Глава 10

Когда я возвращаюсь домой, Эндрю спит на диване перед телевизором, который бросает отсветы на его лицо. Как видно, сегодня он вернулся рано. Я хочу бесшумно проскользнуть мимо, переодеться и сделать вид, будто только что вернулась из офиса, где целый день управляла компанией. Но неожиданно замираю на месте. Внутренний голос подсказывает мне, что пришло время открыть правду.

С бешено бьющимся сердцем я включаю лампу. Эндрю открывает глаза и потягивается:

– Давно вернулась?

– Только что.

Он смотрит на часы:

– Я рассчитывал, что сегодня вечером мы с тобой сходим в «Гейдж», немного развеемся.

– Неплохая идея, – отвечаю я, чувствуя, как мой голос предательски дрожит. – Но прежде я должна кое-что тебе рассказать. – Я набираю в грудь побольше воздуха. – Дело в том, Эндрю, что я тебя обманывала. И теперь хочу рассказать правду.

Я опускаюсь на диван рядом с ним и выкладываю все: о мамином завещании, о списке жизненных целей, которые я составила в четырнадцать лет, и о моих жалких потугах его выполнить.

Когда я заканчиваю, в горле у меня саднит.

– Видишь, какая вышла чепуховина… Прости, что не рассказала тебе об этом сразу… Но я думала, что ты… Я боялась… – Я трясу головой и выпаливаю: – Боялась тебя потерять!

Эндрю, устремив взгляд в пространство, растерянно потирает висок:

– Да, твоя мама сыграла с тобой скверную шутку.

– Она хотела мне помочь.

Я ощущаю горячее желание защитить маму. С одной стороны, в данных обстоятельствах это глупо, с другой – совершенно справедливо.

Эндрю наконец поворачивается ко мне:

– Я не верю, что Элизабет лишила тебя наследства. В конце концов, выполнишь ты эти идиотские цели или нет, ты получишь свою долю. Увидишь, так и будет.

– Я так не думаю. И Брэд тоже.

– Ничего, я сумею это выяснить. Пока ты, насколько я понимаю, не получила ни цента?

– Нет. И времени у меня совсем мало. К сентябрю я должна выполнить абсолютно все задания из списка.

У Эндрю отвисает челюсть.

– Значит, осталось меньше года?

– Да, – вздыхаю я. – И мне необходимо знать, как ты к этому относишься.

– А как можно относиться к подобному бреду? – Эндрю резко поворачивается и буравит меня взглядом. – Ты должна жить так, как хочешь сама, детка, а не так, как хочет твоя мамочка. К счастью, когда тебе было четырнадцать, мы с тобой были не знакомы. Девчонки, мечтавшие стать училками и нарожать детей, всегда казались мне безнадежными дурами. – Он вскидывает бровь и улыбается. – Но теперь ты совсем другая. Ты умная, успешная и самостоятельная женщина. И ты добьешься в жизни того, что нужно именно тебе. – Большим пальцем он гладит меня по щеке. – Послушай, конечно, наша жизнь далека от совершенства, но надо признать, все складывается не так уж плохо. Спору нет, по твоей карьере нанесен сильнейший удар. Но по сравнению с теми проблемами, которые вносят в жизнь дети, это сущие пустяки. Ну а если к детям прибавить собаку, лошадь и прочее, жизнь превратится в настоящий ад. – Эндрю трясет головой, словно отгоняя кошмарное видение. – Мне нравится, как мы живем, и я не хочу ничего менять. Надеюсь, ты со мной согласна. – Он убирает прядь волос мне за ухо. – Или нет?

К моим щекам приливает краска. Как быть? Если я отвечу искренне, то потеряю Эндрю. Слова мамы звучат у меня в голове так отчетливо, словно она произносит их, незримо витая в воздухе. «Когда тебе страшно, возьми свой страх за шиворот и отбрось его прочь. Вспомни, на самом деле ты смелая».

– Нет, не согласна, – шепчу я еле слышно. – Думаю, мама права.

– Вот как?

Слезы застилают мне глаза, я моргаю, пытаясь их прогнать.

– На следующей неделе я перееду отсюда, – сообщаю я и пытаюсь встать, но Эндрю хватает меня за руку:

– Ты уверена, что выполнить эти задания – единственный способ получить наследство? Другого пути нет?

