Книга: Королева демонов
Назад: Глава 30 Водоем Эверама 334◦П.◦В.
Дальше: Глава 32 Обвалы и вьюга 334◦П.◦В.
Глава 31
Харденс-Гроув
334◦П.◦В.
– Пал последний полустанок, – объявила мать Джоун.
«Последний», – подумал Раген.
Значит, остальных уже нет, а от двора это скрывают. Новости с юга не поступали с минуты возвращения Рагена. Все вестники, которые отправлялись в зону погибших полустанков, исчезали без следа.
В зале заседаний стоял гомон, все переговаривались между собой. Когда никто так и не взял слова, Раген вышел вперед и отвесил поклон. Юкор вздохнул, но махнул рукой:
– Говори.
– Его светлость внимает Утреннему новографу! – Джоун ударила посохом, и шум стих.
– Есть ли выжившие? – осведомился Раген.
– Никого. – Юкор плотно сжал губы.
Полустанки были удобным подспорьем для расширения его влияния на всей территории южнее Рубежной реки. Энджирс не принадлежал ему лишь номинально, а красийцы отступали под огнем стрелкового оружия. Столь близкая к воплощению мечта стать королем Тесы таяла на глазах.
Раген тщательно подбирал слова:
– Возможно, ваша светлость, пора подумать об эвакуации Харденс-Гроува.
– Это преждевременно. – Граф Брайн вышел в проход и встал рядом с Рагеном. – Дорога на юг перекрыта, а Харденс-Гроув – крупнейший поставщик продовольствия в Милн. Посевы едва проклюнулись, и что же нам – бросить их?
– Неужели урожай важнее жизни гроувчан? – Раген знал, что для многих придворных, которые вложились в Гроув, урожай таки важнее, но, как он и предположил, никто не посмел выразить вслух столь бессердечную мысль. – До новолуния остались считаные дни. Если подземникам понадобится стянуться под городские стены, они не оставят Гроув в стороне. Мы должны эвакуироваться.
– Вздор, – сказал Брайн. – Гроув пережил тысячу новолуний. Там сильные метки.
– Не такие сильные, как на полустанках его светлости, – возразил Раген. – У Горных Копий не было ни женщин, ни детей, они не защищали посевы, однако не выстояли. На что надеяться гроувчанам?
– На что надеяться нам всем, если мы откажемся от заготовки продовольствия на зиму? – спросил Брайн. – И кто их примет? В Гроуве живет более пятисот душ, новограф. Ты заберешь их в Утреннее графство?
Треша скрестила руки, и Раген понял, что не в его власти пообещать подобное, но Элисса выступила вперед и ущипнула мать.
Графиня Треша секунду смотрела на дочь, затем таким же сумрачным взглядом окинула зал:
– Если другие графства слишком прижимисты, чтобы принять часть беженцев, то Утреннее графство позаботится обо всех, и пусть рассудит Создатель.
– Утренняя графиня щедра, – сказал Юкор. – Но Золотой граф прав: это преждевременно. Мы не сдадим Гроув без боя.
Брайн тоже удовлетворенно скрестил руки, и Раген скрипнул зубами:
– Ваша светлость, слова графа Брайна звучат разумно, но я сомневаюсь, что тот, кто не видел воочию, на что способны подземники в новолуние, в состоянии оценить их опасность.
– Решено. – Юкор ударил наручью по металлическому подлокотнику трона, и по залу пошел звон. – Оборону Харденс-Гроува возглавит Утренний новограф.
Раген перевел взгляд с Юкора на Брайна. Ловушка захлопнулась. Он угодил в нее, как и задумывалось ими с самого начала.
– Ваша светлость, я не солдат.
– Ты Утренний новограф, – сказала мать Джоун. – Ты связан присягой и обязан воздеть копье по зову трона.
– Наверно, граф прикидывает, не послать ли вместо себя престарелую тещу, – заметил Брайн, и двор откликнулся смехом.
Раген чопорно поклонился:
– Сколько Горных Копий будет под моим началом?
– Можешь взять двести, – сказал Юкор.
– Ваша светлость…
– Если мало, набери в своем графстве рекрутов. А лучше – приспособь самих гроувчан.
– В самом деле, – подхватил Брайн. – Привлеки крестьян, как поступил твой приемный сын с энджирцами. Говорят, он защитил Лесорубову Лощину, имея меньше сотни человек.
Раген сделал глубокий вдох, радуясь, что этих слов не услышал Йон.
– Как ваша светлость прикажет.
