ГЛАВА 11
— Все же я не понимаю, почему кровь дракона не сожгла ваш заговор за несколько часов?
Мадирисса привела меня в выделенную комнату, показала убранство, как пользоваться купальней (общей с Лукасом к сожалению), и все еще не могла успокоиться.
Я в который раз лишь пожала плечами. Как объяснить то, чего и сама не понимаю?
— Или ваше позеленение особое?
Вот любопытная! Или сама хочет на ком-то испробовать?
— Если только есть что-то особенное в заговоренном папоротнике, то — да.
— Заговоренном на полную луну? — со знанием дела спросила экономка.
Я кивнула.
Да, магии меня лишили, статуса и законного места тоже, учить волшбе — никогда не учили. Но множество запретов лишь подзадоривали интерес. Я тайком пробиралась в библиотеку ночью, изучала фолианты и, когда тетушка теряла бдительность, уходила в сад. Так я научилась различать травы, понимать их силу и свойства, а также пользоваться слабенькими заговорами. С которыми справится и простой человек.
А сейчас, после возвращения сил, спешила наверстать упущенное, воплощала почерпнутые знания в практику. То легкое проклятье брошу, то испробую чары метоморфоз, то попытаюсь контролировать пламя… И все Лукасу приходится быть в роли подопытного.
— Ничего не понимаю, — задумчиво постучала мизинцем по подбородку женщина. — Как простенький наговор мог произвести столь длительный эффект?
— Откуда мне знать?
— Ну как же? — всплеснула руками она. — Кто же тогда должен знать, если не ведьма, что начитывала?
Разве что ведьма совершенно не владеет собственными силами и не знакома с тонкостями магии, как таковой. Что мне теория? Так несколько книг, украдкой прочитанных под покровом ночи. Как обрывки знаний могут помочь в контроле силы?
Тетушка с раннего детства готовила меня в жрицы к богине. Поэтому воспитание было строгим, магия под запретом, еще спасибо, что фамильяра не лишили. Они ведь помогают контролировать потоки силы, пока хозяин не повзрослеет, научившись сдерживать спонтанные выбросы. Только вот у Буки было особенное задание. Агафтия приказала ему блокировать мои чары, не давать им вырваться. Мышь послушно согласился, так и не выдав договор, что послужил началом нашей дружбы.
Бука продолжал контролировать силу, дабы нечаянный выброс не причинил никому вред. Я же обещалась не магичить без его ведома, осторожничать пока не достигну более зрелого возраста для подчинения потоков.
Неплохо ощущать собственную магию стала только на шестнадцатую зиму от рождения. С того времени Бука втихаря обучал меня основам волшбы. Тем инстинктивным знаниям, что получает каждый фамильяр в момент обретения хозяина.
Для всех я оставалась тихой, незаметной девчонкой, дурной овцой, что закланием послужит во благо ковену. Напитает его силой и уважением среди других волшебников.
Посвятить жизнь богине почетно. Молиться, принимать подношения всеблагой, выслушивать прошения о милости и даже, если понадобится, пожертвовать силой, отдав богине кусочек души. Но все это необходимо делать с открытым сердцем и по собственному желанию. Иначе служение превращается в хождение по мукам.
По исходу четырех полных лун в тот самый Самайн я совершила роковую глупость. Пошла на зов любви. Или же плоти? Теперь уже и сама толком не знаю ответ. И лишилась всего. Магии, которой едва-едва училась управлять, любимого, что таковым не являлся, и единственного настоящего друга.
О последнем сожалела горче всего.
Даже исчезнув, Бука умудрился поддерживать меня. Именно его познания, которыми мышь успел поделиться, и жажда свободы помогли выждать время, вытерпеть все лишения и не пасть духом.
Несмотря, в какой-то мере, на предательство долга, сейчас богиня мне благоволила. И магия бед не вызывала, отчасти слушалась неплохо, стоило особенно сильно чего-то пожелать… Лучше всего получались мелкие каверзы. Как ни крути, а вредность у ведьм в крови.
Особенно сильно на удачу я тоже не надеялась. Бука был рядом, всегда готовый прийти на помощь в случае чего, забрать излишки магии, перенаправить их в безопасное русло. Но сейчас мышь исчез. О его гибели я и думать не хотела. Слишком больно оказалось даже допустить эту мысль. Неужели, случись с ним что плохое, и я ничегошеньки не почувствовала бы?
