Глава 13. Границы, усвоенные в детстве

– Нет! Пожалуйста! Нет! Не надо… – бормочет ничто.

Извивающееся у моих ног существо сложно назвать человеком. Слизняк, червь, тля, но не человек. Ничтожество! Зак, истекающий кровью и размазывающий по лицу слезы, жалок. Его лохмотья окончательно растрепались после моих жестких пинков и развалились. Теперь он в одном белье, а его здоровье в красной зоне.

Йована неодобрительно хмурит брови, но молчит. Хватило одной активации таймера развоплощения, чтобы эта сука заткнулась.

Мы перехватили Зака у самого камня активации. Он уже почти возложил руку, когда по моей команде сербка разнесла стрелой ему плечо. Единственная причина, по которой он еще жив – мне нужна информация.

– Фил, прошу, у меня осталось шесть минут… Пожалуйста!

– Пожалуйста? Ха-ха! – этот слизняк думает, что волшебное слово ему поможет, меня это веселит. – Ты рассказал не всё! Так что говори, если не хочешь получить этим клинком в глаз! И с чего ты взял, что я дам тебе захватить этот гекс? Он мой по праву! По праву сильного! У тебя нет шести минут, я тебя сам убью.

– Ты обещал! Ты же дал слово! Мы же договорились… – сильный пинок под дых выбивает из него воздух.

– Я поступаю со своими словами, как захочу. Рассказывай подробнее о Тафари.

Подношу кинжал острием к его горлу. Зак сглатывает, боясь пошевелиться. Обреченно кося глазом на таймер развоплощения, он тихо и устало рассказывает:

– Я уже говорил, что больше ничего не знаю. Сам с ним я не общался, он убил меня сразу, как увидел. Тот парнишка, Майк… Майк рассказывал, что Тафари захватил практически весь центр поля Испытания с севера на юг… У него носорог. Его военный юнит – боевой носорог, которого можно использовать как ездовое животное. Рассекая на нем, нигериец захватывает гексагоны один за другим…

– Один носорог?

– Вроде, да.

Червь себя исчерпал. Больше из него ничего полезного не выжать. Перехватываю кинжал, заношу руку над съёжившимся Заком и… Вскрикиваю от боли! Сука!

Стрела, выпущенная сербкой, пробила мне запястье. К несчастью, еще и сработал обездвиживший меня эффект ошеломления её артефактного лука. Моё тело, потерявшее контроль над мышцами, падает на землю. Удар лбом о камень активации сносит мне почти пять процентов здоровья.

Рассвирепев, мыслекомандой запускаю девятисекундный таймер на развоплощение предателя-вассала. Так ей, твари!

Хват ослабляется из-за перебитых нервов и мышц, Нечестивый кинжал поглощения визжит на грани ультразвука, а его обтекшая кисть рукоятка рвется и втягивается в свое основание. Оружие, поглощающее жизнь, выскальзывает из разжимающегося кулака. Разрывая мышцы, сосуды, круша мелкие кости, я переламываю застрявшую в руке стрелу и вырываю ее. Зубы стиснуты так сильно, что начинают крошиться, но я не кричу. Из моего нутра вырывается лишь безумное мычание. Гнев, ярость и боль внезапно, в один миг, исчезают – стоит мне отойти от воздействия проклятого оружия, а телу начать заращивать зияющую сквозную рану.

Одновременно со всем этим подбежавшая Йована пинком отправляет артефакт куда подальше, а встрепенувшийся Зак отчаянно активирует командный центр, захватывая гексагон. Третья волна генерации базы выталкивает нас наружу – за пределы образовавшегося убежища.

Уже в полете, сопровождаемом обиженным ревом взлетевших динозавров Рекса и Танка, с ужасом думаю о таймере Йованы и успеваю отменить развоплощение за секунду до истечения времени. Приземлившись, качусь по инерции через голову кувырком назад. Система сыпет одно за другим сообщениями о полученном уроне, и финальное возникает сразу после того, как я больно бьюсь затылком об ограждение новой базы Зака.

