Было захватывающе наблюдать за действием приворотного зелья. Ирэн не могла понять, почему мать никогда его не использовала. Уж оно точно заставило бы Себастьена не отлучаться из дому.

На самом деле в Грандже она не осмелилась отдавать приказы поварихе. Салли прекрасно знала, кто такая Ирэн и что она собой представляет. Ирэн с улыбкой вполголоса объяснила ей ситуацию и испросила позволения вынести мужчинам выпивку на дорогу.

– Пять винных стаканов, – сказала она. – Лорд Ллевелин предложил мне разделить с ними угощение. Я знаю, это не принято, но не стала отвечать отказом на проявленную им доброту.

Салли захихикала:

– А он, я погляжу, знает толк в хорошеньких девушках, хотя далеко не молод. Я мигом все приготовлю и позову горничную с нижнего этажа, чтобы помогла тебе нести поднос.

– Спасибо, но не беспокой ее. Справлюсь сама, – ответила Ирэн. Чем меньше чужих глаз ее увидит, тем лучше.

Она без труда отнесла тяжелый поднос в конюшню и лишь однажды остановилась на долю секунды, чтобы опустить поднос, вытащить из кармана склянку из темного стекла и вылить ее содержимое в один из стаканов. Она внимательно следила за стаканом, в который подмешала снадобье, и, как и полагалось, подала его лорду Ллевелину. Теперь, когда согласие было достигнуто, деньги вручены и сделка совершилась, Хьюз был переполнен радостным возбуждением и с готовностью схватил свой стакан. Лорд Ллевелин вел себя более сдержанно, но пил охотно, как и остальные. В стакане Ирэн содержимого было с наперсток, и она деликатно отпивала его, одаряя лорда благосклонной улыбкой с таким видом, будто хозяйничала на чайной церемонии в Грандже.

Лорд Ллевелин пригубил из стакана. Он делал это снова и снова. Ирэн чувствовала, как вокруг нее расцветает некая аура, сияние, словно она стояла в освещенном луной просвете – прохладном, ярком и таинственном. Этот свет был заметен лишь ей и лорду Ллевелину.

Его взгляд то и дело останавливался на ней. По мере того как начинало действовать снадобье, губы у него под усами алели и припухали, дыхание учащалось и становилось короче. Когда прощальный кубок был осушен, Ирэн оставила поднос и стаканы на траве и вместе с мастером Хьюзом и Томом наблюдала, как лорд Ллевелин оседлал свою кобылу, а Яго, держа в руке поводья Инира, уселся верхом на крепкого мерина.

Прощаясь, лорд Ллевелин, хотя его слова и были обращены к Хьюзу, неотрывно глядел на Ирэн. Она едва расслышала, что он – или кто-то еще – говорил, но чувствовала нежелание лорда расставаться с ней. И позволила себе отобразить его чувства на своем лице – самую малость.

Солнце висело низко над горизонтом на западе, когда двое мужчин отъехали с шайрским жеребцом на привязи. Никто не произнес ни слова, пока они не миновали поворот с подъездной аллеи на дорогу. Когда они уже скрылись из виду, мастер Хьюз повернулся к Ирэн.

– Что ты о себе возомнила? Разважничалась перед его светлостью! – рявкнул он. – Оговорила мою дочь, раскомандовалась в кухне…

– Управилась с вашим жеребенком, – оборвала Ирэн, одарив его самым ледяным взглядом, на какой только была способна. – Фактически спасла вашу сделку.

– Ты не настолько глупа, чтобы так общаться с теми, кто выше тебя! Ты ведешь себя так, будто ты… будто ты…

– Будто я леди? – Ирэн произнесла это шелковым голосом, нарочно говоря в нос, как аристократка, и приподняв подбородок, чтобы показать, что она прекрасно понимает, что делает.

– Да ты фермерская девчонка! – брызнул слюной Хьюз.

– А вы уведомили об этом его светлость?

– Нет, я не мог этого сделать! Не на виду у… поскольку ты… Но тебе стоит знать свое место! Урсуле следовало научить тебя этому!

