Глава 37
Девочки Джессы
334◦П.◦В.
Два дня и две ночи Лиша, Уонда, Кендалл и Пол шли через девственные леса и останавливались, только когда выбивались из сил.
Все четверо надели плащи-невидимки, но в них не возникло особой нужды. Вдали от людских поселений демоны попадались изредка, а тех, кто встречался, отгоняла музыка Кендалл. Лиша, если не смотрела на нее, воображала, будто играет Рожер, и чувствовала, как друг наблюдает за ней в этой последней, отчаянной миссии.
Они разбили лагерь у ручья чуть южнее Энджирса. Лиша нагрела тепловыми метками маленький пруд, чтобы все по очереди выкупались, переоделись в чистое и не привлекли внимания при входе в город.
– Идите первой, госпожа, – сказала Уонда. – Я никого не подпущу.
Лиша не стала возражать. Горячая вода расслабила задеревеневшие мышцы, и она сцедила в пруд молоко. За мили к югу Олив сосала из рожка Элоны, и Лиша при мысли об этом уронила слезу.
Солнце всходило. Она надела чистое платье энджирского покроя. Кендалл облачилась в пестрый наряд из тех, что был в ходу у энджирских жонглеров, а Пол перевоплотился в обычного беспризорника. Уонда осталась в доспехах, прикрыв нагрудную пластину коротким энджирским плащом.
– Сюда, – позвал Пол. – Встречаемся вон за тем пригорком.
Показался город, но они до поры укрывались в лесу, и Лиша чуть не ахнула при виде своей ученицы Рони, которая стояла, прислонившись к дереву, и грызла яблоко. Они всего месяцы как расстались, но Рони выглядела постаревшей на годы. Намного старше своих восемнадцати, особенно с глубоким вырезом и напудренным лицом.
– Госпожа Лиша! – Заговорив резким шепотом, Рони все же негромко взвизгнула и бросилась к ней в объятия. – Хвала Создателю, вы пришли!
– Что, небольшие затруднения? – спросила Лиша.
– Ночь, это слабо сказано.
Лиша тронула аккуратный завиток из тех, что обрамляли накрашенное лицо Рони. Чуть дернула. Локон выпрямился, потом послушно спружинил и свернулся снова.
– Зачем это все?
– Разве не мило, госпожа? – Рони подбоченилась и встряхнула волосами. – Девочки Джессы научили нас краситься и чистить перья.
Лиша смерила взглядом Пола, и тот съежился.
– Джесса? Сорнячница Джесса, травившая герцога Райнбека?
Пол переступил с ноги на ногу.
– Ее светлость знала, что вы поймете неправильно.
Лиша скрестила руки:
– Значит, она велела тебе молчать, а потом поставить нас перед фактом.
– Графиня, ее светлости это нравилось не больше, чем вам, – ответил Пол, – но бордели были единственным безопасным местом, где удалось затаиться до побега.
– Госпожа Джесса не такая плохая, – сказала Рони. – Они с Джизелл здорово помогают людям после… перемен.
Лиша перевела дыхание:
– Жду не дождусь встречи. Ты проведешь нас внутрь?
– Да, госпожа. Есть несколько малых ворот, – по сути, это просто большие двери, там всего горстка стражников. – Рони ухмыльнулась. – Одинокие мужчины, которым нечего делать дни напролет, с тех пор как ворота закрыли. Мы носим им еду, – опять же, им есть с кем поговорить.
– А пока они разговаривают… – Лиша кивнула на глубокий вырез Рони.
Та хихикнула:
– Мы выходим за ворота по очереди. Когда девочки принесут ужин, они оставят щелочку и я вас проведу.
– Что же, стража не заметит трех новых женщин и мальчика?
Рони извлекла из-за выреза крошечную деревянную шкатулку:
– Понюхайте.
Лиша открыла шкатулку, та оказалась наполненной мягким красным воском. Запахло розами, но если принюхаться…
– Маревник и синь-трава. Девочки Джессы и этому тебя научили?
– Разговоров иногда бывает мало, – подмигнула Рони. – Намазать губы – и готово дело. От пары поцелуев у них задвоится в глазах.
