ГЛАВА 13
ХОЛОДНЫЙ НОЧНОЙ ТУМАН
— Я так и не спросила тебя, что ты чувствуешь, — сказала Кэтти–бри, обращаясь к Дзирту. Они сидели на камнях на краю лагеря; ночь была звездной, дул южный ветерок, необычно теплый для этого времени года.
— По поводу чего?
— По поводу всего этого. Такого поворота событий, возвращения…
— А что я могу чувствовать, кроме радости? — спросил Дзирт и взял жену за руку.
— Но это все совершенно невероятно. Ты хоть на миг можешь себе представить, что все происходящее с нами — реально?
Дзирт беспомощно усмехнулся:
— Наверное, я настолько поглощен радостью от встречи с вами, что не думаю о том, где я: в реальном мире или нет. Признаюсь, однако, что иногда меня все же посещают страхи, ведь Вульфгар рассказывал нам об обмане, иллюзии, весьма напоминавшей все это: он видел почти то же самое, когда находился в плену у Эррту.
— Значит, ты считаешь, что все это — грандиозный обман? Сон?
— Нет, — уверенно ответил Дзирт. — А если и обман, мне это безразлично! — Он посмотрел на Кэтти–бри, но жена отодвинулась от него со странным выражением на лице. — То, что ты видишь, слышишь и чувствуешь, это и есть реальность, — объяснил Дзирт. — Сейчас моя реальность полна радости. И я счастлив, потому что получил передышку. — Он снова засмеялся, склонился над женщиной и поцеловал ее.
— Итак, это реально, — согласилась Кэтти–бри. — Но испытываешь ли ты истинную радость?
— Как ты можешь в этом сомневаться, любовь моя?
— Нет, конечно, я не сомневаюсь! Но тебе происшедшее, я думаю, кажется невозможным и невероятным. Мы, твои друзья, вернулись в этот мир по собственной воле, особенно я и Реджис. Течение нашей жизни остановилось в ту ночь в Мифрил Халле, когда Миликки забрала нас к себе, чтобы излечить наши души, охваченные безумием. Для нас сто лет пролетели как один миг, пока ты жил все эти годы без нас, и даже последние двадцать лет мы провели с единственной целью — воссоединиться в качестве Компаньонов из Халла. Мы знали, чего ожидать, — на самом деле, именно к этому мы и стремились, — но для тебя это неожиданность, резкий поворот событий.
— И, без сомнения, самая приятная неожиданность из всех, которые когда–либо приходилось испытывать кому–либо из смертных, — сказал Дзирт.
— Ты уверен в этом?
Он обнял женщину и привлек ее к себе.
— Я целых сто лет тосковал… по всем вам, но сильнее всего — по тебе.
— Твои слова причиняют мне боль, — прошептала она, но Дзирт решительно покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Нет. Воспоминания о тебе поддерживали меня, и уж точно не были тяжким бременем. — Он хмыкнул и поцеловал жену в щеку, прежде чем продолжить: — Я пытался тебя забыть.
— Вот теперь я чувствую, как сильно ты любишь меня, — в притворном негодовании произнесла она.
— Я говорю правду, — сказал он уже совершенно серьезно. — Когда я сражался с орками плечом к плечу с Инновиндиль, когда я думал, что ты и остальные мертвы, она дала мне недвусмысленный совет. «Дели свою жизнь на короткие отрезки, соизмеримые с продолжительностью человеческой жизни, — сказала она мне. — Быть эльфом означает испытать много потерь и принять их». И я пытался следовать ее совету, но до сегодняшнего дня мне это не удавалось. Я старался забыть тебя, но не смог. Ты была со мной каждый день. Я пытался загнать подальше воспоминания о тебе, сделать вид, что тебя никогда не было. Но увы… — Он смолк и снова поцеловал Кэтти–бри. — У меня была другая женщина, но мне не суждено было больше испытать любовь. Возможно, это дело рук Миликки; может быть, это она незаметно нашептывала, что ты вернешься ко мне…
— Ты сам в это не веришь.