— Значит, я неправильная ведьма, — тихо призналась, заметив, что Мадирисса все еще продолжает ждать ответ.
— Вздор! — решительно блеснула глазами она. — Не бывает неправильных ведьм!
Этот ее возмущенный тон, искренность запала подкупали. Я заинтересовано подалась вперед. В альманском ковене не приветствовалось равенство. Тех, кто сильнее — почитали, слабых — использовали и всячески унижали.
— Бедная девочка, — сдавленно пробормотала женщина в собственный кулак. Опять смех за кашлем прячет?
— Что?
— Тебе не послышалось: все ведьмы уникальны, — кивнула Мадирисса, заметив, что теперь ее речам внимают, как никогда серьезно. — У каждой своя, особенная сила, что распускается, точно бутон, только в срок. Она раскрывает ведьму, являет ее миру во всей красе, впрочем, как и обладательница силы свою магию. Лишь гармония связи помогает всецело понять и принять внутреннюю суть, да контролировать волшебство.
Женщина ласково мне улыбнулась, переводя дыхание и наблюдая за произведенным эффектом. Я даже заставила себя проверить подбородок, дабы убедиться: не раскрыла ли глупо рот.
— Если ты до сих пор не разобралась в магии, это значит лишь то, что ты не открылась ей навстречу, не познала себя. Или еще не готова познать.
С такими темпами собственной «готовности», если следовать теории экономки, я и до конца жизни могу не овладеть волшбой. Замечательно так, что слов нет!
— Не расстраивайся, девочка. Какие твои годы?
Пфф! Возмущенно фыркнула, не сдержав раздражения. Если учесть, что в некоторых ковенах девочек обучают едва ли не с пеленок, а другие учатся в закрытых школах для чаровниц, кое-кого даже в МАСК берут, то мне… ловить нечего. С этой самой готовностью, ага.
Ненадолго между нами воцарилось молчание. Я задумчиво рассматривала унылый для позднего вечера пейзаж за окном: одна тьма — толком и не полюбуешься. Разве что на собственную кислую мордашку в отражении стекла. А Мадирисса, чувствовалось мне, просто ждала, пока возмущение вновь уляжется послушным котенком.
— Для эффекта от каждого заклинания есть своя причина. У этого, пустякового, как ты называешь, тоже. Так почему мой господин все еще зеленый, как неспелая оливка?
Может, потому что мне безумно хотелось проучить колдуна за флирт с орчанкой?
Вслух же я сказала, совершенно иное:
— Может, такое получилось из-за нашей связи?
— Хм-м… — задумчиво потеребила воротник платья экономка. — Связь, как я понимаю, необычная?
Если вспомнить, что она у нас еще и незавершенная, односторонняя, то вообще неясно, как может сработать. Вдруг в корне неправильно?
— Самая что ни есть обычная! — вздернула горделиво нос. Ишь, что удумала! Выуживает все по крупицам! Вот ст… менталистка на мою голову!
На ином ответе настаивать она не стала. Умная женщина.
— А может господин поддался и усмирил своего дракона, — вместо этого вдруг загадочно протянула она.
— Поддался? — непонимающе нахмурилась. — Мне?
Мадирисса кивнула.
— Как только посмел?!
Хуже смерти для любой ведьмы жалость. И если Лукас задумал так возместить предательство, то я его… прокляну!
Вот только подучусь, как правильно это делать и обязательно! А то некрасиво не выполнять собственные обещания. Лукасу Дэ Кадари я проклятий насулила уже на три жизни вперед.
— Думаю, господину предстоит долгий разговор при пробуждении, — хитро улыбнулась экономка.
Вот вроде ледышка ледышкой на первый взгляд, а баловницу — истинную суть каждой ведьмы, не так-то и легко скрыть.
— О-очень долгий.
— Хорошо.
Хоро… Что? Погодите-ка! Нянюшка одобряет очередную каверзу для горячо любимого воспитанника? Поднимите мне веки! Я, видать, крепко уснула с дороги.
— Моего мальчика давненько пора встряхнуть, — с готовностью объяснила она. — Повзрослеть Лукасу пришлось рано, но жизнь редко кого щадит. Тем более не тех, кому в будущем держать в руках власть, управлять родом и нести бремя ответственности.