В нескольких метрах от меня завершает падение и замирает брошенной куклой Йована.

Мое тело быстро регенерирует, позволяя уже через пару секунд вскочить на ноги и подойти к девушке. Она все так же лежит, двумя руками сжимая чудом не разломанный при падении лук – Беспощадные челюсти Канавара. Её шлем, который она сняла после инста, вращаясь, все еще движется по гладкой поверхности базы куда-то вдоль ограждения.

Протягиваю девушке неповрежденную руку, чтобы помочь встать. Она её игнорирует, сверкнув глазами из-под густых бровей, встает сама, кладет извилистый лук у моих ног и, опустив голову, встает на одно колено, ожидая решения своей судьбы. О том, что она волнуется или боится последствий поступка, говорит румянец на щеках и пульсирующая в сто пятьдесят ударов в минуту жилка на виске. Повышенное восприятие позволяет замечать такие мелочи.

– Йована?

– Твой кинжал… – ее голос хрипл, но тверд. – Он… необычен.

– Я заметил.

Сейчас, без коварного оружия в руке, я осознаю, что последние минуты – сразу после инстанса – вел себя странно. Более того, вразрез со своими принципами и жизненной философией: дал слово – держи, не обижай слабых, неси ответственность за тех, кто тебе доверился.

– Прости, что выстрелила, – подняв голову, Йована смотрит мне прямо в глаза. – Ты терял себя, и я рискнула.

– Встань, пожалуйста, – я снова протягиваю ей руку.

На этот раз она цепко хватается и резко, одним усилием ног, поднимается. На одном импульсе, воспользовавшись ее инерцией тела, привлекаю девушку к себе и целую в губы. Она не отстраняется, но поцелуй длится недолго.

– Спасибо, Йо… Спасибо, что позволила мне остаться человеком.

Она вспыхивает глазами, кивает, подбирает лук и идет за шлемом. О том, что произошло, о том, как я чуть не отправил на развоплощение единственного соратника и честно выполнившего уговор Зака, она не говорит ничего, позволяя мне самому с этим разобраться. Я подхожу к темнеющему на фоне светлой поверхности пола базы Нечестивому кинжалу поглощения и стою над ним, раздумывая, что с ним делать. Потом, сняв с шеи платок, заворачиваю в него, и просовываю в ботинок. Ничего не происходит.

Следующий вопрос, который надо решить, – объясниться с Заком. Его пока не видно и не слышно – он затаился в убежище, но это не проблема.

Любой испытуемый может открыть доступ в любое убежище, подержав руку на стене купола. Причем, в любом месте. Что я и делаю. Йована молчаливой тенью держится позади. В отдалении маячат динозавры, которым приказано охранять территорию.

Открывшийся проем показывает нам Зака, колдующего у командного центра. Он уже оделся, первым делом соорудив модуль экипировки. Завидев нас, он сначала замирает, а потом поворачивается, и весь как-то подбирается, крепко сжав в руках дубинку и нож, выданные модулем. Его лицо скрыто шлемом.

Я захожу в убежище и подхожу ближе:

– Убери оружие, Зак. Мы просто поговорим, после чего уйдем, выполняя первоначальные обязательства.

– Я тебе не верю, Фил, – гудит из-под шлема его голос.

– Зак, я хочу извиниться. Извиниться и объясниться. Артефактный кинжал, полученный мною в инстансе, каким-то образом меняет мышление владельца. С той же минуты, как взял его в руки, я думал только о собственном превосходстве. Не знаю, как, но мое мышление сменилось на диаметрально противоположное. Я думал только о том, как скорейшим путем нарастить могущество, не считаясь ни с путем достижения, ни с моральными принципами. Сделка с тобой извращенному разуму показалась крайне невыгодной и даже глупой. Только вмешательство Йованы спасло тебе жизнь, а мне – честь и достоинство.

