ГЛАВА 14
После памятного разговора в саду Лукас изменился.
Если раньше его за уши было не притянуть к беседе, мужчина больше отмалчивался, да пожирал меня взглядом, то теперь он, казалось, изо всех сил наверстывал упущенное. Мы часто и подолгу разговаривали. Обо всем и ни о чем, не ведая запретных тем. Разве что о ночи, с которой все началось, не вспоминали. Точно оба боялись нарушить тот хрупкий мир, нечаянно образовавшийся между нами.
Про наказание десятилетней давности Лукас меня больше не спрашивал. Хотя я точно знала— его жгучее любопытство никуда не делось. Он будто бы позволил мне самой решить, когда рассказать о наболевшем. Чем невольно вызвал настоящую благодарность.
Как оказалось, кошмары прошлого оживали внутри меня под гнетом неопределенности будущего. Я не могла предугадать, каковой будет реакция Лукаса на правду и от этого становилось страшнее вдвойне.
Мужчина же терпеливо ждал ответного шага в страну откровенности. Изо дня в день, я мысленно собиралась с духом признаться во всем, благо подходящих моментов представлялось довольно, и каждый раз позорно отступала.
Рабство — не редкость в объединенных королевствах. Правда, с недавнего времени некоторые правители усиленно пытаются искоренить работорговлю на своих землях. Увы, от привычного с древних времен уклада жизни не так легко избавиться. Выходит, рабами в богатых семьях никого не удивишь — это вошло в норму. Сами «бесправники» приравнивались к домашнему скоту, ими распоряжались, как вещью. Поизносилась — выбросили, поменяв на новую.
Родовые рабы, привыкшие к тяжелой доли, безропотно сносили любые издевательства хозяев. Редко находились смельчаки, рискнувшие совершить побег. Чтобы вычислить сбежавшего раба из простого люда, хозяева принялись ставить магическую, несводимую руну на предплечье. Знак позора, бесправности, никчемности.
Собственное клеймо, после возвращения магии, я научилась скрывать простеньким заклинанием гламура. Ничего сложного, как и погасить сияние собственной кожи под луной. Ко всему ведь привыкаешь.
А теперь вот взять и показать Лукасу доказательство слабости и глупости? Вольная ведьма — рабыня? Жуткая сказка из разряда невозможного.
Чем больше я об этом думала, тем сильнее изнутри поднималась волна стыда и таяла решимость рассказывать все, что случилось. Не легче ли прошлое оставить в прошлом? Чем оно сможет навредить? Вопрос оставался неотвеченным, отчего вызывал неприятное беспокойство в груди. Я словно зависла над бездной, балансируя на висячем мосте: и вперед идти страшно, и назад не вернуться…
Лукас частенько отлучался по делам, обязанности главнокомандующего занимали много времени. Я догадывалась, колдун старался управляться быстрее, чем привык, чтобы любую свободную минуту проводить рядом со мной. Это подкупало.
Сердце какой женщины не дрогнуло бы от мужского внимания? Вот и ведьмовское не удержалось. Не каменное же. Так и замирало, разливалось томительным жаром в теле, стоило колдуну оказаться поблизости. Глупое, слабое сердце.
У нас не было романтических прогулок под луной или жарких обещаний в беседке. После пробуждения силы, под оком ночного светила я боялась потерять контроль над потоками магии, а к беседкам, как-то незаметно и крепко, прониклась стойкой неприязнью, в обещания же давно не верила. Лукас и не предлагал всего этого, точно незримо чувствовал, в чем именно я нуждаюсь. Наверняка, ему помогала наша связь.
Мужчина окружил меня заботой, вниманием, нежностью — тем, чего столько лет я была лишена. Конечно же, не обошлось без поцелуев. Нежных и страстных, едва-едва ощутимых и напористых, мимолетных и затяжных… Как бы я не теряла голову от ласк, дракон всегда останавливался в шаге от запретной черты, давая мне возможность самостоятельно принять решение переступить ее или нет. И ни разу не упрекнул за неготовность продолжать, боязнь пройти единение. Этим добился, что его внимания стала жаждать и ждать с трепетом в груди. Хитрый сердцеед!
А еще Лукас Дэ Кадари попросил экономку, их тихую беседу я невольно подслушала на пороге кухни, уделить мне должное внимание и взять под свою опеку, как ведьма ведьму. Поначалу подобное вызвало лишь глухое раздражение. Как он смел решать с кем мне общаться ближе, а с кем нет? И Мадирисса тоже хороша! После ночного рандеву на кухне с пирожками, я считала, мы легко подружимся. Неужели и тогда женщина осмотрительно наводила мосты, догадываясь о предстоящей просьбе господина? Все ее хорошее отношение было ложью?