Когда они вышли из герцогского дворца, Йон ждал у кареты.
– Я поеду с тобой, – сказала Элисса, едва экипаж тронулся.
– Провалиться мне в Недра, если поедешь, – ответил Раген.
– Я тебе нужна.
– Куда ехать-то? – спросил Йон.
Раген не ответил. Он не сводил глаз с Элиссы:
– В Милне ты нужна больше. Это только начало. Демоны осадят город, кто-то должен остаться и подготовиться.
– Эй! – позвал Йон. – Кто-нибудь скажет, в чем дело?!
– Все полустанки уничтожены, – ответила Элисса. – До новолуния три дня, а Юкор отправил Рагена держать Харденс-Гроув.
– Держать? – переспросил Йон. – Такое место в новолуние не удержишь. Надо выводить народ.
Элисса сверкнула глазами на Рагена:
– Нет, будь я проклята, ты не умрешь там.
Раген тяжко вздохнул:
– Лисса, что мне ответить? Я не Создатель. Настанет день, когда меня что-нибудь да убьет. Или тебя. Нельзя из-за этого жить по кривде. Я нужен гроувчанам немедленно, а ты нужна Утреннему графству. Закон разрешает нам набрать милицию. Йон с его лесорубами могут остаться и обучать…
– Хрена с два! – перебил его Йон. – Без нас ты в Харденс-Гроув не поедешь.
– Это не твоя война, Йон, – сказал Раген.
– Моя. Общая. Слова самого Избавителя. Езжай хоть в Недра – пока я жив, с тобой поедут лесорубы.
Рагену хотелось спорить дальше, но он знал: собеседника не согнуть. Да и чего греха таить – ему будет легче от мысли, что, когда завяжется схватка, рядом окажется Йон Лесоруб.
– Этого мало, – сказала Элисса. – Тебе не удержать Харденс-Гроув с двумя сотнями Горных Копий и лесорубами, которых не наберется и двадцать.
– Я уже вызвал подкрепление, – ответил Раген; карета тем временем въехала на двор их особняка.
Во главе пятидесяти вестников и еще сотни воинов из охраны каравана стоял цеховой мастер Малькум, в тесных доспехах, которых не надевал двадцать лет. Все панцири были надраены, в руках – длинные копья с наконечниками из меченой стали.
Дерек возглавлял две дюжины метчиков. Те, привычные больше к тихим мастерским, нежели к дорогам и открытым ночам, держали копья неуклюже, но Раген понимал, что при хорошей работе они поспособствуют обороне больше, чем воины.
Ждали и лейтенант Ворон с сержантом Геймсом.
– Дружище, ты уверен, что потянешь? – спросил Раген. – Ведь еле выжил!
– Мы живы благодаря тебе, – ответил Ворон. – Юкор предложил Горным Копьям выдвинуть добровольцев. С нами идут все, кого ты вернул к жизни.
С этими людьми Раген переговорил в кулуарах двора и ожидал их.
Но он не рассчитывал на Кирина.
Однако герольд был здесь. Его окружала стайка подмастерьев, которые усердно разучивали сложные пассажи из музыки Восьмипалого. Раген подошел к ним, и Кирин объявил паузу:
– У нас мало времени на репетиции, цеховой мастер.
– Юкор тебя вышвырнет, если узнает…
– Я вышел в отставку, – сказал Кирин. – Еду с тобой.
В горле у Рагена возник комок. Меньше месяца тому назад он презирал этого человека. Теперь же… Он поглядел на подмастерьев. У многих в глазах стоял страх.
– Они готовы?
– Я не дам честного слова, что готов сам, – ответил жонглер. – Жена считает, я спятил. Но я пятнадцать лет приписывал себе заслуги Арлена Тюка. Ночь, я велел подмастерьям избить его за то, что он посмел сказать правду перед толпой.
Кое-кто из подмастерьев потупился, но отрицать услышанное не стал.
– В пути я видел то же, что и ты, – продолжил Кирин. – Демоны на подходе. Мы начинали вместе, когда привели сюда из Тиббетс-Брука Арлена Тюка. Правильнее будет и закончить сообща.
– Ничто не кончается, – сказала Элисса. – Если ты не надеешься пережить первую ночь новолуния, уведи местных в Милн. Пусть объедают нас, мне нет до этого дела.
– Я не мученик, – заявил Раген. – Я не собираюсь умирать ради гордыни Юкора.
