Глава восьмая

– Ну, а что с собакой? Она здесь при чем? – продолжал расспрашивать Коломойников. – В чем там «завал» твоих бойцов?

– Я лично никакого «завала» не заметил. «Завала» со стороны моих бойцов. Перед началом атаки, товарищ полковник, я выслал первое отделение своего взвода для контроля соседней параллельной улицы и соседних дворов, поскольку они были не перекрыты для бегства бандитов, и бандиты, я думаю, не сбежали только потому, что не могли предвидеть такую вопиющую безграмотную оплошность со стороны атакующих. Не выставить оцепление – это, я считаю, самый большой «завал», который мог бы привести к простому бегству бандитов или даже к захвату заложников из числа местных жителей. Пришлось срочно прикрывать этот фланг. Бойцы первого отделения вышли на позицию и сообщили мне. Видимо, бандиты понимали, что решительные действия вот-вот начнутся. До этого мой снайпер с «Кордом» выломал в доме кусок стены под потолком. Вы знаете, как «Корд» стреляет…

– Знаю, видел на полигоне, как железобетонный ДОТ проламывает.

– Вот. Двух выстрелов хватило. Это было сделано для отвлечения внимания от рядового Самохина. Но бандиты, видимо, Самохина не видели. Они посчитали, что мы пойдем в лобовую атаку, на штурм дома то есть, и прекрасно понимали, что удержать позицию не смогут. В тот момент один из них взял собаку, как я предполагаю, на руки и, выбросив сквозь стекло в огород, велел ей бежать к хозяину. Искать хозяина, то есть, послал. Собака и побежала. При этом она сильно истекала кровью – видимо, основательно порезалась о стекло в окне. Собака все-таки не маленькая и тяжелая. Такую просто так, как кошку, в окно не выбросить. Она побежала, оставляя кровавые следы. Но бежала не на улицу, а через соседние дворы, под заборами и перепрыгивая через них. Собака была в шлейке, но без управляющего жесткого трубчатого хомута, за который обычно слепой и держится, если он настоящий слепой. Хомут сняли, потому что он мешал бы ей бежать. Наш слепой, судя по всему, видел прекрасно и ушел без собаки. Но все равно я предполагаю, что он в банде не последний человек, если даже в такой сложный для себя момент, ожидая нашей атаки, бандиты позаботились, чтобы отправить «слепому» его собаку.

– Да, это важный факт, видимо, «слепой» – главарь банды или хотя бы какое-то важное лицо в общей бандитской иерархии, – согласился Коломойников. – И дальше что?

– Дальше, товарищ полковник, собака побежала, оставляя кровавый след. Бежала быстро. В нее второпях стреляли в огородах, но попасть не смогли – слишком быстро бежала, да и кусты, я думаю, мешали прицелиться. Тем не менее кровь позволяла отследить собаку. И сержант Махалов с несколькими бойцами отправился в погоню, оставив остальных перекрывать бандитам возможность отхода.

– То есть он существенно ослабил линию прикрытия? – строго спросил полковник. – Сержант самостоятельно принял такое решение?

– Никак нет, я приказал. А на защиту линии вдоль улицы троих бойцов хватило. Там еще два оперативника было.

– Почему только троих? Сколько человек у тебя в первом отделении?

– Десять, вместе с сержантом. Трое прикрывали улицу, двое – соседние дворы за забором. Все отделение было задействовано. Остальные силы были сконцентрированы со стороны фасада. Но прикрытия, по большому счету, и не потребовалось, поскольку одновременно с этим рядовой Самохин бросил в дом светошумовую гранату и первым ворвался в помещение. А следом за ним уже подоспели и мы. После взрыва гранаты бежать никто возможности не имел. Все действия бойцов взвода были точно синхронизированы. Доказательством этому могут быть контрольные записи на моем «планшетнике», там точно обозначено месторасположение бойцов в каждый отдельный момент времени и их самочувствие.

– Ладно. Это хорошо, что ты все синхронизировал. А главное, что все завершилось успешно. Кроме преследования собаки, я полагаю. Так что там с собакой произошло?

