ГЛАВА 10
КАЖДЫЙ ДЕНЬ, КАЖДОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ КАЖДОЕ ВОЛНЕНИЕ
— Кэ–ру–делли! — радостно воскликнула Пенелопа Гарпелл и громко захлопала в ладоши, когда пятерых Компаньонов во главе с Кэтти–бри провели в ее приемную.
— Чего? — переспросил Бренор.
Но Кэтти–бри лишь улыбнулась в ответ на это ласковое прозвище: она получила его во время своей первой встречи с Пенелопой пару лет назад. Когда у нее спросили, как ее зовут, Кэтти–бри машинально едва не назвала настоящее, потом попыталась изменить его на имя Рукия, которое дали ей родители–бедины, и, наконец, назвалась фальшивым именем — Делли Керти. Женщина быстро пересекла комнату и крепко стиснула в объятиях Пенелопу, свою наставницу.
— Я же говорила тебе, что вернусь, — сказала она.
— Чтобы, как обещала, рассказать мне всю правду о своих приключениях, — отозвалась Пенелопа, когда они разжали объятия. Старшая женщина взглянула через плечо Кэтти–бри на ее спутников, взгляд ее остановился на темном эльфе, и на лице появилось удивленное выражение.
— Дзирт До’Урден? — спросила она. — Правда?
Дроу поклонился:
— Добрая встреча, госпожа Пенелопа.
— Действительно правда, — произнес какой–то старик, входя в комнату. Он обошел Дзирта, кивнул и улыбнулся Кэтти–бри, затем хлопнул Дзирта по плечу.
— Киппер Гарпелл, — кивнул в ответ Дзирт. На самом деле он плохо помнил этого человека, но имя его было свежо в памяти; Кэтти–бри по дороге рассказала ему о нынешнем положении дел в Дворце Плюща.
— В последний раз, когда ты приходил в Широкую Скамью, я был еще молодым человеком, — сказал Киппер.
— Ага, это полвека назад было, когда мы видели друг друга в последний раз, — вступил в разговор Бренор. Он подошел к Дзирту и протянул руку Кипперу.
Старик с недоумением взглянул на дворфа.
— Полвека? — переспросил он, с сомнением глядя на молодого дворфа, которому на вид не могло быть больше двадцати пяти лет.
— Тогда я был старше, — рассмеялся Бренор.
— А я был еще старше, — вмешался Вульфгар. — Если считать в человеческих годах.
Реджис фыркнул и презрительно махнул в их сторону рукой.
— А я-то вообще был мертв! — воскликнул он.
Киппер обернулся к Пенелопе, но она была поражена не меньше старого мага.
— Я же говорила тебе, что расскажу занимательную историю, — обратилась к ней Кэтти–бри.
Хозяйка внимательно посмотрела на свою бывшую ученицу, затем на Дзирта и остальных, заинтересовалась Бренором.
— Ты был старше тогда, но тоже носил ту же корону? — спросила она, и когда дворф улыбнулся, она добавила: — Однорогий шлем короля Бренора Боевого Топора из Мифрил Халла?
— Ага, до нее дошло! — сказал дворф.
Пенелопа обернулась к прекрасной молодой женщине с огненно–рыжими волосами, стоявшей рядом, и назвала имя:
— Кэтти–бри.
Кэтти–бри кивнула.
— Значит, она была твоей матерью? — спросил Киппер у Кэтти–бри. — Или, по крайней мере, прапрапрабабкой.
Пенелопа взяла руку Кэтти–бри, подняла ее, отодвинула рукав белого платья, чтобы показать шрам, оставшийся от Магической чумы. Потом взглянула на Киппера и покачала головой.
— Это Кэтти–бри, — повторила она.
— Компаньоны из Халла, — вставил Дзирт. — Все мы. Прежде мы были большими друзьями Гарпеллов из Длинного Седла, которые пришли к нам на помощь в Мифрил Халле в Смутное Время, когда вернулись дроу.
— Я стал слишком стар для того, чтобы разгадывать загадки, — пожаловался Киппер.
— А для увлекательного рассказа ты не слишком стар? — поинтересовалась Кэтти–бри.
В этот момент в комнате появился муж Пенелопы, Доуэл, и широко улыбнулся при виде женщины, которую знал под именем Делли Керти. Он радостно огляделся по сторонам, но улыбка его погасла, когда он увидел старого Киппера: тот стоял, скрестив руки на груди, нахмурившись, и нетерпеливо топал ногой по деревянному полу.