Лише хотелось отказаться от этого плана, но ей было нужно в город, а Рони всегда сохла по мальчикам. Похоже, она ничуть не смущалась новой ролью и была рада распалить стражу, чтобы обезопасить ворота.
– Молодец, Рони, – похвалила ее Лиша, вместо того чтобы устроить выволочку, и девушка просияла. – Я горжусь тобой.
Пока они ждали в рощице невдалеке от ворот, тени удлинились и Лише хватило времени пересмотреть свой план. Что, если солнце зайдет, а они еще останутся вне города? Наступает первая ночь Ущерба, и, если открыть ворота затемно, мозговые демоны уловят вибрацию меточной сети, как пауки в паутине.
Она задалась вопросом, где сейчас Гаред и остальные – если они целы и невредимы. Удайся ее хитрость – мозговики не догадаются, что она бросила войско, и сосредоточатся на ее друзьях.
Но тут раздался звучный щелчок и дверь на пару дюймов приоткрылась.
– Это сигнал для меня. – Движением, которое Лиша тысячу раз видела у Элоны, Рони оттянула вырез пальцем, а ладонью подтолкнула грудь вверх. Чтобы все удержалось на месте, она затянула тесемки и быстро завязала бант. – Ждите здесь.
С этими словами она порхнула прочь и юркнула в ворота.
Ожидание продлилось вечность. Лиша следила за тенями и понимала, что прошло не больше четверти часа, но ей казалось, будто миновали дни. Сердце гулко стучало.
И вот ворота отворились достаточно широко, чтобы явить знакомое лицо. Госпожа Джизелл, бывшая наставница Лиши, махнула мясистой рукой:
– Скорее!
Они поспешно устремились внутрь. Джизелл заперла тяжелую дверь и затворила меченую стальную створку. Заперев и ее, она спрятала ключ за лиф.
Стражник в сторожке отключился, сидя за столом, а Рони стирала с его губ красный воск. Она взяла полупустую кружку с элем, вылила немного на стол и мундир, затем вставила ее в неподвижную руку. Из-за соседней двери доносился смех.
Лиша простерла руки, собравшись обняться со старой наставницей, но Джизелл сунула ей заставленный кружками поднос:
– Обнимемся, девонька, когда благополучно уйдем.
Лиша взяла поднос, а Джизелл бесстыдно приподняла ей бюст, как недавно Рони – свой. Лиша уже несколько часов не сцеживала молоко, и не пришлось особо стараться, чтобы придать ей вид, соблазнительный для мужского взгляда.
– Выходи как своя в доску и разноси.
Оглянувшись, Лиша увидела, что Рони так же обрабатывает Кендалл. Углублять ее вырез не стоило, поскольку шрамы юной жонглерши могли запомниться, а потому пришлось укоротить юбку и взбить волосы. Пол уже исчез. Уонда неловко стояла, не зная, что делать.
Джизелл ущипнула Лишу за мягкое место, не давая зациклиться на проблеме. Лиша вскрикнула от неожиданности, и ее протолкнули в дверь.
Лиша выпрямила спину, нацепила широкую улыбку и шагнула в караульное помещение:
– Кто хочет пить?
Мужчины приветственно загалдели. Некоторых покачивало на стульях; всех обслуживали девочки Джессы, и нескольких Лиша узнала. Кэди, былая ученица Лиши, подпирала в углу стражника, который еле стоял у стены и сонно пытался ее облапать.
– Праздник чуток затянулся, – подмигнула Кэди.
Покачав головой, Лиша принялась раздавать полные кружки и собирать пустые.
Джизелл вышла на середину комнаты:
– Сегодня, ребята, для вас – особый сюрприз. И если это не самая смазливая жонглерша в Энджирсе, то я подземник.
Пока все смотрели на Джизелл, Кендалл выскользнула из сторожки и неторопливо вошла, выставляя на всеобщее обозрение ноги и гриву. Она выполнила обратное сальто, приложила к струнам смычок и заиграла бодрую мелодию. Мужчины восторженно взревели.
Уонда попыталась выйти следующей, но сержант случайно повернул голову и заметил ее.