– Раген, – произнес Амон Гроув. – Хвала Создателю, ты прибыл. Демоны лезут на метки, будто маревника обожравшись. После того, что случилось с Первым полустанком, полгорода готово бежать.
Раген кивнул, но не спешился. Обозревая окрестности, он разворачивал Сумеречного Плясуна то в одну, то в другую сторону.
– Возможно, что и придется, Амон.
Старик опешил:
– Ты же привел столько солдат! Их не меньше, чем жителей в этом проклятом селе! Хочешь сказать, этого мало?
– Я говорю, что разумно приступить к сборам – вдруг придется уходить в спешке, – ответил Раген. – Никаких тяжестей, брать только еду и одежду. Дойти будет нужно за день.
– Ночь!.. – пробормотал тот.
– Это не самое скверное. – Раген соскочил с коня, вынул из седельной сумки карту и развернул ее перед Амоном.
– Посевы едва взошли, – сказал он затем. – Это упрощает задачу. Нам понадобятся ваши пахари, чтобы покрыть поля великими метками.
Амон подался к нему, сперва сощурив, а потом вдруг округлив слезящиеся глаза:
– Да ведь погибнет половина урожая!
– По нашим прикидкам – двадцать семь процентов, – уточнил Дерек.
– Ах, всего двадцать семь? – всплеснул руками Амон. – Тогда все чудесно, да?
– Если мы не пожертвуем этими процентами, Амон, урожай будет некому есть, – сказал Раген. – Я прибыл не с ходатайством к поселковому совету. У меня есть письменное предписание самого Юкора призвать ваших людей на военную службу и укрепить селение. Окажи нам обоим услугу – не усложняй, хорошо? Мы попусту расходуем дневной свет.
Амон окинул взором Йона и колонну солдат:
– Вижу, что выбор у меня небогат.
– Вот и молодец, – откликнулся Раген.
Меченые столбы, равномерно расставленные на полях, и фруктовые рощи явились отличными рабочими ориентирами, и метчики, быстро набросав чертежи великих меток, направили плуги гроувчан. Следом пошли с лопатами караванщики Малькума, которые засыпали борозды известняком, и белые полосы отчетливо выделялись на темной почве. Работали со всей осторожностью, но Раген понял, что в предварительных расчетах недооценил ущерб от потравы.
Горные Копья под командованием лейтенанта Ворона окапывались перед наружной оградой, чтобы вести огонь хоть из какого-то укрытия. А в случае отступления высота стены внутренней как раз позволит стрелять поверх.
Они трудились три дня и каждую ночь ждали демонов, но враг не шел.
«Дожидаются новолуния», – заключил Раген.
Цикл начинался в ночь третью. Когда солнце повисло над горизонтом, Раген и Йон поднялись на колокольню Праведного дома гроувчан, чтобы осмотреть укрепления. Великие метки выделялись резко, барьер был прочен – но хватит ли его?
– Знакомое чувство, – проронил Йон, видя, что Раген не находит себе места.
– Неужели? – ответил он. – Я в нем и сам не разберусь.
– Будто чешется, где не достать, – пояснил Йон. – Такая жуть от того, что будет, уж скорее бы началось.
– Не без этого, – согласился Раген. – Но вдруг подземникам вообще нет дела до Харденс-Гроува? Что, если они собираются штурмовать стены Милна, пока мы гоняемся за химерами?
Йон пожал могучими плечами:
– Пустопорожние разговоры. Понятно, что ты на взводе, но на тебя смотрят люди.
Раген еще раз глянул вниз. Не на укрепления, а на мужчин и женщин, там трудившихся. Да, на него посматривали многие.
Он выпрямился и напустил на себя уверенность большую, чем испытывал.
– Как бы сейчас поступил Арлен?
Йон усмехнулся:
– Толкнул бы им обычную речь – мол, все вы Избавители, или еще какое-нибудь демоново дерьмо.
– Ты не согласен? – спросил Раген.
Йон снова пожал плечами:
– Господин Тюк всегда был скромным вальщиком. Народ это ценил. Людям нравилось слышать, будто от них что-то зависит и сам Создатель свидетель, что это правда. Но Избавитель только один.
Свет полностью померк, на шлеме Рагена ожили метки, и, когда демоны начали восставать, его глаза переключились на меточное видение.
– Я не речист. – Повернувшись, Раген направился к лестнице. – Каждому свое.
– Пригнись! – крикнул Раген.
Горные Копья прянули в стороны, и юная метчица-подмастерье нарисовала ударную метку, которая расколола булыжник до того, как тот перекатом испортил великую метку. Несколько защитников не успели убраться; их опрокинуло ударной волной и завалило камнями.