— По–моему, я что–то упустил, — произнес Доуэл.
Дверь закрылась, и все, обернувшись, увидели прислонившегося к ней щегольски одетого хафлинга. Широко ухмыляясь, Реджис кивнул в сторону, где Вульфгар уже расставлял на столе стаканы и исследовал личные запасы выпивки Пенелопы и Доуэла.
Очевидно, почувствовав на себе ошеломленные взгляды, Вульфгар обернулся и одарил всех лучезарной улыбкой.
— Какая же история без соответствующего напитка и тостов? — спросил он, глядя при этом на Реджиса.
— Парни, у меня из–за вас будут неприятности, — прошептал Бренор на ухо хафлингу.
— Можешь в этом не сомневаться, — отозвался тот.
Рассмеявшись, Пенелопа согласилась, быстро убрала вещи со своего письменного стола, чтобы варвар смог принести и расставить бокалы и бутылки для всей компании. Затем снова устроилась в своем кресле, Доуэл и Киппер заняли места по обе стороны от нее, и она попросила Кэтти–бри начать свой рассказ.
Однако когда молодая женщина подошла к столу хозяйки и собралась приступить к рассказу, Пенелопа подняла руку и остановила ее. Глава семьи Гарпелл закрыла глаза и произнесла заклинание под названием «магический шепот». Вскоре в дверь постучали. По знаку Пенелопы Реджис отворил ее, и появилась вереница младших членов семьи Гарпелл — все они несли удобные кресла для гостей.
— А теперь начинай, прошу тебя, — обратилась Пенелопа к Кэтти–бри, когда младшие ученики вышли, и дверь закрылась за ними.
Прошло довольно много времени, и вот Пенелопа снова использовала «магический шепот», и люди накрыли на столы и предложили гостям великолепный обед.
За едой Кэтти–бри и остальные продолжали свой рассказ.
Уже давно наступила ночь, когда Дзирт договорил.
— И вот мы здесь, и темная дорога лежит перед нами, и мы снова нуждаемся в дружбе великих Гарпеллов из Широкой Скамьи.
— Ради моего Пуэнта, — добавил Бренор.
Пенелопа бросила взгляд на Доуэла, а затем оба посмотрели на Киппера.
— Я уже работаю над этим, — ответил старый маг, который, казалось, дремал и проснулся только под их пристальными взглядами.
— Его необходимо воскресить, — заявил Киппер Кэтти–бри на следующий день около полудня. — Я не вижу иного выхода.
Женщина нахмурилась и взглянула на Пенелопу Гарпелл; кроме них троих, в комнате никого не было.
— Вампира исцелить невозможно, — пожала плечами Пенелопа. — По крайней мере, насколько мне известно.
— Я не в состоянии воскрешать умерших, это далеко превосходит мои возможности, — призналась Кэтти–бри.
— Мало кому это вообще под силу, а те, кто может, дорого за это берут! — посетовал Киппер. — И я сомневаюсь, что ваш друг перенесет это. Ты же, разумеется, понимаешь?
Кэтти–бри кивнула.
— Когда Тибблдорфа Пуэнта укусил вампир, дворф был стар, и здоровье его ухудшалось, — продолжал Киппер. — Так ты сказала мне. И с тех пор прошло много десятилетий. Если его воскресить, он вскоре снова умрет, естественной смертью.
— Так будет лучше, — промолвила Кэтти–бри, и остальные кивнули.
— Думаю, да, — согласилась Пенелопа и осторожно прикоснулась к плечу Кэтти–бри, чтобы утешить ее.
— Но в чем тогда смысл? — спросила Кэтти–бри. — Если Пуэнт в любом случае обречен, мы можем просто уничтожить его в качестве…
— Ты не желаешь предложить ему покой, освобождение от проклятия, прежде чем он отправится в мир иной? — спросил Киппер.
В этот момент в дверь постучали, и Пенелопа подошла, чтобы открыть.
— Я не вижу иного выхода, — ответила Кэтти–бри. — Где я возьму могущественного жреца, обладающего нужными способностями? И чтобы он еще отважился отправиться в Гаунтлгрим?
— Когда найдешь жреца, приведи к нему вампира, — предложил Киппер, и в это время в комнату вошел Вульфгар. — Ах, отлично, — произнес старик. — Присоединяйся к нам.
