Казанский монастырь. Из альбома «Виды Казани, рисованные с натуры».

В селе Сусанино с утра было оживление. Местное народное радио сообщало, что приедет сам архимандрит Наум. К Любушке. Эту старушку, которая часто вела себя как дитя и была как дитя ласкова, в селе многие любили и почитали с искренним благоговением. Это был лучик света в трудной деревенской жизни. Она утешала, ободряла, подсказывала. Но всегда говорила притчами. Как дети: вроде сказку рассказывает, а все верно. Про то, что архимандрит и лаврский старец тоже почитает простую женщину, известно было давно. Но тут — сам приезжает! Отец Наум и раньше бывал в Сусанино. Приезжал посмотреть, как и чем жива Любушка, поговорить с нею о важных делах и помолиться.

Приехал владыка в этот раз тихо, так что ждавшие его благословения и не заметили. Они ждут-ждут, когда он приедет, а отец Наум уже с Любушкой беседует!

— Мир ловил меня, а не поймал, — ответил коротко старец.

Беседа архимандрита Наума с Любушкой длилась довольно долго. В конце старец спросил:

— Матушка, как же монашество? Или отказываетесь от пострига?

— Странница я, — спокойно ответила Любушка на непростой вопрос. — Так меня и поминайте.

Отец Наум только кивнул. Кому, как не монаху, знать, что смирение — первое христианское дело. Многие и в миру спасались, было бы смирение.

Жизнь Любушки действительно была смиренной. Родителей своих девочка помнила не очень хорошо. Известно только, что мать ее умерла, когда Любушке было только четыре годика, а отец был репрессирован. До восемнадцати лет девушка жила у близкой родственницы, а потом переехала в Ленинград и поступила на обувной завод «Красный треугольник». Производство считалось вредным, рабочим выдавали молоко. Любушка раздавала молоко, которое ей давали, сослуживцам, у которых были дети. Вскоре она почувствовала, что больна. Болезнь оказалась серьезной. Врачи порекомендовали сменить работу. Любушку перевели на склад, на должность кастелянши. Сослуживцы, заметив, что новая кастелянша честная, доверчивая и к тому же верующая, стали издеваться над нею. Затем начали принуждать исправлять в документах цифры: делать приписки, чтобы получался «левый» доход. Любушка в этом ничего не понимала. Ей стало трудно терпеть насмешки и издевательства. Она решила уйти.

Как некогда Ксения Блаженная, оставив все мирские заботы о добыче пропитания и о жилье, Любушка встала на стезю юродства Христа ради. Духовным ее отцом был подвижник Серафим Вырицкий, а за наставлениями Любушка часто обращалась к схимонахине Марии (Маковкиной), жившей тогда в Ленинграде у Никольского собора.

Молодая женщина долгие годы странствовала, ночуя где придется, не имея ни пищи, ни приличной одежды. Порой Любушку принимали верующие знакомые. Порой она жила при монастырях. Любушка обошла почти все обители России. Когда скончался ее духовный отец, старец Серафим, Любушка часто посещала его могилу и жила в Вырице. Там же она встретилась с Лукией Ивановной Мироновой, которая приняла Любушку на жительство и у которой старица жила до самой своей кончины.

Лукия Ивановна вспоминает, что поначалу Любушка показалась ей обычной старушкой. Однако в этой «старушке» было нечто такое, что отличало ее от всех молящихся в храме. Когда эта старушка вошла, ветерком прошел шепоток: «Любушка пришла, Любушка пришла!» В 1974 году Лукия Ивановна встретилась с Любушкой на улице. Странница попросилась переночевать. Лукия Ивановна согласилась, но предупредила, что у нее дома дети. «Я детей не боюсь», — ответила Любушка. Так странница нашла свою семью.

Через некоторое время Лукия Ивановна купила дом в селе Сусанино, рядом с храмом Казанской Божией Матери. Дом этот и храм Любушка видела еще года за три до того, как покупка была совершена.

Лукия Ивановна вспоминает, что старица очень мало спала: завернется в покрывало, подремлет немного и потом снова возвращается к делам. А делами ее были — молитва и наставление людей в вере. В семидесятые о блаженной страннице Любушке знал почти весь Советский Союз.

Приходящие за советом люди порой изумлялись: откуда Любушка все знает? А она как дитя, смотрит в ладошку и как бы читает по ней. Взрослому, чтобы он уверовал во всемогущество Бога, бывает нужна такая «сказка» — по ладошке почитать.

Трогательно было видеть, как молится Любушка. Она разговаривала с иконами. Порой что-то напевала. И получала ответ от Спасителя, Богородицы и святых. Особенно Любушка почитала Царицу Небесную. Она разговаривала с Богородицей просто, почти по-детски. А тем временем вокруг Любушки собралось множество ее духовных детей.

А. М. Максимов. Богоматерь с Младенцем. 1846. Москва. Государственная Третьяковская галерея.

Как-то регент Анна Петровна приуныла. И бегом к старице. У певчих, а тем более у регента, забот — горы. На клиросе всегда война идет, а Бог управляет — и все поют.

— Плохо мне, Любушка, помолись обо мне. Старица ответила:

— Молюсь, молюсь.

— Очень мне худо, Любушка. А старица в ответ:

— Пой Господу, пока ножки ходят.

«Что ж, — подумала Анна Петровна, — и попою». Про ножки Любушка не зря сказала. Сама она на паперти стояла, не садилась. Все на ногах, всегда.

Игуменью Феодору благословили в 1990 году принять Казанский монастырь, что в Вышнем Волочке. На месте обители были тогда печальные развалины. Однако мать Феодора послушалась совета своей наставницы Любушки и обитель приняла. Нашлось все необходимое для восстановления.

— Вот я и приехала домой! — сказала Любушка, когда ее привезли в монастырь.

Мать Феодора как-то сказала старице:

— Вас не будет, и я не смогу без вас!

— Потерпи до лета! — ответила старица. Мать Феодора подумала, что летом старица уйдет. Но Любушка осталась в монастыре, только начала болеть. Старице становилось все хуже. За сутки до кончины Любушка попросила ее причастить. Почувствовав, что час кончины старицы близок, насельницы монастыря стали приходить к ней прощаться. Старица принимала всех. Замечено было, что она все время писала пальцем по руке. Скончалась старица Любовь 11 сентября 1997 года. Похоронена возле Казанского собора.