ГЛАВА 12
Кухня ожидаемо находилась на первом этаже в правой части дома, если отталкиваться от гостиной. Когда мы с мышем добрались до святая-святых любого обжоры, нас приветствовали гостеприимно распахнутые двери. В небольшой, удобно обставленной для готовки, комнате уже горел свет. Магические шары размером в две ладони плавно перемещались под потолком. В зеве глиняной печи уже жадно потрескивал поленьями огонь.
Хранитель тихонечко завис в уголке, поблескивая глазами.
Я приятно удивилась его умению читать потаенные желания. Ведь, и правда, за десять лет привыкла готовить сама, даже, признаться, полюбила это дело. Когда руки заняты, меньше глупых дум в голову лезет.
— Урос, ты — прелесть! — ничуть не покривила душой.
В ответ на похвалу Дух послал волну тепла и щенячьего восторга. Судя по всему, малыш изрядно истосковался по обычной ласке и общению. Варвары здесь живут что ли? Сложно уделить чуточку внимания Хранителю? Особенно, если он незаменимый и такой заботливый помощник в хозяйстве. Не ценит Лукас сокровище. А еще, как выяснилось, дракон. Совсем, видать, не прислушивается к инстинктам.
Ну да ничего. Теперь о Духе есть кому позаботиться. Ведьма в одиночестве его не бросит. Еще чего! Я, конечно, еще не решила, останусь ли в доме Лукаса, да и вообще с ним, но исправить несправедливость не помешает. Пока будущее виделось туманным, неразрешенные проблемы с тетушкой, идущими по следу наемниками, мешали мне заглядывать далеко вперед. Поэтому я решила не ломать голову зря и… просто жить. А чем не выход? Будем справляться с неприятностями по мере их возникновения.
К холодовому шкафу я не пошла, из готового выбирать не хотелось. Куда приятнее было приготовить что-то самой. Ничего страшного, что посреди ночи. В кладовой взяла все нужные продукты, благо запасов здесь хватало — Лукас Дэ Кадари не бедствовал. Хоть что-то осталось неизменным.
Не потеряться среди полочек и шкафчиков помог Хранитель. Благодаря его подсказкам я быстро нашла необходимую утварь, специи и травы. Вскоре глиняная сковорода была отправлена в печь, а запах сырников приятно разбавил воздух. Пока поздний ужин доходил на огне, в холщовых мешочках выбрала травы и заварила душистый чай.
Бука уже притаптывал на столе и охал от нетерпения, а я еще спешила сделать «живое варенье». Кто сырники сухими подает? Вприкуску со сметанкой или вареньем — самое то. Иначе не отпускает чувство, что чего-то недостает.
Ягоды калины, перетертые с черной смородиной, яблоками и сахаром, я сложила в глубокую пиалу. В такую же налила густой сметанки — для пары. Разлила чай по чашкам, поставила тарелки. В центре маленького округлого стола уместила блюдо с сырниками. Накрыла на троих. И если Буку приглашать к еде не пришлось, голодным зверем он жадно набросился на угощенье, то Хранитель долго нерешительно мялся в угле. Пока трижды его не позвала присоединиться к компании.
И пусть в темном облаке сложно прочесть эмоции, но настрой нового знакомца отлично передавался по связи, что он не так давно установил со мной. Дух был удивлен, растерян и растроган до внутренней дрожи. Наскоро угостившись, Урос поспешил уйти: просто растворился в ближайшей стене. Правда, напоследок меня обдало благодарностью, словно верный пес о ноги потерся.
— Ну?
— У-у-у нетерпеливая! — прочавкал с полным ртом Бука. — Дай нормально поесть с голодухи!
— Ешь-ешь, не подавись только.
Мышь закашлялся.
— Под руку не говори хоть! Ведьма!
Я лукаво улыбнулась уголками губ и медленно отпила из чашки. Лимонник приятно холодил во рту. Под ревностным взглядом фамильяра выудила один сырник из общей тарелки. Буду зевать и того не попробую, Бука своего не упустит. Особенно, если это касается того, что можно пожевать.
Творожники получились легкими, воздушными, в меру сладкими и таяли на языке. А в тандеме со сметанкой и вареньем — ни что иное, как праздник вкуса. Просто и сытно. Недаром Буку за крылья не оттянешь, так жует, старается.
