожалуй, нужно самому сходить на место, – со вздохом произнес он. По стеклам стекали капли. – Кстати, спасибо за фотографии.

– Они вам чем-нибудь помогли? – поинтересовался Бен.

– Пока не очень, – честно признался Алек.

– Я не уверен, что личный осмотр места добавит вам информации. Леди Валерия распорядилась, чтобы яму закопали, а на ее место высадили новый куст, тотчас же, как инспектор Ума-то-нет покинул пределы усадьбы. Прошу прощения, инспектор, это ее формулировка, не моя. У меня и в мыслях не было допускать непочтительные высказывания в адрес полиции – как правило, не было.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – сухо ответил Алек.

Дэйзи подумала, не просветить ли их насчет прозвища, которое по секрету сообщил ей сержант Шоу, но решила, что из-за этого добродушному констеблю могут грозить неприятности. И потом, несколько последних вопросов Алека были адресованы лично Бену, он внимательно следил за реакцией на них секретаря и в любой момент мог перейти к вопросам, гораздо более интересным. Отвлеки сейчас Дэйзи его внимание, и он мог бы попросить ее оставить их вдвоем. Поэтому в ее интересах было сидеть тихо в надежде на то, что он позволит ей дослушать разговор с Беном.

Она совершенно не сомневалась в том, что оба симпатичны друг другу, но Алек никогда не позволил бы своим симпатиям влиять на ход расследования.

– Не исключено, что мне придется попросить снова раскопать эту клумбу, – продолжал Алек. – А если понадобится, то и весь сад. Но с этим можно подождать. Закопанные улики никуда не денутся. Давайте пока вернемся к ночи предполагаемого убийства Грейс Мосс. Не могли бы вы вспомнить, что делали вечером тринадцатого декабря, мистер Гудмэн? Для соблюдения формальности.

– Если на то пошло, я помню это очень хорошо. Леди Валерия внезапно перенесла их с мистером Парслоу отъезд в Антиб, поэтому после обеда завалила меня инструкциями по поводу того, что надлежало выполнить за время ее отсутствия.

– Но вы ведь секретарь сэра Рэджинальда?

– Я устраивался на работу в качестве секретаря сэра Рэджинальда и веду всю документацию, касающуюся его фермы. В принципе, ему нужно от меня совсем немного. Леди Валерия, со своей стороны, руководит дюжиной комитетов графства, каждый из которых требует большого количества бумажной работы: переписки, извещений, протоколов и тому подобного. К тому же я веду финансовые дела поместья: расчеты с торговцами, прислугой и так далее.

– Ясно. Я просто хотел прояснить это для себя. Значит, вы провели весь вечер с леди Валерией?

Дэйзи почувствовала разочарование. То есть, конечно, ее радовало, что у Бена нашлось алиби, если бы оно ему потребовалось, но, к сожалению, это означало алиби и для леди Валерии. А какая бы из нее вышла злодейка…

– Нет, не весь, – возразил вдруг Бен. – Где-то часов в десять или чуть раньше она отослала меня подготовить несколько последних бумаг, с тем чтобы она подписала их утром. В одиннадцать я решил прерваться на ночь, хотя это и означало бы необходимость встать пораньше, чтобы все доделать, прежде чем она спустится к завтраку.

– Вы были там один? С десяти до одиннадцати?

– Да, один.

Алек черкнул что-то в блокнот.

– Вы видели в тот вечер кого-либо еще?

– За обедом были все – это примерно с восьми до без четверти девять. Потом я никого не видел, кроме леди Валерии, до примерно без четверти двенадцать.

– Вы еще не легли?

– Я повалялся в горячей ванне. – Губы Бена изогнулись в невеселой ухмылке. – Моя нога иногда пошаливает. Болит как черт знает что.

– Война? Где это вас так угораздило?

– На Сомме. Вы тоже в тех краях побывали?

– Провел довольно много времени, летая над вами. Пилотировал разведчик.

– Ну, на земле было совсем невесело. Точнее, в земле. Но вы ни за какие коврижки не заставили бы меня подниматься на этих ваших этажерках из струн и парусины.