На минуточку! Меня жизнь тоже на руках не няньчила.
— Это тебя сделало только сильнее, а у него появилась странная, иногда даже пугающая, угрюмость. Это не нормально.
Я состроила гримасу.
Будем честны, в Лукасе Дэ Кадари многое далеко от нормальности… Так что теперь? Бить тревогу?
— Он все чаще замыкается в себе, может, днями ни с кем не разговаривать…
Раздражающую до белого каления молчаливость колдуна я и сама заметила.
— Вот и расшевелишь его, Ниэла. На правах жены.
Едва сдержала тяжелый обреченный вздох. Толком и женой не стала, а обязанностей уже навязали по самую макушку. Похоже, следует еще хорошенько подумать: стоит это замужество подобных усилий или нет…
— Девочка, верни ему искру жизни, которую он потерял около десяти лет назад.
Невольное напоминание о прошлом заставило вздрогнуть. Вот только не надо вызывать во мне чувство вины! Искру потерял ее мальчик. Эка невидаль! Развела здесь драму. Буки на нее нет! Тот тоже падок на театральщину.
— Знаете, что, госпожа ня… экономка! — не на шутку возмутилась я.
— Совсем заболтала я вас, — нахально прервала женщина, вновь демонстративно переходя на официальный тон. — Измучила с дороги. Вы устраивайтесь, смойте усталость в купальне, ужин я вам принесу.
И быстренько так ретировалась к двери. Я и рта раскрыть не успела. Ведьмовской бунт остался невысказанным. Даже обидненько.
— И, Ниэла… — обернулась Мадирисса на пороге.
— Да?
— Что бы не произошло между вами с господином, десять лет солидный срок для искупления вины. Пора бы простить, распрощаться с прошлым и подумать о счастливом будущем.
Меня словно кто обухом по темечку огрел. Так и приросла к полу.
— Не смейте меня читать!
— Вы просто слишком громко думаете, дорогая… — развела руками рыжая стервь и успела выскочить за дверь прежде, чем я запустила в нее вазой.
Прыткая! З-зараза!
Снаряд неудавшегося возмездия рассыпался по полу осколками. Собственный злостный рык не помешал услышать приглушенный смешок экономки и ее удаляющиеся шаги по коридору. Ну нянюшка. Ну погоди!
Я беспомощно огляделась по сторонам, решая не кинуться ли вдогонку. Но вся злость мгновенно улетучилась, стоило подбежать к двери и уже взяться за ручку. Накатила неимоверная усталость. Этот день выдался слишком тяжелым, чтобы еще и заканчивать его ненужной перепалкой с кем-либо. И тем более с едва знакомой ведьмой.
Не стоит она того. И нервов моих не стоит.
Да и вся кутерьма последних дней изрядно надоела. Я мечтала сбежать из дому, обрести желанную силу и насладиться свободой сполна где-то в тихом, уютном городке на окраине седьмого королевства. Вместо этого днями напролет мелко пакостничаю, спасаюсь от наемных убийц, убегаю. А еще только и делаю, что выясняю отношения, да доказываю собственную значимость. Лукасу Дэ Кадари, Буке, стражам, экономке вот и, главное, себе.
Пришлось признаться, что боязливая маленькая девочка во мне так и не поверила в собственные силы. Из-под гнета тетушки вырваться получилось, а вот от годами привитых ковеном комплексов — нет.
До купальни я едва добрела. Руки отяжелели, ноги не слушались. И только нежелание забираться в постель грязной после дороги толкало меня вперед.
Порядком испорченное настроение не помешало согласиться с очевидным: Лукас Дэ Кадари жил с размахом. Купальня по размерам не уступала выделенной мне комнате, вместо обычной лохани у дальней стены стояла огромная деревянная бадья, в которой спокойно могли помыться четверо. Одновременно и совсем не мешая этим друг другу. Пол был выложен крупным гладким камнем, но совсем не холодным. Стоило разуться, как сразу это ощутила. Значит, подогревался он с помощью магии.
Приятная мелочь. Жаль энергозатратная. Интересно, Лукас окружил себя удобством и подпитывал его из собственного резерва или же обеспечение уюта господину — заботы экономки? Вспомнив дотошность рыжей особы, мысленно уверилась во втором варианте.