На недолгое время за столом повисла тишина. Каждый был занят едой. В отличии от мыша, я не спешила. Наслаждалась. Моменты, когда за прошедшие десять лет удавалось спокойно поесть могла пересчитать по пальцам. Одной руки. И пусть часто готовила лично для тетушки, не абы что, а самое лучшее, мне перепадали объедки с хозяйского стола или вообще ничего. Агафтия сурово следила, чтобы я жила в строгости. Порой ей легче было приказать, чтобы остатки еды отдали домашнему скоту, чем позволить мне наесться досыта.
— Ты доволен? — поинтересовалась, когда фамильяр сыто отодвинул тарелку.
— Угу. А ты научилась вкусно готовить. Даже и не думал, что ведьма может тяготеть к стряпне.
— Жизнь заставит и не к такому тяготеть начнешь. Рассказывай уже, не томи.
— А что рассказывать-то? — фальшиво изображая усталость, вздохнул мышь. — Спать охота. Устал я шибко.
Вот наглец!
— Бука!
Руки так и чесались подержаться за его шейку.
— Ладно-ладно, не кричи, — примирительно отмахнулся он. — Наемники нам попались не простые. Матерые, хорошо владеющие собственным потенциалом сил. К тому же, один — точно стихийник. Видела, какого туману напустил?
Я кивнула.
— Не знаю, как вообще мы так долго продержались, вызывая огонь на себя. Мысленно я давно попрощался с жизнью, — Бука пытался говорить легко, изобразить равнодушие, но это ему не удавалось. Необычная серьезность в глазах выдавала. — Портал закрылся и…
— Они напали на вас? — с придыханием подалась я вперед.
Фамильяр замялся, а потом торжественно блеснул глазами:
— Я отбивался, как лев!
— Ага, ну чистый тигр, — скептически прозвучало откуда-то сверху. — Саблезубец.
Рьяна восседала на печи, пронизывая мыша насмешливым взглядом. Появилась она бесшумно и незаметно. Видать, переняла талант хозяина.
Неудачно она выбрала момент высказаться. Бука прыснул чаем, который как раз, смакуя, тянул из кружки.
— Ты вообще исчезла! — возмутился он, стоило откашляться и отдышаться. — Предательница!
— Минуточку! Исчезла и ушла восстанавливать силы разные вещи.
Сова обиженно нахохлилась. Полярная гордячка обладала тем еще характером. Я мысленно усмехнулась. О такую Бука быстро обломает крылышки и когти.
— Как только портал закрылся, наемники потеряли к нам интерес и ушли через переход.
— Но как же… — растерялась я.
— В заказ мы не входим, без причины они не убивают. Зачем им фамильяры?
Версии Буки и Рьяны разительно отличались. Под моим злым прищуром мышь смутился.
— Именно это я и рассказывал. Ты просто недослушала, Ниэлочка.
Недослушала… Как же! Позер!
— Угу, — сухо кивнула.
— Я и позволила себе дематериализоваться, — спокойно продолжила рассказ сова. — Хозяин ослаб и поддерживать еще и мое воплощение в мире живых ему было не по силам.
Присмотревшись хорошенько, я только сейчас заметила, что Рьяна выглядела бледнее обычного, словно не полностью проявилась в этом мире.
Для меня не стало откровением, что фамильяры умеют путешествовать между мирами и когда они не нужны хозяину, то могут наслаждаться свободой. Кто знает, где эти удивительные существа любят проводить время и что делать? С Букой мы об этом не говорили, да и подобными привилегиями мышь старался не пользоваться. Мне всегда казалось, что жизнь в седьмом королевстве его устраивает целиком и полностью. Некоторые же маги и ведьмы вообще очень редко призывали собственных фамильяров. Только ради шкурных интересов. Между нами с Букой сложилась крепкая дружба, что прошла проверку годами. Поэтому я старалась обеспечить его свободой решений.
— Может, чаю? — спохватилась я, радуясь, что Бука не успел доесть все сырники.