– Были и в этом свои удовольствия, – возразил Алек. – Но давайте вернемся к нашим баранам. Кого вы видели без четверти двенадцать?

– Ко мне в комнату зашел молодой Парслоу. – Бен говорил спокойно, но Дэйзи показалось, в его голосе возникла настороженность. – Он упрашивал леди Валерию – уже не в первый раз – взять меня с ними на юг Франции. Видите ли, английские зимы на меня паршиво действуют, а он юноша добросердечный. Он пришел сообщить мне, что его мать все еще и слышать об этом не хочет.

Бену ужасно не хочется, чтобы ему оказывали благодеяния из жалости, решила Дэйзи. А Себастьян достаточно проницателен, чтобы понимать такие вещи, вот он и умолчал о разговоре, пусть это и означало говорить неправду полиции. Надо только удостовериться в том, что это понял и Алек.

– Парслоу долго пробыл с вами?

– Всего несколько минут. С удовольствием сказал бы вам, что он провел у меня всю ночь… за картами, само собой. А какое конкретно время вас интересует, инспектор?

– Мы сами еще точно не знаем, только рассчитываем сузить рамки. За восемь недель многие воспоминания бледнеют и стираются, да и улики тоже. – Алек провел рукой по волосам – той самой темной шевелюре, которая первой привлекла внимание Дэйзи. – Как бы вы описали эмоциональное состояние Парслоу, когда он пришел к вам в комнату?

Теперь настороженность ощущалась более явственно.

– Его довольно сильно расстроила неуступчивость леди Валерии.

– Он был возбужден?

– Я бы так не сказал. Огорчен, не более того. Возможно, самым точным определением было бы «слегка взвинчен». Я предложил ему принять перед сном глоток виски для успокоения нервов.

– Вы не знаете, он последовал вашему совету?

– Представления не имею. Мое положение в этом доме не позволяет мне звонить слугам, вызывая их к себе в комнату. Если Себастьян и сделал это, то после возвращения в свою спальню. Впрочем, к этому времени мне удалось его немного успокоить.

– Если не считать огорчения от неспособности уговорить мать взять вас с собой, он радовался предстоящему отъезду?

Бен помедлил с ответом.

– Несомненно. Если подумать, жизнь его здесь замкнута, стеснена, бесцветна. Он редко выезжает в город. Ежегодный выезд на Ривьеру в какой-то степени сродни бегству.

– Вам неизвестно других конкретных причин, по которым бы он радовался отъезду из Окклз-Холла?

– Прошу вас, инспектор, – решительно произнес Бен. – Не надо играть со мной в игры. Я совершенно уверен в том, что вам известно – как и мне было известно еще тогда – о связи Себастьяна с Грейс Мосс.

– Какие уж тут игры, – вздохнул Алек. – Мистер Парслоу просил меня не делиться с вами подробностями его интимной жизни.

Похоже, его слова удивили Бена.

– Не знаю, что он вам говорил, однако в тот момент я понимал: ситуация для него сложилась весьма напряженная. Поэтому Себастьян испытывал облегчение от возможности уехать прочь от всего этого.

– Вам было известно до судебного заседания, что Грейс беременна?

– Н-нет, – на мгновение Бен стал будто старше, утомленнее и болезненнее, чем старался казаться. – Только то, что ему не терпелось порвать с ней. Я предлагал ему изыскать повод попросить у леди Валерии, чтобы та рассчитала Грейс, но он очень боялся, что мать узнает об их связи. И потом, – добавил он не без иронии, – при всех своих слабостях горничной Грейс была превосходной. Даже леди Валерия вряд ли отказалась бы от ее услуг так просто.

– Ее светлость пребывала в неведении относительно их связи?

– Он считал, что так. Я полагал, что нет, но, разумеется, наверняка тоже не стал бы утверждать.

– Мистер Парслоу, похоже, в высшей степени вам доверяет, мистер Гудмэн?

– Вы, похоже, в высшей степени осведомлены о семье Парслоу, инспектор, – парировал Бен. – С учетом его обстоятельств вас это удивляет?

– Возможно, нет, – признал Алек.

