Глава 28
Путь наверх оказался на удивление прост и безопасен.
Узкий лаз.
Песок.
И семейство ухоглавов, которые спешно зарывались в камень. Глава – крупная самка со шкурой темной и твердой – повернулась к Нкруме и предупреждающе зашипела. Головные железы ее слабо светились, предупреждая, что яд в них давно дозрел и только ждал подходящего случая, чтобы выплеснуться наружу.
– Я просто мимо… – Нкрума скользнул к стене. Если ухоглав плюнет ядом, то костюм не спасет, как и шкура. Частичный паралич, а потом и язва, которая заживает несколько декад, обеспечены. Ухоглавиха рыкнула и, верно, посчитав инцидент исчерпанным, повернулась к стене. Она цапнула самца за хребет и отвесила шлепки молодняку, поторапливая.
Второй уровень.
Осколки камня. Трещины.
И завал.
Знакомое гудение и ощущение, что волосы выпрямляются.
Усилитель запустили, а если так… Нкрума огляделся, подыскивая подходящее место. В груде камней, образовавшейся после обвала, устроилась старая гадюка, и общаться с ней без Агнии желания не возникало.
А вот еще один обломок колонны подойдет.
Нкрума взлетел на него, а затем и выше, туда, где из стены выдавался козырек. Когда-то он шел вдоль стены, а может, и вовсе разрезал потолок на две части. Теперь же от козырька остался хороший кусок камня, довольно прочный с виду.
Нкрума чихнул.
Пыли здесь накопилось изрядно. И выводок пустынных жужелиц не обрадовался визитеру, впрочем, они быстро ушли в трещину, решив, что добыча не стоит усилий.
Слишком велика.
Нкрума вытянулся на камне и вытащил патрон с портативным передатчиком. Капля воды. И еще пара, и кокон треснул, выпуская тончайшие корешки. Они впились в стену, закрепляясь. Следом появился мясистый лист.
И второй.
И третий.
Каждый стремительно обрастал чувствительными волосками, которые шевелились, пытаясь уловить наибольшую плотность излучения.
Переходник вошел в мясистое тело.
Развернулась панель.
Код доступа, и еще один. Пальцы. Анализ слюны. Иногда это раздражало, однако в нынешних обстоятельствах Нкрума готов был признать разумность подобного подхода.
Система жила.
Система была в ярости.
От нее отрезали ряд внешних контуров. Блокировали доступ к дому и к материнской сети. Попытались взломать и продолжали пытаться, правда, без особого успеха.
Система ждала приказа. И готова была подчиниться даже Нкруме. Он ощутил вибрирующую ненависть матки, лишившейся трети дронов. Некоторых оглушили, других просто-напросто снесло волной помех, и не буря была в том виновата.
Матка пыталась подобраться к дому и потеряла еще троих.
Пираты неплохо стреляли, но…
Удалось снять контур.
Инактивированные барьеры. Дом. Подключение к его системам осталось незамеченным, за это стоило поблагодарить дублирующую сеть, которую матушка планировала по весне отвести на новое крыло.
Пригодилась.
Выход на центральные нервные узлы был заблокирован, но Нкрума получил возможность скинуть информацию.
Отлично.
Краткий доклад.
Приказ.
И мгновения до ответа, будто старуха сомневалась, дорос ли Нкрума до права командовать. И видят Древние, будь здесь кто-то, кроме него, система предпочла бы проигнорировать команды, но выбирать не приходилось и ей.
Четверка дронов поднялась в воздух. Полупрозрачные крылья их трепетали. Хрупкие тельца поблескивали, впрочем, не прошло и нескольких мгновений, как металлический блеск погас, а цвет сменился на нейтральный серый.
Солнечный свет наполнил батареи.
Испарился питательный матричный сок, сомкнулась хитиновая чешуя.