– Бойцы вели преследование по кровавым следам. Собака потеряла так много крови, что бежала из последних сил. Ее вела только любовь к хозяину и надежда на то, что он поможет, спасет ее. Обычное поведение для собаки-однолюба, а они все практически однолюбы, кроме от рождения бездомных дворняжек.

– Это понятно. Что дальше было? Докладывай…

– Дальше, товарищ полковник, собака приблизилась к скверу и пыталась то ли дорогу перебежать перед машиной, то ли саму машину узнала и к ней бросилась. А та ее сбила и переехала. Но остановилась сразу. Грузовичок «Хенде Портер» с синим тентом, на котором белая надпись «Продукты». Водитель вышел, присел перед собакой, погладил ее, после чего сел в машину и уехал. Водитель был в длинном темном плаще, высокий, сухощавый, но без темных очков. По описанию похож на «слепого»…

– Твои солдаты были в пределах досягаемости выстрела?

– Так точно, товарищ полковник.

– Почему не стреляли?

– А почему руководитель следственной бригады не стрелял в «слепого», когда увидел его на улице?

– У него не было точной информации.

– Точно так же и у моих солдат, товарищ полковник. Они ни разу со «слепым» не виделись, слышали о нем только со слов свидетелей, которых сегодня же и опрашивали. Но даже если бы у них была информация о грузовике и более расширенная информация о «слепом»… А если это случайный человек, просто водитель, который не успел затормозить, но по своему характеру большой любитель собак? И если грузовик совсем не тот? На всякий случай, честно говоря, я приказал солдатам стрелять по колесам грузовика, если снова его увидят. Но это был мой, признаюсь, перебор. Сейчас я уже сам начинаю сомневаться. Хотя моему сержанту показалось, что собака бежала к грузовику радостно и хвостом «вертолетила».

– Это как? Хвост по кругу, что ли?

– Так точно. Это у некоторых собак бывает в момент высшей радости.

– Понятно. И что было предпринято?

– С собаки сняли шлейку, на ней могут быть отпечатки пальцев водителя. Если они совпадут с отпечатками пальцев на трубчатой раме, что оставалась в доме, и если следственной бригадой отпечатки пальцев на раме не перекрыты, мы сможем уверенно утверждать, что за рулем грузовика был «слепой», который в действительности вполне зрячий, и именно он вел видеосъемку на вокзале. Скорее всего, скрытой камерой.

– В итоге получается, что во всех своих действиях мы идем на шаг позади бандитов. И вообще у меня складывается впечатление, что они здесь только репетируют, проводят маленькие акции, готовясь к чему-то более значительному. Видимо, планируют подобные акции где-то в глубинной России. «Апокалипсис» здесь и «апокалипсис» там – предположим, где-то в Москве, Санкт-Петербурге или в Новосибирске, Екатеринбурге, Красноярске – имеет разное значение. Там резонанс будет намного мощнее.

– Для такого вывода, товарищ полковник, следует иметь какие-то дополнительные данные, – не согласился я.

– Есть у нас такие данные… – сказал Коломойников и замолчал.

Молчал и я. Не я начал говорить, и не мне было торопить руководителя операции. Молчание затянулось. Первым не выдержал полковник:

– Не слишком далеко отсюда, в Ставропольском крае, бандиты таким же образом, с помощью трех «беспилотников», то есть трех штурмовиков, разбомбили караульное помещение на складе боеприпасов внутренних войск и добили оставшихся в живых караульных. Одновременно с бомбардировкой бандиты, вероятно, той же банды, но другой группы, напали на часовых, которым никто не пришел на помощь. Убиты четыре солдата. Один из них – часовой у ворот, через которые бандиты и проникли на территорию, чтобы атаковать караульное помещение, другой застрелен снайпером прямо на вышке, когда готовил к бою пулемет. Еще двое часовых с внутренних караулов – прямо между складами. Похищено большое количество взрывчатых веществ и мин к миномету калибра «восемьдесят два миллиметра». То есть точно такие мины, как использовались в нашем случае. По предположению следственных органов, взрывчатые вещества и мины должны быть вывезены в срединную Россию для проведения там террористического «апокалипсиса». Иначе не было бы смысла в таком значительном количестве взрывчатки. В настоящее время блокированы все дороги, проводится тщательная проверка всех видов транспорта, включая рейсовые автобусы и поезда дальнего следования. Задача ставится простая – не позволить бандитам вывезти за пределы Северного Кавказа взрывчатые вещества и мины. Теперь ты понял, старлей, с какой серьезной задачей мы здесь столкнулись?

