Глава 21. Это приходит к каждому

Если бы мне надо выбрать во всем Испытании самую эпичную сцену, я бы выбрал эту. Застывшие на бегу и ошарашенные бойцы пятерки Тафари с занесенным оружием и задранными головами. Несущиеся на них трицератопс и крокодил размером с вагон поезда. Прекрасная Йована, чьи волосы развеваются на бегу, а в глазах плещется огонь, натягивает тетиву лука. Бешено что-то орущий Ола в движении замахивается копьем, жало которого хищно изгибается в сторону ближайшего врага. Вытянутое лицо Ману, еще не сообразившего, что происходит, но уже вставшего в стойку и готового биться до последнего процента жизни. И возвышающийся над всеми тираннозавр, который вытянув голову, яростно ревет, ошеломляя противников. А где-то на заднем плане удивленные морды вставших на задние лапы свистаков с опущенным гребнем – признаком страха и нежелания драться.

Пока Крок жует одного, Танк возит на роге второго, а Рекс топчет и рвет зубами остальных, Йована с Олой исправно наносят сфокусированный урон от цели к цели. Заметив, что один из бойцов звезды Тафари – широкоплечий блондин с плазменным жезлом – отползает от радиуса действия топота тираннозавра, я коварной тенью появляюсь за его спиной и ошеломляю. Добить его хватает короткой серии ударов.

Ману, открыв рот, наблюдает за нашими слаженными действиями, отработанными на сотне паков туманников, а потом орет что-то про сына Божьего и рвет с мечом наперевес на врагов. Успевает даже воткнуть меч в землю. Как раз туда, где мигом ранее находилось тело убитого вассала Тафари – симпатичной, но крайне злобной фурии. В исступлении она взобралась на Рекса и дырявила его шею чем-то похожим на томагавк, пока не получила стрелу Йо в ухо и не свалилась замертво.

Бой заканчивается в считанные минуты, если не секунды.

Ола с Йованой подходят ко мне и обнимают. Объятия девушки горячат кровь – она прижимается всем телом и долго не отпускает. Не удержавшись, целую ее в шею, вымазанную чьей-то кровью.

– Спасибо, что появились. Может, мы бы и успели сбежать через телепорт, но базу бы потеряли, а здесь продолжала бы бродить вражеская группа!

– Выдвинулись сразу по тревоге, – объясняет Ола, а потом синхронно с девушкой кивает в сторону новичка. – Познакомишь?

– Все потом! Сначала разберем лут, вернемся на головную базу, и там, в убежище, я все расскажу. А, стоп! – я поднимаю руку, останавливая ребят, и качаю головой.

– Фил? Что? – не понимает Йована.

– Надо разобраться с кристаллами душ. Их нельзя будет передать, поэтому давайте сначала проведем ревизию. У кого сколько? У меня уже кап – тринадцать. На базе Нагаша выпало восемь кристаллов, я взял четыре, и больше не смог. Остальное подобрал Ману.

Йована с Олой переглядываются и пожимают плечами:

– У нас ни одного.

– Тогда эти пять лучше вам подобрать.

– Чушь! – восклицает Йована, а Ола ее горячо поддерживает: – Фил, погибнешь окончательной смертью ты – мы все проиграем. Забирай кристаллы себе.

– Ману?

– У вас здесь что, демократия? – ухмыляется он. – Тогда я – как все.

Я нахожу в интерфейсе строчку со статусом камней: «13/13»…

И тут вспоминаю о Картере. Если есть шанс купить ему новую жизнь, надо покупать. Нахожу его погасшую иконку в списке членов клана, выделяю взглядом и даю мысленную команду.

Прости, дружище, не сейчас. Модуль возрождения обойдется клану почти в двести тысяч единиц ресурсов сущности и требует пятого уровня базы. Не уверен, что Испытание затянется настолько.

Возвращаюсь к строке с информацией по кристаллам души. Фокусируюсь на ней, и без всяких предупреждений она исчезает.

– Получилось? – спрашивает Йо.

Киваю, облегченно вздыхая. Две жизни больше, чем одна – у меня появилось право на ошибку. Стираю со лба пот, улыбаюсь и смотрю под ноги, где только что лежал кристалл души… И не вижу его!