Теперь на любые попытки экономки выполнить просьбу Лукаса, я выпускала иголки, точно еж, учуяв опасность. Но потом…
— Я тебе не враг, Ниэла, — сказала женщина, опустившись на плед рядом со мной.
У меня случилась любовь с первого взгляда. С садом. Поэтому я часто бывала именно здесь. Мадирисса прекрасно знала, где именно меня отыскать.
— Я знаю, — после двухдневной осады настойчивой ведьмы, я решила пойти на контакт.
Устала до колик в животе. Пусть выскажется, раз так приспичило.
— Тогда позволь мне тебе помочь.
— В чем и зачем? — я даже головы не повернула в ее сторону.
— Как ведьма ведьме. Тебе нужно познавать свои магические возможности.
Простое объяснение вызвало горький смех:
— Ведьмы не помогают друг другу. Это и дитя знает.
— Ты ошибаешься, — покачала головой она. — Нас всех объединяет единая сила, глупо ее делить между собой, когда все дары уже были розданы при рождении. Да и Всеблагая не поощряет распрей и войн между своими детьми.
Усмехнулась. Агафтия на первый взгляд тоже милая лапушка, радеющая за справедливость. Правда, к цели пробирается любым путем. И не приведи боги оказаться на ее дороге…
— Зачем? — еще раз повторила. На некоторое время Мадирисса замолчала, а когда мне надоела тишина, я первой ее нарушила: — Скажи уже правду, что господин попросил, а ты послушалась.
— Он действительно просил о тебе, — женщина и на секунду не смутилась, не обращая внимания на мою затаенную обиду. — А если бы не попросил, я сама предложила бы тебе.
— Зачем? — вот заладила канарейкой!
— Скажем так, ты нуждаешься в этом.
— Мало ли в чем я нуждаюсь… — не убедила.
— А я просто могу помочь. Не достойный ли повод?
— Нет.
— Ты упрямей, чем тысяча ослиц! — вскипела Мадирисса. Вот знала же: ее хладнокровие лишь маска, скрывающая истинную натуру. — Мы найдем общий язык.
— Э-э-м?
— Помнится, я тоже такой была когда-то. Молодой, наивной, взбалмошной, смотрела на мир широко открытыми глазами и любила хорохориться.
— Была? — я притихла и подалась вперед. Губительное любопытство ведьм!
— Когда-то давно. Так давно, будто и не со мной все было, я попала к предсказательнице.
Те, кто обладал даром пророчества, даже в магических кругах большая редкость. Их услуги ценились дорого, а пророчества всегда сбывались.
— Захотела узнать грядущее.
— И?
— Судьба слишком жестоко обращается с теми, кто пытается подглядеть в ее книгу. Предсказательница увидела мою скорую встречу с любимым, но счастья нам не сулила.
Я затаила дыхание, но Мадирисса и не думала замолкать на полуслове.
— Она предупредила, чтобы я не держала зла на сестру, ребенок от этого союза должен появиться на свет, а потом прогнала, больше так ничего и не объяснив. Тогда, в силу юного возраста, я не слишком обратила внимания на ее слова, предсказание показалось мне сущей глупостью, оно быстро стерлось из памяти. Но вскоре напомнило о себе. Единственный мужчина, которого мне было суждено полюбить, женился на моей сводной сестре.
Охнув, я прижала руки к груди. Сердце колотилось, точно безумное.
— В Каире не вовремя пробудилась кровь предков — сильфов и, сестра решила разделить дыхание жизни с первым, кто ей понравится, дабы не страдать от вечного одиночества. Кто же знал, что выбор падет на… — Мадирисса покачала головой. — Я отступила и уехала из родного края. Сбежала. Не хотела быть свидетелем их счастья, но оно оказалось недолгим.
Женщина перевела дыхание и, заметив мой пристальный взгляд, опустила голову. В ее глазах плескалась такая откровенная боль, что мне делалось не по себе.
— Сильфы редко могут обмануть свою природу. Каира не прожила долго, за то, что привязала к себе сильного мага, повернула его судьбу в иную сторону, она погибла. Сгорела в родах.
— Мне очень жаль.