— Нет, не верю, — признался он. — Ну и что? Может быть, нам с тобой просто повезло найти истинную любовь, ту самую, которая неподвластна смерти?
— Ты считаешь, что это счастье, а может, это проклятие? — лукаво усмехнулась Кэтти–бри. — Разве ты не страдал в одиночестве?
— Нет, — ответил Дзирт, снова уверенно, без малейших колебаний. — Я был одинок только в те дни, когда пытался забыть тебя. Я был одинок с Далией, которую я не мог, никогда не смог бы полюбить. Но я не был одинок, если призрак Кэтти–бри был рядом со мною, и если я улыбался за последние сто лет, то только при мысли о тебе. — Он оглянулся на остальных — Вульфгар, Реджис и Бренор обменивались историями о своих приключениях за последние двадцать лет. На лице Дзирта появилось изумленное выражение, когда Вульфгар поставил перед хафлингом ведро воды, а тот засунул в ведро голову.
— Или при мысли о них, — ухмыльнувшись, добавил он.
Кэтти–бри с силой сжала его руку.
— В Реджисе есть что–то странное, — сказала она.
— И это касается нас?
— Нет, не в этом дело. Он говорил мне, что может дышать под водой почти так же легко, как дышать воздухом. Смотри. Он сумеет держать голову в ведре с водой очень долго — дольше, чем любой из нас сумел бы, если бы рядом поставили такое же ведро, и мы опускали туда голову, задержав дыхание.
И Дзирт посмотрел на хафлинга. Реджис не вытаскивал голову из воды, но щелкал пальцами, возможно, отмеряя время, а может быть, просто для того, чтобы дать друзьям знать, что он еще жив. Дзирт посмотрел на Бренора, который стоял над хафлингом, подбоченившись. Дворф бросил взгляд на Дзирта и, словно не веря своим глазам, покачал головой.
Прошло еще много минут, а Реджис оставался под водой, щелкая пальцами, и, казалось, это давалось ему без малейшего труда.
— Что–то тут не то, — сказал Бренор.
— Неужели его отец был рыбой? — спросил Вульфгар.
— Его мать, так он говорил.
— Рыбой?
— Не рыбой, но кем–то вроде этого… каким–то предком рыб… гинаси, вроде бы.
Казалось, прошла целая вечность, но наконец Реджис вытащил голову из воды; он улыбался, вид у него был совершенно нормальный, и он даже не хватал ртом воздух.
— Генази, — негромко проговорила Кэтти–бри, когда они с Дзиртом снова отвернулись и взглянули на звездное небо и холмы Крагс, расстилавшиеся перед ними. — В его жилах течет немного крови генази, но крайней мере, он так считает.
— Я никогда даже слова такого не слышал.
— Это потомки обитателей стихийных уровней, — объяснила Кэтти–бри. — Генази воплощают различные стихии, и говорят, что они могут иметь детей от смертных людей. Я никогда не слышала об отпрысках генази и хафлинга, но такое возможно.
— Из нас пятерых, как мне кажется, Реджис изменился сильнее всех, и не только физически, — отметил Дзирт.
— Возможно. Для нас со времени нашего расставания прошло не столько лет, сколько для тебя, но мы все изменились, изменились сильно, можешь мне поверить. Но не сомневайся: перед тобой все тот же Реджис, тот же хафлинг, которого ты прежде знал и любил.
— Я говорю об изменениях во внешности, возможно, в жизненных целях, но не в характере. В этом смысле он почти такой же, как в прошлой жизни.
— Ты уверен в этом, или тебе просто хочется на это надеяться?
— И то и другое! — воскликнул Дзирт, и оба рассмеялись.
— Мы познали, что такое смерть, мы умерли и снова воскресли, — сказала Кэтти–бри таким тоном, словно это все объясняло.
Дзирт отстранился, и лицо его стало серьезным.
— Мне казалось, что подобный опыт должен был вызвать в вас еще больший ужас перед такой возможностью.