Раген не знал, что она могла еще сделать, но девушка застыла на месте, с ужасом глядя на людей, пострадавших от ее чар. До глубины души потрясенная, она не заметила, что в нее целится другой демон.
– Кара!
Раген воздел стило, но девушку раздавило прежде, чем он начертил первую метку. Метчики успешно осваивали магию хора, но боевого опыта еще не набрались.
Тут же что-то толкнуло Рагена, и он грянулся оземь, дыхание пресеклось. Его обдало волной воздуха от пролетевшего камня.
Йон помог ему встать, без труда подняв его, закованного в стальные доспехи, на ноги.
– Шел бы ты куда подальше с передовой. Ты у демонов на заметке.
Действительно, стоило Рагену показаться, как подземники сосредоточивались на нем. Они не забывали обстреливать метчиков, но даже Дерек заботил их меньше, чем Раген. Он завернулся в меченый плащ и медленно отступил в охранную зону, которую Кирин с подмастерьями создали перед внутренней стеной.
Три великие метки, окружавшие Харденс-Гроув, пали одна за другой. Демоны целенаправленно били по рубежу обороны, освобождая широкое пространство, вместо того чтобы проделывать ненадежные узкие коридоры. Они еще не были готовы к полноценному штурму стены, но защитникам уже приходилось туго.
Горные Копья прекратили стрельбу, приберегая боеприпасы для обороны внутренней стены. Половина из них примкнула штыки и присоединилась к бойцам рукопашного боя, а остальные заняли позиции наверху.
За воинами тянулись сотни гроувчан, которые добивали подземников мечеными сельскохозяйственными орудиями.
На некоторых уже действовала магическая отдача. Амон Гроув больше не опирался на грабли. Старик опустил их на распростертого полевого демона плавно, как в молодости, когда рыхлил твердую почву. Зубцы, покрытые колющими метками, вспороли демону брюхо.
Молодые гроувчане, напитавшиеся ночной силой, с излишней самоуверенностью рвались в бой. Раген назвал бы их смельчаками, но знал, что причина их доблести – сочетание страха, возбуждения и магии демонов. Такая смесь могла убить, когда человеку недоставало сил направить ее в нужное русло.
Ударная волна магии сбила с ног группу защитников. Никто серьезно не пострадал, но несколько человек, с трудом поднявшись, сперва оцепенели, а после обратили оружие против товарищей. В основном это были Горные Копья, открывшие огонь по конным вестникам, но и простой народ пошел с граблями и мотыгами на соседей, которых знал всю жизнь.
Раген увидел, что жертвы остались без меченых наголовников. Он огляделся, но мозговых демонов не нашел, однако от осмотра закружилась голова, а мысли… смешались.
Встряхнувшись, он поднял стило и, начертив метки, направил ветер на известняковую пыль, которой засыпали борозды уже погубленной великой метки. Взвилось облако пыли, и в самой его гуще проступил силуэт, похожий на человеческий, не крупнее подростка, с луковичной, конической головой.
– Мозговой демон! – прогремел Раген и послал лектрический разряд, вложив в него столько энергии стила, сколько осмелился.
Молния поразила демона в грудину. Мозговик опрокинулся навзничь; искажающее поле, которое он создал вокруг себя, сгинуло. Дерек и еще трое метчиков присоединились к обстрелу, но тут вперед вырвался полевой демон, разраставшийся с каждым скачком. Чешуя стала толще и превратилась в твердый панцирь демона скального. Он встал над хозяином, чтобы принять на себя удары, пока тот приходит в себя.
– Сосредоточьте огонь! – заорал Раген.
Стрелы простые и арбалетные утыкали хамелеона, он стал похож на ежа, а метчики нарисовали холодовые метки. Пули Горных Копий разослали по замерзшей броне паутину трещин.
Раген опустошил стило последней ударной меткой и раздробил черепаший панцирь, который отрастил хамелеон, но было поздно. Когда тот рухнул, выяснилось, что его господин исчез.
Мозговик бежал с поля брани.
Перемена мгновенно отразилась на демонах: организованное нападение сменилось прежней, животной яростью и они перестали сопротивляться музыке Кирина и его подмастерьев.
Жонглеры повергли обезвреженных полевиков в замешательство, чем быстро воспользовались Йон, Малькум и Ворон. Они делали короткие вылазки за великие метки, калеча и убивая беспомощных демонов.