Вульфгар сел рядом с Кэтти–бри. Она с любопытством посмотрела на него, но тот лишь пожал плечами в ответ; очевидно, он тоже понятия не имел, с какой целью его пригласили на эту встречу.
— Ты принес? — спросил Киппер.
Вульфгар, казалось, растерялся на мгновение, когда маг протянул руку, но затем быстро достал из–за пазухи свой серебряный рог и протянул его Кипперу.
— Великолепная вещь! — воскликнул Киппер, перекатывая рог в ладонях, затем произнес заклинание, позволявшее исследовать скрытые возможности этого предмета. Он сосредоточенно изучал небольшие, но прекрасные драгоценные камни, которыми был украшен коричневый ободок.
— Ты сказал, это вещь из логова дракона, — заговорила Пенелопа, пока маг рассматривал рог.
— Дракона по имени Ледяная Смерть.
— Которого вы с Дзиртом убили много лет назад.
— В прошлой жизни, — ухмыльнулся Вульфгар.
— Ты им когда–нибудь пользовался? — спросил Киппер.
— Да… почти сразу же после того, как нашел, в логове дракона, на куче сокровищ. Оказалось, что ледяные тролли следили за мной до самой пещеры с сокровищами, и в этот момент они меня окружили. Я уже решил, что моя вторая жизнь подошла к концу, и подул в рог просто из упрямства, чтобы позлить врагов, — ну, хотя была у меня надежда, что от его звука ледяной потолок обрушится, и это даст мне хоть какой–нибудь шанс выбраться оттуда живым.
— А вместо этого ты вызвал себе подмогу, — засмеялся Киппер. — Как это замечательно!
— А после ты пользовался им? — осведомилась Пенелопа.
— Только один раз, чтобы убедиться… — неловко произнес Вульфгар.
— Тебе это не по душе? — спросила Пенелопа.
— Он считает, что нарушает покой мертвых, а в его культуре это считается грехом, — ответил Киппер прежде, чем Вульфгар успел открыть рот. — Верно, сынок?
Вульфгар хотел было что–то сказать, но лишь хмыкнул.
— Когда я умер, я был на несколько десятков лет старше тебя, маг, — произнес он. — Однако это верно — я не имею нрава нарушать покой мертвых.
— Ну что ж, насчет этого не волнуйся, друг мой, потому что ты не сделал ничего подобного, — заверил Киппер и подул в рог; звук был хриплый, неприятный, но этого оказалось достаточно для того, чтобы магия сработала. Спустя несколько секунд драгоценные камни на коричневом ободке, украшавшем рог, заискрились, и появились три воина; каждый был вооружен либо парой ручных топоров, либо топором и мечом. Они некоторое время в угрожающих позах перемещались по комнате, казалось, не понимая, что от них требуется, пока Киппер не произнес очередное заклинание — и они растаяли в воздухе.
— Это магический предмет, инструмент, — объяснил старик–маг и вернул рог Вульфгару.
— Вроде Гвенвивар? — переспросил Вульфгар.
— Нет, пантера — существо намного более сложное, — возразила Пенелопа. — А этот предмет скорее походит на свисток, которым Дзирт вызывает своего единорога.
— Это вовсе не души погибших воинов, — успокоил варвара Киппер. — Это магически воссозданные физические воплощения умерших берсерков, но не волнуйся: души, которые жили в этих телах, давно уже отправились в Приют Воинов. — Он посмотрел на Пенелопу и кивнул: — Как я и ожидал.
— Я что–то не понимаю, — заговорила Кэтти–бри. — Какое отношение этот рог имеет к нашей задаче?
— Магия, заключенная в роге, представляет собой — или представляла собой — заклинание, позволяющее заключать в ловушку души, — принялся объяснять Киппер. — По крайней мере, часть этой магии такова. Здесь есть еще много того, чего я не понимаю, потому что это очень древняя вещь, созданная за много веков до Магической чумы или, скорее даже, до Смутного Времени. Но жертвы этой магии — погибшие воины — были пойманы с помощью именно этого заклинания, и оно с таким же успехом может помочь вам поймать вашего друга–вампира.
— Поймайте его душу, заключите ее в драгоценный камень и принесите камень могущественному жрецу, который завершит эту неприятную задачу, — предложила Пенелопа.
— Мне неизвестно такое заклинание, — возразила Кэтти–бри.