– Эй! – Он наставил на нее неверный палец.
Лиша обмерла. Она стояла сзади с увесистой глиняной кружкой в руке. Можно…
– Эймс, тебе еще полчаса дежурить! – заревел сержант. – Марш в сторожку!
– Есть. – Стараясь говорить басом, Уонда потупилась и втянула шею в доспехи. – Слушаюсь.
Она поспешно скрылась в домике.
Сержант хрюкнул и вновь уставился на вырез Лиши.
– Рехнуться можно, каким высоченным становится этот малый.
По дороге в лечебницу Джизелл они держались шумных торговых улиц. На первый взгляд, это был обычный день – люди спешили сделать последние покупки до комендантского часа.
Но если присмотреться, то становились очевидны страх и растерянность. Продуктовые подводы были полупусты, остатки продавали втридорога. Народ ежился, когда мимо случалось протопать деревянным солдатам и Горным Копьям.
Процессия достигла лечебницы на закате. Джизелл открыла дверь на свою частную лестницу:
– Быстрее. Подземники вот-вот восстанут, и нам незачем торчать на улице.
С дальнего конца лестничного колодца доносился такой шум, что Лиша оторопела.
– Я научилась уже по гомону понимать, сколько там занято коек, но ничего подобного не слыхала.
– Оно и неудивительно, – пропыхтела Джизелл. – Кладем по двое на койку, и еще на полу лежат.
– Ночь! – сказала Лиша.
– В то первое новолуние выпотрошили уйму людей, – продолжила Джизелл. – Мы знаем свое дело и потеряли немногих из тех, кто добрался, но нам пришлось соблюдать осторожность и не привлекать внимания, особенно ночью. Мы дожидались дня, и самых тяжелых лечили в темном помещении магией. Остальные пусть справляются сами. У нас кончаются хора.
Она распахнула дверь кабинета, торопливо завела туда спутниц и щелкнула замком. Сидевшая за столом женщина встала и подошла поздороваться.
– Графиня. – Лицо у Джессы было размалевано, как у ее девочек, прическа – безукоризненна. Расправив шелковые юбки, она присела в умелом реверансе. – Какая радость…
Не дав ей договорить, Лиша ударила сорнячницу в нос.
Челюсти отвисли у всех. Лиша их не винила. Она ожидала увидеть здесь Джессу и бить не собиралась, но при виде самодовольной физиономии в ней вскипел гнев.
«Это все магия», – подумала она, благо недавно хорошенько Втянула и не отдала себе отчет, насколько это усилило бурю в душе. Но только ли магия виновата? Лиша поймала себя на том, что смотрит с удовлетворением на Джессу, тяжело осевшую на пол.
Зажимая расквашенный нос, Джесса невнятно заблажила:
– Недва, за што?!
Лиша вспомнила слова Тамоса: «Бывает, что вождь обязан стоять на своем, даже если не прав». Тогда она не согласилась, но теперь оценила его мудростью.
– За Бекку, которую ты чуть не убила, и за всех, кто поплатился за твои махинации.
Достав тряпицу, Джесса высморкалась кровавыми пузырями и опытными пальцами ощупала нос, проверяя, не сломан ли. Затем ущипнула себя за лоб, чтобы остановить кровотечение.
– Ты не без ядер, девонька! Бруна бы расплющила тебе пальцы клюкой. Она бы не потерпела подобного ханжества.
Уонда шагнула вперед:
– Как ты смеешь так разговаривать с госпожой Лишей?!
Джизелл только дотронулась до нагрудной пластины Уонды, но этого хватило, чтобы Уонда остановилась.
– Не суйся, девочка. Разговор давно назрел и пусть идет своим чередом.
– Бруна выгнала тебя, Джесса, а не меня, – сказала Лиша.
Джесса вскинула руки:
– Признаю. Я хотела выкрасть секрет жидкого демонова огня. Знаешь почему?
– Потому что эгоистична и жаждешь власти?
– Потому что мне приказала Арейн! – рявкнула Джесса. – И точно так же велела Бруне меня учить. По-твоему, это случайность?