Некоторое время экран оставался слеп. Нкрума поерзал, пытаясь устроиться поудобней, но карниз предательски затрещал. Зато матка соизволила обратиться к хранилищу, вызвав еще с дюжину дронов. Три универсальных разведчика Нкрума направил в дом.
Спецкод.
И направление.
Пусть пираты и контролируют основные узлы, но подземные коммуникации свободны.
Краткий доклад через связного.
База на орбите отозвалась мигом и явно была недовольна. В потоке символов читалось откровенное возмущение: конечно, ее управляющий модуль был не так уж стар, но довольно опытен, и теперь считал себя оскорбленным.
Во всяком случае именно так Нкрума истолковал.
Пропустить вредоносные программы.
Позволить себя ослепить.
Обездвижить.
Нарушение протокола и прямой внешний запрет действовать. Запрет исходил из центра управления, а потому был абсолютен и сомнению не подлежал.
Стало быть, о нападении известно.
Как и о захвате заложников.
Еще несколько мгновений, и Нкрума отыскал обращение.
Город.
И содержимое.
Совет, кажется, принял решение не вмешиваться, что, в общем-то, было довольно-таки разумно.
Нкрума прикрыл глаза, пытаясь справиться с желанием немедленно спуститься и устроить охоту. Терпение, мать его.
Только терпение.
И разведка.
Нет смысла соваться, не зная ни расположения сил противника, ни его намерений, ни… Он щелкнул зубами и потянулся.
Проутюженная взрывами, растревоженная звуковой волной, пустыня пела. Гудели песчаные черви, не пытаясь, впрочем, подняться к верхним слоям. Скрежетали сверчки. Криль кипел, и пусть мелкие тельца рачков были неразличимы обычным глазом, казалось, что песок бурлит и переливается.
Свист.
И скрежет.
Пение песчаных жаб, которые вынуждены были искать новое убежище. Мелькнули и исчезли разноцветные ремни ядовитых змей.
Кажется, где-то скользнула тень рапана.
А платформа остановилась.
Древний город, казалось, пал пред чужаками, слишком наглыми и жадными, чтобы от чувств этих можно было защититься такой безделицей, как вековая история.
– Прошу вас, дамы, – айварх согнулся, указывая на песок. – Не заставляйте меня уговаривать.
И по черному ружью своему похлопал.
Что ж…
Арагами-тари первой ступила на песок, заодно активируя защитный костюм. От укуса змеи он не защитит, но змеи – это змеи, их не трогаешь, и они не тронут. А вот блох песчаных нахватать станется. Попробуй потом избавься от этой заразы.
Песчаница спрыгнула легко и, распрямившись, потянулась. Она подняла руки над головой, и полупрозрачные браслеты зазвенели. Покачнулась влево, наклонилась вправо.
Вздохнула и крутанулась на пятке.
– Без фокусов тут!
Пара ксиросов выросла за спиной. Оба в броне, прикрывавшей бледную ноздреватую кожу. Лица почти скрыты масками. Световые фильтры развернуты. Преобразователи работают, насыщая воздух азотной смесью. И выглядят ксиросы грозно, если не знать, до чего хрупки их кости.
А мышцы и вовсе слабы.
Не приспособлены к длительному нахождению вне водной среды. И экзокостюм вряд ли помогает им.
– Вниз…
Сам айварх не сунется.
Плохо.
Если убрать его, прочие отступят, хотя бы потому, что вряд ли кто-то еще знает, что делать дальше. Такие, как айварх, не любят конкурентов, а потому второго потенциального лидера среди пиратов нет.
А вот инструкции на случай бунта заложников имеются.
И это нехорошо.
Все нехорошо.
Рассыпавшиеся пылью статуи. Песок оплавленный. Потекшие стены.
Город пострадал, но Арагами-тари надеялась, что нижние ярусы остались целы.
– Куда идти? – осведомилась она.
Если убирать айварха, то так, чтобы другие видели.
Быстро.
И жестоко.
