ГЛАВА 13
Неужели, я в его глазах настолько неблагодарная тварь? Понятно — ведьма. Мы все отличаемся скверным характером. Но есть же грань допустимого…
— Прости, я…
Лукас отвел взгляд. На его щеках расцвел стыдливый румянец.
Я оборвала неловкие оправдания резким взмахом руки и холодным:
— Хотя у меня и были серьезные причины для побега.
— Какие такие причины? — сразу напрягся он.
Словно зверь перед смертельным прыжком. Не дракон, чисто хищный кошак.
Я поднялась с земли, показательно отряхнула ладони, магией убрала грязь с платья и рук. Лишь тонкая черная полоска, как немое напоминание моего недавнего занятия, осталась под ногтями. Жаль, такую слабой бытовой магией не очистить. Здесь лучшим помощником станет купальня и забота Уроса. Вдруг, еще какие средства для красоты воссоздаст по моей просьбе?
Лукас нервничал. Он следил за мной напряженным взглядом, плохо изображая спокойствие и вселенское терпение. Я назло медлила с ответом, испытывая его нервы на прочность. Заодно невольно любовалась мрачной красотой. Черные, как смоль брюки и рубашка в тон особенно шли колдуну, подчеркивая грубые линии его мощного тела.
Встав лицом к лицу, я выдержала томительную паузу и, наконец, снизошла до сухой фразы:
— Крылатые.
Колдун дернулся. Ах, как же он был растерян! Даже не смог спрятать эмоции за железным контролем и привычной маской безразличия.
— Когда ты мне собирался рассказать, что дракон?
Лукас отшатнулся, словно словил жесткий удар, скривился. И вновь я поняла его мгновенно, не дожидаясь очередной лжи. Открываться он не собирался. И если бы не ранение, я так никогда и не узнала бы…
— Понятно-о.
Разочарование было глупым, неоправданным. Я ведь не имела права ничего требовать взамен, умалчивая прошлое! Но… неминуемым. И таким горьким, что во рту стало противно.
— Ниэла… — позвал мужчина, стоило мне резко развернуться спиной. На глаза навернулись обидные слезы.
— Ничего не получится, Лукас.
Слова давались с трудом. Хриплые. Чужие какие-то. Будто я в рот понабирала камней и теперь язык едва-едва шевелится, а горло сводит спазмом.
— Что не получится?
— Это не сработает.
Всеми фибрами души чувствовала, мужчина догадывался, что именно я пыталась пробормотать, но все равно настаивал на ясности. Надеялся, передумаю озвучить приговор?
— О каком ритуале единения ты вообще можешь думать? — устало прикрыла глаза. — Гиблое дело. Муж? Пустое.
— Ниэла, я понимаю, ты расстроена…
— Между нами огромная пропасть. В десять лет. Ее не перейти.
— Перейти! — Лукас обнял меня за плечи со спины. — Слышишь?
— Ты не понимаешь… — поникла я.
Попыталась отстраниться. Не дал. Прижал покрепче, словно я могла водой вытечь сквозь его пальцы.
— Это ты не понимаешь! — он даже легонько встряхнул меня, вторя собственному крику. — Мы все преодолеем вместе!
— Вместе? — звучало обидной насмешкой. — Между нами нет «вместе», только стены из тайн. Разве ты не видишь?
— Любые стены можно разрушить, если захотеть.
— Зачем? Ты этого не хочешь, в моей жизни не осталось ничего, что уже не разрушено. Боги посмеялись над нами, соединив в пару. Дважды.
— Я хочу!
— Тогда расскажи мне…
— Это сложно, — он тяжело вздохнул.
Я лишь покачала головой. Вот тебе и подтверждение правоты собственных слов. Какие из нас истинные? Глупость. Божественная шутка.
— Ты решила заняться садом? — заговорил он после длительного молчания между нами.
Из объятий рваться я перестала, замерла. Мысли были тягостными.
От наемников из красного клана долго не побегаешь. Особенно, если отважусь оставить Лукаса и уйти. Просто использовать его как тыл, зная, что мужчина готов закрыть от смерти собственным телом, противно. Плохая из меня ведьма. Совестливая.
Я неопределенно пожала плечами. Колдун выбрал неудачный момент, чтобы перевести опасную тему в другое русло.
— Мать тоже любила возиться с землей, — глухим голосом сказал он. — Отец мне говорил как-то. Знаешь, в детстве я часто приходил на ее любимое место у нас в саду. Возле яблоньки с такими маленькими красными плодами. Сладкими, как мед.