Все это позволило выиграть время, но недостаточно. Очень быстро мозговик очухался, и дисциплина в рядах неприятеля восстановилась. Через час людям пришлось отступить и взять под охрану внутреннюю стену.
Дерек поймал Рагена, когда он вошел в ворота.
– Я отправил метчиков в тыл. Им больше не выдержать. – Дрожащими пальцами он поднял стило. – Как и нам.
Раген кивнул. Он тоже провел через себя слишком много магии и теперь весь горел. Вынул часы. Через час небо начнет светлеть – и мозговики уберутся. Через два растают даже самые смелые демоны.
– Держите стену! – крикнул он, нарисовав метки, чтобы клич разнесся по селению, и снова бросился на передовую. – Скоро рассвет! Бейтесь за ваши дома, ваших близких, и все мы увидим солнце!
– Скальник! – завопил страж.
Раген взбежал по лестнице на стену и увидел скального демона, который изготовился к броску. Раген поднял стило, но голова закружилась, и метка не получилась. Камень врезался в ворота, оставил вмятину в стали и разломал петлю. Створки перекосились.
Подземники хлынули в брешь, образовавшуюся меж меток, и Горные Копья открыли огонь, но долго им было не продержаться.
– К воротам! – закричал Раген.
Он сунул стило под доспехи в карман, когда к нему вывели Сумеречного Плясуна, нагруженного копьем и щитом.
Кирин и подмастерья взялись за дело, но музыка не отвлекла мчавшихся демонов. Они ударили в просевшие ворота и совокупной массой сорвали их с уцелевших петель.
Музыканты переключились на другую мелодию, на сей раз полную расстроенных, режущих ухо пассажей, которые выбили демонов из равновесия, когда защитники перешли в контратаку.
Бой продолжался. Раген потерял счет времени. В стене открывались все новые бреши, и он гонял Сумеречного Плясуна от одной к другой, созывая людей.
Небо уже светлело, когда им пришлось покинуть стену и отступить на поселковую площадь, где метки еще держались. Жонглерская музыка эхом отдавалась от стен и подавляла тварей; демоны, зажатые между мечеными зданиями, сделались легкими мишенями.
Но потом каменный демон швырнул кусок щебня и поразил Рагена в грудь. Доспехи выдержали, но он свалился с Сумеречного Плясуна, ударился о мостовую, и плечевая кость выскочила из сустава.
Он кое-как поднялся, в ушах зазвенело, исполинский скакун встал на дыбы, прикрывая его. И тут сквозь шум и гам донесся звук, прекраснее которого не было ничего на свете.
Пропел петух.
Рассвет наступил.
Впившись зубами в кожаную ткань, Раген дернулся в руках Малькума и Дерека, когда Йон резко и с подворотом рванул его за руку, вправляя плечо.
Раген выплюнул меченую перчатку. Во рту остался привкус краски и пота, ихора и крови.
– Ночь, Йон! Давно ты выучился на травника?
Йон повел плечами:
– Не выучивался я. Когда дом полон ребятни, поневоле узнаешь кое-что о костях.
– Создатель! – простонал Раген.
– И тебе повезло, что он рядом, – заметил Малькум. – Местная травница и ее подмастерья сейчас немного заняты. Как скоро мы выступим в путь? – спросил он. – Нельзя терять ни минуты.
Верховой вестник мог выехать из Гроува на рассвете и добраться до Милна ко второму завтраку, но гроувчане были вымотаны, изранены и большей частью пешие. Хорошо, если достигнут города к ночи.
– Мы грузим раненых, – ответил Малькум. – Сможешь ехать верхом?
– Справлюсь, – кивнул Раген.
– Молодчина, – сказал Малькум. – Твоему зверюге все нипочем. Если погнать во весь опор, то можно вернуться…
– Нет, – возразил Раген. – Я не брошу людей на дороге. Не только Сумеречный Плясун топтал демонов мечеными копытами, и не он один зарядился. Пошли вперед пару вестников, пусть мчатся галопом. Один к герцогу, другой к Элиссе. Пусть доложат, что мы покидаем Харденс-Гроув.
Раген возглавил нестройную процессию гроувчан, которые мало что взяли в путь помимо воды и одежды. Поселок, служивший им домом многие поколения, лежал позади в развалинах и горел.
Малые дети и дряхлые старики липли к повозкам с ранеными. Раген всячески подгонял людей, но город предстал перед ними лишь в сумерках.
Стены Милна были на месте, но пострадали зримо, у их подножия виднелись горы каменной крошки. Метчики восстанавливали символы, повиснув на тросах. Воняло подземниками, оставленными гореть на солнце.