Осматриваю все поле боя – ничего! Шмотки лежат, а кристаллов нет! Как и строчки о них в интерфейсе.

– Ребята, вы кристаллы души видите? – уверен, что видят, но лучше уточнить.

– Один у тебя под ногами, – отвечает Ману. – Вон еще четыре разбросаны…

– А что?

– Похоже, это разовая возможность, и я больше не могу собирать кристаллы души. Я их даже не вижу. Так что план меняется.

– Что предлагаешь? – спрашивает камерунец. – Делить?

– Делить справедливо, но не рационально. Не соберете, есть такая вероятность. А вот если кто-то один из вас будет собирать, то будет надежнее.

– Правильно! – говорит Йована. – И раз у нашего новичка уже есть четыре…

– Шесть, – поправляет ее Ману. – Два я сам добыл, еще до рабства у некроманта.

При упоминании Нагаша у Олы распахиваются глаза, но я игнорирую его немой вопрос.

– Отлично! Сейчас еще пять подберешь, и до капа останется всего два. Забирай, Мануэль, кристаллы. Йо, Ола, собирайте шмот и идем в убежище, темнеет. Ману, стоп! – я снимаю с себя «Злокозненные наплечники вечного упокоения», снятые с Нагаша. – Одень, дают плюс шестьдесят пять процентов к шансу выпадения дополнительного кристалла души. Может, сработает при подборе?

Наплечники срабатывают. Ману получает не пять, а семь кристаллов, выдает радостный клич и танцует какой-то безумный танец – подпрыгивая на одной ноге, он топает другой и при этом, оттопырив зад и тряся пузом, крутится вокруг своей оси.

– Мапале, наш национальный танец, – поясняет он в ответ на наши изумленные взгляды. – Я из Колумбии.

Он снимает наплечники некроманта и передает мне. Ему они больше без надобности. У Олы последняя жизнь, у Йованы есть еще две – быстро решаем, что следующим собирает кристаллы камерунец. Торжественно вручаю ему артефакт.

– Надеюсь, соберешь быстро, Ола.

Он широко улыбается, окидывает взглядом нашу победоносную армию:

– В такой компании? Раз плюнуть!

– Тогда пора вас представить друг другу…

Ребята знакомятся с Ману, и по пути в убежище я рассказываю о том, что со мной произошло, при каких обстоятельствах мы встретились, и что я видел.

Артефакты особого гексагона вызывают повышенный интерес, но их стоимость гасит вспыхнувший энтузиазм.

– Если он каждый день меняет назначение, интересно, что там будет завтра? – задается вопросом Йована. – Может, с утра сходим и проверим?

– Нет смысла, если он действует сутки, то вряд ли он будет там утром, – говорит Ману. – То есть, проверить можно, но все это время там был обычный гексагон. Я его захватил, а потом он перешел к Нагашу.

– А потом к Тафари, – помрачнел я. – Надо отбивать.

– Так, минутку! – поднял руку Ола. – И куда же он делся? Куда делся этот ваш гексагон, если на его месте некий «особый»?

Ману чешет затылок, а остальные смотрят на меня – как на единственного свидетеля особого гекса. Я прикидываю, вспоминаю обстоятельства своего проникновения туда и выдаю гипотезу:

– Я забыл упомянуть. Когда переходишь его границу, ты будто через кисель продираешься. Может, он просто «подгружается»? Как в играх, понимаете? Новая локация.

– И? – они не понимают, ведь ответа на вопрос, куда девается старый гекс, не прозвучало.

– Там оба гексагона. Просто на сутки доступ в обычный закрывается, а тебя переносит, то есть телепортирует, в особый. То есть та пелена, что между гексами, превращается в портал…

– Погоди, Фил! – Олу осеняет. – Так получается, эта пелена везде может быть порталом? И…

– Все, все, Ола, не продолжай. Хорошая теория, но проку нам от нее нет. Давайте посмотрим, что там в луте?