Лиша моргнула. В этих словах заключался неприятный резон, и они объясняли, почему Арейн так доверяла этой женщине.
– Ты была ей не столь верна, когда опаивала ее сына.
Джесса уперла руки в боки:
– По глазам вижу – ты хочешь обвинить меня во всех бедах, что стряслись за последние месяцы.
– Отчего бы и нет? – парировала Лиша. – Если бы не твои интриги, я никогда не вернулась бы в этот проклятый город. Юкор не послал бы на юг свое огненосное оружие. Рожер остался бы жив.
Джесса влепила ей пощечину. У Лиши взорвалась голова, и она отшатнулась с горящей щекой.
– Не говори мне о Рожере! Этот мальчик был мне как сын. По-твоему, я желала ему зла? Или мне хотелось скрываться, вместо того чтобы поехать на его похороны?
В гневе она воздела палец:
– Да, я травила Райнбека, чтобы оставался бесплоден. Сын Недр заслужил это. Но Рожер враждовал с Джасином задолго до того, как ты вернула его из Лощины. А Юкор возжелал стать королем еще до твоего рождения. Но это ты, и никто другой, сняла доспехи с демона пустыни. Ты могла отравить его или пырнуть промеж ребер и остановить его наступление. Вместо этого ты ублажала его, а он потом перебил половину Лактона и поработил другую. И ты считаешь, что вправе судить меня, – ты, Лиша Свиток? Моих девочек? Ты такая же шлюха, как любая из нас, хотя моим девочкам хватает по крайней мере ума не забывать про яблуневый чай.
Слова эти были намного хлестче пощечины и обнажили все страхи Лиши. Погибло без счета людей, но о том, что произошло между ними с Ахманом, она не жалела. Больше нет. После рождения Олив – нет.
Да и Лактон в конечном счете атаковал не Ахман, а его сын. Она была ни при чем.
– Мы сделали наш выбор, Лиша, и с ним живем, – сказала Джесса. – Но все это потеряло значение. Мы противостоим демонам, и точка.
Сколько раз Лиша повторяла эти слова и слышала, как Арлен кричит о том же из звуковой раковины? На этом зиждилась ее вера, и вот то же самое ей растолковывает Джесса.
И она права.
– Твоя правда, – проговорила Лиша. – Прости меня.
– Пока тебя не было, в Энджирсе кое-что изменилось, – сказала Джизелл. – Травницы и сорнячницы решили, что общего у нас больше, чем казалось. Мы – сопротивление.
– Мозговые демоны заколдовали в Энджирсе половину мужчин, – сообщила Джесса. – Сделали так, что брат не верит брату, но женщин не тронули. Пока никто не пытается убежать днем и не приближается к меткам, которыми мужчины окружают дворец, они занимаются своим делом и не обращают на женщин внимания.
– А ночью? – спросила Лиша.
– Демоны перестали штурмовать стены, – ответила Джизелл. – Кое-где в городе еще восстают полевые и лесные демоны; они убивают всех, кто выйдет из дома, но не трогают ни меток, ни мужчин на стенах.
– Вы нужны им живыми, – сказала Лиша.
– Зачем? – спросила Джесса. – Для чего?
Лиша не ответила.
– Что, по-вашему, сделает стража на стенах, когда появится армия Гареда? Отнесется к вам как к захватчикам и будет стрелять из огненосного оружия, – сказала Джесса. – Жонглеры уже травят байки о меточной ведьме из Лощины, которая движется на север, чтобы свергнуть законного правителя.
– Законного правителя? – оторопела Лиша. – Петер мертв. Кто же на троне?
– Никто не может подтвердить, что он мертв, – возразила Джизелл. – С тех пор как мы вывели мать-герцогиню, дворец запечатан. Говорят, это для защиты герцога. Герольды читают на городской площади указы герцога Петера, в них запрещается подходить к стенам и строящейся великой метке.
– Ночь! – Достав жезл, Лиша нарисовала метки тишины и маскировки. – У вас есть пациенты, которых заразили мозговики?