— Конечно, оно очень могущественное, — подтвердил Киппер. — Возможно, оно тебе не по силам, но я так не думаю; по крайней мере, если у тебя будет свиток и драгоценный камень, достойный того, чтобы вместить такое сокровище, как душа.
— И у тебя имеется и то, и другое, — предположил Вульфгар.
— Мы запасли много всяких разных штук для защиты от биддердуу, просто так, на всякий случай, — ответила Пенелопа.
— Это оборотни, — объяснила Кэтти–бри своему другу–великану.
— Я помню Биддердуу, — кивнул Вульфгар.
— Он оставил после себя потомков. В лесу.
Пенелопа Гарпелл поднялась и предложила Вульфгару руку:
— Идем. Оставим Кэтти–бри и Киппера, пусть занимаются своей работой. Ей многому предстоит научиться.
Когда они вышли из комнаты, Кэтти–бри повернулась к старику–магу с улыбкой:
— Я знала, что ты нам поможешь.
— Этот мир — мрачное место. Но когда друзья протягивают руку помощи, в нем становится светлее.
Кэтти–бри кивнула, оценив великодушие мага, и подумала: «Что еще могут предложить нам Гарпеллы после того, как Компаньоны из Халла закончат свое дело в Гаунтлгриме и снова обратятся с оружием в сторону Серебристых Болот?»
— Теперь тебя не беспокоит твоя… игрушка? — спросила Пенелопа, уводя Вульфгара прочь. Они прошли но множеству коридоров, миновали несколько комнат и наконец очутились в прекрасном саду, который был разбит позади Дворца. Плюща.
— Нет, — признался Вульфгар. — Я боялся, что беспокою мертвых. А мне не положено…
— Но ты все же не уничтожил этот рог, — заметила Пенелопа. — И не избавился от него.
Вульфгар улыбнулся, признавая ее правоту:
— Однажды он спас мне жизнь.
— Да, в логове дракона, как уже рассказывали мне ты и твой друг–хафлинг. Я бы с удовольствием послушала подробный рассказ об этом сражении.
Вульфгар остановился и взглянул на нее сверху вниз:
— Ты когда–нибудь была искательницей приключений? Тебе знакомо волнение битвы?
— Или волнение кражи? — добавила Пенелопа и протянула руку к рогу, отделанному алмазами.
— Это было вполне законное мародерство! — со смехом поправил ее Вульфгар.
— Когда я была моложе, я любила приключения, — призналась женщина. — Вообще–то, именно в глуши, на хуторе, полном горных великанов, я и встретила Доуэла и влюбилась в него. В разгар битвы, ни больше ни меньше.
— Значит, он спас тебя? — хитро спросил Вульфгар.
— Все было с точностью до наоборот. — Женщина направилась по садовой дорожке, идущей между рядами цветов с высокими стеблями, и вышла на освещенную солнцем поляну, расположенную в дальнем конце. — Доуэл довольно искусен в своем ремесле, но он никогда особенно не отличался умением колдовать в бою, а великаны — не самые восприимчивые к чарам создания.
— Очевидно, чары Пенелопы оказались более могущественными.
Женщина рассмеялась.
— Мне не понадобились чары, хватило и моего решительного настроя!
— Действительно, его умение убеждать должно быть велико, раз он сумел уговорить тебя вступить в эту семью, — заметил Вульфгар, и Пенелопа посмотрела на него с озадаченным выражением, словно не понимая, о чем он говорит.
— Это я уговорила его, — поправила она, когда сообразила, о чем речь. — Я урожденная Гарпелл, а не он.
Настал черед Вульфгара изумляться.
— Доуэл вступил в мой клан и принял мое имя, — объяснила она. — Это было самое меньшее, что он мог сделать после того, как я вытащила его из лап короля горных великанов — и заметь, очень голодного короля!
Вульфгар рассмеялся.
— Мне кажется, что твое возвращение на Торил — самое странное из всех, — продолжала Пенелопа. — Кэтти–бри вернулась по приказу своей богини, Бренор — по долгу дружбы, хафлинг — потому, что хотел доказать, что он чего–то стоит. Кстати, осторожнее с ним: подозреваю, он, ради того чтобы продемонстрировать собственную смелость, вскоре навлечет на себя крупные неприятности. Но как же насчет Вульфгара? Ты признался, что не сразу выбрал эту трону, и все же ты здесь.
— Я вернулся ради друзей, как и Бренор, и потому, что я в долгу перед Бренором, настолько же, насколько перед Дзиртом.