Лут нас многообразием не радует. Стандартные комплекты экипировки второго уровня, ножи, дубинки. Два артефакта со второй звезды – жезл, пуляющий сгустками плазмы, и томагавк с повышением критического урона и шансом вызвать дот кровотечения – разбираются ребятами. Жезл берет Ману – чтобы расстреливать издалека, а в ближнем бою переключаться на меч, снятый со Страйкера. Томагавк достается Оле.

С первой пятерки нам с Мануэлем удается разжиться, помимо меча, самозарядным арбалетом и еще одним жезлом. Они никому не нужны, и, телепортировавшись на головную базу, оба артефакта мы оставляем в сундуке – пригодятся, если кто-то погибнет, потеряв свои вещи. Урон у всех артефактов примерно на одном уровне – с учетом силы и скорости атаки, конечно.

Потом мы переводим дух в убежище, а ребята рассказывают о своих успехах. Число проапгрейженных баз пошло на второй десяток, и скорость запуска новых апов повышалась с каждой новой базой второго уровня и рабочим юнитом.

Наш штатный математик Ола рассчитал, что если за ночь мы нафармим не меньше, чем обычно, то к следующему вечеру все базы выйдут на проектную мощность. Правда, я немного охладил его пыл, настояв на том, что по примеру Тафари каждый член клана должен как можно скорее дорасти до десятого уровня и получить класс. Опыт показал, что классовые таланты играют решающую роль в противостоянии с другими испытуемыми.

Остановились мы на том, что цыплят, то есть ресурсы, будем считать поутру. Тогда и решим, что и как.

Сорокалетний Мануэль Фуэнтес оказался самым настоящим наркобарыгой. Родом он из имеющего дурную славу по всему миру колумбийского города Медельин, и, по его словам, даже, было, общался с Пабло Эскобаром в молодости.

Интерфейс, полученный им месяца три назад, засыпал его штрафами за поступки с отрицательной социальной значимостью так, что бедолага Ману ложку не мог поднять! Система почему-то обрушилась на характеристику силы, предполагая, что для такого носителя быть слабым – худшее наказание.

Ману решил, что Бог наказывает его, отошел от бизнеса и ушел замаливать грехи. Искреннее раскаяние в церкви и многочисленные пожертвования толку не дали, а вот когда колумбиец стал саботировать поставки кокаина, сотрудничать с Управлением по борьбе с наркотиками и вообще, творить добро и помогать тем, кто нуждался в его помощи, Бог засыпал его благодатью – так он воспринимал повышения уровней социальной значимости. Вместе с этим отменялись штрафы и росли характеристики, и к моменту выема он окончательно вошел во вкус и встал на светлую сторону.

Впрочем, его лихие бандитские навыки никуда не делись. Во время ночного фарма элитников он проявляет себя с самой лучшей стороны.

Этой ночью на базу поперли ранее не виданные нами мобы – лимбины. В два раза выше человеческого роста масса плоти без каких-либо конечностей и головы сразу же была названа нами «бинами». Я же про себя обозвал их колобками.

Бины накатывали волнами на приличном расстоянии друг от друга. В самой слабой волне было четыре особи, и бои с ними осложнялись отсутствием уязвимых мест, как если бы мы тыкали ножами в тесто: отверстия зарастали сразу же, стоило вынуть оружие, стрелы просто поглощались целиком, а под атаками динозавров колобки просто растекались без ущерба для себя, чтобы снова собраться в другом месте.

Да, проценты здоровья у них снимались, но медленно. Зато стоило бину обернуться плотью вокруг ноги Рекса, как тираннозавр, заскулив от боли, рухнул на землю – без ноги. Сам колобок при этом распух, покраснел и увеличился в размере, иллюстрируя закон сохранения массы.

Вот тогда Ману отличился в первый раз, догадавшись убрать меч и расстрелять мерзкую тварь из плазменного жезла. Тварь поглотила заряд, но удержать плазму в себе? Ха! Заряд прошел насквозь, выжигая себе путь и снимая очки здоровья.

– Так тебе! – упоенно кричал колумбиец, посылая заряд за зарядом.

Поняв меня с полуслова, Йована помчалась в убежище и принесла еще два жезла – собственный, бьющий молниями, и тот, что стрелял энергетическими зарядами. Я скомандовал динозаврам отступить, а ребятам пулить, то есть оттаскивать, бинов на себя.