Чтобы в этих, затуманенных лозунгами головах появилась мысль: нужно договариваться.
Она подумает об этом. Всенепременно.
Песчаница первой шагнула к проходу. И защитный костюм она не стала активировать. Мелодично звенели браслеты, но Арагами-тари подозревала, что звук этот слышен лишь ей.
Зато за спиной послышался скрежет.
Разведчиком обзавелись?
Не такая и старая модель, позапрошлого года. Расширенные сенсоры, интеллект на кристаллах, пусть и довольно примитивный, способный к решению двухранговых задач, и все-таки… Откуда взяли?
Сняли с корабля?
Купили через посредников? Все-таки стоит задуматься о введении ограничений.
Разведчики неагрессивны. Плоское вытянутое тело его двигалось медленно, хотя конкретно эта модель способна была развить изрядную скорость.
Покачивались вибриссы сенсоров.
С тихим шелестом двигались тонкие ноги, впиваясь в породу. То и дело разевался рот, в который подвижные жвалы забрасывали куски руды. Автоматический анализ ее передавался в управляющий центр. Впрочем, Арагами-тари сомневалась, что пиратов заинтересует аномально высокий уровень иррадия, весьма традиционный для городов Древних.
Изредка разведчик останавливался, испуская протяжный низкий звук. И эхолокаторы его, принимая ответ, рисовали узор подземелий.
Сколь ни печально признать, давно следовало сделать их план.
А теперь бреди в полутьме, надеясь, что оставлять в подземельях заложников пиратам невыгодно.
Холод.
И пыль под ногами. Шелест, едва различимый ухом. Но Арагами-тари успевает сделать шаг назад, пропуская тонкую ленту змеи. Если пираты надеялись, что бомбардировка избавит город от обитателей, то зря.
Песчаница замерла на мгновенье.
И вновь подняла руки над головой.
Нельзя упускать такую кровь. И хорошо, что старуха ушла… Нет, так думать неправильно, пусть Древние примут ее душу с почетом, но… она бы в жизни не выпустила девочку. А так хорошая пара получится. И детки, если повезет, кровь переймут. Или внуки. Или правнуки.
Или, на худой конец, образцы можно будет заморозить.
Для внутрисемейных нужд.
Арагами-тари переступила через бледного листвяника, а девочка закружилась, завертелась в танце. Шелка окутали ноги ее, браслеты задрожали, а с потолка посыпалась пыль.
Один из сопровождающих поднял плазмомет.
– Выстрелишь, и всех здесь зажарит, – не оборачиваясь, сказала песчаница на всеобщем. – Здесь стены… особенные…
Она засмеялась.
Поверили ли ксиросы? Неважно, главное, проверять не рискнули.
– Иди. Вниз.
– Иду, – песчаница крутанулась и, оказавшись рядом, велела: – Никого не трогайте. Никого не бойтесь. Сердце стучит. Пустыня зовет. Говорит, пришло время…
Расплывшиеся зрачки.
И улыбка почти безумная… о нет, не время для транса… Арагами-тари, конечно, лишь читала о подобном, все-таки народ этот считался безвозвратно утерянным – интересно, какие еще тайны скрывают кланы, – но и прочитанного хватит, чтобы понять: с песчаницей в трансе она не справится.
Та просто-напросто не услышит голоса разума.
И вообще ничего не услышит, кроме зова Великой пустыни.
– Будь рядом с ней, – велела она невестке, и та кивнула. Да и вторая девочка не заставила себя уговаривать.
– Видите, что вы натворили? – она обращалась не к ксиросам, но к тому, кто смотрел их глазами. Камеры, надо полагать, работали исправно. – У нее истерика… И если вы решите оставить ее здесь, истерика начнется у остальных.
Невестка тотчас громко всхлипнула.
Не стоит переигрывать.
– Идите, – велел левый ксирос. И массивная туша георазведчика зашевелила конечностями.
