Солнце садилось. Мы были еще живы. Ковры Взятых пока не пикировали на нас со стороны равнины. Нам хотелось верить, что еще есть шанс.

Кто-то заколотил в ворота, да так громко, словно гремел молот рока.

– Впустите, мать вашу за ногу! – послышался вопль Одноглазого.

Солдат сбежал вниз и отпер ему. Одноглазый взобрался на стену.

– Ну? – осведомился Гоблин.

– Порадовать особо нечем. Слишком много имперцев. Слишком мало мятежников. Хотят все обдумать.

– Как ты добрался? – спросил я.

– Пешком! – рявкнул Одноглазый и добавил помягче: – Тайна ремесла, Костоправ.

Колдовство. Ну конечно.

Лейтенант остановился, чтобы выслушать доклад Одноглазого, потом возобновил свое хождение. Я наблюдал за войсками противника. По всем признакам, они теряли терпение.

Одноглазый подтвердил мое подозрение фактами. Они с Гоблином и Молчуном тут же сели разрабатывать план атаки.

Я не совсем понял, что они сотворили. Не мошек, но результат примерно тот же. Быстро стихающие дикие вопли. Но теперь на нас работали трое шаманов. Третий следил за имперцем, нейтрализовавшим заклятие.

В сторону города кинулся горящий человек. Гоблин с Одноглазым победно взвыли. И двух минут не прошло, как взорвалась пушка. Потом еще одна.

Я внимательно наблюдал за нашими колдунами. Молчун вел себя по-деловому, а Гоблина и Одноглазого понесло. Они веселились вовсю. Я испугался, что они зайдут слишком далеко и имперцы начнут штурм – в надежде смести нас.

Атака действительно началась, но позже, чем я ожидал. Противник дождался ночи. И даже тогда он вел себя осторожнее, чем следовало.

А пока над полуразваленными стенами Ржи заклубился дымок. Миссия Одноглазого увенчалась успехом. Кто-то за что-то взялся. Часть войск Госпожи снялась с места и поспешила в город.

– Думаю, мы скоро узнаем, прав ли Лейтенант, – сказал я Следопыту, когда на небе проступили звезды.

Он только брови удивленно поднял.

Запели рога. Войска двинулись на приступ. Мы со Следопытом взялись за луки, пытаясь целиться почти в полной темноте, при свете тонкого месяца.

– А какая она, Костоправ? – спросил он из пустоты.

– Что? Кто? – Я спустил тетиву.

– Госпожа. Говорят, ты с ней встречался.

– Да. Давно.

– Ну и какая она?

Следопыт выпустил стрелу. Звону тетивы вторил чей-то крик. Следопыт казался совершенно спокойным. Точно не он мог умереть через пару минут. Это меня тревожило.

– Такая, как ты и ожидаешь, – ответил я. А что еще можно сказать? От той нашей встречи у меня остались только смутные воспоминания. – Жестокая и прекрасная.

Ответ его не удовлетворил. Он никого не удовлетворяет. Но это лучший ответ, какой я могу дать.

– Как она выглядит?

– Не знаю, Следопыт. Я перепугался до чертиков. И она что-то сотворила с моим рассудком. Я видел молодую красивую женщину. Но таких везде полно.

Звякнула тетива его лука, ответил еще один вопль. Следопыт пожал плечами:

– Просто интересно.

Он стрелял все чаще. Имперцы подошли совсем близко.

Я готов поклясться, что он ни разу не промахнулся. Сам я пускал стрелы туда, где мне что-то мерещилось, а Следопыт… Глаза у него как у совы. Я не видел ничего, кроме теней на фоне теней.

Гоблин, Одноглазый и Молчун делали все, что могли. Их колдовство испещрило поле боя краткими вспышками и воплями. Но они сделали слишком мало. Лестницы ударялись о стену. Большая часть отскакивала, но по нескольким уже карабкались люди. Потом прибавилась еще дюжина лестниц. Я выпустил в темноту все стрелы почти наугад – так быстро, как мог, и вытащил меч.