– Перед нами, товарищ полковник, легких задач никогда не ставится, – ответил я. – Была бы задача простой, с ней бы МВД разбиралось. А если привлекли вас и, в усиление вам, еще и нас, то задача действительно серьезная…

– А вот и главный наш спаситель! Так сказать, спаситель человечества от апокалипсиса! Ну, раз нас усилили спецназом ГРУ, то все наши проблемы, я полагаю, будут быстро разрешены, – встретил меня полковник Коломойников слегка ехидным голосом. Видимо, его задело мое мнение о боевых действиях оперативной следственной бригады ФСБ. И мои слова так глубоко засели в его голове, что держались там до моего приезда. А ведь с момента разговора добрых сорок минут прошло.

Коломойников, кажется, уже прочно обосновался в кабинете подполковника Рахматуллина. Правда, за новым письменным столом, который каким-то чудом втиснулся в кабинет. Рахматуллин по-прежнему занимал привычный для себя стол и с трудом помещал там свой живот. Он словно не чувствовал себя в собственном кабинете хозяином, об этом говорил нервный и неуверенный взгляд подполковника. Однако на меня звание полковника ФСБ сильного влияния и, тем более, давления не оказывало.

– Владимир Ахметович, познакомь старлея с результатами допроса девицы, на глазах которой был убит ее спаситель.

– Нет проблем. – Рахматуллин колыхнул животом, как волну пустил, и вытащил из ящика стола тонкую пока папку с протоколом допроса. – Гражданке Махадмуратовой Узлипат Абдулловне пока оформлено задержание. Завтра суд, думаю, без сомнений оформит ей арест. У двери ее камеры выставлено дополнительно к охране СИЗО охранение из состава спецназа ФСБ. Есть опасения, что ее, как важного свидетеля, могут попытаться ликвидировать. На охрану СИЗО в этом случае надежды мало, охрана сама может способствовать покушению. Такие случаи уже имели место.

– Значит, как я и предполагал… – высказался я, придвигая ближе к себе папочку с протоколом, и открыл ее.

– Ну, скажем так, мы все предполагали, только ты озвучил первым. А это, я думаю, заслуга не самая великая… – Полковник все еще желал принизить роль спецназа ГРУ в моем лице, и все это происходило только потому, что, по мнению полковника, он этим поднимал в собственных глазах роль и оперативное умение офицеров ФСБ, которые, на мой взгляд, допустили множество ошибок уже в самом начале операции по задержанию «слепого», роль которого в банде была до сих пор неизвестна.

Я не ответил на ворчание руководителя операции, только улыбнулся, переведя ситуацию в шутливую, и принялся читать материалы допроса гражданки Махадмуратовой. А материалы эти были достаточно интересны и слегка расходились в формулировках с тем, что нам было предварительно сообщено. Подполковник Рахматуллин правильно просчитал, видимо по внешнему виду девицы, ее внутреннее состояние и начал допрос с того, что предъявил ей постановление о задержании, в котором сразу оговаривалось, что предварительный допрос может быть осуществлен без адвоката или с адвокатом, предоставленным следствием. Ждать, пока подозреваемая сама найдет себе удобного адвоката, следствие времени не имеет.