— Райскими, — подсказала я, толком не понимая, к чему сейчас этот разговор.
— Да. Райскими, — спешно согласился и замолк.
На этот раз пауза долго не продлилась.
— Глупо конечно, но мне казалось, что возле этой яблоньки я становлюсь ближе к матери.
— Совсем не глупо, — твердо возразила, сдерживая жгучие слезы. — У меня вот такого особого места никогда не было. Поэтому каждый раз, любуясь звездным небом, я представляла родителей среди россыпи светил. Часто шепотом говорила с ними, делилась сокровенным.
Не глядя, Лукас заботливо отер мои щеки, стирая слезы. Как чувствовал, что плачу.
— Я и сейчас… Порой, когда увижу особенно яркую звездочку, верю, что не одна, а родные рядом, все видят, слышат, чувствуют. Просто ответить не могут. За гранью, знаешь ли, нелегко со связью.
— Ты не одна, малышка. Я теперь рядом и никуда не отпущу.
— Лукас… Не стоит давать обещания, которые не сможешь сдержать.
Он громко скрипнул зубами. И перестал давить уговорами. Вместо этого вернулся к детским воспоминаниям.
— Лечебные травы после смерти матери вывелись, а сад скоро одичал. Ни садовник, ни прислуга, ни одна из мачех потом не могли вернуть тому месту былого очарования. Когда я выбирал свой особняк, то искал территорию с садом. Пусть не собирался ухаживать за ним, просто вообще без него как-то пусто вокруг, неуютно.
Лукас обнял меня крепче. Уткнувшись носом в мою макушку, шумно вдохнул, будто собирался с силами.
— Малышка, рядом с тобой все в моей жизни обретает новый смысл. Не лишай меня его.
Я повернулась в его руках, заглянула в глаза и утонула в нежности, что плескалась в мужском взгляде. Искренен. Теперь воспоминания о детстве не виделись мне попыткой избежать неудобных вопросов, а лишь короткой отсрочкой, которую Лукас взял перед тем, как сможет рассказать главное.
— Ты родился драконом?
— Нет, — с твердой решимостью во взгляде ответил он. — Отчего у тебя так мало познаний о магии?
На этот раз признаться было не страшно. Разве что немного стыдно.
— Меня особо никто не учил волшбе. Кроме Буки. Да и тот тайно.
— Как так? — опешил Лукас.
— Агафтия пророчила мне будущее в главном храме всеблагой богини.
Мужчина свел брови на переносице:
— Ты должна была стать жрицей?
Я кивнула.
Он еще больше помрачнел.
— Но так и не стала.
— Нет.
Зачем повторять очевидное? По глазам я видела, еще мгновение и Лукас обо всем догадается сам. Меня охватила странная смесь предвкушения, волнения и страха.
— Я забрал твою невинность. Тебя наказали?
— Да.
— Как? — нетерпеливо подался он вперед.
— Меня… — я облизала пересохшие губы и в последнее мгновение… струсила. — Разве не моя очередь задавать вопросы?
Если Лукас и испытал разочарование или недовольство, то я этого не заметила. Он кивнув, безмолвно согласившись с правилами игры на откровенность. Раз уж мы решились сыграть, не сговариваясь.
— Хорошо. Не медли.
— Ты знаешь, о чем я хочу спросить.
Мужчина криво усмехнулся левым уголком рта. От этого его шрам стал ярче, заметнее.
— Помнишь, я рассказывал тебе о первом своем неудачном бое на границе?
Лукас даже не посмотрел в мою сторону, невидящим взглядом остановившись на взрыхленной грядке. Я не стала что-либо говорить или знаками подтверждать и так ясное. Похоже, ответа мужчине совсем не требовалось.
— Тогда я чудом остался жив, — его спокойные слова заставили передернуться от жути. Холод сковал руки и ноги. — Среди тварей мрака оказался крылатый ящер, последний из забытого всеми племени.
Колдун перевел тяжелый взгляд на меня. Сейчас от такого пристального внимания с его стороны становилось только тяжелее.
— Это его метки я с тех пор ношу на теле.
Так вот откуда шрамы — ежедневное напоминание о жутких ранах!
— Драконы же все погибли…
— Погибли, — согласился Лукас. — Так нам говорят древние летописи.
— Тогда как же?
Он покачал головой:
— Не знаю, Ниэла. Либо драконы живут в другом мире, либо теперь я последний из проклятого рода.