Так же поступили и остальные.

– Вот он! – вскричал Лейтенант.

Я бросил взгляд в небо. Да. Огромная тень затмила звезды. Она снижалась. Лейтенант оказался прав. Теперь осталось только залезть на кита.

Некоторые из молодых солдат кинулись на плац. Проклятия Лейтенанта их не остановили. Как и угрозы и крики Эльмо. Лейтенант приказал остальным следовать за бегущими.

Гоблин и Одноглазый сотворили что-то особенно мерзкое. На мгновение показалось, что они призвали какого-то злобного демона. Выглядело это прежутко. Имперцев оно задержало. По обыкновению, в чарах наших колдунов материального было не много – больше для отвода глаз. Враг вскоре это понял.

Но мы получили передышку и достигли плаца, прежде чем имперцы опомнились. Те взревели, думая, что наконец-то поймали нас.

Я метнулся к опускающемуся летучему киту, попытался взобраться ему на спину. Молчун дернул меня за рукав и показал на разбросанные бумаги.

– О черт! Не время!

Пока я раздумывал, кто-то уже вскарабкался на кита. Я закинул наверх лук и меч и принялся подавать связки бумаг Молчуну, который перебрасывал их кому-то на спине кита.

На нас ринулся взвод имперцев. Я прыгнул было к брошенному мечу, понял, что не успею, подумал: «О черт! Не здесь, не сейчас…» Дорогу им заступил Следопыт. Словно вышел из легенды. Он убил троих в мгновение ока и ранил еще троих, прежде чем имперцы наконец решили, что встретились с явлением сверхъестественным. Несмотря на численное превосходство врага, Следопыт атаковал. Никогда я не видел, чтобы мечом работали с таким искусством, с такой легкостью и изяществом. Меч был частью его тела и продолжением мысли. Не устоял никто. Как тут не поверить в мифы о волшебных мечах?

Молчун пнул меня в зад, показал:

– Кончай пялиться, шевелись.

Я швырнул последние два тюка и полез на спину чудовища.

К противникам Следопыта прибыло подкрепление. Он отступил. Сверху кто-то пустил несколько стрел. Но я не думал, что Следопыт прорвется. Я пнул карабкавшегося за ним имперца. На его месте появился другой, бросился на меня…

Из ниоткуда возник пес Жабодав. Он сомкнул челюсти на горле нападавшего, и тот булькнул, словно не дворняга в него вцепилась, а бульдог. Не продержался и секунды.

Пес Жабодав рухнул вместе с ним. Я вскарабкался на несколько футов, стараясь прикрывать Следопыту спину. Тот подтянулся, я схватил его за руку и затащил наверх.

В темноте нестройно загомонили, заверещали имперцы. Полагаю, это Гоблин, Молчун и Одноглазый отрабатывали свой хлеб.

Следопыт прополз мимо меня, уцепился покрепче, помог мне. Я одолел еще пару футов, глянул вниз.

До земли было футов пятнадцать. Кит быстро поднимался в небо. Имперцы, разинув рты, стояли на плацу. Я пробрался наверх.

Я глянул вниз еще раз – когда кит поднялся повыше. Под нами в нескольких сотнях футов полыхали пожары во Рже. Поднимались мы быстро. Неудивительно, что у меня мерзли руки.

Но не от холода я дрожал, опустившись на спину кита.

– Есть раненые? – спросил я, оправившись немного от страха. – И где моя сумка с лекарствами?

И где Взятые? Как это мы провели день без нашего драгоценного врага Хромого?

На обратном пути я видел больше, чем по дороге на север. Я ощущал под собой жизнь, гул и рокот внутри летучего зверя. Видел, как выглядывают детеныши скатов из гнезд, скрытых между отростками, частично покрывавшими китовую спину. И в лунном свете я по-иному увидел равнину.