— Не стоит, — тут же отказалась сова. — Я не ем очеловеченную пищу. Как некоторые…
Последнее явно прозвучало с пренебрежением. На камень в свой огород мышь не среагировал, лишь демонстративно задрал мордочку кверху и отвернулся.
— Погоди… Что значит, хозяин поддерживает твое воплощение? — наконец, поняла, что именно меня смутило в ее ответе. — Разве ты сама не решаешь, когда уйти, а когда проявиться?
Бука просто черпал мои силы, при необходимости, а так был совершенно самостоятельным. Сколько себя помню — так и жили до «наказания». Я даже и не догадывалась, что в паре «маг-фамильяр» бывает иначе…
— Больше не решаю. Драконья сущность хозяина и фамильяр плохо уживаются вместе, — неохотно ответила Рьяна. — Приходится делить время. И сил для того, чтобы быть здесь, уходит намного больше. Что у меня, что у хозяина.
Я непонимающе нахмурилась. Бука застыл, так и не донеся ко рту очередной сырник. Бездонная яма у него вместо желудка что ли?
— Поэтому я появляюсь только тогда, когда хозяин зовет или когда чувствую, что ему нужна моя помощь.
— А сейчас?
— А сейчас дракон слаб, я могу не опасаться без подпитки хозяина истратить резерв полностью и рассеяться в магии.
Сова замолчала. Мы с Букой не спешили прерывать напряженную тишину. Да и что тут скажешь? Вопросов о чудесном обращении колдуна в дракона еще много. Только отвечать на них нужно уж точно не Рьяне. Фамильяра Лукаса хотелось пожалеть. Кому как не мне знать все прелести ограничений свободы? Останавливало одно: жалость — последнее, что готова принять птица от нас. Тем более, еще такая гордячка.
— Проверю, как там хозяин, — небрежно кивнув нам, Рьяна почти бесшумно вылетела из кухни.
Наверняка, устала ждать реакции на слова. А может, получила именно такую, какую и предугадывала.
Уверена, мы с Букой проводили сову одинаково изумленными взглядами.
— Дракон? — встрепенулся мышь. — Я не ослышался?
— Нет. Все правильно.
Бука присвистнул. Я бы обязательно вторила ему, если бы умела свистеть. Но этот талант не значился в списке моих достоинств.
— Так они же все вымерли… — растерянно заметил фамильяр.
— Я тоже так думала… До недавнего времени.
— Святые бубенчики… — потеряно выдохнул Бука.
Я скривилась. И думать не хотелось, какие именно «бубенчики» он считает святыми…
— Кто посмел хозяйничать на моей кухне?
На грозный окрик я подскочила на стуле и едва не отбила копчик. Святые бу… Тьфу! Извернувшись, посмотрела в сторону того, кто решил устроить ведьме остановку сердца.
На смертника, откровенного глупца или редкого смельчака незнакомец никак не тянул. Долговязый тип в длинной ночной рубахе и ажурном чепчике для сна грозно хмурился. Темный, ястребиный взгляд не сулил нам ничего хорошего.
— Хозяйка особняка, — объяснила вдруг появившаяся за его спиной Мадирисса.
Экономка все еще не переоделась в домашнюю, неформальную одежду, оставаясь в строгом платье. Причем застегнутом наглухо на все пуговки. Консерваторша!
Мужчина так выпучил глаза и вскинул в удивлении брови, что едва успел словить очки на кончике собственного носа. С аристократичной горбинкой, между прочим. Намеком на интеллигентность крови еще служили длинные темные волосы, собранные в аккуратный хвостик на затылке. Совсем не юный возраст выдавала благородная проседь. А нескудный кошелек несколько массивных перстней, что возмущенный успел продемонстрировать, тыкая в меня то одним, то другим пальцем.
— Поэтому, Альфред, я бы советовала тебе быть поласковее с Ниэлой, — ехидной протянула экономка. — Вдруг ей не понравится твоя стряпня и леди найдет нового повара…
Мужчину перекосило. Я уже всерьез стала опасаться: не случится ли у него припадок. А ведьма ведь оказалась с юмором. Даром, что мнит себя ледышкой.
— Госпожа, — он замер в низком поклоне, — простите, не признал.
Наблюдать за расшаркиваниями мужчины в длинной рубахе и чепчике, то еще удовольствие.