— Какой возможностью?
— Умереть снова. Но вы, все четверо, охотно идете навстречу опасности. Мы отправились на поиски вампира, причем в очень мрачное место.
— А потом собираемся на войну, скорее всего; и тоже с охотой.
— И ты радуешься этому? Радуешься тому, что идешь на смерть?
— Нет, конечно, нет. Я рада приключениям, встрече с тем новым, что ожидает нас.
В этот момент им стало холодно, словно ветер переменился и дул теперь с заснеженных горных вершин на севере, и Кэтти–бри, дрожа, привлекла Дзирта к себе.
Вокруг сгустился туман, и Дзирт удивился. Действительно, погода как будто бы резко переменилась, ведь только что было так тепло. Но снега не было, вокруг не было водоемов, откуда же этот туман?
Холодный туман, понял он, когда облако приблизилось.
Холодный, мертвый туман.
— У тебя всегда наготове история, а, Пузан? — расхохотался Бренор, когда хафлинг наконец вынырнул из ведра с водой. — У тебя вообще что–нибудь бывает нормальное, как у всех прочих?
— Цель моей жизни — развлекать окружающих, — произнес хафлинг с преувеличенно любезным поклоном. Выпрямившись, он сильно тряхнул головой, как делает это собака, выбравшись из воды, и обрызгал Бренора. — Брр, — пробормотал хафлинг, чувствуя, что замерз, и решил, что дело в ведре с водой.
Но Вульфгар тоже поднялся, потер обнаженные руки, сделал глубокий вдох, и изо рта у него выплыло облачко пара.
— Что–то похолодало, — согласился Бренор.
Реджис собрался что–то сказать, но когда он взглянул на дворфа, точнее, ему за спину, слова застряли у него в горле.
Он увидел туман.
И он знал, что это за туман.
— Развлекать? Тогда расскажи нам что–нибудь еще, Пузан, — попросил Бренор с широкой ухмылкой. — Ты наполовину рыба, а наполовину птица? Может, ты еще и летать умеешь?
О, у Реджиса было что рассказать дворфу, но хафлинг сомневался, найдет ли Бренор забавной эту историю.
И Реджис действительно пожелал стать птицей, чтобы улететь далеко–далеко отсюда!
— Беги, — едва слышно прошептал он. — О, беги!
— А? — не понял Бренор.
Реджис продолжал смотреть ему за спину, медленно качая головой, словно этот жест мог отогнать кошмарное зрелище. Облако тумана за спиной дворфа начало уплотняться и приняло форму высокого тощего человека.
— О, беги! — вскрикнул Реджис, отступая на шаг. — Бренор! Сзади!
Вульфгар пронесся мимо хафлинга, между Реджисом и Бренором, и взревел, призывая своего бога.
— Темпус! — крикнул он, одним движением выхватил из–за плеча Клык Защитника и швырнул боевой молот во врага. Оружие пролетело прямо над головой дворфа, потому что варвар воспользовался рогом на шлеме Бренора и обломком второго рога в качестве прицела.
— Эй, полегче! — воскликнул ошарашенный Бренор, пригибаясь. Выпрямившись, он обернулся и увидел, как молот врезался в ухмылявшегося гуманоида, окруженного призрачным туманом. Когда молот коснулся цели, туман сгустился, как будто само существо являлось его источником.
Если существо и ощутило удар, оно ничем не показало этого. Казалось, оно нарочно превратилось в сгусток тумана, чтобы принять удар, и боевой молот пролетел сквозь тварь, даже не замедлив движения. Туман снова принял форму гуманоида, когда угроза миновала.
— Пузан, ты знаешь, что это? — спросил Бренор, отступая к своим товарищам и к камню, у которого оставил топор.
— Темная Душа, — запинаясь, пробормотал Реджис. — Лич. Темная Душа.
Чудовищное существо подплыло ближе, и глаза его горели демоническим пламенем. Иссохшее, гниющее лицо было перекошено, оно постоянно меняло очертания.