– Именно это я и пытаюсь тебе объяснить.

– А можно узнать, о какой сумме идет речь? Миллионов пять-шесть, полагаю?

Похоже, он подсчитывает сумму моего наследства. Меня берет оторопь, но тут же я решаю, что он имеет право на подобный вопрос. В конце концов, я предложила ему вместе идти к моим жизненным целям.

– Да, что-то в этом роде, – бормочу я. – Точную сумму назвать не могу, пока не будет вскрыт последний конверт.

О том, какие впечатляющие суммы получили мои братья, я предпочитаю умолчать.

Эндрю шумно выдыхает, раздувая ноздри.

– Полная засада! – бросает он; я киваю и вытираю нос тыльной стороной ладони. – Да, положение дерьмовое! – восклицает Эндрю и пристально смотрит на меня. – Что ж, делать нечего. Если это необходимо, чтобы тебя поддержать, придется немного попариться.

Он хочет меня поддержать? Да понимает ли он, во что это выльется? Я таращусь на Эндрю, открыв рот:

– Ты… ты хочешь помочь мне достичь все эти цели?

– А что, у меня есть выбор? – пожимает он плечами.

Его ответ поражает меня, как громом. Несомненно, в этой дурацкой пьесе он единственный персонаж, у которого есть выбор. И все же он хочет остаться со мной и помочь мне! У нас будет настоящая семья! Впервые в жизни Эндрю счел мои нужды более важными, чем свои собственные. Или им двигают какие-то иные соображения? Сомнение проникает мне в душу, но я гоню его прочь. Вопреки голосу интуиции, я хочу надеяться на лучшее. И вообще, какое право я имею подозревать Эндрю в неблаговидных мотивах?

В воскресенье, оставшись в квартире одна, я испытываю блаженное чувство облегчения. После нашего судьбоносного разговора в пятницу вечером Эндрю стал холоднее, чем озеро Мичиган. Сегодня утром, пока он сетовал на необходимость отправиться в офис в выходной, я боялась лишь одного: что он передумает и останется дома. Впрочем, я не должна обвинять Эндрю. Разумеется, он расстроен и ошарашен. Его вынудили играть в какие-то идиотские игры, которые не имеют никакого отношения к его собственным желаниям. Сейчас ему даже тяжелее, чем мне. Требуется время, чтобы он мог свыкнуться с мыслью о грядущих кардинальных переменах.

Взяв ноутбук, я устраиваюсь за кухонным столом. Выхожу в «Фейсбук». Одно новое сообщение. Ответ от Кэрри Ньюсом.

Ни слова о моем предательстве. Но разве такое можно простить?

Когда мы с Кэрри виделись в последний раз, я была второкурсницей в Академии Лойолы. Она уже год жила в Мэдисоне. Родители решили сделать ей подарок на день рождения и купили билет до Чикаго, чтобы она могла повидаться со мной. При встрече она с трудом меня узнала. Слишком многое случилось за эти двенадцать месяцев. Я стала членом группы поддержки школьной бейсбольной команды, меня окружали новые друзья, которые казались мне невероятно крутыми. Я начала краситься и расхаживала без лифчика. К тому же я носила теперь модную стрижку «Рейчел» и каждое утро тратила уйму времени, чтобы выпрямить свои вьющиеся волосы. Что до Кэрри, она совершенно не изменилась – такая же скромная коренастая девчонка без всяких прикрас.

Мы сидели в моей комнате, слушали «Boyz II Men» и листали мой школьный альбом.

– Помнишь брата Джонни, Ника? – спросила я, указывая на фотографию Джонни Найкола. Мы с ним крутили роман. – А в Мэдисоне много симпатичных парней?

Кэрри подняла на меня взгляд, исполненный безграничного удивления:

– Не знаю. Я не обращаю особого внимания на парней.

Из этих слов можно было сделать один лишь вывод: у Кэрри еще не было бойфренда. Расстроившись за нее, я опустила взгляд на страницы альбома.

– Ничего, Медвежонок Кэрри. Ты скоро встретишь свою любовь.

– Бретель, я лесбиянка.

Она сообщила об этом без тени стыда или сожаления – так, словно речь шла о ее росте или группе крови.

Я уставилась на нее, надеясь, что сейчас она прыснет со смеху.