– Таких немного, – ответила Джизелл. – Подмастерья допрашивают всех новеньких и проверяют, принадлежат ли они себе. Счастье, что мозговым демонам нет дела до раненых, и после того первого нападения таких не было. Поражены те, кто прибыл потом: стражники, пострадавшие, когда пресекали попытки к бегству, или мастеровые, под которыми провалился тротуар во время работ на новой великой метке. Мы поместили их в карантин.
– Их надо допросить, – кивнула Лиша. – Особенно тех, кто строил метку.
– Много из них не выжмешь, – заметила Джесса. – Они вполне откровенны, но стоит спросить о работе, как вмиг замолкают. Придется ходить вокруг да около и строить догадки.
Снова кивнув, Лиша обратилась к Полу:
– Ты уверен, что все еще можешь провести нас во дворец? Ходы в бордель наверняка перекрыты.
– Да, они… заражены, – подтвердил Пол. – Но соединяются с другими, которые известны только королевской семье, и тянутся по всему дворцу.
– Что ты задумала, девонька? – спросила Джизелл.
Лиша пропустила ее вопрос мимо ушей.
– У вас есть петарды?
– Это лечебница, – сказала Джизелл.
– У меня есть, – подмигнула Джесса. – Матери-герцогине нравилось иметь личный запас.
– Который, конечно, исчез после измены и бегства ее сорнячницы, – подхватила Лиша.
– Наконец-то танцуешь в ногу. Сколько тебе нужно?
– Все.
– Такая куча петард привлечет внимание, – предупредила Джесса.
– Ущерб уже наступил, – сказала Лиша. – Кто знает, чем сию секунду заняты мозговики? Быть может, Гаред и солдаты Лощины сражаются насмерть. Нам не проделать задуманного тишком.
Джизелл скрестила на груди руки:
– Проделать – что?
– На рассвете девочки взорвут великую метку, – ответила Лиша. – И когда все отвлекутся, мы проникнем во дворец и убьем мозговика.
Стояла предрассветная мгла, и демоны еще рыскали по улицам Энджирса, но Лиша знала, что мозговики давно попрятались от светлевшего неба. Отряд быстро двигался под покровом музыки Кендалл – сначала наведался в тайник Джессы, где хранились петарды, а затем расставил девочек по местам.
– У нас около четверти часа между тем, как растает последний демон и явится утренняя бригада, – сказала Джесса. – Уйма времени, чтобы заложить заряд, поджечь запал и уйти.
Оставшиеся прибыли в бывшую школу Джессы – ныне казарму для гарнизона деревянных солдат. Рони и несколько девочек уже были там и пленяли стражей, разнося сдобу и кофе, щедро приправленные маревником и синь-травой. Лиша и ее спутницы подключились к ним, а Уонда в энджирском плаще поверх доспехов заступила на пост и опустила забрало.
– Что за?!. – оторопел один страж, когда его однополчане начали валиться на пол. Он заковылял к Уонде. – Скорее, парень, бей тревогу!
Уонда подалась к нему как бы в намерении поддержать, затолкала в рот тряпку и сбила с ног.
– Теперь действуем быстро. – Джесса тронула потайную защелку, и книжный шкаф, отъехав в сторону, открыл вход на уходившую вниз винтовую лестницу.
В тот же миг дрогнула земля и раздался грохот – это петарды разнесли вдребезги тротуарные великие метки. Снизу спросили:
– Эй, наверху! Что там у вас творится?
Лиша слила во флягу ингредиенты, заткнула пробкой, коротко встряхнула. Затем швырнула все это на нижнюю площадку. Смесь зашипела и зловеще задымилась. Послышались приглушенные крики и кашель.
Уонда двинулась первой. На ней была защитная маска, а метки на шлеме обеспечили меточное видение в дымной мгле. Она принялась расчищать дорогу и ждать себя не заставила – Лиша услышала хруст костей. Многие воины не смогут пуститься в погоню, даже если оправятся.
Сняв с пояса жезл и задержав дыхание, Лиша ступила на темную лестницу. Она нарисовала воздушные метки, и туман разогнало порывом ветра.
– Кендалл.
Юная жонглерша приставила скрипку и заиграла, а Джесса открыла потайной ход, по которому два поколения аристократов навещали бордель.