— Э-э-э… — протянула я, чувствуя, как левый глаз нервно дернулся. — Ничего. Бывает?
Растерянность и вопросительные интонации совсем не шли хозяйке поместья, но, простите, какая из меня хозяйка? Еще и ведьмой толком назваться не могу по праву, а тут совсем огромную ответственность на шею пытаются повесить…
— Такого больше не повторится, — серьезно заверил мужчина. Выпрямившись, он чинно поправил чепчик и очки. — Позвольте представиться, Альфред…
— Один из лучших поваров объединенного седьмого королевства, — закончила Мадирисса.
— Оу-а… — восторг выразить не удалось. Да и манеры подвели. Я невоспитанно раскрыла рот от удивления.
Бука немо воззрился на вторгшихся в наш уютный мирок полуночников. Фамильяр едва ли не впервые вел себя, как мышь. Молчал, словно воды в рот набрал. Лишь делал страшные глаза и внимательно следил за происходящим.
— Почему один из? — возмутился Альфред. — Лучший.
Да, скромности ему явно при рождении боги не отсыпали.
— Ах, да, конечно. Я совсем забыла, что Альфред служил личным поваром у его королевского величества.
— Служил? — заинтересованно переспросила.
Мужчина недовольно отвел глаза.
— Смутно припоминаю такое.
Экономка громко фыркнула, всем своим видом показывая, что попытка проявить ложную непритязательность у повара не удалась.
— Не поверю, что у Лукаса Дэ Кадари лучше условия, чем у короля, — поддержала ведьму.
— Я — творец! Где хочу, там и творю, — неожиданно вспылил Альфред. — Не все, леди, в жизни меряют златинниками, лиринами или серебрушками!
После короткой гневной тирады повар гордо выпятил подбородок и прошел мимо стола к печи, заглядывая внутрь.
— Альфред не сошелся во взглядах с первым советником его величества, — шепнула Мадирисса, заняв стул по соседству с моим. — Кто же знал, что лорд так ревностно относится к любым занятиям его… гхм… близкого круга.
— Он хотел запереть меня в четырех стенах! — возмущенно всплеснул руками обсуждаемый. — А я задыхаюсь! Просто задыхаюсь без свободы! Нет, разве это мыслимо запретить творцу творить?
Я смущенно кашлянула в кулак. В наши времена никого особо не удивишь свободными нравами в любовных делах, особенно при дворце — уголке интриг, заговоров, политических игр и порока. Но лично мне было непривычно обсуждать личное вслух. Еще и при почти незнакомцах.
— И что тут у нас? — быстро сменил тему повар. — Хм-м…
Он взял со стола общее блюдо и поднес к лицу. Тут же у меня жалобно засосало под ложечкой в тревоге за два одиноких сырника. Альфред прожигал их цепким взглядом, шумно нюхал и только потом, отломил крохотный кусочек с ноготь, попробовать.
— Неплохо, — немного погодя заключил повар. — Леди владеет бытовой магией?
Как ни крути, а волшебство развращает ум и тело, заставляет применять силу даже в мелочах… Иначе таких глупых вопросов не возникло бы.
— Нет.
— Тогда как же? — удивился мужчина.
— Обыкновенно. Руками.
— Руками? — побледнел он. Я успела повторно испугаться за его здоровье. — Разве госпоже пристало готовить самой?
— А кто запрещает хозяйке в собственном особняке упустить некоторые условности? — пришла на помощь Мадирисса.
— Никто…Но… — протянул мужчина, слабо кивнув.
— То-то же, Альфред. Не забывайте, что порядки во дворце не обязательно должны действовать в отдельных домах провинции.
Повар громко фыркнул и отошел к дальним шкафчикам.
— Признаться, и я люблю порой повозиться на кухне, — доверительно шепнула Мадирисса. — Когда Альфред не видит. Иначе его удар бы хватил, что кто-то хозяйничает здесь.
Я хмыкнула:
— Охотно верю.
Именно в этот миг, глядя в смеющиеся глаза экономки, я поняла: мы точно с ней поладим. Начнем, пожалуй, с кулинарии.
— Раз уж никто из нас не страдает по талии, то предлагаю продолжить ночное рандеву в моих владениях, — чопорно заявил Альфред, в который раз поправляя вечно сползающие на кончик носа очки.