— Мне тоже. Жизнь заставила меня пересмотреть привычки и взгляды. Теперь я знаю, что взбалмошность и гордость — дурные советчики. Расскажи я Каире про предсказание или про случайно встреченного мага, сумевшего за одну встречу украсть мое сердце, все сложилось бы иначе.
— Или нет.
Предсказания — коварны тем, что все равно найдут способ сбыться, особенно если их подпитывает заглянувший в будущее глупец.
— Или нет, — согласилась женщина. — Я знаю, что тебе пришлось несладко, но, поверь, это не повод волчонком смотреть на мир и во всех искать подвох.
— Я вновь слишком громко думаю?
— Просто я тебя слишком хорошо чувствую, — пожала плечами ведьма. — У меня никогда не было детей и вряд ли будут, но я всегда мечтала о дочери. Позволь мне позаботиться о тебе, раз уж богиня забрала у тебя семью, а мне ее так и не даровала.
В горле запершило от подступивших слез. Я робко кивнула, силясь справиться с взбунтовавшимися чувствами. Сентиментальность ведьмам не присуща! Развела тут сырость!
— Называй меня тетушка Рисса, — предложила вдруг женщина.
— У меня как-то не сложилось с тетушками…
Ведьма задорно блеснула глазами:
— Значит, будем это исправлять!
Странное дело… особой доверчивостью в силу тяжелого прошлого я не обладала, а здесь взяла и поверила Мадириссе, без сомнений. Настолько поверила, что как на духу выложила про себя все. Не побоялась укора, насмешек или болтливости ведьмы.
Рисса слушала, не перебивая, лишь хмурилась все сильнее, да спину выпрямила, точно жердь проглотила. Сбиваясь и захлебываясь откровениями, я спешила освободиться от душащего прошлого. Кое-какие особенно болезненные подробности упустила, но, судя по застывшему лицу женщины, была уверена — она все узнала. Даром что ли неслабый менталист?
С каждым произнесенным вслух словом мне становилось легче дышать. А как замолкла, поведав обо всем случившемся, так почувствовала, словно жуткую тяжесть какую с плеч сбросила.
— Из обрывков твоих мыслей я догадывалась, что прошлое за спиной не слишком радужное. Но чтобы так… — ошарашено протянула она. — Натерпелась ты, девочка, с лихвой горя хлебнула. Но ничего… У тебя еще вся жизнь впереди. А с магией я тебе помогу, как и собиралась. Как утрясется все, глядишь, и наставника тебе толкового пригласим, если захочешь.
— Спасибо.
Женщина тепло мне улыбнулась и приобняла. А после мое правое предплечье обожгло огнем.
Удивленный вскрик вырвался помимо воли.
— Ч-что?
Я посмотрела на руку: платье нетронуто, следов огня нет. Хотя по ощущениям на месте, где давно сидело клеймо рабыни все пылало. Слава Всеблагой, боль быстро миновала. Короткая, словно вспышка, она была столь сильной, что заставила меня вспотеть.
— Прости, так нужно было, — женщина заботливо вытерла испарину, что проступила на моем лбу. — Теперь по этому клейму Агафтия не сможет тебя призвать мгновенным порталом, удивляюсь, отчего только она не попыталась сделать этого до сих пор.
Про магические метки я знала до зубовного скрежета мало. И ведь не подумала о том, что тетка сможет добраться до меня через крохотную руну на плече.
— Разве что резко ослабла после пропажи родового амулета, вот и силы копит, выжидает.
— Долго эта защита будет действовать? — я кивком указала на руку. Не хотелось скоро вновь терпеть столь изощренную боль.
— Достаточно. Надеюсь к тому времени, как придется обновлять, эта неразбериха разрешится.
Облегченно выдохнула. Ну хоть пытка откладывается на неопределенный срок.
— А Лукасу все же стоит рассказать о том, какие последствия повлек его поступок.
— Я тоже виновата, — недовольно поморщилась.
— Не спорю. Но держать его в неведении неправильно.
— Знаю, но…
— Он давно не тот юнец, что глупо тебя обидел. К тому же, ему стоит знать все, чтобы обеспечить тебе хорошую защиту.
— Знаю, Рисса, я знаю, — несильно прикусила нижнюю губу. — Но не могу. Просто не могу…
Женщина неодобрительно покачала головой.
— Пока не могу, — спешно исправилась. — Я обязательно скажу ему, как… наберусь смелости.
Если Мадириссу мой ответ и не устроил, то она не подала виду. Лишь кивнула, не став оспаривать принятое решение. Эх, где бы только этой смелости набраться?