Благодаря детальным объяснениям Мадириссы, как что здесь действует, я знала, чего именно ожидать. Теплая вода заполняла бадью, едва купальщик садился на одну из лавочек по краям. Без магии тут тоже не обошлось. Душистое мыло, тряпки для помывки и набор ароматных масел были аккуратно сложены в желобок на бортике, как и чистые полотенца. Даже специальный, жутко дорогой, настой из трав в темно-зеленой бутылочке лежал среди остальных купальных мелочей. После него волосы у тетушки напоминали жидкий шелк, так и хотелось дотронуться. Мне самой никогда не доводилось пользоваться такими средствами для красоты, лишь смотреть да нюхать изредка, когда мыла Агафтию.
Но теперь никто не мешал сделать себе приятное. Уж если Мадирисса озаботилась оставить здесь все это, невежливо было бы отказаться, правда же?
Я и не стала. Какая ведьма откажется от приятностей? Никакая. И не ведьма тоже.
Как истинная женщина, хорошенько разгулялась. Несколько раз натерлась розовым куском мыла, пока кожа не стала приятно скрипеть. Не забыла использовать лосьон, вкусно пахнущий корицей. Волосы вымыла трижды, еще и нанесла знаменитое чудо-средство. С непривычки даже руки тряслись, все боялась пролить лишнюю капельку мимо. Жутко дорогой же!
Потом вспомнила, что платить все равно не мне (пусть дракон раскошелится!) и перестала волноваться.
Плескалась до сморщенных подушечек пальцев. Размеры бадьи позволяли не только разлечься поудобнее, но и сделать несколько гребков, плавая из конца в конец. Размять движением разнеженные мышцы. Я особо этим не увлекалась, все больше расслаблялась, позволяла универсальному природному целителю смыть усталость. За то вышла из купальни: обновленная, посвежевшая и с прекрасным настроем.
Экономка наверняка знала, как задобрить ведьму.
Грязную одежду замочила в тазу, с утра и простирну. За годы прекрасно научилась вести хозяйство, никакой, даже самой тяжелой работой, не брезговала. Когда магии нет, приходится все делать руками. Сила вернулась, а привычки работать, как и все люди, не исчезли. Да и зачем лишний раз магичить? Чай не белоручка. Сама справлюсь.
Легкие ожоги от амулета протерла маслом пшеничных зародышей. Таким образом избавилась от зуда, жжения и предупредила возможное воспаление.
В спальню вернулась, завернутая в длинное полотенце. Волосы просушила магией. После настойки они выглядели блестящими, послушными, легкими, затемнения возле корней исчезли, мой родной жемчужный цвет стал равномернее и насыщеннее. Все-таки чудесное средство, не зря его так хвалили ведьмочки, не жалеющие средств на красоту.
Выделенная комната зеркально отражала спальню Лукаса. Даже кровати, как оказалось, были приставлены по обе стороны к одной стене. Только если у мужчины в убранстве преобладали темные, красные и золотистые тона, то у меня серебряные и светло-голубые. Точно не знай, что колдун свято верил в мою гибель, подумала бы: приготовил все намеренно в моих любимых оттенках.
На кровати меня уже ждала длинная белая сорочка из почти невесомого материала, крайне приятная на ощупь. И поднос с вкусностями. От запаха еды тут же подвело живот.
Ай да нянюшка! Ай да светлая головушка! Все учла.
Даже в шкафу, куда я не забыла заглянуть, платья висели. Явно новые и мне впору. Когда только экономка успела подсуетиться? Хотя с хорошим уровнем магии… и не такое по силам.
Желание препираться с Мадириссой пропало. Подумаешь, лезет не в свои дела! Так любопытство у ведьм в крови. А то, что советы направо и налево раздает… Так переживает, видать. Воспитанник, как-никак, почти родная кровь.
Глазунья с овощами на тонком сырном листе показалась мне пищей богов. Маринованная свеколка, нарезанная брусочками, просто таяла во рту. Ржаные хлебцы были хорошо пропеченными, хрустящая корочка имела привкус зелени и специй. Облепиховый чай с лимоном и медом внес последнюю, решающую лепту, после которой меня совсем разморило. У Лукаса Дэ Кадари в закромах имелось тайное оружие — просто превосходный кулинар! Справедливо ли?!