Рекс продолжал лежать там, куда рухнул, и тогда я пожалел, что не экспроприировал жезл лечения у Зака. Мы отбили еще три волны, прежде чем тираннозавр достаточно восстановился и отрастил новую ногу.

Ресурсы с колобков сыпались щедро. Модуль интеграции в автоматическом режиме продолжал исправно запускать все новые и новые апгрейды баз, постройку модулей и рабочих, и к утру наши успехи измеряются не только тем, что две трети наших баз вышли на плановый режим, но и тем, что весь клан, не считая меня, достиг девятого уровня.

Я получил одиннадцатый – пришлось срочно лечиться, когда потерял руку внутри бина, и мог бы потерять и жизнь, если бы Ману не вытащил меня, сам чуть не угодив в плотоядного колобка.

Очки характеристик, согласно нашей стратегии, все влили в «Силу». За счет этого теперь каждый рабочий приносит на одиннадцать ресурсов в час больше, не говоря уже и о повысившемся уроне каждого, кроме Йованы. Ее лук повышает урон за счет ловкости владелицы.

С первыми лучами солнца мы выдвигаемся к особому гексу, а оттуда идем возвращать территорию Ману. Если мои предположения верны, и Тафари, увязнувший в войне с Джумой, снова пришлет дежурную звезду, мы ее разделаем под орех.

Так оно и происходит. Вернее, все выходит еще проще. Особого гексагона на старом месте не оказывается. Зато там оказывается бывшая база Нагаша, захваченная Страйкером для Тафари. Нарушив границу, мы получаем дебафы и включаем тревогу.

Добравшись до убежища, мы проникаем внутрь, постоянно ожидая услышать хлопки телепортов, но никто не появляется. Базу мы захватываем беспрепятственно.

Продолжая фармить все встречные паки мобов, мы передвигаемся от гекса к гексу, и захватываем все четыре бывшие базы Нагаша, а потом, обнаглев, идем дальше и отнимаем у Тафари еще две.

Нашему клану теперь принадлежат шестьдесят два гексагона. Трансляция рейтинга показывает, что за прошедшие сутки еще тринадцать человек погибли окончательной смертью.

И если по величине территории мы немного приблизились к лидерам, то по уровням отставание стало еще больше. Похоже, все, что генерируется базами, оба лидера вкладывают в свою прокачку, не тратя ресурсы на экономику баз и повышения уровней вассалов.

– Знаешь, Фил, я тут прикинул… – на пятиминутном «перекуре» Ола что-то рисует кончиком копья на земле. – Ребята, Йо, смотрите. Если повысить уровень модуля невоенных юнитов до второго, что будет нам стоить две тысячи… Будет ли это значить, что на всех наших базах все рабочие харвестеры станут второго уровня?

– Ола, ты – гений! – я сразу понимаю, к чему он клонит. – С военными юнитами было так. Когда мы проапгрейдили модуль интеграции, он позволил бесплатно повысить модули военных юнитов на головной базе до уровня существующего максимального! А рабочий второго уровня будет добывать в пять раз больше!

– Надо пробовать! – загорается идеей Йована. – Возвращаемся на головную базу?

– Только я, – охлаждаю ее пыл. – Я пойду сам, вы продолжайте фарм. Заодно загляну к нашему израильскому другу Заку. Через час срок независимости, что мы ему дали, истечет.

– Возьми хотя бы меня с собой, Фил! Парни справятся сами…

– Нет, Йована, ты остаешься. Через три часа встречаемся на базе этого гекса или того, который вы захватите – успеем до наступления ночи зайти дальше на север.

Оставив их, я бегу к базе, чтобы оттуда телепортироваться в штаб.

Там я запускаю апгрейд модуля рабочих и разведчиков, а также модуля хранения. Чувствую, в грядущих битвах внепространственный рюкзак, выданный каждому, нам не помешает: закинем туда сразу по несколько комплектов экипировки и запасное оружие, чтобы в случае смерти не остаться голым.