Вдали прозвучал вечерний колокол. Раген повернулся к измученным беженцам:
– А теперь бегом марш! Когда сядет солнце, никто не оставит ворота нараспашку!
– Ворота закрываются! – крикнул сверху стражник, когда Раген въехал в город во главе гроувчан.
– Если закроешь перед носом у людей, полетишь со стены! – прокричал в ответ Раген.
Гроувчане входили, но изнуренная колонна растянулась далеко по дороге. Небо быстро темнело.
– Приказ Юкора, новограф, – сказал стражник.
Раген сплюнул. Сзади плелись самые немощные и беззащитные, но Сумеречного Плясуна невозможно развернуть в горловине, и Раген не мог к ним вернуться. Забывшись, он соскочил с коня, и раненую руку пронзила боль. Кисть разжалась.
Йон поймал его лапищей:
– Ну-ка полегче.
– Ведите гроувчан в мой дом, – велел Раген Йону и Дереку. – Будет столпотворение, но мы продержимся ночь, а утром разберемся.
– А ты куда собрался? – спросил Йон.
– Назад, помогать.
– И сильно думаешь помочь с такой-то рукой?
– Может, и нет, – ответил Раген, – но стражи увидят, что Утренний новограф остался снаружи, и дважды подумают, прежде чем запирать ворота, пока народ еще заходит.
Раген протиснулся к выходу. Стражи попытались преградить ему путь, но Йон подоспел и отпихнул их, как ничтожную мелюзгу.
Оставшихся за воротами гроувчан охватила паника. Первыми в город въехали конники – вестники Малькума, метчики Дерека и Горные Копья Ворона. Они доставили женщин и детей, сколько смогли. Перегруженные подводы, малопригодные для больших переездов, еле ползли. Одна несчастная кобыла, в одиночку тянувшая повозку с ранеными, рухнула и создала затор.
Йон перерубил постромки и, движимый милосердием, опустил на голову бедной животины топор. Затем впрягся сам и – невиданное дело – покатил повозку.
Раген шел вдоль строя и поторапливал людей как мог. На дороге лежал седой дед, а мальчик не больше шести лет от роду тянул его, умоляя встать.
– Ступай, – проскрипел тот. – Разыщи мать и сестер.
– Так не годится, старче, – сказал Раген. – Мы никого не бросаем.
– Лодыжку подвернул, – ответил старик. – Заклинаю тебя – уведи моего внука.
Взглянув на мальчика, Раген нахмурился. Он не мог положиться на руку – и пацана нести, и деда поддерживать. Присев на корточки, он с гроувчанским акцентом проговорил:
– На спину, малец! Живо, как белка!
– Я деду не брошу! – крикнул тот.
– И я не брошу, мы все пройдем, а ты не ной! – гаркнул Раген.
Мальчик запрыгнул ему на спину и вскарабкался повыше. Здоровой рукой Раген подхватил старика под мышку.
– Я вряд ли… – начал было дед.
– Заткнись и вставай! – перебил его Раген тем же тоном, каким обращался к малышу.
На деда это подействовало не хуже, и Раген, крякнув, выпрямился и поднял обоих.
– Уй! – взвыл и скривился старик, сделав шаг.
– Завалишься, когда будем внутри, – сказал Раген.
К ним поспешили на помощь, но солнце уже зашло за горизонт. Восставание ожидалось в любую секунду. Он глянул на ворота. Его люди, даже Ворон с Горными Копьями, держали их открытыми настежь и пропускали последних беженцев.
Над землей курился и сгущался туман.
– Бегом! – крикнул Раген, и дикий ужас учетверил его силы.
Он неуклюже заскакал, таща старика волоком, пока не подоспели Кэл и Нона Лесоруб. Кэл сорвал с его плеч мальчика, а Нона перебросила старца через плечо, как мешок картошки.
На стенах трубили в рога и пытались закрыть ворота. Раген оглянулся на бегу: мелкие подземники уже полностью сформировались. К проему мчались полевые и огненные демоны. Он выхватил из потайного кармана стило и задержался ровно настолько, чтобы быстро начертить в воздухе метки. Раген сделал это впервые за наступившую ночь, но магия уже ошпарила его кожу, будто кипятком. Он стиснул зубы и полностью зарядил метки, понимая, что от этого зависит жизнь всех.
Демоны врезались в магический барьер, как в кирпичную стену. Его надолго не хватило, но задержка дала время, чтобы пропустить последних беженцев в город и захлопнуть ворота.