Нести грязную посуду, разыскивая кухню в незнакомом доме, сил не осталось. Я примостила поднос на стуле у двери, с надеждой на бодрое утро. Сумка с моими скудными пожитками оказалась на подоконнике. Порывшись в холщовых мешочках с травами, выбрала лимонный душок и направилась к колдуну.
Пусть пользуется пока ведьма в добром настрое! После купальни, сытного ужина мне хотелось немного и немало — обнять весь мир. И начать стоило с Лукаса.
Нет обниматься я не полезу, но сменить гнев на милость, пожалуй, себе позволю. Все же мужчина закрыл меня от стрел и в очередной раз спас от наемников. Пора вернуть ему обычность. Дело ли, что даже экономка господина с оливками равняет?
В коридор выходить не пришлось, комнаты соединяла внутренняя дверь. Ее и приоткрыла. На цыпочках скользнула в полумрак мужской спальни и прокралась к кровати. Едва дышала от какого-то неуместного волнения. Ну проснется Лукас ненароком. Так что деву в ночной рубашке не видел? Брось, Ниэла, переживания! У него этих дев в исподнем и без тебя было… Наверняка и звезд на небе не хватит, дабы сосчитать.
Мужчина все также мирно спал, трогательно обнимая подушку. Тусклого света от очага в камине и нескольких свечей хватило, чтобы неплохо рассмотреть «больного». От ранений не осталось и следа. Даже некогда свежая корочка выровнялась по цвету с кожей. Зря только беспокоилась, лимонный душок не пригодится. Эффект от заговоренного папоротника исчез раньше, чем я ожидала.
Мадирисса ведь говорила о загадочных свойствах драконьей крови. Вот они, видать, и проявились во всей красе…
Никакой жалости по этому поводу или глухого раздражения не ощутила. Магия купальни воистину творит чудеса с обозленной ведьмой!
Повинуясь внезапному порыву щемящей нежности, я наклонилась и клюнула колдуна поцелуем в щеку. Немного задержалась, вдыхая знакомый аромат его тела, но совсем скоро всполошилась и поспешила к выходу. Так ни разу не обернулась. Дверь между спальнями закрыла плотно. Жаль ключа не дали, заперлась бы. Едва умостилась в кровати, укрывшись теплым одеялом из овечьей шерсти, как упала в сонную яму.
И снилось мне что-то невообразимо светлое, легкое, приятное. Неосязаемое и непонятное, но волшебное. Именно это я точно знала. Как и то, что в столь тихом месте, филигранно сплетенном из магии, меня никто не обидит, не упрекнет, не предаст. А обладатель голоса, неустанно зовущего меня по имени, не желает зла.
— Ниэла-а… — звучало как переливы хрустальных колокольчиков.
— Ни-иэла… — повторяло раскатистое эхо вокруг.
— Ниэ-эла… — требовательно звало к себе.
Повинуясь неведомой силе, я поспешила на зов.
— Ниэла!!!
От противного визга резко проснулась и подскочила на кровати. Прямо перед лицом покачивались два ярко-зеленых огонька. Точно злобных! Копчиком чуяла…
Инстинктивно я вскинула руки, защищаясь. Из ладоней брызнул свет. Неконтролируемая магия — страшная штука. Но сейчас я была благодарна своей сути за этот выброс. Вдруг она мне жизнь спасла?
Невидимый враг бесшумно отлетел к противоположной стене. Вместо звука удара от неминуемого столкновения было слышно лишь протяжный стон. Разочарованный?
— Кто здесь? — задала крайне умный вопрос.
В моменты опасности ум — лучшее оружие ведьм, опосля красоты, конечно. Главное, не забыть, что он у тебя есть.
А то всякое случается. Память же совсем девичья…
— Э-эх, — донеслось обиженно из угла.
— Ч-что в-вам н-надо?
— О-ох…
Невнятный ответ порой хуже угроз. Меня нехило так потряхивать стало. И совсем не от страха, да. Так просто озноб пробрал. Не лето же.
И на следующий шорох я отреагировала, как самая смелая ведьма. Резко направила руки в сторону невидимого противника, и неконтролируемая сила… поддалась контролю! Судя по визгу, сноп жалящих искр достиг цели.
— Совсем ополоумела, ведьма?!
— Б-бук-ка? Эт-то т-ты?
— Я-я-а, моя тиранша…
На кровати я будто и не спала. Тут же вскочила и едва лоб не расшибла, запутавшись в одеяле.
