Глава 23. Удивительно замысловатая (и притягательная!) татуировка Жюли ДеНофрио

Перед глазами Майло мелькали разные его жизни. Так иногда случается, если умираешь или, наоборот, рождаешься. Разумеется, не все жизни. Только некоторые – те, где он применил знания, полученные от Будды. Мирные с большой буквы «М». В одной он на протяжении пяти сотен лет был деревом, воспринимая мир вокруг как нечто огромное, меняющееся и наполненное огнем. Он сгибался, когда дул ветер. Терял листву, когда наступала осень. Когда в итоге его срубили, из него получился чертовски хороший дом. Он был уже настолько старым и воспринимал все так неспешно и мудро, что не составило труда осознать свое предназначение.

Всякое мгновение его жизни наполняли Покой и Мир.

На экспериментальной планете Горм 7, где исследовали разные способы существования, Майло жил в квартале, в котором контролеры решили однажды удвоить арендную плату.

Жители квартала не стали штурмовать их офис. Вместо этого они сняли с себя всю одежду и отправились жить в леса.

– Назад к природе, – объявили они хором.

– Эй, – завопили контролеры. – Постойте! Так нельзя! Вам нужны наши дома!

Голые люди не отвечали, исчезая среди деревьев.

Майло посчастливилось идти следом за своей бывшей соседкой Жюли ДеНофрио. На спине у нее была удивительно замысловатая и необычайно притягательная татуировка.

Не будь этого мирного и весьма эффективного протеста, ему не довелось бы увидеть такое чудо. Так что никогда не знаешь, какие сюрпризы поджидают на стезе совершенствования.

В Загробной Жизни тоже случались мирные перемены. Незадолго до того, как они с Сюзи стали любовниками, та решила открыть оранжерею.

– Будешь выращивать и продавать растения? – спросил Майло. – Так?

– Ага, – сказала она. Они как раз ели буррито. Сюзи перестала жевать. – А что?

Она умела читать его мысли, так что он старался не думать о том, что Смерть мало напоминает цветовода.

– Да ничего, – сказал он. – Если нужно, я могу помочь.

Она вернулась к своему буррито.

Оранжерея процветала. Как выяснилось, смерти отводилось значительное место в агрономии. Все умершее идет в почву. Листья умирают и отпадают, или их обрезают. Умершие растения дают жизнь новым побегам.

Лучше всего у нее получалось с плотоядными растениями. Как-то ей удалось вырастить гигантскую венерину мухоловку, сумевшую сожрать одного из Няниных котов.

– Может, она не заметит, – предположил Майло.

Так и вышло.

В отдаленном будущем люди с разных планет, как правило, мало интересовались друг другом, если не брать в расчет торговлю. Но в 3025 году люди с Кургана 4 атаковали людей на Заводи 3.

– Станете работать на нас! – рявкнули люди Кургана.

Но люди Заводи, среди которых был и Майло, сказали:

– Нет.

Люди Кургана подстрелили нескольких. Однако люди Заводи все равно сказали:

– Нет.

Люди Кургана пытались бить их, выкручивать руки, принуждать работать или хотя бы пойти туда, куда хотели они, но люди Заводи не трогались с места, не реагировали или просто говорили: «Нет», либо валились наземь и оставались лежать.

Иногда они цитировали Притчу Джонатана Я-Я – знаменитое учение о том, что тех, кто тебя не боится, нельзя к чему-либо принудить.

В конце концов пристыженные и озадаченные люди Кургана сказали: «Да пошли вы, ребята», опрокинули несколько банок с консервированными овощами, погрузились на свои корабли и отправились домой.

Майло не посчастливилось оказаться среди тех, кого подстрелили. Пока он лежал, готовясь умереть, подошел человек в бейсболке, посмотрел на него и сказал:

– Знаешь, это не конец. Ты просто волна, которая поднимается и опять возвращается в реку. И поднимается снова.

– Я знаю, – сказал Майло. – Но прежде чем волна уйдет, может она попросить кусочек пиццы?

И человек в бейсболке сходил и принес ему пиццу. Что было с его стороны весьма любезно. Пустячное дело может иметь огромный смысл, думал Майло, умирая. Временами и Сюзи проявляла мирную инициативу. Но поскольку она была Смертью, инициатива зачастую выглядела странно и могла с первого взгляда не казаться таковой. Как-то, в 1913-м, она отправилась на скачки в Эпсом. Там было замечательно. Праздничная обстановка. Множество щеголеватых британцев в элегантных шляпах. Шляпы дам были огромными. Сюзи ничего не могла с собой поделать. Она хотела такую шляпу.

Вот поэтому, помимо прочего, она ненавидела свою работу. Отправляешься в разные прекрасные места, наслаждаешься… до тех пор, пока не наступает момент стать Смертью и набросить мокрое покрывало на всеобщий чудесный день.

Здесь она оказалась из-за женщины по имени Эмили Дэвисон. Эмили Дэвисон была суфражисткой. Множество раз попадала она за решетку, борясь за равноправие женщин – для голосования и не только. Пару раз она объявляла голодовку, и надзирательницам приходилось насильно кормить ее через нос.

Сюзи стояла у перил, наблюдая за подготовкой к новому заезду, когда Эмили Дэвисон остановилась рядом и сказала:

– Ну что же, привет.

– О, – удивилась Сюзи, – привет.

Эмили обладала проницательностью мудрой древней души. Есть люди, умеющие распознать Смерть, даже когда та не намерена раскрывать свое присутствие, и суфражистка была из их числа.

Прозвенел колокол, и лошади сорвались с места, уносясь по кругу. Сюзи восхищалась шляпой Эмили. Она едва не попросила снять ее, прежде чем произойдет непоправимое, но сдержалась. Чувство такта никогда ей не изменяло.

– Ты ведь не станешь меня отговаривать? – поинтересовалась Эмили.

Сюзи покачала головой.

– Я думаю, это храбрый поступок, – сказала она. – И, к несчастью, необходимый. Впоследствии он принесет добро многим людям.

Эмили кивнула. Она стояла, не шевелясь, впившись глазами в арену ипподрома.

Грохот подков возвестил о приближении завершающих круг лошадей.

– Я боюсь, – сказала Эмили.

Сюзи дотронулась рукой в перчатке до предплечья Эмили и приготовилась сказать что-нибудь ободряющее. Но что именно?

– Все в порядке, – произнесла Эмили с вымученной улыбкой. – Потом, если захочешь, можешь забрать мою шляпу.

С этими словами она нырнула под перила и вылетела на скаковую дорожку, прямо под копыта Энмера, рысака из конюшни короля Георга. Толпа ахнула в один голос, после эхом зазвенели крики. Сюзи вышла на дорожку, в толпу из распорядителей, испуганных лошадей, репортеров с камерами на штативах и одного доктора. Как шляпа, так и сама Эмили были в плачевном состоянии.

До этого момента суфражисток попросту игнорировали. Но когда на похороны Эмили пятидесятитысячная толпа запрудила улицы Лондона, положение дел стало иным.

– Какая отвага, – повторяла про себя Сюзи, наблюдая за похоронной процессией.

В своей следующей жизни Эмили Дэвисон возродилась суфражисткой, после электрическим угрем, а там опять суфражисткой. До тех пор, пока люди настолько преданы идее, можно ли ждать действительно серьезных проблем, часто спрашивала себя Сюзи.

– Можно ли ждать действительно серьезных проблем? – как-то произнесла она вслух и тут же ощутила страх в глубине живота.

– Можно, и еще каких, – представила она ответ вселенной с надменным кивком громадной головы.