Мужчина ненадолго замолк, словно мысленно вернулся в прошлое и переживал все заново. Вскоре он заговорил вновь.
— Сразившись с этой тварью, я уже попрощался с жизнью. Ящер едва не перекусил меня пополам.
Я поежилась. Жуткая картина вырисовывалась перед глазами.
— Но подоспело подкрепление. Стражи границы объединили силы против монстров, уничтожив их и закрыв трещину.
— А дракон?
Лукас нахмурился:
— Общие заклинания колдунов сработали как-то не так… и нас с ящером поглотило магическое пламя. Дракон растворился, а я… Оставаться у границы нельзя было. Пока стражи добивали существ, я бы отдал богам душу. Истинные целители так близко к стене отчуждения большая редкость, сама понимаешь.
— Как ты выжил? — собственный голос показался неузнаваемым.
— Помогли те, от кого и не ожидал. Аррин, Кирин, Фадор и Меон. Мы были из одного потока выпускников МАСКа, но особо никогда не общались раньше.
Теперь я поняла, почему Лукас спускал этой четверке странные шуточки. Их дружбе срок десятилетие и не одно вместе пройденное испытание.
— Портал в город открыл Аррин и Кирин. Фадор прикрывал тыл. Мы с Меоном оказались у порога трактира. Увала меня выходила. Очухался я уже другим.
— Другим?
— Не колдуном.
— Драконом?
— Не знаю, — устало потер виски Лукас. — И не колдуном, и не драконом.
— Как это?
— Если бы я знал, — горько усмехнулся он. — Магия во мне стала сильнее, особенно огненная стихия, да и тело теперь с легкостью переносит любые лишения, обострился нюх и зрение, а вот характер стал вспыльчивым и жестоким.
Лукас Дэ Кадари никогда и не обладал ангельским нравом. Я мысленно усмехнулась, но вслух ничего говорить не стала. Боялась спугнуть откровенность глупой обидной фразой.
— Думаешь, я не знаю, что за спиной меня прозвали «бешеным»? Они правы. Если хоть на мгновенье отпустить контроль, именно таким я и стану. Диким.
Я поджала губы.
— О том, что со мной тогда случилось, знают только близкие, король и его приближенные. Генрих решил оставить свое «живое оружие», как он любит шутить, в тайне. Я стал отлично чуять тварей мрака. Благодаря особым талантам, — мужчина скривился, — и продвинулся по службе. Принял командование стражами северной границы.
Он говорил это с неким пренебрежением, что я прекрасно поняла: Лукас не доволен своей сущностью.
— Почему ты так расстроен?
— Расстроен? Нет, — мужчина покачал головой. — Это чувство не так зовут. Ты знаешь кто я, Ниэла?
Не дожидаясь моей реакции, Лукас запальчиво продолжил.
— Я не колдун и не дракон. Почти потерял связь с фамильяром, тварь внутри меня и Рьяна не уживаются. Мне приходится черпать силы из собственного резерва каждый раз, когда я призываю сову.
— Мне жаль. Но ведь можно что-то придумать?
— Придумать?
— Договориться с драконом в тебе…
— Договориться? — он зло рассмеялся. — Как?
Я растерялась.
— Не знаю… А ты пробовал…
— За эти годы я ни разу не оборачивался. Чувствую дракона внутри себя, его силу, его ярость, мощь, но слиться воедино не выходит. Никто не знает, чего от меня ожидать. Когда человек во мне уступит зверю? Что станет делать эта тварь, если я ей полностью подчинюсь? Даже собственный отец теперь рядом со мной осторожничает.
Я не сдержала шумный вдох. Сердце сжалось от боли.
— Я не хотел и в твоих глазах видеть страх, когда ты узнаешь правду.
Колдун отвернулся.
— Кто же я, Ниэла? — в его голосе сквозило откровенным отчаяньем. — Очередной монстр, все еще старающийся остаться человеком.
Боль Лукаса Дэ Кадари, мужчины, которого я силилась десять лет ненавидеть и обвинила во всех своих неудачах, потерях — не принесла должного удовольствия. Мне стало одинаково горько и тоскливо, точно и боль мы с колдуном делили теперь на двоих. Или могли бы разделить…
— Нет, — решимости мне было не занимать. И голос сразу прорезался. Да такой звонкий, совсем как раньше! — Ты не монстр!
Я встала за спиной мужчины, положила ему ладонь между лопаток. Он ощутимо вздрогнул от, казалось бы, легкого прикосновения.