Дождавшись завершения обоих апгрейдов, получаю рюкзак – небольшой, прилегающий к спине и, действительно, бездонный, синхронизированный с инвентарем кланового сундука.

А вот с рабочими вышел облом. Соответствующие модули других баз бесплатно апгрейду не подлежали, и читовая идея Олы стать олигархами на поле Испытания провалилась. Эх, а план был хорош – к следующему утру мы все купили бы себе тридцатые уровни…

Закончив с этими делами, я переношусь к ближайшей к Заку нашей базе, а оттуда бегом направляюсь к израильтянину.

Меня едва заметно качнуло. Резкое падение силы, ловкости и выносливости – срезало, как бритвой. Вроде и мелочь эти пять процентов, той же «Силы» отнялось, дай бог, единичка, но чувствуется.

На пути к базе Зака мне попадаются несколько паков агрессивных мобов девятых-десятых уровней, но проблем они не доставляют – ни кирпи, ни крекники. Свистаков вообще чуть ли не пинками разгоняю. Ресурсы сущности валят обильно – на ровном месте получаю больше сотни единиц ресурсов, так как несколько раз срабатывает шанс на повышенный лут. Так что к базе Зака я подхожу в приподнятом настроении.

Меня никто не встречает, кроме стандартных турелей, редко установленных по периметру базы. Проскакиваю до слепой зоны турелей и останавливаюсь возле убежища. Отсутствие владельца настораживает – вряд ли он не получил сигнал тревоги о проникновении. Захватывать базу или дождаться Зака, чтобы предложить ему добровольно войти в клан?

Решаю дать ему десять минут, после чего начну процесс захвата чужого гексагона – по правилам, надо будет час пробыть возле командного центра одному.

Человек из списка Илинди объявляется на базе, когда время почти истекает. Окруженный личной гвардией из десятка пауков, он хмуро подходит ко мне, настороженно жмет протянутую руку и без предисловий объявляет:

– Мне нужны еще сутки.

– Зак, или ты вступаешь в мой клан, или я убиваю тебя и забираю гекс. Лови приглашение.

От приглашения он отказывается сразу, но тут же поднимает руки:

– Выслушай меня, Фил. Во-первых, ты уверен, что сможешь одолеть меня на моей же территории? Ты – один, а я – со своими военными юнитами. И, поверь мне, они очень больно кусаются.

– Ты умрешь раньше, чем любой из них коснется меня своими жвалами. Угрозы – не лучшая стратегия в твоем положении.

– Ты сам начал с них!

– Я дал тебе выбор. Ты мне выбора не даешь…

– Тогда выслушай мое «во-вторых». Я помню, тебе понравился мой жезл исцеления. Я готов тебе его отдать за отсрочку. Одни сутки, Фил, что они решают? А я смогу проверить одну теорию местного геймплея, что невозможно в клане. Фил, пожалуйста, – толстяк падает на колени, а его голос дрожит.

– Что мне мешает убить тебя прямо сейчас и просто отобрать все, что тебе принадлежит, не только жезл?

– Жезл в модуле хранения. Не сомневаюсь, что ты знаешь, о чем речь. Тебе без меня его не достать.

Я вспоминаю, как скулил Рекс, лишенный одной ноги, взвешиваю все, в том числе свою браваду о том, как легко уложу Зака… Если весь десяток арахнидов вцепится в меня, могу и не выбраться – потеряю жизнь, экипировку, артефакты… А возвращаться за подмогой – терять лицо и темп развития.

– Сутки. Неси жезл, Зак.

В северную базу я попадаю раньше ребят. От скуки хожу вокруг базы, зачищая паки мобов, и к третьему кругу из-за пригорка появляются динозавры и фигуры соклановцев на Кроке. Причем, на одну больше, чем я жду – четыре. Неужели, еще кого-то в клан приняли? Хм, нет, тогда кто это с ними? Йована, Ола, Ману и… – дистанция пока не показывает имени.

Через минуту ожидания срабатывает идентификация – гостя зовут Эдди. Еще один из списка, надо же! Как так получилось, что почти все из списка оказались в одной части карты? Загадка, ответить на которую сможет только Илинди. Пока ребята приближаются, я думаю, возможно ли отправить запрос на Землю? Ведь ко мне информация как-то поступала? Роюсь в интерфейсе, пытаясь найти в логах то сообщение со списком имен, но ничего не нахожу.