– Возможно, сэр, – спокойно ответила Ирэн, – вам стоит заняться своим семейством, а потом уже критиковать мое.

Лицо Хьюза побагровело, на лбу от злости выступили капли пота.

– Только ради твоей матери, – прошипел он, – я закрою глаза на эти оскорбления. Она всегда проявляла трудолюбие и преданность, и за это я уважаю ее. А теперь возвращайся к работе. Не желаю больше видеть тебя в Грандже!

– Уж об этом, – уверенно произнесла Ирэн, кутаясь в плащ, – вам не придется волноваться.

Следующего действия этой драмы долго ждать не пришлось. Уже на другой день ранним утром Салли стояла на пороге их дома. Она явно пребывала в радостном возбуждении. Урсула как раз взяла перчатки и корзину и собиралась начать копать картофель. Ирэн в ожидании какого-то развития событий снова нарядилась в вышитую английскую блузку и саржевую юбку. Ночью она слышала лай лиса: он придал ей уверенности в том, что магия действовала.

– Урсула, Ирэн хотят видеть в Грандже, – сообщила Салли.

Урсула нахмурилась и бросила рабочие перчатки в корзину.

– Что она натворила?

– Понятия не имею, но тот лорд, что купил коня… ну, знаешь, того, который не пришелся по душе леди Блодвин… тот самый лорд Ллевелин… Он вернулся! Он доехал до самого Кармартена, но оставил объездчика там, а сам сегодня рано утром вернулся. Он хочет видеть Ирэн!

Ирэн до сих пор не удосужилась рассказать матери о том, что мастер Хьюз запретил ей появляться в Грандже. Умолчала она об этом и сейчас. Само собой разумеется, приказы лорда Ллевелина имели бóльшую силу, чем чьи-либо еще. Разгладив юбку, она сказала:

– Салли, я надену перчатки и шляпу.

Урсула прошла за ней в спальню и, пока дочь стояла у крошечного зеркальца, прикалывая шляпу, попросила:

– Скажи мне, что происходит.

Ирэн взглянула на усталое лицо матери в зеркале:

– Моя жизнь происходит, мама.

– Что это значит?

Ирэн взяла кружевные перчатки и расправила их:

– Это значит, что мне улыбнулась удача.

– Ты про этого лорда?

Зная, что Салли их подслушивает, Ирэн перешла на французский:

– Маман, я все тебе расскажу, потому что ты научила меня этому, и так будет честно. Я приготовила снадобье.

– Какое снадобье?

– Зелье из гримуара. Ты не хотела, чтобы я его готовила, и я прошу за это прощения. Очевидно, оно сработало, иначе лорд Ллевелин не вернулся бы за мной.

Урсула побледнела, пошатнулась и опустилась на край кровати Ирэн.

– Ты же не… – прошептала она. – Дочка, скажи, что ты не делала этого!

Ирэн повернулась и стояла теперь лицом к лицу с матерью, упершись руками в бока.

– Я сделала это! – подтвердила она. – И не могу понять, почему ты не поступила так же.

– Ирэн, это не настоящее. Это… это фальшивка. И это опасно. Нужно было вырвать ту страницу!

– Я рада, что ты этого не сделала.

– Видишь ли, это не то же, что прорицание или изготовление лечебных отваров. Магия такого рода принуждает людей, манипулирует ими!

– Если у меня есть такая сила, маман, почему бы ею не воспользоваться? Почему ты пытаешься помешать мне?

– Нельзя заставить кого-то любить тебя, какой бы силой ты ни обладала.

– Мне не нужна его любовь.

– Что же, в таком случае, тебе нужно?

– Я уже говорила. Я не хочу жить такой жизнью, как твоя. Неужели это так сложно понять?

– Но, Ирэн, подумай, что он захочет взамен! Что может связывать его с фермерской девчонкой!

– Маман, я уже не фермерская девчонка. – С этими словами Ирэн подняла руки – такие же нежные и белые, как у мисс Блодвин. – Видишь? Все, что мне было нужно, это шанс – и вот он.