– Ты шутишь?

– И не думаю. Несколько месяцев назад я сказала об этом родителям. Сама-то я знала об этом всю жизнь.

Голова у меня пошла кругом.

– Значит, все то время, пока мы с тобой дружили, гуляли, болтали, ты… – Я осеклась, не в силах продолжать.

Тут Кэрри наконец расхохоталась:

– Ты что, вообразила, я к тебе клеилась? Не волнуйся, ничего подобного! – Наверное, лицо мое выражало полную растерянность, потому что Кэрри прекратила смеяться и коснулась моей руки. – Послушай, вид у тебя такой, словно перед тобой привидение. Это же я, Кэрри. Я такая, какая есть, и это надо принять как данность.

– Угу, – пробормотала я.

Но узкое сознание пятнадцатилетней девчонки не могло смириться с подобной новостью. Моя лучшая подруга оказалась извращенкой. Теперь я иными глазами смотрела на ее короткие волосы, обкусанные ногти, коренастую фигуру и мешковатый свитер. Внезапно она показалась мне отталкивающе мужеподобной и совершенно чужой.

В тот раз мы собирались вместе отправиться на вечеринку к Эрин Браун. Но не пошли. Вдруг мои новые друзья догадаются, что Кэрри – лесбиянка, думала я с замиранием сердца. И подумают, раз я с ней дружу, значит я сама такая же. Пожалуй, лучше всего наврать, что у меня разболелась голова, решила я. В результате вечер мы провели дома, слушали музыку и смотрели видео. Но вместо того чтобы, как прежде, устроиться на диване рядом с Кэрри, укрывшись одним пледом и поедая чипсы из одного пакета, я свернулась калачиком в старом отцовском кресле. Позднее, когда мама вошла в комнату, я прошептала, указав на задремавшую на диване Кэрри:

– Не буди ее. Ей здесь хорошо.

Мама накрыла Кэрри одеялом и на цыпочках вышла из комнаты, а я пошла в свою спальню. Всю ночь я лежала без сна, вперив взгляд в темноту.

На следующее утро, пока я принимала душ, Кэрри позвонила на автостанцию и заказала билет в Мэдисон. В полдень она уехала, на день раньше, чем собиралась. Стыдно признать, но, когда увозивший ее автобус скрылся из виду, я вздохнула с облегчением.

Через неделю от Кэрри пришло письмо. Она просила прощения за то, что сообщила о своей «особенности» слишком резко, не подготовив меня. Выражала надежду, что мы, несмотря на все, сохраним нашу дружбу. Письмо заканчивалось словами:

«Прошу тебя, Бретель, ответь как можно скорее. Я должна знать, как ты теперь ко мне относишься».

Я сунула письмо под стопку журналов «Севентин» и задумалась о том, что же ответить. На следующий день я ничего не придумала. Через неделю тоже. И через месяц. Письмо Кэрри так и осталось без ответа. Когда я наконец оправилась от шока, у меня не хватило смелости написать ей. Я была слишком труслива, чтобы ворошить прошлое и вновь оживлять в памяти тот мучительный разговор и свое предательство. Мысль о собственной косности и нетерпимости жгла меня, как огонь.

Понедельник, утро. Закончив разговор с секретарем из Управления средних школ, вижу на экране сообщение. Это Брэд. Он пишет, что сегодня у него отменилась деловая встреча и он был бы рад пообедать со мной в баре «Пи Джей Кларкс». Выполняя обещание, данное маме, он продолжает меня опекать и следит за тем, чтобы я не забывала о своих жизненных целях.

Я накладываю на губы блеск, переливаю кофе, который только что сварила, в бумажный стакан, и спускаюсь по лестнице. Выходя из дверей, я сталкиваюсь с высоким темноволосым мужчиной. Кофе выплескивается мне на куртку.

– Жесть! – забывшись, восклицаю я.

– Господи боже! Умоляю, извините. – В голосе его звучит искреннее раскаяние. Внезапно он добавляет совсем другим, радостным тоном: – Привет! Кажется, мы с вами уже встречались.

Я отвлекаюсь от пятна на куртке, поднимаю голову и вижу прекрасные глаза мистера Барберри.

– Привет! – расплываюсь я в дурацкой улыбке, словно подросток, которого удостоила взглядом футбольная звезда.