— Кто же я тогда по-твоему?
— Лукас Дэ Кадари.
Едко хмыкнул. Да-да, знаю: в логике мне нет равных!
— Мужчина, который совсем недавно настойчиво пытался меня убедить, что мы все преодолеем вместе, — уколола я.
Лукас тихонько засмеялся. На сердце у меня потеплело.
— Колдун и дракон. Сын. Воспитанник. Друг. Главнокомандующий стражами. Отличный воин, — с каждым словом, чувствовала, как его напряжение уходит. — Мой избранный богами спутник.
— Ты, правда, не считаешь меня монстром? — мужчина пытливо заглянул мне в лицо, словно боялся упустить и малейшее проявление чувств.
Столько неуверенности и одновременно затаенной надежды светилось в его глазах, что у меня перехватило дыхание от неожиданного волнения.
— Истинная правда.
— А как же тварь во мне? Не боишься? — Лукас все еще сомневался.
— Не тварь — дракон. И да, не боюсь.
Он прищурился:
— Даже если я потеряю контроль?
Эта осторожность вызвала во мне лишь улыбку.
— Я верю, что ты не причинишь мне вреда. В любой ипостаси.
— Знаешь, чем больше времени мы с тобой проводим вместе, тем сильнее я склонен думать так же, — вкрадчиво проронил он. — Рядом с тобой я чувствую себя живым, цельным и приступы адовой злости прекращаются.
Жар опять прилил к щекам. Ну хоть минутка самобичевания закончилась. Оказалось, ведьмочка во мне ревностно относилась к боли колдуна. Сама она не прочь была, время от времени, его уязвить, а вот чтобы кто-то другой и даже он сам… Нет. Та еще собственница.
— Дракон признал тебя парой, малышка, — Лукас заключил меня в тесные объятья. — Теперь тебе никуда не деться от нас. Ящеры не разбрасываются сокровищами.
Пользуясь моей растерянностью, мужчина успел сорвать жаркий поцелуй.
— Ум-м… Какая же ты все-таки сладкая… Ниэла…
То, как он произнес нараспев мое имя, всколыхнуло туманные воспоминания. Даже сквозь томительную негу я смогла уцепиться за назойливую мысль.
— Так ты не спал?
— Я спал, — сделал честные глаза он. — Дракон — нет.
— Лукас! — возмущенно стукнула его по груди. — Я тебе еще припомню это издевательство!
— Разве это издевательство, малышка? Так… шалость. Я просто подчинился влиянию своей ведьмочки.
Так это еще и я виновница случившего в спальне? Возмущению не было предела. Жаль ни одного проклятья на ум не приходило, словно кто вместо знаний подсунул мне чистый пергамент.
— Дракон не мог отказаться и не пригубить свое сокровище, — обдал горячим дыханием мою шею наглец, вызвав волнительную дрожь. — Ты не захотела продолжить, а принуждать истинную у меня и в мыслях не было.
Получается, если бы я не убежала, то у нас что… Связь стала бы двусторонней?
— Не хмурься, тебе не идет.
Вот! Нача-алось! Ты ему пальчик дай, он — уже собрался руку по плечо отхапать!
Я лишь сильнее раззадоривала сама себя. Лукас выглядел безумно милым, а мне никак нельзя было вестись на его сладкие речи. Они пагубно влияли на здравомыслие и желание сближаться постепенно, заново создавая хрупкое доверие между нами. Нельзя вестись, я сказала! Нель… Ах, ну до чего же хорош! Все шрамы, изъяны бледнеют за сияньем колдовских глаз! Коленки вновь предательски ослабли, в глазах потемнело от чувств, а глупое сердце просто заходилось восторгом!
Не хватало еще слюной закапать воротничок рубашки Лукаса! Глупая ведьма! Соберись!
— Ты так и не рассказала мне о наказании, малышка, — напомнил вдруг колдун.
И мысленных убеждений не потребовалось, его слова, как ковш ледяной воды за пазуху, тут же вернули мне здравомыслие.
Надо же! Не запамятовал…
— Гхм-м… — скривилась я и ответила красноречивым взглядом. Вдруг передумает?
Не на того напала.
Лукас, сложив руки на груди, терпеливо дожидался объяснений.
Набрав побольше воздуха, как перед прыжком в воду, я выпалила на одном дыхании:
— Когда очнулась, меня ждал суд перед ковеном. И тетушка решила, что наилучшим наказанием для не оправдавшей надежд племянницы будет…
— Ниэла!!! — раздался мужской вопль совсем рядом.