Послав остальных вперед, Раген взобрался на стену вместе с Вороном, Геймсом и Йоном. Наверху их взорам предстала мрачная картина. Скальные демоны тоже сгустились полностью. Они рылись в мусоре, выискивая камни побольше. Стены укреплялись метками, но их прочность имела предел. Усиленная бомбардировка разъест защиту.
Горные Копья не дали противнику шанса. Приблизившись на расстояние броска, подземники очутились в зоне обстрела тяжелых пушек. Железные ядра были покрыты метками, и на глазах у Рагена одно пробило скальному демону грудь и опрокинуло его навзничь. Тварь продолжила светиться в меточном видении, но аура поблекла – омертвела.
Раген взглянул на штабеля боеприпасов. Они были невысоки, а многие ядра – выщерблены и опалены после вчерашнего ночного боя.
Еще один скальный демон отвел руку для броска, но орудийный расчет поторопился с наводкой и промахнулся. Раген дождался, когда рука пойдет вперед, и, тщательно вычертив ударную метку, зарядил ее ровно настолько, чтобы выбить из когтей камень. Однако энергия все равно отозвалась в нем ударом под дых.
Демон споткнулся, затем повернулся и попытался поднять снаряд, но другому расчету хватило времени засадить ему в спину двенадцать фунтов меченого железа.
Но демоны все напирали, умножаясь числом настолько, что силы, брошенные на разгром Харденс-Гроува, казались мизерными.
– Скорее в особняк, – сказал Раген Йону.
Сумеречный Плясун и огромный мустанг Йона легко поравнялись с беженцами. Подземники не могли прорваться через булыжную мостовую, а метки на крышах складывались в сеть, которая надежно защищала от воздушных демонов. Опасности на улицах не предвиделось, но в рог затрубили со всех сторон.
– В чем дело? – спросил Йон.
– Демоны в городе, – ответил Раген.
– Как же это возможно? – поразился Геймс. – Мы только что со стены, она держалась!
– Не знаю, но держи людей наготове.
Ворон кивнул и начал раздавать команды. Его воины выдохлись не меньше, чем гроувчане, боеприпасы кончились. Если дойдет до драки, в ход пойдут мускулы и штыки.
Трубный зов множился, всюду мелькали вспышки: демоны испытывали метки жилых домов и государственных зданий.
– Во имя тьмы ночной – да что же… – Раген не договорил.
Улица впереди провалилась. Гроувчане и солдаты рухнули вниз в потоке булыжников, известки и земли. Раген, Йон и Ворон успели придержать коней и осадили назад от ямы.
В дыре кишмя кишели подземники. Они набросились на несчастных и разорвали их в клочья.
– Они в старой канализационной системе! – воскликнул Раген.
– Разве она не запечатана, не помечена? – спросил Ворон.
– Да, это сделали в прошлый раз, когда демоны туда сунулись. Либо Юкор поскупился на починку, либо мозговые демоны нашли обходной путь.
Дерек и Малькум с кучей беженцев оказались по другую сторону провала.
– Не останавливайтесь! – крикнул Раген. – Мы догоним!
Демоны полезли из проема, и он, натянув поводья Плясуна, погнал его в объезд по боковой улице, чтобы настичь группу Дерека. Дыра образовалась и там, подземники выбирались наружу.
Обмотав поводья вокруг больной руки, Раген доверился ногам Плясуна. Он вынул стило и нарисовал метки, чтобы на время запечатать яму. Голова пошла кругом, но он пришпорил Плясуна, и скакун рванулся вперед, отшвырнув мечеными копытами двух полевых демонов.
Подземники рвались за метки жилых домов, но гильдия Рагена постаралась на славу. Без скальных и лесных демонов, которые могли проломить стены и двери, но были слишком велики для канализации, мелкие твари оказались в безвыходном положении.
Утешение слабое, так как подземники быстро осознали тщетность своих усилий и переключились на более легкую добычу – беженцев, спешивших на холм в особняк, и Раген молился, чтобы стены выдержали.
Явился отряд Горных Копий; началась стрельба залпами, чтобы товарищи успевали перезарядить огненосное оружие. На пулях не было меток, они прошили демонов насквозь и нескольких уложили, но большинство тварей скорее озлились, чем пострадали. Эти люди не прошли того испытания боем, какое выпало на долю стрелков Ворона. Они расходовали заряды на стрельбу по второстепенным участкам, а многие и вовсе накрывали шквальным огнем беженцев.