— Ты никому ничего не был должен, а дружба ваша осталась в далеком прошлом, и ты сам нам об этом рассказывал. — Пенелопа остановилась, пристально посмотрела на Вульфгара, и он вынужден был взглянуть ей прямо в глаза.
— Возможно, я все–таки боюсь смерти, — после долгого молчания заговорил он.
— Странно слышать такое от человека, который провел много лет в мире ином.
— А что я могу найти в Приюте Воинов?
— Семью, друзей, уют? Разве не этого ты ожидал?
— И все это навечно.
Его тон многое объяснил ей.
— Ты имеешь в виду — это вечная скука?
— Я не могу сказать, но это не важно. Если это все будет длиться вечно, оно может и подождать, верно? А сейчас мне подарили захватывающее приключение, новую жизнь, после которой останутся прекрасные воспоминания, подарили возможность вновь встретить достойных друзей, с которыми можно пуститься в путь. Почему бы мне и не вернуться на Торил?
— Вижу, ты полная противоположность Дзирту. Он не смог заставить себя забыть Кэтти–бри и свою прежнюю жизнь, а ты, кажется, уже и не вспоминаешь о прошлом.
Вульфгар несколько мгновений поразмыслил над ее словами, затем медленно покачал головой:
— Нет, не так; я просто хотел набраться новых впечатлений. Я снова хочу сражаться, любить женщин, есть вкусную еду, пить хмельные напитки.
— Значит, это для тебя просто большое развлечение? И больше ничего?
— Не знаю, — признался Вульфгар.
— Значит, для тебя сейчас цель жизни — получать удовольствие?
— И это неплохая цель! — легкомысленно заметил Вульфгар, но Пенелопа не желала так просто оставить этот разговор.
— Существует религия, последователи которой считают так же, — сказала она, и на лице Вульфгара появилось кислое выражение. — Нет, это, скорее, философия, — быстро поправилась она. — Но в ней предполагается отсутствие справедливого вознаграждения. Эта философия называет богов фальшивкой, считает, что боги — всего лишь могущественные смертные, которые изображают божества ради собственного развлечения, за счет низших разумных существ, населяющих этот мир; и вот эти смертные могут якобы контролировать нас.
— Кажется, тебе многое об этом известно.
Настала очередь Пенелопы рассмеяться.
— Меня часто называли чуждой условностям и традициям. Я считаю, что это почетное звание.
Вульфгар внимательно посмотрел на собеседницу.
— Ты скучаешь по дорогам и треволнениям, которые приносят приключения, — заявил он.
— Я слишком стара… — начала она, но Вульфгар рассмеялся, и она смолкла.
— Я прожил на свете сто двадцать пять лет!
— Но у тебя тело молодого человека.
— Я подвержен страстям молодого человека, но лишь потому, что я испытал скуку старости, — поправил ее Вульфгар. — Я пережил и боль, и горе…
— А любовь?
Он не стал этого отрицать. Он снял с плеча Клык Защитника и легко взмахнул огромным боевым молотом, держа его в одной мускулистой руке.
— Я наслаждаюсь каждым днем, каждым событием, — кивнул он. — И каждым волнением жизни.
— Например, беседой со старой женщиной в саду, залитом: солнцем?
Вульфгар широко, искренне улыбнулся, и его ясные голубые глаза сверкнули.
— Не такая уж ты и старая, — лукаво произнес он. — Возможно, придет день, и мы с тобой отправимся на охоту за великанами.
Теперь Пенелопа тоже улыбалась, и это был ее безмолвный ответ. Она искренне надеялась, что такой день когда–нибудь настанет.
— Если честно, ты напоминаешь мне зверя, загнанного в клетку, — с такими словами Реджис обратился к Бренору ясным, солнечным утром несколько дней спустя. Они стояли на парадном крыльце Дворца Плюща. Весна была в разгаре, дул свежий теплый ветерок, и дорога манила их за собой — но еще более упорно звал их в путь мрачно настроенный дворф.
Он без конца расхаживал взад и вперед, топая тяжелыми сапогами по дощатому полу. Остановился на мгновение, чтобы презрительно фыркнуть в ответ на замечание хафлинга, затем снова принялся мерить крыльцо шагами.
На тропинке неподалеку от дома методично тренировались Дзирт и Вульфгар, и каждые несколько минут Вульфгар о чем–то спрашивал своего бывшего наставника. Реджис подумал, что ему следует пойти туда и тоже потренироваться с Дзиртом — в конце концов, кто из них лучше всего владеет мечом?