Это был другой мир, казавшийся то хрустальным, то сияющим, то сверкающим, то лучезарным. На западе виднелось нечто похожее на лавовые озера. За ними горизонт озаряли вспышки и проблески бури перемен. Думаю, мы пересекали ее след. Потом, когда мы углубились в равнину, пустыня стала более привычной.

Нашим конем послужил в этот раз не тот трусоватый кит, а другой, поменьше и не такой пахучий. Был он, кроме того, полегче и поживее.

Милях в двадцати от дома Гоблин пискнул: «Взятые!» – и все легли. Кит набрал высоту. Я глянул вниз.

Да, Взятые, но нами они вовсе не интересовались. Внизу гремело и вспыхивало. Часть пустыни горела. Я видел длинные тени бродячих деревьев на марше, силуэты скатов на фоне огня. Сами Взятые уже спешились, кроме отчаянного одиночки, сражавшегося со скатами. То был не Хромой – его бурые лохмотья я узнал бы даже с такого расстояния.

Шепот, конечно. Пытается вывести остальных с вражеской территории. Отлично. На пару дней это их займет.

Кит начал снижаться. (Ради этих Анналов хотел бы я, чтобы мы летели днем, – тогда бы удалось заметить побольше деталей.) Вскоре он коснулся земли.

– Спускайтесь, быстро! – приказал менгир.

Слезть оказалось сложнее, чем забраться. Раненые сообразили, что им больно. Все устали, руки и ноги затекли. А Следопыт не шевелился.

Он впал в кататонию. Пробудить его не удавалось. Он просто сидел, глядя в пустоту.

– Что за черт? – спросил Эльмо. – Что с ним случилось?

– Не знаю. Может, его ранило?

Я был совершенно ошеломлен. И изумился еще больше, когда мы перенесли Следопыта на свет, где я осмотрел его. Физически он был в полном порядке. Ни единого синяка.

Из Норы вышла Душечка.

– Ты был прав, – показала она мне. – Извини. Я думала, что таким смелым ударом мы воспламеним весь мир. Какие потери? – спросила она у Эльмо.

– Четверо. Не знаю, убиты они или просто потерялись.

В его голосе звучал стыд. Черный Отряд своих братьев не оставляет.

– Пес Жабодав, – произнес Следопыт. – Мы бросили пса Жабодава.

Одноглазый обматерил дворнягу. Рассерженный Следопыт поднялся. У него не осталось ничего, кроме меча. Замечательный сундучок с арсеналом брошен во Рже вместе с дворнягой.

– Эй, вы! – рявкнул Лейтенант. – Хватит! Одноглазый, пошел вниз! Костоправ, приглядывай за Следопытом. Эльмо, спроси Душечку, вернулись ли те, что сбежали вчера.

Спросили мы с Эльмо вдвоем.

Ответ ее нас не обнадежил. По словам менгиров, огромный трусоватый кит оставил их в сотне миль к северу. Спасибо, хоть снизился, прежде чем их высадить.

Солдаты возвращались домой пешком. Менгиры обещали защитить их от естественных опасностей равнины.

Мы спустились в Нору, переругиваясь. Ничто так не подогревает страсти, как хорошее поражение.

Поражение само по себе относительное. Мы нанесли значительный ущерб врагу. Отголоски нашего рейда не затихнут еще долго. Взятых изрядно потрепали. Мы захватили столько документов, что им придется переделывать наново весь план операции. Но миссия все равно провалилась. Теперь Взятые знают, что летучие киты способны залетать за свои традиционные границы. Что у нас есть иные ресурсы, кроме тех, о существовании которых подозревал враг.

А когда играешь, карты на стол до последней ставки не выкладываешь.

Я побродил вокруг, нашел захваченные бумаги, отволок к себе. Не очень-то хотелось участвовать в собрании. Там будет невесело – даже если все придут к единому мнению.

Я убрал оружие, запалил лампу, подхватил тючок документов, повернулся к столу. Там лежал еще один пакет с запада.