Свою ситуацию девица Махадмуратова тоже поняла правильно. И сразу пошла на откровения. Да, ей пообещали заплатить за то, чтобы она в нужное время двинулась по улице, якобы возвращаясь домой с вечеринки, и разыграла с двумя мужиками, с которыми ее там и познакомили, нападение на себя. Нападение будет инсценировочное, сразу предупредили ее, но кричать она должна по-настоящему, призывая на помощь. Узлипат Абдулловна не знает, где искать человека, который обратился к ней с этим предложением. Он несколько раз приходил в магазин, где Узлипат работает продавщицей, и флиртовал с ней, потом они встретились в ночном клубе, где она была завсегдатаем. Там этот разговор и произошел. Но речь шла только о том, чтобы избить парня, который придет на помощь. Дескать, чтобы долги возвращал вовремя, о чем во время избиения ему будет сказано дополнительно. Но оказалось, что этот парень умеет хорошо драться. Одного из нападавших он уложил сразу ударом ноги в лицо, отчего у парня закрылся синяком глаз и вообще вся сторона лица приобрела фиолетовый оттенок, что было видно даже в темноте слабо освещенной улицы. Со вторым сцепился в схватке. Но первый успел вскочить и ударил в бок, как потом оказалось, ножом. Сразу нож Узлипат не увидела. Она вообще не предполагала, что планируется убийство.

Что могло бы быть дальше, Махадмуратова не предполагала. Упавшего на землю парня били много раз. Она сильно испугалась, особенно, когда парень с синяком повернулся к ней и посмотрел одним глазом. Только тогда она заметила в руке у него нож. Но тут из частного дома, рядом со штакетным забором которого и разворачивались события, вышел пожилой мужчина с кавказской овчаркой на поводке и что-то крикнул. Убийцы сразу побежали. Мужчина сначала хотел отпустить собаку, но ухватил за ошейник, когда услышал, как Узлипат запричитала:

– Зарезали!.. Зарезали они его!..

Мужчина, видимо, побоялся, что и собаку ножом ударят, поэтому не отпустил ее.

Этот мужчина и его собака, по сути дела, оказались спасителями девицы, чего она в полной мере не осознала. Она сначала вообще не хотела верить в то, что ее тоже могут убить и постараются убить, если бандитов не удастся ликвидировать. Мужчина вызывал «Скорую помощь» и полицию. Узлипат хотела убежать, неизвестно чего больше опасаясь – двух убийц или полиции. Но мужчина прикрикнул на нее, и она, побоявшись, что он спустит собаку, осталась смирно дожидаться полицию.

Она же дала описание двух напавших на Азнаура Тавсултанова. Мужчина с собакой вблизи их не видел и дать описание был не в состоянии. Но и описание Узлипат давало след поиску. Один из нападавших, самый молодой, который и бил ножом, походил на человека, описанного женщинами, гуляющими с детьми, когда бандиты сажали свои «беспилотники», пряча их от боевых вертолетов спецназа ГРУ. То же вытянутое лицо и дынеобразная форма головы на узких плечах, тот же синяк, те же торчащие вперед уродливые зубы. Не поленился подполковник Рахматуллин пригласить и специалиста по фотороботам. Парень с синяком был на фотороботе узнаваем и похож на того, кого видели матери, гулявшие с детьми в «зеленке» и наблюдавшие посадку дронов. Второй из нападавших по фотороботу был мне лично незнаком, хотя третий, не благодаря фотороботу, а благодаря словесному описанию, вполне мог быть тем самым «слепым». Возраст, манера держать себя прямо, как держат себя слепые, фигура – все было схожим.

Себя этот человек называл Османом – не диковинное имя среди дагестанцев, но говорил с каким-то непонятным акцентом и иногда путал ударение. Откуда он родом, мужчина так и не сказал. Отделался общей фразой: «Отовсюду». А искать человека только по имени сложно, если вообще возможно. Осман обещал Узлипат, что обещанные двести долларов за работу «по подставе» он принесет ей в магазин. Для нее эта сумма была немалой. Вчера, как ей сказали, он приходил, но у нее был выходной. Наверное, Осман забыл про это, хотя она предупреждала. Сегодня подполковник Рахматуллин приказал выставить возле входа в магазин машину с засадой. Она стояла там с самого утра, но никого похожего у магазина не появлялось. Засада была выставлена и в квартире Узлипат, поскольку Осману был известен адрес девицы, но и по адресу никто не пришел. Впрочем, задержали ее в самом магазине, и момент задержания, по крайней мере момент посадки ее в служебный микроавтобус, мог быть отмечен кем-то со стороны. Но факт оставался фактом: убивать девицу никто не пришел, хотя, судя по остальным свидетелям, которые так или иначе контактировали с бандитами, она подлежала стопроцентной ликвидации. Действительно, не платить же ей двести баксов, которые не могут быть гарантией молчания?