Ведьма выполнила обещание. Теперь каждый день она уделяла время, чтобы учить меня познавать собственные силы. Пока мы сосредоточились на контроле. Кому понравится, если свободная магия прорвется в мир и не оставит на месте особняка камня на камне?!
Часто я помогала Риссе с домоводством. Особенно в те часы, когда Лукас отлучался проверять границу или стражей. И пусть женщина не говорила, но чувствовалось, что она благородной крови. Впрочем, это не мешало ей работать наравне со слугами, если того требовали обстоятельства. А я давно перестала стесняться простого труда и с удовольствием закатывала рукава, принимаясь за любое дело. Первое время, заметив это, ведьма возмущенно всплескивала руками и требовала меня вести себя, как леди. Но какая из рабыни, хоть и вольнорожденной магини, леди? Правильно. Никакая.
Кто бы мог подумать, что совместная работа по дому так сближает? За короткое время я успела проникнуться к рыжей ведьме искренней симпатией. И даже огромное различие в характерах не мешало нашему общению.
Довольно скоро Рисса смирилась и стала закрывать глаза на мое стремление везде поспевать, всюду засунуть свой нос и помочь. Тем более что умелые руки в особняке лишними не были. Но дополнительно к урокам по магии экономка заставила меня зубрить книги по этикету. Бр-р…
Стражи в особняке бывали частенько. Наведывались, как к себе домой. Хотя после того случая у границы я бы удивилась, будь иначе. Все же беда сводит, недаром их дружба переросла едва ли не в родственную связь. Пусть не по крови, но от этого не менее крепкую.
Оборотни и Меон открыто пытались наладить со мной хорошие отношения, никоим образом не выказывали неуважение или обиду за проклятие. Будто бы, и правда, приняли наказание, как должное и целиком заслуженное. Другое дело Аррин.
Он не пытался стяжать моего одобрения, не искал встреч, не встревал в разговоры. Просто наблюдал и, казалось, выжидал истечения срока наказания. Внутреннее ведьмовское чутье подсказывало: эльф затаился для ответного удара. Мести. Слишком сильно я проехалась по мужской гордыне и самолюбию. Эльфы славились эгоистичностью, что поделать, чувство превосходства передавалось им с молоком матери.
Да и слухи, которые, как говорил Лукас, распустили оборотницы, сильно подмочили авторитет четверых стражей. Привыкшие слыть во всем первыми, что в бою, что в сердечных победах, сейчас мужчины вынуждены были сносить насмешки от женщин и от сослуживцев.
Но… О том, что проучила наглецов, я не жалела. Может запомнят, наконец, женщины — достойны уважения и обижать их нельзя. Чревато неприятными последствиями…
Седьмица прошла довольно спокойно. Альфред баловал нас кулинарными шедеврами, от которых запросто можно было проглотить язык, Бука и Рьяна (сова стала появляться чаще) все так же яростно спорили по поводу, а чаще и без. Урос из бесформенного черного пятна стал напоминать сизый аккуратный шар и радовал светлыми эмоциями. По ночам меня часто тревожили странные сны. Какой-то загадочный голос продолжал настойчиво звать к себе. Я даже шла на этот зов, но никак не получалось отыскать источник притяжения. Утром просыпалась от того, что амулет на груди так разогревался, будто в нем пылало неистовое пламя. Боли оно мне не причиняло, ожогов тоже, но жар все же волновал.
Лукас продолжал изображать идеального будущего мужа. Почему мужа? Он не скрывал, что иной статус и не приемлет. Отчего изображать? До сих пор сложно было поверить в перемены, произошедшие с ним. Посему выходило, когда-то я влюбилась в образ, который придумала сама, а встретившись, убедилась, что привязалась к незнакомцу… По крупицам мы заново узнавали друг друга.
Куда ни глянь, все было хорошо. Слишком хорошо, уютно и спокойно.
Отчего меня не отпускало гадкое чувство, что зло притаилось в ожидании удобного момента для решающего удара.
Однажды вечером Лукас проговорился, что отправил весть Агафтии, а я поняла — ощущения надвигающейся беды меня не обманывали. Ничего хорошего от верховной ведьмы альманского ковена ждать не приходилось.
— Зачем? — помню, не смогла справиться с изумлением и продолжала наседать на хмурого мужчину. — Ты понимаешь, что сам ей сказал, где меня искать? Так надоело терпеть меня рядом? Скоро избавишься.