— Аррин? — Лукас нахмурился.
Мы оба недоуменно повернулись. В самом начале сада, недалеко от беседки, из портала вывалился эльф. Страж устремился к нам со всех ног, не жалея горло на крик. В диком вопле я едва разбирала свое имя, да исковерканные слова. Наверняка, ругательства. На эльфийском.
— Ниэла! — яростно махал руками мужчина, точно сражался с воздухом. — Где эта ведьма?!
Или, может, представлял, что одним резким движением сносит мне голову с плеч?
Я поежилась.
— Кажется, кое-кто обнаружил твой прощальный подарочек, — ухмыльнулся колдун, весело сверкая глазами. По всему, Лукас мужской солидарностью не страдал.
В распахнутой на груди рубахе, всколоченный, какой-то весь взмыленный и покрасневший Аррин смутно напоминал эльфа. От холодной пренебрежительности и надменности не осталось и следа. Видать, и правда, столкнулся с кро-охотной проблемкой. А нечего ведьм обижать! Вот!
— Что ты со мной сделала, ведьма?! — зашипел страж, едва очутился ближе.
На расстоянии вытянутой руки он выглядел еще хуже. Дикий какой-то, нервный, дерганный. В глазах — блеск ярости, а сам напряжен, как струна. Того и гляди, тронь — порвется.
Ну ничего себе его шибануло! По мужскому себялюбию?
Жуть жуткая…
— Проблемы, друг? — криво улыбнулся Лукас. — Очередная легкомысленная красотка не угодила?
Дракона Аррин удостоил мимолетным взглядом, все его внимание целиком и полностью было сосредоточено на мне. Ведьмы — дамы не боязливые, но сейчас рядом с эльфом мне сделалось неуютно, а собственная выходка на мгновение даже показалась сущей глупостью. Всего на мгновение. Вскоре отпустило и я вновь мысленно утвердилась в правоте. Обидчиков нужно учить! Иначе не заглядишься, как будешь носом грязь рыть под сапогами сильных мира сего, искренне считая, что это все на что ты способен в жизни. Так со мной уже случалось. Благодарствую, но больше не хочу.
— Что намагичила эта тва… твоя жена?! — сквозь зубы выдавил он.
Лукас дернулся, злое обращение эльфа ему не понравилось. Я успела схватить колдуна за руку, остановив. Второй драки сейчас вот только и не хватало!
— А что случилось? — сделала невинное выражение лица.
Не ведьма — сущий ангел!
Скрип зубов эльфа я услышала, не напрягая слух.
Лукас задвинул меня себе за спину.
— Н-нич-чего, — с трудом выдавил из себя Аррин, заметив защитный жест дракона.
Я хмыкнула. Посмотрите-ка, а он вновь начинает думать прежде, чем ляпать сгоряча. И чувство самосохранения у него не полностью растворилось. Похвально.
— С чего ты тогда решил, что я причастна к твоему «ничего»?
Да! А кто сказал, что я не отчаянная? Не боюсь дергать хищников за хвосты! Особенно, когда меня прикрывает… опаснейших из них.
Лицо эльфа покрылось безобразными красными пятнами. Хоть бы удар не хватил!
— На мне остался твой магический след.
А вот об этом я и не сообразила…
— Хм-м… — сделала вид, что задумалась. — С чего бы это? Так, а на что ты жалуешься, любезный? Может, я тебя благословила удачей?
Лукас сдавленно хрюкнул от сдерживаемого смеха.
— Как незаменимого друга мужа, — добавила я.
— У меня от твоего благословения не ст… — гневно начал он и осекся, стушевавшись. — Не… не… Гх-м…
Я жадно подалась вперед. Никакой жалости! Вот и ведьмовская натура опять проснулась!
— Да-да?
— У меня не получается…
Эльф вновь стушевался и залился краской стыда. Надо же, какие мы слабенькие и робкие! А еще с минуту назад распалялся, да руками махал! И слюной брызгал, как торгошиха.
— Что именно?
Спина колдуна, на которую я положила руку для опоры, уже откровенно ходила ходуном от тихого смеха. Каким-то чудом мне до сих пор удавалось сохранять спокойствие, деликатность. Еще и изображать встревоженность проблемами эльфа. Будто бы я о них совсем ничего не ведаю. Ага.
Ах, ведьмы — имя вам коварство!
— Мгм-м… — нечленораздельно промычал Аррин. — Не получается…
— Ноги не держат? Может, голова тяжела?