— Согласны, — в три голоса ответили мы.
Бука тоже не остался в стороне. Ну как же! Такой важный вопрос решался… Почти жизни и смерти…
— И быть иначе не могло, — самоуверенно кивнул повар.
Да-а-а… а вот самомнением его явно не обделили.
Мы хитро переглянулись с Мадириссой и слаженно прыснули смехом. Мысли у ведьм нередко схожи!
Альфред лишь демонстративно возвел очи горе.
А дальше началось волшебство.
Никогда не думала, что бытовая магия может быть такого высокого уровня и настолько привлекательно выглядеть. Из приготовления пищи Альфред сделал настоящее преставление! Посуда, весело позвякивая, сама летала по кухне, продукты нарезались, что-то кипело, скворчало и жарилось. Ароматы стояли просто божественные. Столь аппетитные, что не удивилась бы, разбуди они несколько умертвий. Чисто для утоления голода.
Вскоре стол уже просто ломился от разнообразия кушаний. Альфред постарался на славу, точно готовил не для двух ведьм и одного обжористого фамильяра, а для Генриха ІІІ — правителя объединенного седьмого королевства.
Творожная запеканка, карамельные яблоки, блинчики, сладкие корзиночки с фруктами, шоколадные вафли, хрустящие рожки с малиной, лимонное мороженое — глаза просто разбегались при виде всей вкуснятины, а слюной можно было просто захлебнуться. Не мне, нет. Некоторому особо жадному до еды фамильяру. Опять ведь потом будет мучиться с животом, негодник!
Нечаянное застолье прошло в приятной необременительной беседе и добрых подшучиваниях. Я и не заметила, как расслабилась в малознакомом обществе, перестав считать Альфреда и Мадириссу незнакомцами. Узнав, что мне явился дух-хранитель особняка экономка очень удивилась. Урос в редких случаях появлялся и то лишь перед господином. Не жаловал он общение. А здесь… Видимо, чем-то я приглянулась Хранителю.
По комнатам мы разошлись, когда за окном уже серело в преддверии рассвета, не забыв, конечно, громко расхвалить талант повара. Ох и падок он на лесть оказался! Хотя, в отсутствии таланта его упрекнуть, правда, нельзя. Недаром готовил для верхушки власти.
В спальне меня хватило только на то, чтобы небрежно сбросить шлафрок на спинку стула у окна и скользнуть под одеяло. Уверена, заснула я еще до того, как голова коснулась мягкости подушки.
После встряски с наемниками, утомительной погони, переживаний и бессонной ночи по вине наглого мыша я ожидала, что просплю до следующего утра. Но, как ни странно, всего несколько часов вполне хватило, дабы отдохнуть и набраться сил. Так что к позднему завтраку, а точнее обеду, я спустилась в прекрасном настроении, бодрая и улыбчивая, вторя солнечной погоде за окном.
Многочисленные слуги, завидев меня, низко кланялись, отдавая дань принятым условностям. Поначалу я растерялась, не привычная к такому обращению, а после просто перестала обращать на это внимание. Гораздо приятнее было чувствовать волну тепла и веселья, которой меня приветствовал Хранитель особняка. Прислонившись к ближайшей стене, я ответила невидимому другу благодарностью и тихой радостью. Даже в доме, казалось, стало светлее.
Трапезничать в гостиной отказалась. Не привыкла я к роскоши и условностям этикета. Тихонечко подкрепилась в кухне, компанию мне составили экономка и экспрессивный повар. Бука, быстренько поев, отправился инспектировать новые владения. Рьяна не показалась, а Урос хоть и остался невидимым, но его присутствие рядом я постоянно чувствовала. От завтрака Хранитель отказался, духи редко подпитывались обычной пищей, в основном энергией, чувствами. Этого я ему обеспечила сполна.