Он продолжал задавать вопросы, касающиеся теперь сэра Рэджинальда. Бен, несомненно, относился к своему работодателю с легкой, дружеской иронией, которая сочеталась с уважением к достижениям на избранном поприще, а еще с толикой досады на полную неспособность хоть как-то противостоять жене.

Дэйзи сильно сомневалась в том, что сэр Рэджинальд, любящий, но невнимательный отец, имел хотя бы отдаленное представление о том, что творится у него в доме.

– Повидаюсь-ка я с ним, – сказал Алек. – Раз уж никого из леди нет дома. Как мне попасть на ферму?

– Вы можете доехать на машине, – посоветовал ему Бен, – но в таком случае вам придется объезжать весь парк. Гораздо быстрее дойти пешком, если вас не раздражает дождь. До фермы по прямой меньше полумили – как раз достаточное расстояние, чтобы шум и запахи не досаждали ее светлости. Попросите Моуди, он даст вам зонт. – Бен объяснил, как найти тропу, по которой сэр Рэджинальд ежедневно ходит на ферму и обратно.

– Спасибо за помощь, мистер Гудмэн. – Алек поднялся из-за стола. – Что ж, оставим вас разбираться с вашими бумагами. Жаль, я не могу пригласить вас в Лондон разобраться с моими.

Дэйзи улыбнулась Бену и следом за Алеком вышла из библиотеки.

– Он стоит десяти Парслоу, – заметил Алек, когда они вернулись в длинную залу. – Жаль, леди Валерия не взяла его на юг. Мне он показался не слишком здоровым.

– При нашей первой встрече вид у него был почти здоровый, – заметила Дэйзи. – Мне кажется, вид тела, выкопанного из-под земли, воскресил в его памяти воспоминания о войне. У меня есть знакомые, которым до сих пор снятся кошмары об окопах.

– Да, мне еще повезло летать на своем воздушном змее. Вот, кстати, ваши фотографии за вычетом тех, на которых снято тело в яме.

– Спасибо. Сколько я вам должна за них?

– За счет Скотленд-Ярда.

– Ловко устроилась, – хихикнула Дэйзи и тут же вернулась к делу: – Я рада, что этого не мог сделать Бен.

Алек, подняв бровь, удивленно покосился на нее:

– А он не мог?

– Для начала я не думаю, чтобы у него просто хватило бы физических сил.

– Имея в руках подходящее орудие, можно и без особенных усилий проломить череп. Что же до ямы, то отчаяние порой добавляет сил, а тот, кто это совершил, наверняка отчаянно спешил спрятать тело.

– Но у него отсутствовал мотив.

– Не исключено, что он может еще и отыскаться.

– Ну да. И он тогда мог бы и не показывать мне зимний сад и не просить об этом Оуэна, когда его вызвали в дом.

– Это пока не слишком убеди… Боже праведный!

– Эй, вы! – из желтой гостиной вырвался и устремился в их сторону смерч в розовом дождевом плаще. – Вы! Инспектор Бредчер, или как вы там представились!

– Детектив, старший инспектор Флетчер, мэм, управление уголовных расследований. – Несмотря на шок при появлении леди Валерии, голос у Алека звучал совершенно спокойно. Дэйзи решила, что он будет увереннее чувствовать себя, если ему не придется беспокоиться еще и за нее, поэтому тихонько отошла в сторону и сделала вид, будто любуется портретом на стене. Уйти совсем ее не заставила бы никакая сила в мире.

– Какого черта вы себе позволяете, Фарсер? – продолжала грохотать ее сиятельство, испепеляя его гневным взглядом. – Врываетесь в мой дом без разрешения и в мое отсутствие! Это преступление, из управления вы или нет.

– В дом меня впустил ваш, леди Валерия, слуга. И я беседовал с вашим совершеннолетним сыном, который, полагаю, обладает правом замещать вас в ваше отсутствие.

– В отсутствие адвоката?

– Адвокат требуется при наличии обвинения в чем-либо, – мягко возразил Алек. – Никаких обвинений я не выдвигал. Пока, – добавил он.

– Обвинения? Что за глупости!

– Впрочем, если вы считаете нужным пригласить адвоката…

– Разумеется, нет. Эта трусливая бездарь лишь посоветует мне сотрудничать с полицией, чего я совершенно не намерена делать. Вашему присутствию в моем доме нет никаких оправданий. Покорнейше прошу вас немедленно покинуть его.