— А? — растерялся страж.
— Выпил, говорю, небось, много в таверне Увалы, вот у тебя и не получается… в бою выстоять.
— Думаешь, крепкое как-то повлияло? — ухватился за фразу, как за соломинку мужчина. — Я, признаться, и не подумал об этом…
Надо же, как воодушевился! Даже спину стал держать ровнее.
— Огненная вода еще никого до добра не доводила, — заявила с серьезным видом, точно самый настоящий знаток этого дела.
— Так, а как же тогда? Что делать-то теперь?
Опустив голову и прикрывшись на миг волосами, я ухмыльнулась. Все эльфы такие наивные? Или он так боится не вернуть мужскую силу, что готов хвататься за любое мало-мальски правдоподобное объяснение?
— Во-первых, успокоиться. Во-вторых, лечиться, — с важным видом я стала загибать пальцы. Лукас молча следил за разворачивающейся сценой. Я бы назвала это трагикомедией. Для меня комедия, а кому-то явно трагедия… — Но перед тем, как я смогу разобраться, что случилось… Ведьма я или где? Надо знать, что именно произошло.
Аррин озадачено почесал подбородок:
— Проснулся я, значится, пополудни. Голова гудела. А Кирин настойку для поправки здоровья зажал! Наглая лисья морда! Благо не наш черед заступать на границу. Ополоснулся, размялся, подкрепился в столовой. Ну а к вечеру решил в город наведаться, проверить все ли там спокойно на улицах.
— Угу-угу, — подбадривала кивками эльфа продолжать.
— Зашел в таверну, язык промочить. А там столько миленьких дамо… — он кашлянул в кулак. — Обнаглевших рож, то есть, что так кулака и просили. Я же, мужчина чести, не смог стерпеть молча и не вмешаться, когда эти… буянить начали. На столы повыскакивали и давай юбками махать!
— Юбками?
— Э-э-э… Руками, говорю, размахивали. Медовуху Увалы всю расплескали, песни горланили. Оборотни, что с них взять? Еще и близки к сезонному гону.
— Ум-м-м…
— Выбрал я кошечку себе поаппетитнее, чтобы руки было чем занять, да скрылись мы с ней в укромном уголке под лестницей.
Я даже вперед подалась, едва не свалив Лукаса с ног, в предвкушении самого интересного…
— Забористая девка попалась! Хищная! Ух! — отступив от легенды, мечтательно закатил глаза эльф. — А когда дело дошло до…
— Боя? — подсказала я.
— Да, боя. Гхм… Не вышло ничего в общем.
Поддавшись воспоминаниям, мужчина вновь покрылся стыдливым румянцем. Даже корни волос, казалось, потемнели.
— Она не растерялась, подруг позвала. На любой вкус! И каждая такая активная, что голова кругом. Но, как я ни старался, а…
— Меч не послушался, да?
— Меч? — Лукас грохнул хохотом.
Не сдержался «муженек», едва смехом не подавился. Правильно, нечего держать в себе, до добра такое не доводит.
Момент, когда до эльфа дошло, что его провели вокруг пальца, был незабываем. Ведьмочка во мне мстиво хихикала и пустилась в победный танец.
— Т-ты!!! Это все ты! Ведьма!
На крик я лишь лучезарно улыбнулась. Да! Ведьма!
Ну или почти ведьма… Подучиться бы… Я тогда та-а-ак развернусь! Эге-ге!
Кто же знал, что у стража слабые нервы? И вместо того чтобы держать удар, он бросится ко мне.
Благо Лукас не спал. Заступил.
— Пусти меня!
— Не пускай его!
Мы кричали одновременно, обходя колдуна, как волчка, по кругу.
— Исправь все, как было, ведьма! Забери свое благословение! — последнее слово Аррина прозвучало особенно ядовито.
— Кто сказал, что это благословение?
— Ты и сказала!
— Нашел, кому верить, — хихикнула в плечо колдуну. Тот дернулся. Щекотки боится что ли? — Ведьме. Прокляла я тебя, голубчик.
— Как прокляла? — потеряно прошептал эльф. И побледнел.
Даже немного жаль его стало. Совсем чуток. Ровно до того момента, как Аррин с крепким словцом попытался схватить меня за шиворот.
— Отдай ее мне! — надрывался страж. — Я стрясу с нее за позор!
— Успокойся и отойди от моей жены, — жестко заявил Лукас. — Ты ее обидел — она отомстила. Была в своем праве.