– Значит, вы здесь живете? – Он указывает на дом, из дверей которого я только что вышла.

– Угу. И вы тоже?

Хватит идиотничать, мысленно одергиваю я себя. Ты прекрасно знаешь, что он здесь живет.

– Уже нет. Я снимал здесь квартиру пару месяцев, пока в моей шел ремонт. Сейчас зашел забрать гарантийный залог. – Взгляд его падает на кофейное пятно на моей куртке. – Ох, что я натворил! Испортил вашу куртку. Позвольте хотя бы угостить вас кофе взамен того, что вы пролили по моей вине. Тут за углом есть «Старбакс». Хочется хоть как-то искупить свою вину.

Он называет свое имя, но я ничего не слышу. Ликование, которое я испытываю, блокирует все органы чувств. Он пригласил меня выпить кофе! О да, конечно я готова! Я очень даже готова! Но… Меня ведь ждет Брэд. Нет, мне всегда везет как утопленнице!

– Спасибо. Может быть, в следующий раз. А сейчас у меня назначена встреча.

Его улыбка гаснет.

– Ну что ж. Желаю приятно провести время. И простите меня за мою неуклюжесть.

Я хочу объяснить ему, что с человеком, с которым я встречаюсь, меня связывают лишь дружеские отношения. Ну и деловые, конечно. Хочу сказать, что, освободившись, я с радостью выпью с ним кофе, однако сдерживаю свое желание. Брэд, конечно, всего лишь мой друг. Но есть еще Эндрю.

– Ну, как твои дела? – спрашиваю я Брэда после того, как мы заказываем сэндвичи с беконом. – Когда планируешь очередную поездку в Сан-Франциско?

– Надеюсь побывать там на День благодарения. Нейт поедет к своему отцу, а Дженна еще не решила, где проведет праздник.

Я киваю. Похоже, неведомая Дженна вертит Брэдом как хочет, и это мне вовсе не нравится.

– А ты как поживаешь? – спрашивает он. – Есть какие-нибудь новые достижения?

Я вскидываю голову:

– Есть, если только это можно назвать достижениями. Помнишь миссис Бейли, директора школы, где я так неудачно дебютировала? Она рекомендовала меня для работы в качестве домашнего учителя. Того, кто занимается с больными детьми, которые вынуждены находиться дома или в клинике.

– Неплохо. По крайней мере, не придется воевать с целой оравой сорванцов.

– Вот именно. Завтра утром иду на собеседование.

– Колоссально! – Брэд поднимает большой палец.

– Не надо оваций. – Я машу рукой. – Я ведь еще не прошла собеседование и, скорее всего, не пройду. Но миссис Бейли почему-то решила, что эта работа подходит для меня идеально.

– Полностью разделяю ее мнение.

– Рада слышать. Но это еще не все.

Тут приносят сэндвичи. Мы принимаемся за еду, и я рассказываю, что вскоре мне предстоит встреча с Кэрри.

– Она социальный работник и живет в Мэдисоне. Представь себе, у них уже трое детей. Трудно поверить!

– Замечательно, что вы нашли друг друга.

К щекам моим приливает краска.

– Да. Но, надо признать, я хреновая подруга. Наша дружба распалась по моей вине. Теперь так много нужно исправить.

– Ничего, – говорит Брэд и накрывает мою ладонь своей. – Я вижу, ты действуешь на всех фронтах. Горжусь тобой.

– Спасибо. Но самое главное еще впереди. Догадайся, что я сделала? Рассказала обо всем Эндрю. И он готов выполнять задачи из списка вместе со мной.

Вместо того чтобы выразить бурную радость, Брэд бросает на меня недоверчивый взгляд:

– Вот как?

– Да, он готов мне помочь. – Я вытираю губы салфеткой. – Тебя это удивляет?

Он трясет головой, словно хочет прогнать какую-то неприятную мысль:

– Да нет, ничуть не удивляет. Счастлив за вас с Эндрю.

– Слушай, а от твоего детектива есть какие-нибудь новости? Как его зовут, забыла?

– Стив Полонски, – сообщает Брэд, запивая сэндвич диетической колой. – Пока он молчит. Но как только что-нибудь выяснит, я тебе незамедлительно сообщу.

– Прошло уже больше недели. Похоже, он дурака валяет. Может, стоит отказаться от его услуг и нанять кого-нибудь другого?