– Мне не хотелось бы приглашать вас проследовать со мной для беседы в полицейский участок, мэм. Ряд обстоятельств, которые стали нам известны…

– Слухи! Сплетни! С каких это пор наша бесценная полиция прислушивается к досужей болтовне?

– Смею вас заверить, мэм, с сотворения мира. Как бы мы иначе узнавали, что происходит на свете? Однако в данном случае мистер Парслоу подтвердил, что у него были… интимные отношения с Грейс Мосс. Вряд ли вы можете ожидать от нас, чтобы мы не обратили на это внимания.

Леди Валерия изобразила на лице благородное презрение.

– Молодые джентльмены соблазняли прислугу женского пола с сотворения мира, инспектор. Вряд ли это может служить поводом для полицейского расследования.

– Когда упомянутая прислуга женского пола становится жертвой убийства, мэм, это гарантированно служит таким поводом. Более того, когда молодой джентльмен сознается в том, что она вынудила его дать обещание жениться, чего он вовсе не намерен был делать, когда он сознается в…

Вся надменность разом исчезла с ее лица.

– Да как вы смеете!

– Когда он сознается в том, что рассказал о своем положении сестре и матери, и утверждает, что они предложили разобраться с…

– Вы угрозами вынудили моего бедного мальчика признаться в этих бредовых вымыслах! Вы, похоже, верите в то, что можете обращаться со мной и моей семьей как со сбродом, принуждая к даче ложных показаний ради удобного вам закрытия дела. Я добьюсь, чтобы вас вышвырнули из полиции за угрозы почтенным людям. Если вы не прекратите нести эту чепуху, я позвоню вашему начальству в Скотленд-Ярд.

Алек не выказал ни малейшего беспокойства.

– Прошу вас, звоните, мэм.

Как ни старалась Дэйзи держать себя в руках, тут она не сдержала своего гнева.

– На вашем месте я бы не стала тратить силы зря, – любезно заметила она, подойдя к ним. – Я готова показать под присягой, что поведение инспектора Флетчера соответствовало самым высоким стандартам. И если вы будете жаловаться, они лишь сделают вывод, что вам есть что скрывать.

– Мне нечего скрывать! – Впрочем, возмущения у ее сиятельства заметно поубавилось. – Я застала своего сына в расстроенных чувствах. Я всего лишь хотела защитить его от нечистоплотных махинаций и… – Тон ее голоса вдруг изменился, и леди Валерия, нахмурившись, обратила взор на Дэйзи: – Но ваша-то роль в этом какова, мисс Дальримпл? Вас пригласили погостить в Окклз-Холл. Вам-то что известно об этой грязной истории?

– По просьбе Себастьяна я присутствовала при его разговоре с инспектором. – Дэйзи собралась было рассказать о своей роли в приглашении Скотленд-Ярда, но стоило ей открыть рот, как Алек едва заметным движением головы остановил ее.

– Мисс Дальримпл имела возможность наблюдать в прошлом мою работу, – спокойно произнес он. – Она знает, что я никому не угрожаю. Я задаю вопросы. Поскольку…

– Так вы заодно с этим детективом? – Леди Валерия снова начала распаляться. Она выпрямилась во весь свой впечатляющий рост и угрожающе свела брови. – Боюсь, мисс Дальримпл, я вынуждена просить вас покинуть мой дом.

– Боюсь, леди Валерия, – возразил Алек, – я вынужден просить всех оставаться в доме до тех пор, пока мое расследование не будет закончено.

Она уставилась на него, явно не ожидая возражений против переезда Дэйзи в гостиницу.

– Поскольку вам нечего скрывать, – продолжал он, – вы наверняка не будете возражать против того, чтобы ответить на мои вопросы.

Впрочем, он явно хотел от нее слишком многого.

– Тьфу! – взорвалась леди Валерия. – Если вы ждете, что я стану потакать вашей беспардонной инквизиции, то можете ждать хоть до Второго пришествия!

И, вметнув полы розового плаща, пулей вылетела из гостиной.