— У нас впереди долгий путь, — заметил Бренор, в очередной раз проходя мимо хафлинга.
Реджис кивнул.
— Гаунтлгрим… Ага, погоди, когда ты его увидишь, все поймешь, — ворчал Бренор. — Поймаем мы, значит, Пуэнта, и уберемся оттуда. В Серебристую Луну, вот что я тебе скажу! Так, а там найдем жреца, который сделает все, что нужно, а потом отправимся охотиться на Обальда и его псов и загоним этих тварей обратно в их норы!
Так он продолжал бормотать довольно долго, обращаясь скорее к себе самому, потому что замечание о «долгом пути», который ждал их, заставило Реджиса задуматься о собственном будущем. Да, он пойдет в Гаунтлгрим, но, может быть, для него это будет последней целью их совместного путешествия? Может, ему следует оттуда пойти не на восток, к Серебристым Болотам, а на юг? Он ничуть не сомневался, что в начале лета сумеет найти Дорегардо и «Ухмыляющихся пони», и у него еще останется время на то, чтобы вернуться в Дельфантл, в любящие объятия прекрасной Доннолы.
В этот момент дверь особняка отворилась, и появилась Кэтти–бри в сопровождении Пенелопы и Киппера.
— Если ему удастся отбиться во время первой попытки, возможно, действительно стоит убить его на месте, — говорил Киппер.
Дзирт и Вульфгар прекратили поединок и присоединились к остальным.
— Эй, о чем это вы?! — воскликнул Бренор.
Кэтти–бри показала ему золотое кольцо, поблескивавшее у нее на руке; в кольцо был вправлен черный драгоценный камень.
— В этом кольце содержится заклинание, необходимое для того, чтобы поймать душу Пуэнта. — Она перевернула руку ладонью вверх: на ладони лежал огромный камень, красный как кровь.
— Рубин? — спросил Дзирт.
— Сапфир, — поправил его Реджис, глядя на драгоценность и облизываясь.
— Это филактерия, — объяснила Кэтти–бри, затем спрятала камень.
— Ты сказал, что у нас может и не получиться, — обратился Бренор к Кипперу. — Значит, считаешь, что это не сработает?
Старик втянул воздух сквозь зубы.
— Это очень сложное колдовство…
— Моя дочь с ним справится!
— О, успокойся, — сказала Пенелопа. — Кольцо, которое Киппер ей одолжил, сохраняет магию в неприкосновенности. И все же чары эти непростые, а ваш друг вряд ли захочет поддаться им; он будет сопротивляться, и иногда сопротивление бывает успешным.
— Упрямый дворф, — добавил Киппер, — никогда не бывает легкой целью для мага!
— И дружба не поможет, — резко произнес Реджис, и Бренор в ярости уставился на него.
— Киппер показал мне, как это делается, и я практиковалась несколько раз, — сказала Кэтти–бри. — Если не получится с кольцом, у меня есть вот это. — Она сунула руку в карман белого платья и вытащила серебряный футляр для свитков.
Но Киппер все равно качал головой.
— Лучше будет просто уничтожить вампира, если он воспротивится магии, — возразил он. — Заклинание «Ловушка душ» трудно активировать. Только маг с большим опытом может сделать это без свитка, и даже со свитком… боюсь, ты не готова.
— Не стоит недооценивать ее, — вмешалась Пенелопа и положила руку на плечо Кэтти–бри. — Ей покровительствует сама богиня, и она мудрее и обладает большим опытом, чем можно предположить по ее внешности.
— Да–да, я знаю, я знаю, — сказал Киппер. — Ну что ж, в таком случае, удачи вам всем, прощайте — и доброго пути. Надеюсь, вы найдете своего пропавшего друга.
Он поклонился и ушел в дом, а друзья по очереди распрощались с Пенелопой и направились вниз с холма, к воротам Дворца Плюща, к дороге, которая лежала за воротами, и навстречу тропам, ожидавшим их.
— Поговаривают, будто в предгорьях Хребта Мира безобразничают великаны! — крикнула им вслед Пенелопа.
Вульфгар ухмыльнулся.
— Ага, — ответил он. — Когда–нибудь мы с ними разберемся!
— О чем это она? — спросила Кэтти–бри, когда они вышли на дорогу.
— О приключениях, — пробормотал Вульфгар. — Как всегда, о приключениях.