– Стреляйте в голову и середку туловища! – крикнул Ворон.
Он подал знак своим людям прикончить раненых демонов штыками, пока те не оправились и не восстали заново.
Однако огонь привел демонов в бешенство, а Горные Копья оказались не готовы к их лютой контратаке. Солдаты были в шлемах, но с засильем огненосного оружия отпала надобность в обычных доспехах. И сейчас их серо-голубые мундиры окрасились кровью.
Взобравшись на стены, полевые и огненные демоны принялись плеваться огнем и вторглись в самую гущу солдат. Люди не успели примкнуть штыки. Они истошно кричали, терзаемые когтями и клыками. Одному оторвали ногу. Второго подожгли, и жар демонова огня воспламенил патронницу – противников расшвыряло; окровавленные, они оба рухнули наземь, но огненный демон отряхнулся и встал, а солдат – уже нет.
Раген улучил минуту и послал в демона увлажняющую метку. От магии свело желудок, перед глазами все поплыло, но дело того стоило: метка вытянула из воздуха влагу и чешуя демона зашипела, обращаясь в пар. Пока демон корчился и верещал, Раген пришпорил коня и сорвался в галоп.
Они неслись по улицам, возвращаясь кружным путем на маршрут, которым Дерек уводил беженцев. Заметили конных вестников – те сбивали людей в кучу и направляли гроувчан в обход наиболее пострадавших улиц. Кирин, как мог, прикрывал их музыкальным щитом. Многие окрестные здания повредились, и демоны вовсю пользовались слабостью меток.
Из одного с криком выбежали мужчина и женщина с малыми детьми на руках. За ними гнался по пятам целый урожай слюнявых полевых демонов.
– Йон! – крикнул Раген.
– Уже! – откликнулся Йон, пришпоривая коня.
Кэл и Лари последовали за ним, и тройка лесорубов прорубилась сквозь свору, а семейство успело присоединиться к беженцам.
И так все длилось, пока не показался наконец дом Рагена. Демоны царапали стены, но мощные метки вновь и вновь их отбрасывали. Даже из хвоста процессии Раген видел Элиссу, которая стояла на стене, ярко светясь от магии, и рисовала в воздухе стилом сверкающие серебристые метки, прореживая вражеские ряды и расчищая для беженцев путь.
Ворота распахнулись, в проем хлынули слуги Рагена, вооруженные длинными мечеными копьями. Они создали заслон, отогнали демонов и освободили дорогу.
Гроувчане, вестники, метчики и солдаты заполнили двор, и стало не продохнуть, но вот ворота с лязгом захлопнулись, и люди наконец обрели покой.
Раген не сполз – свалился с коня.
– Они все прибывают! – крикнул со стены стражник.
Раген попробовал разогнать черноту перед глазами и встать, но Элисса, чертившая метки, чтобы вылечить ему руку, уложила его толчком.
– Лисса, некогда со мной нянчиться, – сказал Раген. – Мне надо…
– Тебе надо отдохнуть, иначе от тебя никакого толку.
Скрепя сердце он признал ее правоту. Двор кружился перед глазами, а мышцы, через которые прошло столько магии, горели огнем. Но Раген все равно уперся:
– Метки не выдержат такого наплыва. Если они обрушили даже улицу…
Элисса еще раз толкнула его. Она раскраснелась от магии и обращалась с ним как с ребенком.
– Я этим займусь.
Она крикнула Маргрит:
– Неси простыни! Все! Чем белее, тем лучше!
Маргрит не стала оспаривать странный приказ, хотя Раген не понял, зачем понадобилось белье.
Элисса начертила стилом звуковую метку и в сотню раз усилила голос:
– Всем посмотреть под ноги! Не наступайте на рисованные линии! Если стоите на очерченном участке, поднимите руки! Если нет – сядьте на землю!
Перепуганные люди немедленно подчинились, и на булыжниках восстановились контуры великой метки. Элисса и метчики пошли по двору, толчками расставляя собравшихся по местам.
Метка успела ожить и замерцала, когда из дома выбежали слуги с белыми простынями.
– Стоящие пусть возьмут простыни и держат над головой! – крикнула Элисса.
Великая метка быстро зажглась, Втягивая внешнюю магию и разжигая ауры тех, кто стоял вдоль ее границ. Усталость сняло как рукой; люди выпрямились, и линии стали еще более четкими.
От света магии демоны взвыли. Они пятились от барьера, пока не решили податься в город на поиски добычи повернее.