Мадирисса изъявила желание составить мне компанию в прогулке возле особняка. Появившись здесь вчера столь внезапно и феерически, я так ничего и не увидела. А узнать, как живет Лукас Дэ Кадари было жутко интересно. Тем более, что он купил этот дом и территории вокруг на свои собственные сбережения. Альфред ночью проговорился, что колдун десять лет ноги не кажет в родной ковен, даже место службы выбрал едва ли не на другом конце седьмого королевства. Значит, верховным дейринского ковена все еще остается отец Лукаса. Интересно, отчего у них столь испортились отношения? Ведь на моей памяти раньше они отлично ладили…
Вопрос остался без ответа. И вряд ли что-то прояснится, спроси я у Лукаса напрямую. За короткое время рядом с ним уже уяснила: у колдуна сложные отношения с откровенностью. Впрочем, не только у него.
Перед тем как отправляться на прогулку, я заглянула в спальню переобуться. Новые туфельки на удобной танкетке жутко сдавили ступни — выть хотелось. Долго с таким орудием пыток на ногах я не протяну. О прогулке, пусть короткой, вообще речи не идет. Поэтому отыскала под кроватью свои старые растоптанные туфли и предпочла удобство красоте.
Глупо потакая собственному любопытству, заглянула в смежную комнату. Болезный ни капелюшечки таковым уже не выглядел. Мадириссу явно бы порадовали прекрасный цвет лица колдуна и спокойный здоровый сон. Лукас сладко спал и тихонько посапывал. Стараясь лишний раз не шуметь, я зашла ему за спину, чтобы убедиться: ран не было и даже шрамов не осталось. Новых. Старые толстые рубцы выглядели нетронутыми драконьей лечебной силой. Меня вновь разобрало неуместное любопытство: где же мужчина их получил?
Я задумчиво отвела челку, упавшую ему на глаза и вгляделась в такое умиротворенное сейчас лицо. Во сне Лукас даже выглядел моложе, словно сбросил с плеч какой-то тяжелый груз. Мне до нервной дрожи в коленках хотелось узнать, что именно он скрывает. Как прожил эти десять лет? Что заставило его измениться? Что на самом деле хочет от меня и на что еще готов пойти для достижения цели? Кроме того чтобы смело жертвовать собой ради моего иллюзорного благополучия…
Но я прекрасно понимала, что без откровенности со своей стороны на ответы колдуна рассчитывать не приходится. А обнажить душу перед мужчиной, что одновременно являлся даром богов для меня и самым огромным страхом, не была готова. Почему просто нельзя получить желаемое, не отдавая ничего взамен? Поступить так, как давно привык жить тот Лукас Дэ Кадари, которого я когда-то совершенно не знала?
Отчего вместо особой лунной силы, которую я отродясь и не чувствовала, мне не достался дар читать разум? Гляди себе, знай, о чем другие мыслят, да отмахивайся на недовольства: «Вы слишком громко думаете». И не потребовалось бы каждый раз собственную душу, как орешек, вскрывать напоказ.
Эх, и почему все так несправедливо?
Раздосадованная донельзя, метнулась к выходу. Подол платья ощутимо хлестнул по ногам.
— Ниэла…
От внезапного оклика колдуна я застыла у порога. Плечи и шею свело напряжением. Словно бы воровка, которую застали с поличным.
— Ниэла…
Вздрогнула.
Нет! Этот бархатный мужской тембр просто обязан быть запрещен богами! Ведь именно он виной, что у меня внутри все дрожит, как студень, а ноги подкашиваются от неуместной слабости. Да-да, это все голос. И вовсе не Лукас Дэ Кадари — мужчина, умелый игрок на струнах моей души.
— Ниэла…
Собравшись с силами, я обернулась. Внутренне уже готовилась к тяжелому, изнурительному разговору. Откровенность за откровенность. Захочу узнать, как колдун стал драконом, должна рассказать о наказании сроком в десять лет. Баш на баш, как говорится…
Но… Лукас Дэ Кадари не был расположен к разговорам. Он продолжал спать, зовя меня во сне и улыбаясь. Еще и губами причмокивал, гад.
И я совершенно не хотела знать, что именно ему снилось. Не хотела!
Ну разве что чуть-чуть…
Самый страшный враг каждой ведьмы — любопытство. Именно оно является основой всех последующих неприятностей. Как любая простая слабая женщина, я приблизилась к Лукасу, словно на поводке, ведомая этим чувством. И только оно заставило меня глупо нагнуться, вдохнуть знакомый приятный запах мужчины и поцеловать его в теплую щеку. Даже зажмуриться от прострелившего грудь удовольствия.