Молот Вульфгара вернулся в руку хозяина. Бренор схватил топор и подбежал к человеку. Реджис осторожно сделал несколько шагов вперед, остановился рядом с Вульфгаром, и все трое, буквально разинув рты, уставились на Темную Душу, не в силах пошевелиться или отвести взгляд.
Всех троих сковал смертельный страх.
В этом заключалось оружие могущественного лича. Оно действовало совершенно не так, как обычное жуткое колдовство немертвых. Ужас Темной Души не проявлялся внешне; он проникал в самые потаенные глубины души смертного существа, пробуждая древний примитивный страх — страх смерти. В разлагающемся лице лича жертва видела самого себя. От этого наваждения невозможно было избавиться. Взглянуть на Темную Душу означало заглянуть в собственную разрытую могилу, увидеть собственный полусгнивший труп, увидеть, как черви заползают в глазницы, вгрызаются в мозг.
И этот ужас поражал жертву, лишал ее воли.
Реджис сейчас мог думать только о несчастном Периколо Тополино, который, сидя в своем кресле, в буквальном смысле умер от страха. Он вспомнил, что волосы Дедушки поседели от ужаса. Старый хафлинг взглянул личу в лицо и, подобно любому смертному, не вынес вида собственного трупа.
Реджис теперь по–настоящему смог понять, как ужасно оружие Темной Души.
Он понимал его могущество, но, с другой стороны, понимал, что он отнюдь не так беспомощен перед личем, как Пери коло. То же касалось и его спутников, потому что, подобно ему, Бренор и Вульфгар уже знали, что такое смерть. Бренор видел собственный разложившийся труп, покоившийся под погребальной насыпью в Гаунтлгриме, Реджис знал, что его собственное прежнее тело лежит под камнями в Мифрил Халле, и кости Вульфгара белели под открытым небом в тундре Долины Ледяного Ветра.
— Ну–ка иди сюда, гниль поганая! — вызывающе крикнул Бренор, и Вульфгар хлопнул боевой частью Клыка Защитника по могучей ладони.
Темная Душа остановился, выпрямился во весь свой немалый рост и раскинул в стороны тонкие руки. Упали длинные рукава, свисавшие до самой земли, и вокруг пальцев скелета заискрились, затрещали молнии.
— У него всякие трюки есть! — заорал Реджис.
Бренор прыгнул вперед, и Вульфгар поднял свой молот, чтобы снова швырнуть его, но оба замерли, когда откуда–то слева вылетела черная фигура и врезалась прямо в лича. И снова монстр выпустил облако тумана, но на сей раз этого оказалось недостаточно, и атака Гвенвивар — разумеется, это была Гвенвивар — заставила Темную Душу отшатнуться.
Следом за пантерой из темноты появился Дзирт с мечами в руках и напал на врага.
Но к этому моменту Темная Душа уже исчез, превратился в облако неосязаемого тумана, а затем внезапно образовал нечто вроде вихря. Мгновение спустя лич очутился прямо рядом с Вульфгаром. Варвар и его друзья вскрикнули от неожиданности, когда монстр принял прежний облик и взметнул костлявую руку над Вульфгаром.
Темная Душа нанес удар, раздался треск молнии, и варвара подбросило в воздух с такой силой, что он пролетел над головой Реджиса. Он рухнул на краю лагеря, на бревно, положенное на два камня и служившее скамьей.
Бренор взмахнул топором для ответного удара, но лич снова обратился в сгусток тумана, и Бренор потерял равновесие и подался вперед, потому что удар его пришелся по пустоте. В следующий момент он тяжело повалился на землю — это Гвенвивар пролетела сквозь туман и столкнулась с ним.
Реджис увидел, как бесплотный туман приближается к нему. Он воззвал к своему кольцу и перенесся в иное измерение как раз в тот миг, когда Темная Душа появился снова, и на сей раз удар липа не достиг цели и пришелся по воздуху, а хафлинг, возникший у противника за спиной, пырнул монстра кинжалом.