– Боюсь, тебе придется заплатить за это ужасную цену.

Ирэн взглянула в зеркало и поправила воротник блузки.

– Платить приходится за все, разве не так? – холодно сказала она. – И ты сама заплатила очень многим. Бесконечная работа. Одиночество. Нищета.

Ирэн направилась к двери.

– У меня в жизни была истинная любовь, и я ни о чем не жалею, – мягко ответила Урсула.

– Нет? – Ирэн бросила через плечо взгляд на мать, с потерянным видом сидевшую на краю кровати. – Ну что ж, значит, ты предпочитаешь довольствоваться меньшим, чем я.

Кряхтя, Урсула выпрямилась:

– Не думаю, что я чем-то довольствуюсь. Я думаю, что я выжила.

– Мне нужно идти, маман, – с нетерпением сказала Ирэн. – Неужели ты не можешь пожелать мне удачи?

– Я действительно желаю тебе удачи. И именно поэтому надеюсь, что ты вернешься через час. Возможно, ты станешь немного мудрее, чем сейчас.

По дороге в Грандж Салли бросила на Ирэн дюжину любопытных взглядов, но та была сконцентрирована на предстоящем. Хотя она не могла еще раз прочесть заклинание при Салли, но снова и снова повторяла его про себя. Когда они дошли до извилистой, усыпанной гравием тропинки, ведущей в Грандж, Салли сказала:

– Оставлю тебя здесь.

Ирэн остановилась:

– Куда ты идешь?

– На кухню. Мне сказали, ты должна зайти через парадный вход.

Она повернула направо, чтобы пересечь газон по направлению к кухонной двери.

– Салли, погоди. Что сказал мастер Хьюз? Что он рассказал обо мне лорду Ллевелину?

Салли помолчала.

– Ирэн, меня это не касается. Ты дочь моей подруги, и я не имею ничего против тебя, но я думаю, что ты навлекаешь на себя неприятности.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что я знаю мужчин. Коль он решил, что хочет тебя, то добьется своего, но попользуется тобой и бросит, как только у тебя появится первый седой волосок, – сказала Салли и пошла по газону, качая головой.

Ирэн сделала вдох, чтобы усмирить колотящееся сердце, и спокойным шагом направилась к парадным дверям Гранджа.

В эти двери она не входила еще ни разу, но решила не задерживаться, любуясь великолепием холла, и не реагировать на презрение, с которым ее приветствовал дворецкий. Она отколола шляпу и, когда тот не взял ее, оставила ее на полке. Дворецкий указал ей на приемную, но Ирэн покачала головой. Прижав ладонь к амулету, спрятанному под лифом, она сказала:

– Объявите о моем приходе, пожалуйста.

Ее властность соответствовала его презрению. На мгновение Ирэн показалось, что он откажется это сделать. Она сделала вид, что ничего не заметила, и, вздернув подбородок, ждала, когда же дворецкий выполнит ее требование.

Наконец он спросил:

– Какое имя мне назвать?

– Ирэн Орчард. Мисс Ирэн Орчард.

Амулет, казалось, задрожал, когда дворецкий пошел впереди, показывая путь, открыл дверь и сделал все в точности, как она просила.

Ирэн подождала, пока он произнес ее имя, прежде чем показаться в дверях. Там она приостановилась, осознавая, какую картину представляет собой. На ней была английская блузка кремово-белого цвета и бледно-зеленая юбка. На фоне темных портретов и еще более темных зеркал холла прекрасно вырисовывался ее силуэт. Волосы Ирэн были уложены блестящими черными волнами, лицо казалось белым, словно молоко. Она опустила подбородок и медленно подняла веки, демонстрируя густые ресницы и темно-карие глаза.

Как и за день до этого, Ирэн присела в реверансе. Она с точностью рассчитала его глубину, одной рукой грациозно придерживая край юбки, а другой касаясь блузки, под которой покоился амулет.

