– Так, и что же не ладится?

– Все!

Слова наскакивали одно на другое, рассказ путался и прерывался всхлипами и рыданиями. От заблокированной кредитной карточки до секса с Патриком – все свое грязное белье вытащила Эмили на свет в кабинете Метью, который за все это время не проронил ни слова. Он ждал, пока иссякнет ее словесный поток, и только после наступления тишины ироничным тоном заметил:

– Ну что ж, рассказала ты все без обиняков!

– И это все, что вы можете мне сказать? – с обидой сверкнула темными глазами девушка.

– Нет. Твои приступы булимии и стремление вызвать рвоту – всего лишь симптомы. Нельзя сделаться, выражаясь твоими словами, психотерапевтом для самого себя. А поскольку ты не желаешь рассказать мне о том, что тебя мучает, мы не продвинемся ни на йоту.

Метью поставил локти на стол, скрестил пальцы обеих рук, положил на них подбородок и уперся взглядом в пациентку:

– Видишь ли, каждый вправе распоряжаться своей жизнью так, как ему заблагорассудится. Но когда кто-то вроде тебя получает шанс продолжить учебу и получить профессию, которая обеспечит ему будущее и предоставит какое-никакое убежище от материальных трудностей, с которыми борется большинство населения нашей планеты, тогда этому человеку стоит не спеша, как следует подумать. Все, что ты не так давно сделала, не имеет никакого значения. Все, что ты думаешь сейчас, не помешает случиться продолжению. Я – никакой не патерналист и не старый ханжа, я просто хочу, чтобы ты поняла, что у тебя есть возможность употребить свою жизнь на нечто более интересное, чем разносить выпивку посетителям ночных клубов и позволять тащить себя в постель первому встречному!

Эмили подскочила. Вот так Метью никогда еще с ней не разговаривал. Она уже готова была резко ему ответить, когда он продолжил:

– Если ты считаешь, что на меня произведет впечатление твой дерзкий тон, ты ошибаешься. Я довольно часто посещал эти самые места, еще до тебя, и отлично знаю, как они действуют. Ты мне не безразлична, но знай, что я никогда не смогу вытащить из омута того, кто твердо решил утопиться. Знай также, что я уважаю твой разум настолько, чтобы прямо заявить тебе: ты на пути к пропасти. Серьезно. Ты несчастлива, ты худа, твои симптомы становятся все более угрожающими, ты убиваешь себя – не больше и не меньше.

Эмили согласно кивала, слезы ручьями бежали по ее щекам.

– Пришло время бороться. Я тебе кое-что предлагаю: положить тебя на некоторое время сюда, в клинику. Бесплатно. Ты будешь находиться здесь до тех пор, пока не найдешь потерянную ниточку своей жизни, которая где-то ждет тебя. Когда ты выйдешь из клиники, то получишь счет. И как только станешь сама зарабатывать деньги, начнешь его оплачивать, каждый месяц – понемногу, до тех пор, пока мы не расквитаемся полностью. Что ты думаешь об этом?

Метью пристально смотрел в глаза Эмили, и она выдержала его взгляд. Чуть заметно она качнула головой, выражая таким образом свое согласие.

– Поскольку мне не хочется отпускать тебя сейчас одну, я попрошу одного из моих помощников поехать с тобой. Ты уладишь необходимые дела, соберешь нужные тебе вещи и к вечеру вернешься в клинику. А об остальном поговорим завтра. Согласна?

– Согласна.

Прежде чем выйти за дверь, Эмили скорчила Метью одну из своих кокетливых гримасок, что заставило его улыбнуться. Он, в свою очередь, махнул ей рукой и подмигнул.

Девушка закрыла за собой дверь, сердце ее билось так сильно, что готово было выпрыгнуть из груди. Вот он, настал час истины. Больше не будет никаких побегов. Доктор прав, именно сейчас она должна позаботиться о себе, о своем будущем. Она позвонит в ночной клуб и скажет главному бармену, что она больна, поэтому увольняется с этой работы. У нее нет никакого желания разговаривать с Патриком, ей нечего ему сказать. Впрочем, ему – также.