Хафлинг почувствовал, что кинжал встретился с чем–то реальным, и понял, что по крайней мере задел монстра, но плоть сразу же растаяла.
Туман мгновенно очутился слева от хафлинга, пронесся через весь лагерь к нападавшему дроу. Реджис выкрикнул предупреждение, но Дзирт уже не мог остановиться. Следопыт подпрыгнул, в воздухе развернулся вокруг своей оси, кривые мечи сверкнули в его руках, они, казалось, находились одновременно справа и слева, спереди и сзади, и сливались в туманные круги.
Темная Душа, снова в виде полутрупа, возник перед дроу, и мечи вонзились в его тело, рубили протянутые руки, тело в длинных одеждах.
Но личу эти удары, казалось, не причинили вреда. Он изо всех сил хлестнул Дзирта наотмашь и заставил его отпрянуть. Дроу был оглушен, и у него едва хватило сил не выпустить из рук оружия. Он быстро пришел в себя и при виде наступавшего лича принял оборонительную позицию.
Но в тот же миг ему пришлось пригнуться, и он откатился как можно дальше от врага, потому что в воздухе над немертвым возник огненный шар. Шар взорвался, и на лича обрушился огненный дождь; пламя жадно лизало его одежду. Темная Душа в очередной раз провернул свой трюк с превращением, тут же появился немного в стороне и резко развернулся. Над одеждой твари курился дымок, чудовище смотрело на Реджиса, Бренора и Вульфгара, который снова появился в свете костра, немного пошатываясь, но готовый к бою.
Раздвоенная молния метнулась к трем друзьям, и они рассыпались в стороны, повалились на землю, крича от невыносимой боли.
Гвенвивар снова напала на врага, не обращая внимания на ослепительную вспышку. Откуда–то сбоку на Темную Душу снова обрушились магические снаряды. И казалось, только в этот момент лич сообразил, что есть и шестой противник — женщина в белом платье, стоявшая во тьме на краю лагеря.
Темная Душа растаял в воздухе, туман полетел прочь от прыгнувшей на него пантеры; Гвенвивар прорвалась сквозь бесплотную завесу и, приземлившись далеко впереди, вонзила в землю когти и уткнулась в траву мордой в попытке затормозить как можно быстрее.
— Девочка моя! — завопил Бренор, предупреждая женщину о приближении врага.
Кэтти–бри знала, что Темная Душа уже близко.
Она воззвала к своей богине, и ее озарил ослепительный свет. Волшебница увидела несущийся навстречу туман и подняла ладони, чтобы встретить его. Она соединила большие пальцы и вытянула руки перед собой. На чудовищного лича обрушились струи пламени.
Но лич с шипением пробрался сквозь магическую завесу, одним ударом отшвырнул Кэтти–бри в сторону, и она покатилась по земле. Она поднялась, начала произносить заклинание, но с облегчением увидела, что молот Вульфгара врезался Темной Душе в висок, и лич пошатнулся. Затем гигант–варвар набросился на врага, и за ним последовали Бренор и Реджис. И Дзирт уже бежал к личу с другого конца лагеря, энергично вращая мечами.
Темная Душа превратился в туман, потом снова принял облик монстра, одним ударом отбросил прочь Вульфгара, едва лишь тот успел поймать возвращавшийся молот.
И снова, уже в который раз, лич исчез, затем мгновенно возник перед Реджисом, потом сразу же растаял, когда хафлинг бросился в сторону, и навстречу врагу выступил Бренор.
Молнии сверкали вокруг пальцев Кэтти–бри, но она не осмеливалась поразить Темную Душу магическим огнем, потому что лич, казалось, находился одновременно в разных концах лагеря, то около одного из ее друзей, то около другого.
В какой–то миг она решила, что сможет попасть в него, но Темная Душа снова исчез и возник за спиной ошеломленного Бренора.
Бренор прорычал что–то и бросился было к Кэтти–бри, но когтистая лапа вцепилась ему в спину. Удар наотмашь пришелся по затылку, и дворф полетел вперед и упал на землю.