– Ваше сиятельство… – произнесла она. – Мастер Хьюз…

Лорд Ллевелин встал, и спустя мгновение мастер Хьюз последовал его примеру.

– Мисс Орчард… – начал лорд Ллевелин.

– Ирэн, у его сиятельства есть для тебя предложение. Я решил, ты будешь рада услышать его, – холодно произнес мастер Хьюз.

– Разумеется, мастер Хьюз. Благодарю вас.

– Не желаете ли присесть? – спросил лорд, указывая на обитый дамастом стул у дивана, на котором он до этого сидел.

Ирэн устроилась на стуле и склонила голову в ожидании. Под крошечным жестяным амулетом ее сердце трепетало в предвкушении.

Она смотрела на лорда Ллевелина и не могла избавиться от сожаления, что он не походит на своего объездчика лошадей. Яго – она вспомнила его необычное имя – был худощавым и смуглым, с тонкими губами и миндалевидными темными глазами. Лорд Ллевелин, к несчастью, понемногу становился тучным, а его соломенного цвета усы нуждались в стрижке. Глаза у него были молочно-голубого цвета, хотя теперь, после принятия снадобья, они блестели, как Ирэн предполагала, от желания.

Но на нем была одежда прекрасного кроя, а сапоги сияли, словно их начищали каждый раз, как хозяин собирался куда-то выйти. И что еще важнее, у него был титул. Его супруга стала бы леди Морган. Или леди Ллевелин. Титулы – вещи сложные. Возможно, если бы она задобрила его, ее величали бы «леди Ирэн». Ей пришлось по душе то, как это звучит.

– Мисс Орчард, мне сказали, у вас нет отца, – сказал лорд Ллевелин, снова усевшись на диван. Теперь он держался чопорно, выпрямив спину и приподняв подбородок. – В противном случае я обратился бы к нему, как и следует.

Он говорил не спеша, но Ирэн чувствовала потребность, которая подгоняла его и лежала в основе столь сдержанного подхода.

– Это правда, ваше сиятельство, – ответила она без капли смущения. Себастьен бывал с ними так редко, что его вряд ли можно было считать отцом, да он и сам так говорил. – Я должна сама строить свою жизнь.

– Разумеется, ваша мать… – начал Хьюз.

Ирэн бросила на него быстрый взгляд, и он сразу же замолчал.

– Мне почти восемнадцать, – сказала она. – Она согласна, что мне следует самостоятельно принимать решения.

Лорд Ллевелин откашлялся. Ирэн поняла, что это было его привычкой. В другое время этот звук мог бы вызвать раздражение, но сейчас Ирэн радостно восприняла его как признак того, что лорд Ллевелин хочет взять на себя контроль над разговором.

– Ввиду вашего статуса незамужней, но не имеющей отца молодой женщины, – начал он, – я взял на себя смелость обратиться к мастеру Хьюзу по вопросу вашего замужества. Насколько я понимаю, он единственный близкий вам мужчина.

Ирэн поднесла руку к шее и почувствовала, как на груди задрожал амулет.

– Замужество? – выдохнула она.

Лорд Ллевелин снова откашлялся:

– Я ошеломил вас, мисс Орчард. Прошу прощения за это.

– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, лорд Ллевелин, – сказала Ирэн. – Я была бы благодарна, если бы вы изъяснялись проще.

– Разумеется. Я понимаю, это не только неожиданно, но и необычно.

У лорда Ллевелина порозовели щеки, и он, словно извиняясь, улыбнулся ей.

– Я знаю, у вас нет приданого и образование скромное, но вы впечатлили меня. Вы молодая леди, наделенная самообладанием и острым умом, к тому же еще и самой приятной наружности.

Ирэн опустила глаза и чуть повернула голову, чтобы показать свои скулы в самом выгодном свете.

– Вы заставили меня подумать, что оставлять кузену в наследство мои титул и землю совсем необязательно.

Ирэн опустила руку, сцепила пальцы и, глядя на лорда Ллевелина ясным взглядом, спросила:

– Простите мою недогадливость, милорд, но должна ли я понимать, что вы делаете предложение… мне?