Лиша кивнула Джессе и Джизелл:
– Теперь уходите. Заберите девочек и берегите их.
Джизелл наскоро ее обняла:
– Да поможет тебе Создатель, девонька.
– Да, – сказала Джесса. – Удачи.
И Пол повел их отряд во тьму.
Музыка Кендалл окутала Лишу, Уонду и Пола плащом-невидимкой, когда они проскользнули мимо подземников, охранявших катакомбы. Дойдя до ничем не примечательной стены, Пол отворил тайную дверь, которая вывела их из наводненных демонами туннелей в узкий, застеленный коврами проход до кабинета Арейн в женском крыле дворца.
Все здесь выглядело не так, как запомнилось Лише. Окна закрасили черным и завесили тяжелыми шторами, и без меточного видения мрак стал бы кромешным. Со стен и полов содрали метки, все было исчерчено бороздами от когтей.
– Нам придется миновать коридор, чтобы попасть в следующий проход, – сказал Пол.
Под прикрытием музыки Кендалл они осторожно вышли из кабинета и обнаружили, что широкий коридор опустошен так же. На полу спали демоны, и Лиша перестала дышать, когда их четверка на цыпочках двинулась мимо. Пол провел их в другую комнату, где холодный камин открывался в новый коридор.
– Почти пришли, – произнес Пол, показывая на дверь в конце узкого прохода.
Сзади послышалось рычание. Оглянувшись, Лиша ничего не увидела.
– Скорее!
Пол кивнул, поспешил к двери и отворил ее. Стены и пол позади тотчас ожили, ковер и краска вздулись, превращаясь в жесткую чешую и принимая форму демонов.
– Бежим! – крикнула Лиша и бросилась через порог в тронный зал.
Она почувствовала, что в волосах на серебряной сеточке нагреваются мозговые метки, и еще до того, как вокруг их компании вспыхнуло меточное кольцо, поняла: капкан захлопнулся.
Уонда послала в приближавшихся демонов стрелу, но та отскочила от меток и отлетела под ноги. Кендалл, еще бежавшая, врезалась в меточную сеть. Последовала вспышка, и жонглерша закричала от боли. Ее отбросило, скрипка заскользила по полу.
Лиша вскинула хора-жезл, но в воздухе появилась ударная метка, которая выбила его из руки и отшвырнула за круг. Невидимая рука потянула за пояс и сорвала мешочек с хора. Уонда с воплем замолотила кулаками по меткам. С каждым ударом она страдальчески вскрикивала. Лиша увидела паутину магии без единой дыры.
Когда закружили хамелеоны, во тьме различимые только наполовину, в тронный зал чинно вошел Пол.
– Засранец мелкий! – Уонда колотила в сеть, не обращая внимания на боль. – Дай только до тебя добраться!
Пол запрокинул голову и рассмеялся. От его смеха Лиша покрылась мурашками. Когда он заговорил, голос стал холоднее – и взрослее:
– При всей твоей спеси ты не лучше тупого скального трутня – смотри, забьешь себя насмерть, если будешь и дальше лупить.
– Пол? – позвала Лиша.
– У мальчика насыщенный мозг для столь юных лет, – проговорил Пол. – Мы им полакомимся, когда станет не нужен.
Лиша посмотрела на него искоса:
– Как ты проник? Я лично его пометила.
Один хамелеон замерцал, и у Лиши перехватило дыхание, когда он подошел к меткам. Она увидела Рожера, и это был он от волос до кончиков пальцев.
– Чистый восторг, до чего же они тупы.
Второй, замерцав, так убедительно воспроизвел облик Тамоса, что на глаза Лиши навернулись слезы.
– Да, им все еще непонятно.
– Ты уже сидел внутри, – сообразила Лиша. – С той первой ночи. Арейн не бежала. Ты ее отпустил.
– А иначе было бы трудно выкурить тебя из логова, – кивнул Пол.
– Проще подвесить морковку и заманить, как осла, – сказал Рожер.
– Мальчик и сам не знал, что стал нашим, когда повел тебя к нам, – сказал Тамос.