– Ты же понимаешь, что это звучит… как крайне нелепая придумка? – Зак снимает шлем. – Думаешь, что заманишь меня в клан? Хрен тебе! Мне уже все равно, убьете вы меня или нет, таймер обнулился, и у меня останутся сутки, чтобы захватить новый гексагон. Я свою цель выполнил вопреки твоему, – он изображает пальцами кавычки, – помутнению рассудка и нарушению договоренностей! И так просто я свою вторую жизнь не отдам!

– Вот и береги её! – я его понимаю, но ничего не могу сделать с остаточной вспышкой гнева – уж больно свежо восприятие Зака, как ничтожества. Ничтожества, которое сейчас плюет на мое великодушие. – У тебя трое суток. Потом я предложу тебе войти в клан или отберу гекс.

– Посмотрим! – запальчиво кричит израильтянин мне вслед.

Я пару раз дружески хлопаю Йовану по плечу и выхожу из убежища.

– Куда пойдем? – интересуется она, когда мы пересекаем разгромленное топтавшимся там Рексом ограждение базы.

– На базу, Йо, на базу. Надо бы решить что-то с транспортом. Ездовой носорог Тафари не дает мне покоя!

– Справа еще двое! – предупреждающе кричит Йована.

Перенаправляю Танка на них, а сам добиваю того, что напал на нас первым. Туманник – так называется тварь – хватает себя за ребра и разрывает свою грудь, запуская оружие последнего шанса.

Выплеснувшаяся оттуда желтая слизь вмиг покрывает мое тело с головы до ног, растворяя экипировку и прожигая тело до костей. Крик застревает в горле, когда я вижу, как моя расползающаяся плоть кусками отваливается от тела. Индикатор здоровья ползет в ноль так быстро, а боль, зажавшая разум в тиски, так сильна, что только страх окончательной смерти заставляет успеть сознание в два мысленных клика открыть профиль и активировать повышение уровня – единственное в этом мире, что дает моментальное излечение до ста процентов здоровья.

Рядом тяжело вздыхает поваленный на бок Рекс, лишившийся одной ноги. Он угодил в жуткую аномалию – участок земли, моментально стирающий как на терке всё, что в него попадает, что-то типа того, с чем мне пришлось столкнуться на Предыспытании. То, что раньше было левой лапой Рекса, теперь перекручено в мясокостный фарш и явно указывает на участок аномалии.

Йоване тоже несладко. В начале боя одна из тварей пятью уровнями выше, чем девушка, спрыгнула ей на голову прямо с дерева, и только вмешательство Танка спасло ей жизнь на самой грани – индикатор здоровья свалился в красную зону, а я не поспевал.

Сам трицератопс сейчас издает тоскливое мычание. Внутренности пронзенного рогом туманника кислотой разъели его главное орудие и часть морды, обнажив челюсти. Вид жутковатый, и хорошо, что я вижу не всю картину целиком, а лишь миниатюру в панели управления интерфейса.

Последний туманник, издав гортанный всхлип, падает возле свалившегося Танка, пронзенный в горло стрелой Йованы.

– Собери лут, Йо. Я займусь зверушками.

Она кивает и идет собирать выпавшие ресурсы. Судя по последовавшим логам, выпало прилично – с каждого больше двадцати единиц.

Я же переодеваюсь в предусмотрительно захваченный с собой дополнительный комплект экипировки, а потом, дождавшись момента, активирую вкладку военных юнитов и жму на значок регенерации. Рык тираннозавра, резво вскочившего на ноги, подтверждает успешность действия. Рядом шумно дышит вернувшийся трицератопс, излечившийся от жутких ран на морде.

Дорогое удовольствие, но без динозавров нам сейчас никак, а ждать их регенерации – это терять время. Слишком уж тяжелые ранения у них.