Лорд Ллевелин в очередной раз откашлялся. Воистину, от этой привычки ему придется отказаться! Он уперся ладонями в колени, чтобы подняться, и протянул Ирэн руку. Она тоже встала и медленно, словно сомневаясь в значении этого жеста, подала лорду руку в кружевной перчатке.

– Мастер Хьюз разрешил мне обратиться к вам, мисс Орчард, – продолжил лорд Ллевелин. – Да, я делаю вам предложение. Я значительно старше вас, но у меня есть состояние и довольно неплохой титул. Я состою на государственной службе. Я никогда не был женат, и в Морган-холле у меня прекрасные слуги. Вы были бы их госпожой.

Ирэн усилием воли заставила себя покраснеть и почувствовала, как к щекам приливает тепло.

– Если вам нужно время подумать…

Она вспомнила, о чем предупреждала мать, но время подумать было роскошью, которую она не могла себе позволить. На мгновение Ирэн склонила голову, как бы размышляя, но очень скоро снова подняла ее.

– Милорд, вы делаете мне честь. Я известна своей решительностью, поэтому отклоню ваше предложение о времени на размышления. Вы предлагаете мне замечательную возможность, которую я приму с благодарностью и с надеждой, что вы сочтете меня достойной ее.

Она услышала, как мастер Хьюз что-то скептически пробормотал, но лорд Ллевелин улыбнулся и погладил руку Ирэн, а затем колюче поцеловал ее в щеку. Она улыбнулась в ответ, подняв голову, – не слишком высоко, потому что он не отличался ростом, – и ей удалось выжать из глаз слезинку, при виде которой лорд снова погладил ее по руке, шепча обнадеживающие слова о блестящем будущем и счастливой жизни.

Поднялась небольшая суета по поводу необходимости переговорить с матерью Ирэн, которую ей удалось предотвратить, а затем по другому поводу – нужно было нанять двуколку, чтобы отвезти девушку в Морган-холл, и найти горничную, которая могла бы ее сопровождать. Пока под руководством скептически настроенного Хьюза улаживали эти мелочи, в приемную вошла Блодвин и, упершись кулаками в бока, с видом нескрываемого возмущения остановилась в дверях.

– Дорогая мисс Блодвин! – обратился к ней лорд Ллевелин. – Можете поздравить меня! Ваш отец выступил от моего имени в вопросе женитьбы на вашей приятельнице, мисс Орчард.

– Да, Блодвин, – подтвердил Хьюз. – Тебе следует пожелать им счастья.

Лицо Блодвин приобрело самый непривлекательный багровый оттенок, и Ирэн тут же придвинулась ближе к будущему супругу. К счастью, на этот раз у Блодвин не было при себе хлыста. Ее глаза сузились, но она все же смогла выговорить:

– Подумать только! Ирэн Орчард! Вот так неожиданность, не так ли?

Лорд Ллевелин откашлялся и заявил:

– Да, это так. Но в моем возрасте…

Все вежливо рассмеялись, и дело с концом.

Не прошло и часа, как лорд Ллевелин договорился о том, чтобы одолжить в Грандже одну из двуколок с упряжью для своего коня. Салли позвала одну из горничных, прислуживающих в комнатах наверху, которая согласилась стать горничной Ирэн на время ее путешествия и вернуться, как только девушка окажется в доме лорда. Ирэн попросила дать ей час, чтобы собрать пожитки и попрощаться с матерью, после чего вместе с горничной отправилась домой. С деревьев опадала листва, на небе собирались тучи.

По пути она заметила лиса, петлявшего в зарослях. Он посмеивался над ней, вздернув черный носик и высунув язык. Ирэн исподтишка улыбнулась ему и в знак признательности коснулась амулета. Его хвост засверкал фейерверком алых и черных оттенков, и лис скрылся в лесу. Тело Ирэн гудело от радостного возбуждения. Она уверенно шла вперед.