— Отдай гадину!
Эльф не внял голосу рассудка, поэтому колдун решил отрезвить его другим способом. Крепким ударом слева.
Я ахнула. Кажется, выяснение отношений в драке у них привычное дело.
Аррин отлетел на добрых десять шагов, жестко приземлившись возле куста сирени. Голые ветки, к слову, резво отхлестали эльфа по спине и тому, что ниже спины. Точно живые! Я задумалась, а не волен ли Урос еще и над садом?
Не Хранитель! Лапуля!
Лукас угрожающе двинулся к стражу. Пришлось заступить дорогу. Еще пришибет, ненароком! Поиздевалась и хватит! На убийство я не рассчитываю. Нужна мне эта кровожадность! Пф-ф! Не больно-то и обиделась… К тому же успела потешить самолюбие.
— Стой! — со мной, повисшей на его шее, Лукас еще и не сразу остановился, словно не заметив лишнего груза. Вот эта силища! — Не надо!
Мужчина нахмурился, перевел взгляд на меня. Синие глаза вновь пылали драконьим огнем. Черты лица заострились, стали резче, точно вытесанными из камня.
— Он поплатится за оскорбление, — зло выдал колдун грубым, будто не своим, голос с рычащими нотками. — Никто не смеет обижать мою женщину.
Сейчас на меня смотрел и говорил… дракон. Ох, Всеблагая! Додразнилась!
— Аррин не понимал, что кричит. Разве ты в запале следишь за языком? Да я и не обиделась совсем! — мило улыбаясь, я безостановочно щебетала ему на ухо, не забывая поглаживать по голове и плечам. — Не стоит драться с другом. Потом пожалеете. Оба.
Через какое-то время мои сбивчивые уговоры принесли свои плоды. Лукас задышал спокойнее, его глаза вернули привычный цвет. Больше колдун не рвался к затихшему эльфу.
Тот, кстати, успел встать на ноги и привести себя в порядок. Оправил одежду. Благоразумно отошел от куста. И виновато поглядывал на нас, нерешительно переступая с ноги на ногу. Тоже понял, что перегнул палку. А под его левым глазом уже наливался синяк. Еще под правым не сошел, как колдун второй поставил. Тоже мне ценитель симметрии.
— Не стоило устраивать ведьме никаких проверок! — назидательно пожурила я эльфа. — Вот теперь и расплачивайся мужской…э-э-э… несостоятельностью.
— Прости, — покаялся Аррин.
Разобрать к кому он обращался не удалось. То ли ко мне, то ли к другу, а может, и вовсе — к нам обоим сразу.
Лукас поморщился, отмахнулся и потянул меня к дому. Я, прильнув к его боку, улыбнулась. Колдун подстроился под мой тихий шаг. Эльф засеменил следом.
— Леди меня простила?
Ведьма-ведьма, а тут на тебе снова леди. Поразительное возвращение джентльменских манер!
— Чего надо? — покосилась на стража.
— Так, может, отменишь наказание-то, а?
Вот шельмец! Покачала головой, отказывая.
— Я все осознал и больше не буду!
— Нет.
— Но почему-у? — и столько отчаянья в этом длительном «у» прозвучало, что у меня в груди дрогнуло.
Даже у камня дрогнуло бы, да! Правда, Лукас и бровью не повел.
Эльф состроил большие невинные глаза. Еще бы губой поиграл. Бр-бу-бу! Сущий обиженный ребенок! Тьфу! Вот сразу видно, кого в детстве не пороли.
— У меня с магией сложные отношения. Так что ни отменить, ни исправить. Прости.
Аррин сбился с шага, споткнулся. Бедняжечка едва аристократичным носом новую грядку мне не пропахал. Благо вовремя спохватился и удержался на ногах.
— А что же… А как же… Как мне быть-то? — донеслось нам вслед.
— Наслаждайся покоем!
— Ты издеваешься? — вновь пробились шипящие нотки. Эх, не постоянные нынче джентльмены. Туго у них с манерами. — А проклятье?
— Само пройдет через семь дней. Как насморк.
Лукас чмокнул меня в щеку и прижал ближе, выражая молчаливую поддержку. Приятно-то как! Вот нет в нем мужской солидарности! Ни капли! И слава Всеблагой!
Стоило нам выйти на каменную дорожку, ведущую напрямик к особняку, как слева открылся очередной портал. Я внутренне напряглась. Неужели наемники?