К тому, что мужчина отреагирует так остро точно готова не была. Миг, и мир кувыркнулся перед глазами, а я оказалась на Лукасе, словно на кровати. Твердовато, конечно и непривычно. А еще отчего-то томительно хорошо и одновременно страшно стыдно, до головокружения. Мне бы бежать без оглядки, поколотить его в мощные плечи или хотя бы пискнуть возмущенно. Только словно в рот воды набрала. Вот тебе и ведьма… грозящая проклятьем.
Да и сдвинуться колдун не дал, все прижимал крепкой рукой за талию. И щедро делился собственным теплом, что медленно и неумолимо поднималось к моему сердцу.
— Лукас!
— Ниэла… — в ответ хрипло выдохнул этот… гад?
От него веяло жаром. Только не жалящим, беспощадным, а завораживающим, ласкательным. И когда колдун потянулся за поцелуем, так и не открыв свои поразительные синие очи, я просто забыла воспротивиться.
Лукас Дэ Кадари — славился талантом дарить наслаждение. Я запомнила это еще десять лет назад. Его поцелуй был искусен, зажигал мою кровь и туманил сознание. Мысли, словно пугливые полевки, разбежались. А руки зажили самостоятельной жизнью. Иначе, как объяснить, что то и дело оглаживала мужчину по твердой груди или притягивала к себе еще ближе, боясь зазора и в зернышко между нами?
Глупое сердце готово было выбраться из моей груди на волю, прямо в умелые руки Лукаса Дэ Кадари. Воздуха отчаянно не хватало. А от голодного восхищения, что охватывало каждую клеточку тела, я могла захлебнуться.
Этот поцелуй не походил на редкие другие, что получилось у нас разделить. Ни в прошлом, ни после долгой разлуки. От нерастраченной нежности и оглушающей страсти, казалось, даже воздух между нами искрил яркими всполохами.
Перестав терзать мои губы, колдун стал покрывать короткими поцелуями лицо и шею. И эти касания щекотали кожу, словно крылья бабочек. А когда шнуровка на платье поддалась мужскому напору, и я почувствовала дыхание Лукаса в ложбинке груди, встрепенулась.
— Погоди, — немного отстранилась. — Мы слишком спешим. Я еще не…
Он продолжал спать, оставаясь нем к моим словам и одинаково настойчив. Дышал рвано, улыбался и был щедр на ласки.
Я глупо усмехнулась, тряхнув головой. Вдруг весь дурман и выветрится?
Лукас просто использовал подвернувшуюся девушку для воплощения собственных фантазий. Интересно, зайди к нему Мадирисса вместо меня, так же уложил бы? О том, что с его губ продолжало слетать именно мое имя даже и думать не стоило… И так слишком близко подошла к опасной грани.
Мне ничего не оставалось, как собраться с силами, оттолкнуться от мужчины, подкрепляя свое желание слабым жалящим заклинанием. Даже отголоски боли почувствовала. А ведь наша связь все еще оставалась односторонней. Крепко я проросла в так называемого мужа…
Не теряя времени даром, я позорно спаслась бегством, попутно благодаря богиню, что колдун не проснулся. Как бы в его наглые глаза смотрела? И так стыдливый жар поднялся удушливой волной к лицу. Одежду и прическу скоро подправила, не останавливаясь.
Я не помню, как смогла так быстро миновать коридор, лестницу, гостиную. И не заплутав, выбежать на крыльцо дома. Все время перед глазами так и стояло довольное лицо Лукаса, а вкрадчивый зов продолжать звучать в ушах.
Мадирисса ждала меня в тени дуба недалеко от центральной дорожки к особняку. Экономка прислонилась к мощному стволу дерева и лениво теребила желтый лист в руках. Несколько минут, что я потратила на путь к ней, позволили перевести дыхание и постараться усмирить мысли. Совершенно не хотелось быть прочитанной менталисткой. Слишком личное так и просилось на ум. Запретное не то что для чужих, для своих.
— Заждалась я, Ниэла, — медленно протянула женщина.