– Б. Б., я понимаю твое нетерпение, но поверь, Стив не имеет привычки валять дурака, – качает головой Брэд. – Я уже говорил тебе, он нашел шестьдесят девять мужчин по фамилии Мэннс, родившихся в Северной Дакоте между сороковым и пятьдесят пятым годом. Из них он отобрал шесть наиболее вероятных кандидатур. В ближайшее время он свяжется с каждым из них.

– В точности то же самое ты говорил три дня назад! По-моему, он запрашивает слишком много времени на шесть телефонных звонков. Дай-ка мне список. Сегодня же я сама позвоню всем этим людям.

– Думаю, не стоит. Полонски утверждает, что будет лучше, если предварительно с ними переговорит… постороннее лицо.

– В общем, скажи ему: если до пятницы не появится новостей, дело будет передано другому детективу.

Брэд хохочет:

– Дело будет передано другому детективу? Сразу видно, ты обожаешь смотреть криминальный канал.

Я хочу придать лицу строгое выражение, но тщетно. Этот парень мне ужасно нравится, и с этим ничего не поделаешь.

– Ты чертовски наблюдателен, Мидар, – улыбаюсь я.

Прозрачная голубизна неба напоминает глаза новорожденного младенца, вокруг волнорезов кипит белоснежная пена прибоя. Мег, Шелли и я гуляем по дорожкам Грант-парка и по очереди катим коляску, в которой спит малышка Эмма.

– С тех пор как я бросила работу, мой IQ упал на двадцать пунктов, – сетует Шелли. – Вот уже несколько недель я даже газет не читаю. Эта банда мамаш, живущих по соседству, достала меня так, что я видеть их не могу.

– Думаю, ты не создана для того, чтобы сидеть дома, – замечаю я.

– Вы не представляете, какие у этих кретинок воспаленные амбиции! – продолжает Шелли. – Недавно я упомянула, что Тревор умеет считать до тридцати. Неплохо для трехлетнего, согласитесь. Но они тут же осадили меня. «Сэмми давно уже считает до пятидесяти», – сообщила Мелинда. А Лорен, сука белобрысая, поджала губы, указала на свою маленькую Кейтлин и благоговейно прошептала: «Она считает до ста. По-китайски». Так что я начисто проиграла соревнование.

Мы с Меган прыскаем со смеху.

– Кстати, о соревновании, – говорит Меган, привычно вытягивая собственные запястья. – Бретт, как дела на учительском поприще? Удалось найти работу, где не нужно входить в клетку? То есть я хотела сказать в класс!

Она снова покатывается со смеху.

– Удалось, – роняю я; Шелли и Меган одновременно поворачиваются ко мне. – Сегодня утром мне позвонили и предложили работу.

– Здорово! – восклицает Шелли. – Видишь, в отличие от нас с Тревором, ты оставила соперников позади.

– Честно говоря, других претендентов не было, – нехотя сообщаю я.

– Это почему же? – удивляется Меган, яростно выкручивая себе руки. – Мне казалось, училок сейчас развелось больше чем достаточно. Неужели никому не нужна работа?

– Дело в том, что двести девяносто девятый район – это, некоторым образом, зона риска. По крайней мере, так мне сказали в Управлении средних школ. Предупредили, что могут возникнуть определенные трудности.

Я объясняю, что мне придется заниматься с больными детьми индивидуально, на дому или в больнице.

– Погоди-ка! – Меган резко останавливается и хватает меня за руку. – Ты будешь ходить по домам? На Южной стороне?

– Именно так, – говорю я, чувствуя, как екает сердце.

У Меган глаза лезут на лоб:

– Пошли их ко всем чертям! Детка, ты даже не представляешь, во что ввязалась! Это же сплошные кварталы бесплатного жилья. Жуткие многоквартирные дома, кишащие тараканами!

– Ты уверена, что подобная работа… э-э… совершенно безопасна? – вторит Шелли.

– Конечно уверена, – говорю я, однако мой дрожащий голос отнюдь не подтверждает моих слов.

– Ну, если ты такая героиня, попробуй! – вздыхает Меган. – Поработай денек-другой, и хватит. Думаю, этого будет достаточно, чтобы милашка Брэд поставил тебе зачет.

