Глава 20

Доза 3 мг. Рекомендовано увеличение дозы, но еще не одобрено.

Не могу-у-у-у заснуть. Опять.

Это так мерзко, когда ты не можешь спать. Вроде бы это же самое простое. В смысле, надо только прилечь, и пусть это с тобой произойдет. Но нет же, сон опять кажется недосягаемым. Так частенько случалось, еще когда я был ребенком, и стало еще хуже, когда мне поставили диагноз.

Впрочем, эта жалоба часто встречается у таких, как я. Мы не можем заснуть, так как если заснем, специальные государственные агенты, замышляющие избавиться от нас, тут же проникнут к нам в спальни, чтобы установить крохотные металлические чипы, которые они используют с целью отслеживать все наши мысли.

В моем случае бессонница проявилась как побочный эффект лекарства. Иногда сон мне кажется трудным, почти невыполнимым заданием, а это особенно омерзительно, потому что я люблю поспать.

А это возвращает меня к тому, что в понедельник я не пошел в школу, но на то была причина. В воскресенье ночью я не спал, я пек кексы, печенья, два пирога (яблочный и черничный) и лимонные палочки. В основном из-за того, что уж слишком тесно и шумно было у меня в комнате. Даже Ребекка почувствовала себя некомфортно в такой компании.

Там был отвратительный тип в котелке. На моей кровати разместились птицы. Присутствовал целый хор голосов, которые не принадлежали никому из видимых субъектов. Я слушал их минут десять и понял, что больше не вынесу. Джейсон уселся на мой стул, закинул ноги на стол и напомнил мне, чтобы я не шумел, иначе могу разбудить маму и Пола. Он представлял собой не слишком привлекательный образ со своими обнаженными ягодицами, угнездившимися на моей мебели. Даже если принять во внимание, что он вел себя учтиво и старался никому не мешать.

Ребекка пошла за мной на кухню, глаза у нее были усталые, лицо вытянуто. Я достал все необходимые для выпечки ингредиенты, а она нашла себе уютное местечко на табурете и наблюдала за мной. Я закрыл все двери, ведущие на кухню, и достал венчик для взбивания яиц. Я прекрасно понимал, что не могу использовать электромиксер, пока мама и Пол спят. Особенно, если учесть, что мне не хотелось выслушивать утром не совсем приятные для себя вопросы.

Итак, я стал печь. Я приготовил песочное печенье, которое можно было облить темным шоколадом, крохотные круглые масляные печенья и действительно сложные в исполнении плюшечки с желе в середине. Я был в ударе. Я ничего не слышал, кроме звука ложки, скребущей по краям миски. Блаженная тишина!

К тому времени, когда я вынимал из духовки второй пирог, чтобы остудить его, мама уже спускалась на завтрак перед работой. Судя по выражению ее лица, я выглядел ужасно.

Это потребовало некоторых объяснений с моей стороны, но если честно, это самое-самое безобидное из всех сумасшедших действий, совершенных мной, о которых она узнала. Она рассердилась за беспорядок, и ее можно было понять. На столе не осталось и сантиметра свободного места – все было засыпано мукой. Но вместо того, чтобы наорать на меня, она начала собирать печенье для Пола, чтобы он взял его на работу. Когда он спустился по лестнице и увидел горы выпечки, он только удивленно приподнял бровь, глядя на маму. А она только пожала плечами и вручила ему два блюда с упакованными лакомствами, чтобы он забрал их в машину, а сама пошла следом, неся в руках пакет с лимонными палочками. Пол был достаточно сообразительным, чтобы проигнорировать такое угощение. Он говорит, что всем сотрудникам в его офисе нравится, когда я готовлю.

– Черничный оставьте мне. – Именно это я сказал напоследок. Но отправляться в кровать я не стал. Я устал так, как никогда в жизни. Это такое состояние усталости, когда ты не можешь определить, спишь ты уже или еще нет. И еще у меня разболелась голова. Я умудрился отправить Майе сообщение о том, что я не приду в школу, и добавил еще «забегай ко мне попозже на стакан молока и печенюшки». Потом я мгновенное послал второе сообщение вслед первому: «Это не эвфемизм, это в буквальном смысле». Хотя втайне я надеялся как раз на другое. А еще я отменил теннисную партию с Дуайтом.

Через несколько часов я, пошатываясь, добрел до кровати, положил телефон на тумбочку и дал хору голосов усыпить себя. Где-то в голове у меня вертелась мысль, что мама сегодня не пойдет на работу, но на этот раз меня почему-то это никак не обеспокоило. Она у меня женщина осмотрительная, и это очень хорошо.

Но в тот момент мы остались вдвоем с Ребеккой. Она свернулась калачиком у моей груди и заснула.

Итак, я снова нахожусь в темноте в своей комнате. Теперь никто и ничто меня не отвлекает, но я все равно не могу заснуть. Завтра я не смогу остаться дома, потому что сегодня уже пропустил школу, и к тому же у нас будет тренировка учебной команды. Я никому ничего не смогу объяснить, хотя мама, конечно, поймет меня. Поэтому я пишу вам, потому что так устал, что мне кажется, будто я пьяный. Я злюсь на то, что не могу вот просто так взять и уснуть, как все остальные. Но я не хочу и принимать снотворное. Мне и так достаточно медикаментов.

После случая в библиотеке Майя стала более внимательно наблюдать за мной, а с Йеном я стал чаще встречаться в школе. Он определенно подозревает, что со мной творится что-то неладное. Мне уже даже интересно: неужели он только и ждет подходящего момента, чтобы начать действовать? И еще я думаю о том, сколько еще людей начинают кое о чем догадываться.

Может быть, мне даже нужно принимать больше таблеток. Таблетки, чтобы не слышать голоса. Таблетки для сна. А потом – таблетки против волнений, оттого что я пью слишком много таблеток.

Да, рана на руке у меня быстро заживает. Спасибо, что спросили.