Дочитав до конца, я обнаружил под первой папочкой еще одну, более тонкую, где находилась только ксерокопия допроса в ГИБДД девицы, толкнувшей под колеса Исрафила Абдурагимова. Но там было сложно что-то ей предъявить. Она сказала, что кто-то, споткнувшись, толкнул ее головой в спину и она всем телом упала на худосочного Исрафила. Он веса девицы не выдержал и полетел под колеса. Когда девица пришла в себя, она за своей спиной не увидела никого, кто вызвал бы ее подозрение. Там были только возмущенные люди, которые стремились обвинить ее. Шла, дескать, слишком стремительно и не успела остановить свои пышные телеса. Только один из свидетелей заявил, что девицу саму толкнули, но потом, когда приехали инспекторы ГИБДД и стали опрашивать свидетелей, того человека уже рядом не было. Инспектор ГИБДД майор Абдуллаев отпустил девицу и посоветовал дать объявление о поиске свидетелей в газетах, на радио и на телевидении, иначе ее могут судить за непреднамеренное убийство…

Телефон полковнику Коломойникову поставили на стол, не параллельный с подполковником Рахматуллиным, а отдельный. И как раз когда я завершил прочтение протоколов допросов, у полковника на столе пронзительно зазвенел старый, архаичный аппарат. Коломойников поднял трубку, выслушал, что ему говорили, и приказал:

– На компьютер подполковнику Рахматуллину материал перебросьте.

– Я бы на вашем месте, товарищ полковник, поберег свои нервы и не пожалел денег…

– Ты о чем, старлей? – не понял он.

– Купите себе современный аппарат с нормальным звонком. А то даже я со своими стальными нервами после этого звонка сердцебиение почувствовал. Вот и вы себе здоровье можете подорвать.

– Дельный совет, – согласился подполковник Рахматуллин. – Даже я из-за вашего звонка, товарищ полковник, вздрагиваю.

– Старлей у нас вообще специалист по подаче дельных советов. Снять отпечатки с шлейки собаки ты посоветовал?

– Так точно, товарищ полковник.

– Жалко, что ты опоздал дать совет с трубчатым хомутом управления собакой. На нем отпечатки пальцев оказались затерты руками оперативников. И сравнить не с чем. Однако на шлейке они видны отчетливо. Видимо, опытный их обладатель, после того как задавил свою собаку, настолько хреново себя почувствовал, что от расстройства упустил из виду этот факт. Значит, и такие отъявленные негодяи умеют любить. Не людей, так хотя бы животных. Это слегка утешает. Да он, я думаю, и не предполагал, что его отпечатки могут иметься в нашей картотеке. Но они нашлись. В централизованной федеральной картотеке. Это после его командировки в Западную Украину, где американцы обучали националистические батальоны.

– Так, товарищ полковник, – первым не выдержал подполковник Рахматуллин, – кто ж это такой и с чем его можно съесть, чтобы не подавиться?

– Такими людьми сложно не подавиться, – заметил я.

– Тебе, Владимир Ахметович, это имя может ничего и не сказать. А вот старший лейтенант Лукрепциев, думаю, среагирует. Это отпечатки пальцев некоего отставного полковника армии США Хейка Карролина.

– Извините, товарищ полковник, – покачал я головой, – я с таким не знаком и за одним столом не сидел.

– Вот как, а мне сообщили, что это твои коллеги, вернее, бывшие коллеги, ныне сотрудники частной военной компании «Волкодав», предоставили в центральную федеральную картотеку отпечатки пальцев этого человека. А у «волкодавов» даже командир с одной с тобой бригады. Вы должны быть знакомы.

– Я не знаком с сотрудниками «Волкодава», – не моргнув глазом, соврал я. – И вообще, насколько мне известно, у нас в стране частные военные компании законом не разрешены. Я закон, по крайней мере, время от времени, когда это требуется, умею уважать.

Я действительно ровным счетом ничего не слышал об отставном полковнике армии США, а остальное рассказывать был просто не обязан…