– В общем, цель номер двадцать скоро будет достигнута, – говорю я с улыбкой, поворачиваюсь и гляжу на своих подруг. – Догадайся, Шелли, какая у меня еще новость? Мы с Эндрю решили купить дом. И попросили Меган подыскать нам что-нибудь подходящее.

– Представь себе, я моментально нашла обалденный вариант! – сообщает Меган, хлопнув Шелли по плечу. – Шикарный дом на берегу озера. Как раз то, что им надо.

– Нет, Мэг, об этом варианте и думать забудь, – качаю я головой. – Для нас это слишком.

– Ничего не слишком. Уж если покупать дом, мелочиться нечего.

Мег прикусывает губу, как видно, мысленно подсчитывая свои комиссионные.

– Я сказала, ищи что-нибудь поскромнее. То, что нам по средствам.

– А Эндрю сказал, вы скоро получите колоссальное состояние. И еще сказал, ты имеешь долю в прибылях компании. Так что без труда можешь получить заем.

– Моя доля в прибылях переводится на мой пенсионный счет, – качаю я головой. – Если я решу потратить эти деньги, придется платить убийственные налоги. К тому же, если мы собираемся иметь детей, надо подумать об их будущем. Постарайся найти уютный дом с небольшим задним двориком, хорошо бы рядом с парком.

Меган таращится на меня, как на помешанную, но в конце концов согласно кивает:

– Будь по-твоему. Желание клиента для меня закон.

– Поразительно, какую бурную деятельность развернул Эндрю, – говорю я. – Мы мчимся к достижению целей на всех парах. Вчера я купила книгу «Девять волшебных месяцев». Так странно думать, что вскоре я, возможно, забеременею и…

– А свадьба когда? – перебивает Шелли.

Я опускаю глаза и убыстряю шаг. Шелли не обманешь. Она прекрасно знает, что я предпочла бы сначала выйти замуж, а уж потом родить ребенка.

– В списке никакой свадьбы нет, – пожимаю я плечами.

– При чем тут список?

Я резко останавливаюсь и вытираю пот со лба:

– Честно тебе скажу, Шелл, про свадьбу пока речи не было.

– Ты должна сказать Эндрю, что…

– Знаешь, в жизни не все складывается так, как нам хотелось бы, – наставительно изрекаю я. – Каждому из нас приходится идти на компромиссы. Взять хотя бы тебя, Мег. Признай, ты живешь с Джимми, потому что боишься бедности.

Меган хмурит брови, потом пожимает плечами:

– Что греха таить, его деньги сильно подогревают мое чувство. Если хочешь, можешь назвать меня проституткой. Но у меня есть оправдание. Я ненавижу работать. И ничего не могу с собой поделать.

– А ты, Шелл? Бросила работу, потому что так захотел Джей, и теперь чувствуешь себя несчастной. – Я обнимаю ее за плечи. – Откровенно говоря, я вовсе не уверена, что Эндрю хочет на мне жениться. Но он готов помочь мне выполнить те пункты, где одной никак не справиться. Он согласился иметь ребенка, и это самое главное. Полагаю, меня такая ситуация устраивает.

– Неужели со стороны видно, что я чувствую себя несчастной? – фыркает Шелли.

– Помнишь, как в день маминых похорон я свалилась с лестницы? – улыбаюсь я. – Я тогда напилась, это верно. И к тому же мне ужасно жали туфли, но я все же втиснула в них ноги. Вот и ты пытаешься втиснуться в прокрустово ложе домашней мамочки, которое для тебя тесно.

Шелли пристально смотрит на меня:

– Может, ты и права. Но если продолжать это сравнение, твой распрекрасный Эндрю, по-моему, тебе тоже не по размеру. Однако ты пытаешься в него втиснуться.

Неплохо сказано. В глубине души я подозреваю, что так и есть, однако гоню сомнения прочь. И все же порой Эндрю кажется совсем чужим, и я чувствую себя невероятно одинокой. И тогда я ловлю себя на мысли: может, еще есть время встретить другого мужчину? Человека, которого я полюблю. Человека, который захочет стать отцом моих детей. Глупости, тут же обрываю я себя. До сентября осталось всего ничего. Ах, мама, что ты наделала! Думала ли ты, что благодаря твоему плану мы с Эндрю окажемся накрепко связанными друг с другом.