Глава 40
В день, когда Уланов должен был уехать в Анкоридж, звонка Наташи Шутов ждал чуть ли не с рассвета.
Она позвонила в одиннадцать утра. Сняв трубку, услышал:
— Миша… Это я.
Похоже, от одного ее голоса у него перехватило дыхание.
— Здравствуй. Что у тебя?
— Коля уехал. Только что.
— А ты?
— Я скучаю по тебе. Все.
— Я тоже скучаю по тебе.
— Будем утешаться, что мы оба скучаем. — Помолчала. — Как рука?
— Все в порядке. Слышала про убийство инуита? У горы Униткак?
— Да. Что стало с Минтоукуком… Хуже, чем в Лос-Анджелесе.
— Ты… сделаешь то, о чем мы договорились?
— А о чем мы договорились?
— Перейдешь туда?
По молчанию в трубке понял: она пытается разобраться в его интонациях. Кажется, она все-таки поняла, почему он говорит именно так.
— Перейду. — Помолчала. — Ты-то когда появишься?
— Появлюсь. Со временем.
— Ладно. Буду надеяться.
Он понял, что ему сейчас страшно хочется сказать ей что-то возвышенное. Какую-нибудь чушь вроде того, что он ее безумно любит. Но он вовремя удержался. Сказал вместо этого:
— До свидания.
— До свидания. — В ее голосе была теплота. И он был благодарен ей за это. Услышав частые гудки, положил трубку. Подошел к окну. Видимые отсюда поляна, подходы к тайге и река дышали спокойствием. Набрав номер кемп-крикского отделения, сказал отозвавшемуся Лоусону:
— Это я. У вас все с порядке?
— Да, сэр.
— Не тяжело без Танука?
— Что вы, сэр. Мы и раньше часто несли службу вдвоем.
— Спасибо. Сегодня думаю вместе с Тануком отправиться в Оак-брук. Там есть какой-то народный лекарь из инуитов. Может, подлечит мне руку.
После некоторой паузы Лоусон сказал:
— Хорошая мысль, сэр. У меня у самого прострел. Так я только их снадобьями и спасаюсь.
— Буду надеяться, и мне поможет. Не вызывайте меня и Танука по рации, если не будет особой нужды. Хорошо?
— Конечно, сэр. Желаю хорошо подлечиться.
— Спасибо. — Отключив рацию, спустился вниз. Не спеша направился к домику Коллинза.
Мисс Маллиган встретила его очаровательной улыбкой, сообщив, что Коллинз у себя. Войдя в кабинет, начал без предисловий:
— Юджин, уж извините, но сегодня вечером мне нужен вертолет. Кровь из носу.
— Да? — Коллинз показал на кресло. — Садитесь, Майк. Ради Бога. Вертолет сегодня свободен. — Подождал, пока Шутов сядет. — Что-то случилось?
— Юджин… Мне очень стыдно. Но я хочу воспользоваться вертолетом в личных целях. Хочу подлечить руку.
— Руку? Майк… Какая же это личная цель? Насколько мне известно, вас подстрелили, когда вы находились на службе. Так?
— Вроде бы.
— Значит, и вертолетом вы воспользуетесь для служебной цели. Куда решили лететь?
— В Оак-брук. Мой полицейский, Танук, обещал порекомендовать меня какому-то народному лекарю, который, он уверяет, творит чудеса.
— То есть Инанту?
— Д-да… Вроде бы. — Шутов сделал вид, что вспоминает. — Танук называл именно это имя. Инанту.
— В Оак-бруке есть только один лекарь, Инанту. Думаю, Инанту руку вам подправит. В лучшем виде.
— Да?
— Да. Инанту прекрасный травник. Настоящий. Говорю как биолог.
— Ладно, раз так.
— Хотите что-нибудь выпить? Может, просто кофе?
— Спасибо. Вылететь хочу под вечер, вместе с Тануком, а до этого нужно сделать кое-какие дела. — Встал. — Буду очень обязан, если предупредите пилота.
— Нет разговора. Когда хотите вылететь?
— В девять вечера. От пилота нужно только, чтобы он высадил нас в Оак-бруке. Обратно доберемся своим ходом.
— Отлично. Я поговорю с Джерри, он подготовит машину точно к девяти. Думаю, если подойдете к без пяти девять, машина будет готова.
— Спасибо, Юджин.
— О чем вы. Во-первых, помогать вам моя первейшая обязанность. Во-вторых, мы с вами как-никак соседи. — Встав, с чувством пожал ему руку. — Заходите в любой момент.
Выйдя, Шутов вызвал по рации Танука. И попросил ровно без пяти девять быть на вертолетной площадке.