– И что теперь? – спросила Лиша. – Убьете нас? Съедите мозги?
Пол оскалился:
– Да, когда станете бесполезны.
– Им все еще непонятно, – удивленно повторил Тамос. – Жалкое зрелище.
– Это мы-то жалкие? – заорала Уонда. – Сами прячетесь за детьми и оборотнями!
В ответ ей вспыхнул свет, доступный только меточному зрению, и Лиша, вскинув взгляд, увидела демона, который развалился на троне плюща и наблюдал за ними выпуклыми глазами. Подземник так ярко сиял от магии, что Лише пришлось прищуриться.
У подножия стояли еще два мозговых демона. Худые – не крупнее, чем у Кендалл, – тела венчали огромные конические головы, их обрамляли рудиментарные рога и гребни, которые подрагивали и пульсировали.
Тамос хлестнул рукой, превратив ее в длинное щупальце, и обхватил Лишу:
– Госпожа Лиша!
Уонда сгребла ее в охапку, но демон был слишком силен. Он дернул и вырвал Лишу из круга, а Уонду больно ударило о метки и отшвырнуло.
Тамос притянул Лишу к себе, улыбаясь, как бывало, когда они оставались наедине. Он погладил ее по щеке, и на ощупь – даже на запах – ладонь была его, Тамоса. Рука скользнула вверх и принялась аккуратно выдергивать шпильки, высвобождая меченую серебряную сеточку, которая охраняла сознание Лиши.
Она рванулась, но Тамос только усмехнулся:
– Любовь моя, не противься. Скоро ты испытаешь такую головную боль, что будешь молить о моих ласках.
Склонившись, он поцеловал ее – снова как Тамос, не отличаясь даже дыханием. Лиша попыталась скрыть отвращение, но оно, разумеется, проступило в ауре.
– Ты уйдешь, нагруженная сказками о нашем поражении, – сказал Рожер. – Ты в них уверуешь. Будешь помнить, словно так и случилось. Тебя нарекут спасительницей, и ты снова возглавишь войска.
– Будешь ходить днем и метить сознание ночью, подрывая вашу оборону изнутри, – подхватил Пол.
– И Лощина станет нашей, – сказал Тамос.
Настала очередь Лиши улыбнуться.
– Это вряд ли.
– Ты бессильна этому помешать. – Тамос выдернул последнюю шпильку.
«Мальчик с долгом крови заведет тебя в паучью паутину, – предупредили Лишу кости. – Ударить можно только тогда».
– Вперед, дорогуши, – произнесла она в меченую серьгу.
Демоны застыли, но короткий миг ничего не происходило.
Затем раздался оглушительный грохот, который сбил с ног и демонов, и людей. Даже тот, что на постаменте, вцепился в трон плюща. Последовали новые взрывы, приглушенные звоном, стоявшим у Лиши в ушах.
А затем сквозь облако пыли в окна, из которых повыбивало рамы, хлынул утренний свет. Мозговые демоны с визгом попрятались в тень, но солнечные лучи их достали, и конечности задымились.
В одном окне появилась Мича. Копьем из меченого стекла она пронзила грудь демона, принявшего обличье Тамоса.
В другое влетела Стела Тракт, пинком отправила хамелеона Рожера в солнечный луч, и демона объял огонь. Затем схватила и придержала упиравшегося Пола, пока он не натворил бед.
Лиша высвободилась из щупальца, Кендалл подобрала скрипку, а Уонда вырвалась за обесточенный круг.
При свете солнца уцелевшие хамелеоны и мозговики не смогли растаять и отыскать лазейку в Недра. Они бросились к выходу, однако Стела Тракт опередила их и перекрыла коридор. Они рассеялись, но во втором коридоре нарисовался брат Франк. В третьем – Элла Лесоруб.
– Я рада представить вас моим меченым детям, – обратилась Лиша к демонам, когда они начали с воем корчиться в языках пламени, которые заиграли на коже.
– Нам не понравилось, как вы обошлись с мамулей, – сказала Стела.
Назад: Глава 36 Дым и туман 334◦П.◦В.
Дальше: Глава 38 Шарак Ка 334◦П.◦В.