Так тяжело заработанные пять сотен ресурсов сущности только что выкинуты мною на ветер. Способность базовая и работает только со всеми юнитами сразу. Стоит пятьсот единиц, но, подозреваю, с повышением уровней и количества юнитов стоимость будет расти. К сожалению, действует только вне боя. С получением урона любым членом группы активируется режим боя – иконка регенерации юнитов при этом пропадает – и действует еще какое-то время после фактического завершения.

На туманников мы нарвались, когда забрели глубоко в лес. Оставив Зака, мы вернулись на базу, переоделись в новые комплекты экипировки, утилизировав старые по остаточной стоимости – ее система высчитывала от процента прочности. Коварный кинжал я скинул во внепространственный сундук. Совсем его выкинуть рука не поднялась, да и мысли по его использованию у меня появились. Двадцать пять процентов лайфстила будут очень актуальны при встрече с сильным противником. Например, с таким, как Тафари.

Потом, уныло пересчитав накопленные ресурсы, мы пришли к выводу, что самым актуальным для нас остается запуск портальной сетки между нашими гексами, а ресурсы на это потрачены в инстансе. Портал позволит сразу портироваться на бывшую главную базу Картера и там произвести перегенерацию мобов. Мобы Картера были третьего уровня, значит, Рекс с Танком станут шестого, учитывая мое Лидерское кольцо усиления.

Там же можно будет подумать о ездовых юнитах.

Так что мы выдвинулись на северо-восток в обход гексагона Зака, где успешно захватили первый же встреченный нейтральный гекс, а вот второй оказался в густом лесу, и чем дальше мы продвигались к его центру, тем гуще были заросли. Через них приходилось буквально продираться, благо это за нас делали Рекс с Танком, оставляя за собой широкую просеку. Именно тираннозавр, шедший первым, и угодил в аномалию, а следом нас атаковали со всех сторон.

Туманники, новые для нас агрессивные мобы, как оказалось, полуразумны, очень агрессивны и нападают группами. Гуманоидного телосложения и полуметрового роста твари обладают крайне мощными когтями на руках. Глаза постоянно слезятся той самой желтой кислотной слизью, из-за чего кажется, будто они светятся. Нижняя часть черепа, схожая с обезьяньей, обладает выдающейся челюстью и многочисленными крупными клыками. Скрученные длинные уши хорошо улавливают неуловимые человеком звуки – эту информацию я получил уже из встроенного в систему виртуального бестиария Пибеллау. Работает справочник по принципу того же тумана войны: пока тварь не убита, информации о ней нет.

Меня больше беспокоят не туманники, а аномалия, в которую угодил Рекс. Показав, что за мной идти не надо, медленно и аккуратно ступая, подхожу к ней. Разлившиеся вокруг декалитры крови и фарш из ноги тираннозавра уже исчезли из реальности. Так что вопрос, который меня заботит – можно ли определить наличие аномалии, не угодив в нее. Если подобные ловушки разбросаны по всему Пибеллау, немудрено, что жившие здесь цивилизации вымерли.

– Что там, Фил? – окликает Йована.

– Ощущаю вибрацию. Будто мобила под подушкой на беззвучном режиме звонит, вот только вместо подушки под головой – земля под ногами. Озоном пахнет…

Подобрав камень, я бросаю его в область аномалии. Ничего не происходит. Медленно протягиваю туда руку миллиметр за миллиметром, ощущая повышающееся давление на кожу кончиков пальцев, будто я пытаюсь изнутри растянуть натянутое резиновое изделие. В какой-то момент оно «рвется», по инерции движения руку выносит вперед и что-то моментально сносит мне все фаланги пальцев в пюре, а я, чуть не потеряв равновесие, едва не падаю в саму аномалию.

– Твою мать! – вырывается у меня.