— Не мели ерунды, — резко оборвал он. — Я показал ей, что теперь ты под моей защитой и потребовал решить дело с наемниками полюбовно.
— Ты же сказал, что заказ отменить нельзя?
— Нельзя, — кивнул он, пряча взгляд. — Но можно перекинуть его на другого. Нужен заказчик и всего несколько капель твоей крови. Я узнавал.
— Лукас!
Обязательно должен кто-то умереть? От жуткости положения хотелось плакать.
— Ниэла, — он тут же согрел своими руками мои похолодевшие ладошки. — Все можно решить. Есть маги, которые приговорены к смерти. Так почему им не умереть за тебя?
Я покачала головой. Хоть пока это был единственно возможный выход, но выглядело все дико…
— Ты же понимаешь, — едва слышно прошептал мне на ухо. — Я не могу потерять тебя. Только не еще раз.
— Я тоже не хочу тебя терять, — так и не сорвалось с моих губ.
Хотя, возможно, дракон услышал ответный отклик сердца, потому как обнял крепче. И я с радостью прильнула в ответ.
В обед следующего дня я решила сигануть с разбегу в пропасть. Пусть запоздало и совсем без должной подготовки, правильного момента, но… признаться Лукасу, что же действительно случилось тогда, десять лет назад. Рисса права, он имеет право знать. И вечно хранить молчание я просто не сумею. Паршиво это по отношению ко все понимающему колдуну. Видать, ему все же удалось прибрать к рукам ведьмовское сердце…
Озарение пришло внезапно. Среди трав и специй, которые аккуратно сортировала в кладовой по просьбе Альфреда.
Я знала, Лукас уже вернулся со службы и как раз пересматривал кое-какие бумаги у себя в кабинете. Туда и сорвалась со всех ног, едва не задохнувшись от волнения пока спешила, словно кто за мной гнался по пятам. Но остановиться, перевести дух себе не позволила. Иначе опять струшу.
— Ниэла? — удивился он, подняв голову от документов. И тут же вскочил на ноги, едва не опрокинув стол. Видимо, нечто в моем облике его взволновало. — Что-то случилось?
— Да! Нет. Не знаю…
Такой ответ кого угодно изрядно сбил бы с толку. Не то что дракона, который в последнее время старательно сдувал с меня пылинки.
— Что произошло? — нахмурился он. — Тебя кто-то обидел? Только скажи и я…
— Нет-нет, меня никто не обижал, — поспешила перебить его. А то ишь, уже готов к драке. Горячий какой! — Просто…
— Да, малышка? Говори, не бойся.
Лукас приблизился и увещевал меня тихим, ласковым голосом, точно мог спугнуть, как пташку с ветки. Не будь столь сильного волнения, я бы рассмеялась над чрезмерной осторожностью колдуна.
— Я хочу тебе кое-что рассказать.
— Готов внимать твоим речам, — улыбнулся мужчина. — И даже записывать.
— О себе.
Он сразу же посерьезнел.
— О прошлом.
В его глазах промелькнуло понимание. Лукас как-то сразу подобрался, будто бы хищник перед прыжком.
Взглядом я заметалась по комнате, но так и не отыскала должного спокойствия. От страха в висках ломило, а ладони вспотели. Еще и сердце выскакивало из груди и перед глазами темнело.
— Не могу… здесь. Душно, — выдавила из себя и, не дав Лукасу что-либо ответить, предложила: — Прогуляемся по саду?
— С удовольствием.
Его улыбка вышла совсем вымученной, кривоватой. Похоже, волнение охватило не только меня.
Уцепившись в руку Лукаса, которую он галантно предложил для опоры, мы вышли в коридор. К саду продвигались слаженно, быстро и в полном молчании. Каждый думал о своем, я же отчаянно черпала смелость из прикосновений к дракону. Шум сердца в ушах заглушал любые другие звуки.
Отступать было некуда, уже решилась, но начать разговор оказалось не в пример сложнее, чем с Мадириссой. Рассказывая ей, я даже не переживала, что ведьма обо мне подумает, станет ли презирать за слабость. Сейчас же больше всего на свете боялась, что как только правда выплывет наружу, Лукас станет смотреть на меня иначе. Без восхищения и затаенной нежности, к которым я уже так пристрастилась.
— В том, что произошло с нами десять лет назад, виноваты оба, — на одном дыхании выпалила я. — Пусть я поняла это совсем недавно, но ты должен знать: больше не держу на тебя зла.