Взяв горящую свечу, направилась на звук. В тусклом свете удалось разглядеть фамильяра.
Он восседал на подносе среди пустых тарелок, обиженно поглядывая на меня.
— Добить захотела? — недовольно стрельнул глазами.
Мышь и моргнуть не успел, как я схватила его в охапку, наградив тесными объятьями.
— Бука! — запричитала, покрывая хитрую морду поцелуями. — Живой!
Он отбивался лишь для виду. Я же прекрасно видела, что фамильяр на самом деле млел от внимания и ласки.
— Не дождешься, — фыркнул мышь. — Ведьма моя вредная.
— И почему это я вредная?
— Потому что совсем меня не ждешь! Даже крошечки не оставила, жадина! Совсем собственную талию не блюдешь!
Предположим, крошки, как раз и оставила. Только вот теперь их старательно гонял по блюду голодный Бука…
— Э-эх… — послышался знакомый уже тоскливый стон.
Из того самого угла, куда магия зашвырнула так не вовремя меня разбудившего… Но если мышь со мной и около смежной стены, то кто вздыхает рядом?
Словно услышав мои мысли, из темноты комнаты выплыло сумрачное облако.
— Охо-хо… — поблескивая зелеными глазами вздохнуло «нечто».
Я тяжело сглотнула и промямлила то ли приветствие, то ли проклятие. Изо рта не вышло и звука. Пришлось хорошенько откашляться, чтобы вернуть голос.
Ведьмы не умеют бояться! А голос иногда подводит только лишь из-за сырости в доме. С кем не бывает, правда? Досадное недоразумение…
— Неупокоенный дух?
— Пффф! — воспротивилось пятно, зеленые глазища сверкнули недовольством.
— Сама ты дух, ведьма! — возмутился мышь. — Это Хранитель дома.
— К-кто?!
— Урос. Хранитель дома твоего колдуна.
Я скептически глянула на Буку, тот ответил кристально чистым, правдивым взглядом, что усомниться в его словах оказалось невозможно.
Из летописей по истории магического мира знала, что раньше в каждом доме имелся свой Хранитель. Дух-защитник, дух-помощник, дух-распределитель силовых потоков, напрямую подключенный к основному источнику всей магии. Хранитель был не столько привязан к дому, как к роду. И любое жилище семьи, которой служил, дух перестраивал под их вкусы.
После большой битвы, во время которой семь королевств объединило силы для победы над тварями мрака, Хранители исчезли. Что именно случилось с этими магическими существами осталось тайной.
И вот на тебе, в доме Лукаса Дэ Кадари, мне встретился Хранитель. Один из несуществующих со старых времен духов служит дракону. Тоже, если придерживаться версии летописей, существу из крылатого и вымершего племени… Одна странность за другой.
Похоже, рядом с Лукасом я еще не раз успею удивиться.
— И ч-что он хотел?
— Как что? — Бука деланно удивился. — Познакомиться с будущей госпожой.
Темное пятно в подтверждении приветливо заколыхалось.
Читая летописи, Хранители представлялись мне древними старичками или добрыми бабулями, но никак не… мрачным облачком. Такое встреть ночью в коридоре — заикой останешься.
Я нервно икнула.
— Приятно познакомиться что ли… Но я не госпожа…
Перед глазами тут же, как наяву, всплыла картина нашего с Лукасом феерического появления верхом на хорсаре. И громкое представление экономке меня женой колдуна. Видела я все ясно, четко, только словно со стороны.
Хранитель общался с помощью ментальной визуализации? Вот это силища!
Не успела я опомниться и придумать, что сказать в ответ, как появилось новое виденье.
Темная комната и взлохмаченная со сна ведьма с перекошенным от страха лицом. А еще с десяток боевых импульсов, что были выпущены в невидимого врага. На задворках сознания особенно четко раздалось обиженное поскуливание, точно верного щенка вдруг пнули в живот.
Картинка поблекла, Хранитель все также покачивался в воздухе недалеко от Буки, а мне стало невыносимо стыдно за нервную выходку. И правда, чего я так всполошилась?
— Я того… Не хотела в общем. Спросонья не разобрала толком. Прощу прощения э-э-э…
От Хранителя передалась волна тепла, я поняла, что корявое извинение принято. Прощена. Отчего-то и дышать сразу стало легче.