Ящеры в своем репертуаре – проламывают хлипкое ограждение и заходят на территорию базы. Вокруг сразу становится шумно:

– У нас прибавление! – кричит Ола и ловко спрыгивает с Крока. – Знакомься!

Вслед за ним, аккуратно держась за чешуйки, спускается Ману, незнакомый мне парень и Йова… Нет, эта девушка не Йована! Видимо, Ола решил начать с хорошей новости. Ну-ну.

– Где Йо?

Парни топчатся, отворачивают взгляды, и вместо них отвечает незнакомая мне девушка:

– Ее убили. После знакомства мы вместе шли на вашу базу через лес, и попали в засаду туманников…

– Ее убили мобы? Даже не элитники?! – перебиваю, так как моему удивлению нет предела.

– Прости, Фил, – говорит Ола. – Пока мы отвлеклись на гадов, со спины налетела боевая звезда Тафари. Пока переключились на них, они убили Йовану и убежали. Связать их боем не удалось, в горячке не сразу заметили. Могли бы погнаться, но на нас висел пак туманников!

– Значит, Тафари развязал партизанскую войну… Тогда подкрепление нам как никогда вовремя! – я беру себя в руки и тяну руку кудрявому парню-новичку. – Меня зовут Фил. Россия.

– Эдди, – представляется он. – Орландо, Флорида. Я тебя знаю, прочитал мысли своей земной копии.

– А я – Лети, – кивает новенькая. – Я из Италии. Я пока в клане Эдди, но мы готовы войти в твой.

– У нас три гексагона, – сообщает американец. – Двадцать шесть очков харизмы и двадцать пять – силы на двоих. Головная база второго уровня, есть все модули.

– Отлично, – хмуро киваю, все еще не в состоянии отпустить глупую потерю жизни моей деву… ну надо же, как я, оказывается, думаю о Йо. – Все разговоры в убежище. Пока, Эдди, прими приглашение в клан. Лети, думаю, войдет прицепом.

Кудрявому Эдди лет двадцать пять, бледная кожа, веснушки. Лети – подтянутая брюнетка за тридцать, может старше, но выглядит моложе. То, как Эдди сжато и четко выдал всю интересующую меня информацию, более чем здорово для клана. В ближайшие часы надо будет решить, как усилить нашу группу динозавров – имеет ли смысл наделать три пучка велоцирапторов и дилофозавров или собрать еще одного мегамонстра? Ведь еще и очки харизмы Ману мы не использовали! А может, просто усилить ту троицу динозавров, что у нас уже есть, пересобрав ее?

Раздается негромкий, но отчетливый хлопок телепорта, а сразу после него базу оглашает яркая эмоциональная речь Йованы на нецензурном сербском вперемежку с французскими ругательствами. Не иначе, Ола научил.

Этот самый Ола, упреждая гнев теннисистки, бежит навстречу и вручает утерянный ею лук. Йована машинально закидывает лук за спину, подходит к нашей группе и заявляет:

– Фил! Я хочу себе личного динозавра! Чтобы он от меня ни на шаг не отходил!

– Мы обязательно обсудим этот момент, Йована. А пока помолчи.

Чувствуя, что я хочу сказать что-то важное, соклановцы собираются кружком.

– Друзья, мы – социально значимые. Картер уже не с нами, Зак пока играет в независимость, а Кена мы так и не нашли. Но вот мы – я, Ола, Эдди, Йована, Ману и Лети. Мы – лучшие представителя человечества из тех, кто участвует в этом Испытании. Мы – не клан Фила, мы клан Илинди, клан Ника Виницкого, клан Земли. Проиграем мы – проиграет все человечество.

– Фил? – трогает меня за плечо Йована. – Ты что-то хотел сказать?

Я понимаю, что произнес свою пылкую речь мысленно. Думаю, стоит ли ее озвучивать, но теперь она кажется мне нелепой, неправильной, искусственной…

Говорю совсем другое:

– Да. Мы почти все собрались. За дело!