— Ниэла, я…
— Не перебивай. Иначе я растеряю всю решимость.
Лукас кивнул. Поглощенные серьезностью предстоящего откровения, мы пропустили развилку в сад и продолжили идти по центральной дороге прямиком к главным воротам. Виды сейчас нас мало заботили.
— Сказать, что сомнений в твоем отношении ко мне, у меня больше не осталось — было бы ложью. Доверять нелегко, а после предательства так вообще почти невозможно.
Мужчина виновато прикрыл глаза. Я знала, что мои слова могли причинить ему боль, но должна была прояснить между нами все.
— Но я хочу попробовать.
Он взволновано заступил мне дорогу, встав передо мной лицом к лицу.
— И начну с того, что ты не мог обо мне знать, но должен.
Мужчина огладил мое плечо, поддерживая.
— Не знаю, чем именно руководствовалась Агафтия и почему она питает ко мне столь лютую ненависть. Возможно, никогда и не узнаю, — боковым зрением я заметила незнакомку, что двигалась к нам от главных ворот. — Решением суда верховная ведьма отняла у меня магию.
— Вот почему я не чувствовал тебя через связь! — ахнул Лукас. — К чему же такая жестокость? Подобное наказание в объединенном седьмом королевстве редкость. Даже император милует предателей смертной казнью, но не отнимает часть души.
— В назидание другим, как сказала верховная ведьма.
— Поверь, малышка, она получит по заслугам, — сжал кулаки мужчина.
— Агафтия поглотила мою магию, а остатки были поделены между остальными ведьмами клана.
— Я убью ее, — тихое, спокойное обещание послало неприятный холодок по моей спине. Лукас не бахвалился, он просто озвучивал уже решенное.
— Я давно перестала жаждать ее смерти.
— Как же ты вернула силу?
— Для этого и сбежала в зачарованный лес, чтобы вблизи источника провести ритуал призыва Всеблагой матери. Богиня вернула мне магию. Всю. Родовая все еще не проявилась.
— Милость и любовь богини к своим детям не знает границ, — в почтении склонил голову он, а потом поспешил запечатлеть на моих губах крепкий поцелуй. Резкий и отчаянный. — Боги, девочка, как ты настрадалась из-за меня!
— Из-за собственной глупости!
— Нет, из-за моей трусости. Слишком мне было хорошо с тобой в ту ночь, как ни с кем другим. Эти чувства грозили меня поглотить. Я испугался. Прос…
— Лукас, это еще не все, — немного резче, чем следовало, сказала я. Не хотелось чтобы он еще раз пустился в извинения.
— Не все?
— Агафтии показалось мало лишить меня сил, она растоптала, унизила, сделав меня своей…
— Кого я вижу?! — звонкий женский голосок нагло вклинился в наш разговор, испортив самый важный момент. — Как мило с твоей стороны лично меня встретить!
Высокая, стройная блондинка поставила дорожный саквояжек у ног и ослепительно улыбнулась Лукасу.
В холеной блондинке, одетой вычурно и даже вульгарно, прослеживались знакомые черты. А глубокое декольте чего только стоило! Дама старательно улыбалась, прожигая колдуна вожделенным взглядом. Моего колдуна! Ах белобрысая стервь! Погоди!
— А ты почти не изменился, Лукас Дэ Кадари. Разве что из адепта боевых искусств МАСКа стал главнокомандующим стражами северной границы. Лихой поворот карьеры, дорогой.
Хорошенько присмотревшись, в незнакомке я вскоре признала фигуру из далекого прошлого. Даже с дыхания сбилась от изумления.
Флорентия?
Что она-то здесь забыла?
— Фло?! — Лукас выглядел не менее обескураженным.
Фло? Я едва не подавилась от желчи, поднявшейся к горлу. Когда эта змея успела стать для него просто «Фло»?
— Ну здравствуй, дорогой, давненько не виделись. Я успела соскучиться. А ты?
Руки так и зачесались оттаскать гадину за волосы. Нет, и вовсе я не ревную! С чего бы? Пфф!
Да и к кому?! К холеной ведьме в дорогих шмотках и самомнением, точно весь мир лежит у ее ног? К лгунье, что притворялась моей подругой? К той, в чьи объятья кинулся Лукас сразу же после меня? Еще чего!
Нет ни малейшего повода для ревности. Правда же?
Разум неистово сопротивлялся очевидному, а сердце уже заходилось от боли. Оказалось, и старые раны слишком легко разбередить. На самом-то деле время совсем не лечит…