Кэтти–бри прекратила творить магию, и молнии, окружавшие ее, рассеялись. Она лихорадочно вспоминала разные чары и заклятья, и наконец сосредоточилась на своем кольце.
Дзирт, вращая мечами, напал на Темную Душу. Но лич оказался проворнее — он исчез и снова появился с другой стороны от противника.
Дзирт развернулся за ним, но прямо ему в грудь ударила черная молния. Дроу швырнуло назад, и ему показалось, что из него буквально высасывают жизненную силу. Он видел перед собой Темную Душу, превращающегося в туман; и вот облако мглы словно взорвалось, когда Гвен вивар прыгнула на врага — но напрасно.
Туманное облако металось туда–сюда по всему лагерю, лич время от времени принимал свой обычный вид и наносил удар, а потом снова исчезал, чтобы ударить снова — уже другую жертву.
Четверо друзей и Гвенвивар попытались выработать какую–то оборонительную стратегию, но вот Реджис отлетел в сторону, затем и Вульфгар со стоном рухнул на колени, а Гвенвивар снова и снова ревела от раздражения: всякий раз ей не хватало лишь мгновения, чтобы вонзить когти в монстра.
Друзья уже серьезно пострадали, кровь струилась из ран, и если кому–то из них время от времени и удавалось задеть взбешенного лича, их выпады были совершенно безвредны.
— Эльф, прикрой меня слева! — приказал Бренор, и в тот же миг Темная Душа появился у него за спиной. Не успел дворф обернуться, как лич с силой ударил его по голове и отшвырнул прочь.
Дзирт устремился в бой, задействовал свои магические ножные браслеты, и ему пришлось отскочить в сторону и пригнуться, чтобы избежать молота разъяренного Вульфгара, который целился в лича. Но, увы, Темной Души на прежнем: месте уже не было.
Дзирт понял, что им не удастся сравниться с этим противником в скорости и мощи. Все они это знали, и теперь им казалось, что они скорее нечаянно перебьют друг друга, чем: причинят какой–либо вред монстру. Из тьмы: до Дзирта донесся голос Кэтти–бри, которая нараспев произносила заклинания на неизвестном ему магическом языке.
— Бежим! — воскликнул Реджис. — Нам его не одолеть!
Но Дзирт не стал обращаться в бегство; напротив, он устремился к сгустку тумана и встретил Темную Душу в тот миг, когда лич обрел телесный облик. Дроу яростно напал на врага, хотя знал, что это бесполезно. Но он твердо вознамерился отвлечь тварь, дать Кэтти–бри время, чтобы та смогла закончить свое заклинание.
— Дзирт, нет! — услышал он крик Реджиса, и потом все смешалось у него в голове; он полетел в сторону, подброшенный могучим кулаком Темной Души.
Туман преследовал его.
Лич возник в виде мертвеца в тот миг, когда мимо него пролетел молот Вульфгара; это был отчаянный бросок, и оружие едва не задело Дзирта. Гвенвивар летела следом за Клыком Защитника, но Темная Душа снова ускользнул. Молот и пантера очутились среди клубов тумана, а туман устремился к Реджису. Кровь отхлынула от лица хафлинга, когда Темная Душа возник прямо перед ним, и в огненных глазах монстра хафлинг увидел свой смертный приговор.
Он несколько раз отчаянно ткнул в противника рапирой и понял, что от нее нет никакого толку, потому что острие оружия встречало пустоту. Темная Душа даже не обращал на него внимания, даже не трудился превращаться в туман, он упрямо тянул свои когтистые лапы к хафлингу–воришке.
— Иди ко мне, маленький пират, — произнес лич потусторонним голосом, при звуке которого Реджиса пробрала дикая дрожь, и он едва не потерял сознание. Издалека донесся отчаянный вопль Дзирта, и Бренор, который не в силах был подняться с колен, слева от хафлинга, выкрикнул имя друга, встретившего свою смерть.