— Я поставил хорошую защиту. Чужак порталом не пройдет, только через ворота. А там стражи, — разъяснил мужчина, но за спину меня все же задвинул. Опять!
Выходит, что опасения высказала вслух.
Лукас оказался прав: из мерцающего сияния один за другим появилось трио знакомцев. Фадор, Кирин и Меон. Каждый, как и эльф, всколоченный и донельзя смущенный.
Ох, еще одного представления я не выдержу! Пожалейте, ведьму, господа! Да где там…
— Лукас! Где твоя, — как самый спокойный из всей честной компании, вперед выступил Фадор. — О, Ниэла! Как я рад тебя видеть!
Заметил-таки. Рад он, как же! Я едва сдержала возмущенное фырканье. Не дело это, чтобы женщина, почти леди, фыркала, как хорсар.
Прятаться за широкой спиной фальшивого мужа больше не было причин. Я встала рядышком. Колдун тут же воспользовался моментом и сцапал мою ладошку в свои ручищи. Да принялся большим пальцем наглаживать, выводить неведомые узоры. Пусть играется! Мне даже приятно.
— У нас к тебе дело, — продолжил бородач.
— Деликатное, — добавил Меон.
— И срочное, — это уже Кирин.
Лицо воина сейчас горело, словно маков цвет! Красота-а! Любовалась бы и любовалась! Да после нелегкой работы на земле живот уже напоминал о себе голодными трелями. Пора бы и подкрепиться.
— Тоже магический след ко мне привел? — устало спросила мужчин.
Страдальцы кивнули. Я отметила их поразительное единодушие и оторопь.
— Да, это я отняла у вас самое дорогое, — чтобы сохранить драгоценное время, минуя долгие выяснения отношений, я поспешила прояснить все сразу. — В назидание за проверку. А нечего смотрины чужим женам устраивать!
Мужчины дружно смутились, а потом резко перевели злой взгляд на эльфа.
— Это все ты! — Кирина перекосило. — Запевала!
— Минуточку! — Аррин не собирался отмалчиваться. — Я никого и не заставлял. Мы все решили вместе, а вину на мою голову свалили?! Предатели!
— А я говорил, не стоит вмешиваться в личное! — вздохнул Меон. — Не к добру это.
— Что сделано, то сделано, — подключился к разговору Фадор. — Нет смысла горло рвать: прошлое не изменишь.
— Верно.
— Приносим свои глубочайшие извинения за ту глупую выходку, — поклонился бородач. Меон и Кирин тоже согласно кивнули.
— Проклятье не сниму.
Мужчины встрепенулись, точно готовились к долгим уговорам, но со следующими словами тут же поникли.
— Не умею.
— И что теперь? — нахмурился Меон. — Весь век монахом жить?
Мне бы их помучить еще, солгать что-то позаковыристей: пусть головы ломают, но уж больно живот подводило голодом. В том, что Аррин не стал бы сразу делиться правдой, была уверена. Не после того, как его выставили единственно виноватым.
— Седьмицу. Потом само развеется, — поспешила с ответом я и продолжила идти к особняку. Мысль об очередном кулинарном шедевре Альфреда просто дарила мне крылья! — Посторонитесь уже. Нечего толпиться здесь.
Ишь, паломничество устроили!
Голодная ведьма — злая ведьма! Прав был Бука.
За спиной послышался дружный вздох облегчения. Обрадовались!
— Они же не просто маги, да? — шепотом полюбопытствовала у Лукаса, когда мы почти достигли особняка.
Мужчины плелись за нами, что-то тихо обсуждая (надеюсь, не изощренный план мести) и выдерживая почтительное расстояние.
Лукас улыбнулся:
— Фадор и Кирин — оборотни. Их вторая сущность: медведь и лис. У Меона в роду затесалась гномья кровь. В надцатом колене. По специализации он маг земли. Аррин — эльф-полукровка. Он иногда сокрушается о нечистоте собственной крови, но к какому племени относится его вторая половина никогда не говорил.
После того сложного разговора в саду общаться с колдуном стало не в пример проще. Еще бы набраться смелости на собственное признание…
Пока оное откладывалось, на пороге доме я почувствовала умопомрачительный запах тушеного мяса… и поспешила на кухню так резво, как и первые люди за огнем не бегали. Ну что сказать… Я — слабая женщина! Не могу устоять, когда долг зовет! Просто обязана проверить все ли хорошо приготовлено до того, как подать блюда гостям на стол. Хозяйкой меня считают здесь или кем?