— Хорошо еще, что полкомнаты своим выбросом не разворотила, — буркнул Бука. — Совсем силушку ведьмовскую не бережешь.
— Да, нехорошо как-то красоту такую портить, — быстро согласилась я.
Мышь украдкой огляделся по сторонам. В тусклом свете от свечей особого убранства спальни рассмотреть бы не удалось, но правильные выводы фамильяр сделал:
— С размахом колдун живет. Да и устроили тебя, Ниэла, с удобством…
— Еще и шкаф полон платьев, — замаскировала женское хвастовство случайной фразой я.
— Когда это колдун мерки с тебя успел снять?
Под его строгим прищуром я внезапно смутилась. С чего бы, спрашивается?
— Ни на минуту одну оставить нельзя! — взмахнул крылышками мышиный блюститель морали. — Ведьма!
— С чего ты взял, что наряды по мне будут? Скорее всего, у Лукаса отвратительный вкус, — отмахнулась от надоеды. Похвасталась на свою голову! — Уверена, мне ничего и не понравится.
Хранитель вдруг всполошился. Заколыхался тревожно, охая и округляя глазищи.
Чувствовалось, Дух нешуточно огорчен и встревожен.
Зрение на миг помутилось и вот перед моим взором пронеслись фасоны платьев: одно краше другого. От такого разнообразия закружилась голова.
Для пущей серьезности момента Хранителю только не хватало рук, чтобы трагически их заламывать. Но и без этого я поняла, кто именно озаботился моим комфортом. Не Лукас Дэ Кадари, а Хранитель его дома.
Я догадывалась, что за фразой «подстраивать жилище рода под вкусы их обитателей» скрывается глубинный смысл, но чтобы все оказалось до смешного просто: пожелал — получи… Ох, ну надо же! Теперь я понимала, почему в древности этих существ воспринимали, как большую ценность рода.
— Не стоит ничего менять, — поспешила успокоить этого эфемерного паникера. — Мне все нравится и так. Я с удовольствием буду носить эти платья.
Хранитель прищурился. Какой недоверчивый тип!
— Правда буду, Урос.
«Облако» довольно вздохнуло и колыхнулось в мою сторону, точно попыталось кивнуть. В благостном настроении Дух мне нравился гораздо больше. Он даже немного посветлел по тону.
Дабы закрепить положительный эффект, я еще раз обвела взглядом спальню и мысленно передала Хранителю восхищение его безграничным талантом. Между прочим, неподдельное.
Разобравшись с досадным недоразумением в понимании, вновь вернула полноценное внимание мышу.
— Сознавайся скорее, что случилось, как закрылся портал? Какие подвиги успел совершить мой смельчак? — нетерпеливо засыпала вопросами. — Что с Рьяной?
Если сначала фамильяр горделиво выгнул грудь, то стоило упомянуть сову, как стал мрачнее тучи.
— Неужели Рьяна… — огорчилась я, испытующе глядя на мыша. Сердце замерло в ожидании ответа.
— Смылась твоя Рьяна! — взбешенно сплюнул Бука.
— Как?!
— А вот так! Стоило порталу закрыться, как и она через пару мгновений выцвела и истаяла, оставив меня наедине с наемниками.
— Быть такого не может, — ошалела я. — Как же ты спасся?
Бука надулся, аки дородный индюк:
— Остальное я расскажу только на сытый желудок!
Тьфу! Горбатого лишь могила исправит. Да и то сомнительно.
Глядя на заупрямившегося мыша и попыток того переубедить рассказать все сразу предпринимать не стала. Не выгорит. Поэтому наскоро нашла в шкафу шлафрок, накинула поверх ночной рубашки, подхватила фамильяра и вышла в коридор. Опомнилась только у лестницы. Особняк же совершенно не знаю. И куда, спрашивается, идти?
Но делать было нечего. Не возвращаться же ни с чем? Пришлось обратиться к Хранителю:
— Урос, будь любезен проведи нас в кухню.
Дух издал непонятный звук, который я предпочла принять за проявление радости и метнулся вперед. За скоростью его передвижения поспел бы лишь ветер. Но возмутиться я не успела. На стене, возле которой Хранитель пролетал, отпечатывались и гасли кругляши. Яркие, разноцветные, веселенькие. Так что Урос проложил нам путь светом. Потеряться в особняке теперь не грозило.