В полуобморочном состоянии Реджис едва успел понять, что призрачный голос Темной Души исказился, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы заметить странные изменения, случившиеся с лицом монстра: оно как будто удлинилось, словно его растягивали. Словно оно состояло из мягкого теста или ирисок, которые варят на Побережье Мечей.
Темная Душа тянул к хафлингу руки, но, казалось, никак не мог дотянуться.
Кто–то или что–то увлекало лича назад, и тело его удлинялось. На лице монстра возникло изумленное выражение, и он превратился в туман, пытаясь спастись.
Но на сей раз этот трюк не помог ему; нечто стремительно утащило его обратно, туда, откуда он появился, мимо нападавшего Вульфгара, мимо Дзирта, прочь, во тьму.
В лагере воцарилась тишина.
Гвенвивар устало ходила кругами. Четверо друзей переглядывались в полной растерянности.
— Моя девочка, — наконец выдохнул Бренор.
И словно по знаку в круг света, отбрасываемого костром, вошла Кэтти–бри, одна рука ее была стиснута в кулак и прижата к груди, а вторую она вытянула перед собой, и в пальцах сверкал большой драгоценный камень.
— Что ты сделала? — спросил Дзирт.
— Мы не смогли бы его одолеть, — шепотом ответила Кэтти–бри. — Мне пришлось этим воспользоваться.
— Она поймала его! — взвыл Бренор и с трудом поднялся на ноги. — В драгоценный камень! О, хорошая девочка!
— Кэтти? — удивился Дзирт.
Она посмотрела на него, и, казалось, только сейчас очнулась от транса. Она взглянула на филактерию и кивнула.
— Это колдовство предназначалось для Пуэнта, — вмешался Вульфгар. — Колдовство, которое Гарпеллы вложили в кольцо.
— Что ты натворила, девочка?! — воскликнул Бренор, которого внезапно охватила паника.
— Спасла нас всех от смерти, вот что, — заявил Дзирт и повернулся к Кэтти–бри. — Но что же нам теперь делать? Возвращаться в Широкую Скамью?
Женщина долго думала над его словами, затем покачала головой:
— Продолжим путь. Лич пойман, его душа заперта в филактерии. Темная Душа больше не опасен для нас.
— Но ты израсходовала чары, заключенные в кольце, — хором произнесли Бренор и Реджис.
— У меня остался свиток Гарпеллов, повторяющий эту магию, — сообщила Кэтти–бри.
— Но ведь твоя тюрьма занята? — удивился Бренор.
— И ты говорила, что такое колдовство тебе не под силу, — добавил Дзирт.
— Я сотворила его один раз, при помощи кольца, — возразила Кэтти–бри. — Я найду в себе силы повторить его. А филактерия… мы найдем новую. Или можем вернуться, если хочешь, но разве ты не сказал, что мы разбили лагерь неподалеку от входа в Гаунтлгрим?
— Ага, вскоре после восхода мы доберемся до каменистого ущелья, — подтвердил дворф.
Кэтти–бри пожала плечами и посмотрела на Дзирта; дроу, в свою очередь, обвел взглядом друзей.
— Итак, в Гаунтлгрим? — спросил он. — Хотя, боюсь, нам придется уничтожить нашего старого друга Тибблдорфа Пуэнта там, где он скрывается, а ведь собирались выманить его оттуда, чтобы он принял воскрешение и настоящую и праведную смерть от рук высшего жреца.
Не успел он закончить, как Кэтти–бри уже подошла к нему, и из широких рукавов ее платья возник синеватый туман; она протянула к нему руки и магическим образом исцелила возлюбленного. Утихла боль от синяков и царапин, полученных от Темной Души. Волшебница обошла всех четверых, одаряя их теплом, исцеляя раны.
Никто из них не спал спокойно в ту ночь, после ужасной схватки, но все равно они выступили в путь еще до рассвета и вскоре спустились в каменистое ущелье, как и обещал Бренор. Солнце еще висело высоко в небе, когда они вошли в туннели и начали спускаться в недра Гаунтлгрима.