– Что не так с моей матерью, Фил? – обеспокоенно спрашивает Йована. – Не поняла…

– Сейчас… – шипя, трясу поврежденной рукой, дожидаясь регенерации. – В общем, пока не могу понять, то ли эти аномалии расставляют туманники, то ли они раскиданы по всему полю Испытания, и это наш новый головняк… В смысле, головная боль. В справочнике об этом ничего, как и в статье про туманников. Так что нам остается быть осторожными. Аномалия действует только на органику и чувствуется, как незримое поле, и чем ты к ней ближе, тем больше давление. На высокой скорости среагировать не успеешь, поэтому по лесу теперь стоит ходить аккуратнее. Нам обязательно надо сгенерировать пару мобов, как авангард, будут у нас типа скаутов. Надо будет порыться в каталоге, и либо рубить очки юнитов с Рекса или Танка, снижая их показатели, либо принимать еще кого-то в клан.

– Не забывай, что мы еще хотели ездовых мобов создать, – напоминает Йована.

– Я помню. Были б велоцирапторы размерами покрупнее, можно было бы их, как ездовых ящеров, использовать. Ладно, разберемся на базе. Сейчас продолжим фарм и захватим этот гекс. До нужных двух тысяч мы и до туманников не дотягивали, а теперь, после регенерации юнитов, и подавно. Потом вернемся на головную базу, чтобы успеть до темноты. Ночью нафармим ресов с ночных элитников и проапгрейдим модуль интеграции. Это даст нам портальную сетку – метнемся в гости к Картеру и усилим юнитов. Как тебе план?

– Как скажешь… босс, – улыбается девушка.

Кажется, это впервые за все время нашего знакомства. Даже тогда, когда выпал её артефактный лук, она восхитилась, обрадовалась, но не улыбалась.

Второй уровень модуля интеграции открыл нам не только сеть порталов по всем нашим гексагонам. Он реально произвел интеграцию всех баз, позволив бесплатно (!) проапгрейдить тот модуль военных юнитов, что на моей основной базе, до уровня максимально развитого аналогичного на бывшей базе Картера. Так что телепортироваться к американцу нам не пришлось.

Процесс перегенерации юнитов, вопреки моим опасениям, произошел без ликвидации оригинальных Рекса и Танка. Для меня этот процесс и вовсе отметился лишь сменой уровня динозавров возле их моделей в панели управления интерфейса – с пятого на шестой. Впрочем, с повышением уровня на двадцать процентов увеличились и все их основные показатели, включая очки жизни и урон. Еще очков здоровья им прибавилось за счет того, что две единицы с повышения уровня я добавил снова к «Выносливости».

«Ловкость» мне не нужна, «Сила» пока тоже – урон мы с Рексом выдаем убойный, более чем достаточный для своего уровня. Польза от «Интеллекта» не так уж и велика на данном этапе – таланты, чтобы их усиливать, я пока не получил, а пара процентов к шансу удвоить лут не дадут взрывного прироста. «Удача» слишком эфемерна. Из полезного остаются «Харизма» и «Восприятие». За счет первого можно было сгенерировать еще военных юнитов, в том числе, подобрав ездовых; за счет второго повысить критический урон, радиус видимости и шанс найти артефакт – но все это меркнет, когда я вспоминаю о том, сколько раз за эти дни цеплялся за жизнь на последних процентах здоровья.

За ночь нам не выпало никаких артефактов, хоть мы и грохнули трех дуксио – «жуков», убивать которых стало проще, и несколько элитников поменьше. Под утро снова явилась одзи – двухголовая змея. С нею тоже обошлось без проблем – тактика раздавливания голов бронированного пресмыкающегося многотонными лапами Рекса оправдала себя на все сто.

Всего удалось нафармить почти три тысячи единиц ресурсов сущности. На модуль и новые версии динозавров хватило, а вот на большее – нет. Даже на левел ап для Йованы. Модуль военных юнитов четвертого уровня стоит семь с половиной тысяч единиц, и на совете клана было признано нерациональным развивать юниты и дальше.

Куда больше «плюшек» мы можем получить, развиваясь не однобоко, а сбалансировано: третий уровень базы, который откроет нам новые модули и усилит обороноспособность; модуль экипировки третьего уровня позволит облачиться в «Усиленный комплект»; улучшенный модуль хранения даст переносной внепространственный рюкзак… А еще надо развивать себя, подтягивать по уровням Йовану, и делать все это одновременно с безостановочным фармом ресурсов и захватом новых гексагонов.