— Долго не могла туфли отыскать, — только и надежды, что вранье получилось убедительным. А предательский румянец, что все еще чувствовался теплом на щеках, не выдал. — Те, что мне оставили, жутко ноги натерли.
Я даже подняла подол и повертела ступней, показывая потертую, истоптанную обувку.
Экономка тихонько хмыкнула, сверкнула хитрим прищуром, да ничего на это не сказала. Но весь ее вид ясно дал мне понять: не поверила.
— Пойдем тогда, проведу по землям господина.
Я кивнула и послушно поплелась следом. Избежала лишних расспросов, да и ладно. Спасибо еще не упрекнули, что слишком громко думаю.
Благодаря на удивление разговорчивой сегодня экономке я и узнала, что земли Лукаса Дэ Кадари простираются не только вокруг особняка, но и далеко на юг. Даже несколько деревушек относятся к его владениям. Зажиточно нынче живут главнокомандующие стражами…
Я с превеликим удовольствием отказалась брать хорсаров, чтобы объехать некоторые земли. Хватило и недавней поездочки с ветерком. Благодарствую! Пониже спины до сих пор все ныло…
Согласилась осмотреться поближе к особняку. Конечно, боязно не было! Но осторожность никогда не помешает. Особенно ведьме, на которую открыла охоту родная тетушка. Чтоб ей пусто стало!
На высокой стене и у главных ворот, что мы вчера и не заметили, вывалившись порталом в гостиную, патрулировали стражи. На сам особняк и его территорию были наложены непростые защитные чары. О них я тоже узнала от словоохотливой Мадириссы. Лукас не слукавил. Теперь я верила, здесь он действительно сможет меня защитить.
Мы успели прогуляться по широкой подъездной дороге, вымощенной крупным камнем, к главным воротам, посмотреть конюшни и загон. Издалека резвящиеся хорсары уже не казались мне такими ужасными. Но приблизиться я не решилась. Помнила про осторожность, да.
Места здесь были прекрасными. Видать, колдун падок не только на девичью красоту, но и природу чтит. Иначе не выбрал бы столь живописное место.
Особенно в сердце мне запали небольшое озерцо ближе к восточной границе ограждения и сад. Правда, последний оказался запущенным, что огорчило. Ровно до того момента пока я не вспомнила: давно разучилась бояться тяжелой работы.
Когда я отыскала заброшенную грядку с захилевшими лекарственными травами и, оголив руки до локтя, опустилась на колени, Мадирисса лишилась дара речи. Экономка призналась, что садовника они не нанимали за ненадобностью, в сад господин не спускался. Помогать мне отказалась, но необходимые для работы с землей инструменты магией призвала.
Недолгое время пока я занималась прополкой сорняков, помощью еще живым травам и выдергиванием погибших, мы поддерживали необременительную беседу обо всем, да ни о чем конкретно. Потом, как-то незаметно Мадирисса ушла, сославшись на занятость. Одобрение в ее прощальном взгляде, разглядеть успела, но особого значения придавать не стала. Что мне до этого одобрения?
Землю я чувствовала и любила это дело. Что лучше не сможет отвлечь, подарить спокойствие и вытянуть усталость, чем работа с травами? Время за таким занятием летело незаметно. Магия мне легко подчинялась. Простенькими заклинаниями и жгучим желанием помочь, вскоре я почти привела грядки в порядок. Не идеальный, но приятный глазу. Поздние соцветия, травы, семена и корешки еще до зимы успею собрать, остальные будут ждать весны. Тогда работы предстоит больше.
— Ниэла! — вопль Лукаса застал меня, как раз подчас рыхления будущих грядок. Землицу требовалось удобрить, если я хотела получить хорошие всходы при посеве. Пусть не специальным веществом, то хотя бы магией.
Не то чтобы собиралась обосноваться здесь до весны… Но равнодушной к запущенной грядке тоже остаться не смогла.
— Ты здесь? — раздался глухой возглас за спиной.
— Думал, я сбежала? — оборачиваться не стала. — После того, как ты прикрыл меня от стрел?
Молчание послужило красноречивым ответом. Я закусила нижнюю губу и, набравшись смелости, обернулась через плечо. Виноватое выражение лица колдуна сделало все предельно ясным и без лишних слов.
— Понятно. Именно так и подумал.