Положение усложняет то, что я опережаю Йовану на четыре уровня, и встреченные накануне нами мобы были уже настолько сильнее её, что наш групповой фарм теряет смысл. Только чудо в виде Танка спасло ее от ухода на перерождение от когтей туманника, и рисковать ею я больше не хочу.

С рассветом мы с Йо выходим из убежища, но я останавливаюсь, чтобы объявить девушке о том, что мы разделяемся. Она протестует, и мне приходится повысить голос:

– Ты остаешься, Йо! Не обсуждается! Фарми ресы на том гексе, что возле Зака, там мобы будут твоего уровня. Танк остается с тобой.

– Фил, это опасно! Нам надо быть вместе, зачем дробить силы? Возьми меня с собой, ты не можешь бросить меня одну!

– Могу и оставлю. Я выставил твой лимит на расходование собственных ресурсов на сто процентов. Все, что нафармишь, вкладывай в себя! И чем быстрее ты меня догонишь, тем скорее мы снова начнем охотиться вместе! Я двину дальше на северо-восток, надо разведать, кто там обосновался. Надо понять, куда нам двигать экспансию – на север или на восток. А начинать ее без скаутов и ездовых юнитов глупо – в случае чего не успеем вернуться на базу и потеряем гексагон!

Йована внезапно трогает меня за лицо.

– Хорошо. Береги себя, Фил. Помни, что у тебя последняя жизнь! А ты обещал, что мы победим!

Скользнув ладонью по моей щеке, она зовет Танка, кладет ему руку на рог и… исчезает вместе с трицератопсом. Так работает портальная сетка – обычным мысленным кликом по точке назначения на карте интерфейса.

Я же, активировав в интерфейсе портал к нашей крайней на северо-востоке базе, помечаю иконки себя и Рекса, и… через мгновение оказываюсь в точке назначения, в том самом гексагоне с туманниками и аномалией.

Едва я выбираюсь с территории базы, продираясь вслед за Рексом сквозь заросли, обломанные стволы деревьев и ветки, срабатывает тревога. Меня обдает морозом, поле зрения мерцает угрожающе-красным, я чувствую запах гнили. На мини-карте вспыхивает место, где нарушитель пересек границу.

Решаю остаться на базе и встретить потенциального противника на своей территории. Пусть она всего лишь первого уровня, а её ограждение не станет преградой даже для свистака, но возможность сбежать, используя в критический момент телепорт, – это важнейший фактор.

Противника долгое время нет, и я обеспокоенно барражирую по всему периметру, боясь получить удар в спину и вглядываясь за стволы окружающих базу деревьев. Враг мне кажется везде, и чем больше времени с проникновения проходит, тем параноидальнее мои настроения. В какой-то момент я и вовсе собираюсь плюнуть и смыться на головную базу, но неопределенность прекращается с появлением врага.

То, что это враг, мне становится ясно сразу же, как я его вижу. Вернее, сначала я вижу его армию нежити, поднятую из трупов всех локальных мобов – от юрких тараканов сарасуров до хромающих, с отваливающейся плотью, туманников и свистаков. Мобов так много, что издали они кажутся колышущимся, двигающимся в мою сторону пестрым ковром.

В центре стаи уверенно ступает высокая фигура, облаченная в странный комплект экипировки. Одеяние захватчика окутано мглой, черной копотью, кружащей вокруг. Из костяных наплечников взмывают вверх высокие полуметровые шипы, а в руках врага – длинный трехметровый посох с навершием в форме рыбьего хвоста. В ожидании Тафари на носороге с того направления я не могу сдержать удивления. С отвисшей челюстью читаю, кто это:

Что еще за Нагаш? Каким образом он достиг четырнадцатого уровня так быстро? И какого мархуза некромант делает на Пибеллау?