Глава 37
В квартире Лины, в которую вошли Павел, Джон и Шапиро, не было никаких изменений, единственное — исчез начертанный мелом на полу силуэт лежащего тела. На стене, в которой все еще оставались два отверстия, проделанные полицейскими при извлечении пуль, на том же месте висела картина Поллака.
Осмотревшись, Шапиро спросил:
— Братцы, объясните сначала, что вы хотите найти?
— Пулю, — сказал Павел.
— Пол, я что-то вас не пойму… Ведь все пули найдены.
— Нет, не все.
— Как не все? Вот две дырки, копы достали из них две пули. Третью извлекли из сердца Кеннета Луксмана. Какая еще может быть пуля?
— Та, которая осталась в стене.
— В стене? — Шапиро внимательно осмотрел стену. — В этой стене?
— Возможно, в этой.
— Но ведь она чистая, пулевого отверстия нет.
— Нет, потому что оно замазано.
— Замазано?
— Да, заштукатурено и покрыто краской.
Запись разговора Кирьята и Кейеса Шапиро уже видел, но смысл замечания о полах, стенах и потолках, судя по его виду, понял только сейчас.
— Черт… Что, вы считаете, такое возможно?
— А почему нет? Надо только заранее подготовить замазку и краску.
— Интересная история. — Шапиро снова оглядел стену. — Ладно, возможно, вы правы. С чего начнем?
— С металлоискателя, — сказал Павел.
— С металлоискателя? Ах, ну да.
— Джон, я займусь. — Взяв металлоискатель, Павел осмотрел стену. — Картину, пожалуй, лучше снять. Джон, сделаешь?
— Да, конечно. — Сняв картину, висевшую на ввернутом в деревянный шлямбур металлическом шурупе, Джон приставил ее к журнальному столику и, взяв отвертку, вывернул шуруп.
Надев наушники металлоискателя, Павел подошел к стене и внимательно изучил место, на котором зияли два отверстия. Осмотрев после этого всю стену, заметил:
— Краска на стене рядом с этими дырками везде ровная. Если он в самом деле замазал отверстие — работа чистая.
— Если посветить люминесцентной лампой, новая краска все равно проявится, — заметил Джон.
— Конечно. Но с лампой много возни, нужно завешивать все шторы.
— Она вообще глубоко должна сидеть, эта пуля? — спросил адвокат.
— По идее, не очень, — сказал Павел. — По этим двум дыркам в стене можно определить, что сначала идет слой штукатурки, потом слой теплоизоляции, потом начинается кирпичная кладка. Пуля, выпущенная из пистолета типа «байонн», легко пробивает штукатурку и теплоизоляцию, но в кирпичной кладке застревает.
— То есть металлоискатель сразу определит, есть ли в стене третья пуля?
— Конечно. Точнее, он определит наличие металла, а пуля это или не пуля, мы поймем, когда вскроем стену. Ладно, начну.
Включив металлоискатель, начал проверять стену. Щуп медленно, с амплитудой от пола до потолка, ходил вверх и вниз, и, когда до одного из отверстий, пробитых пулей, осталось около метра, он услышал в наушниках резкий звук. Прижав щуп к этому месту, сказал:
— Кажется, есть.
— Есть? — спросил Шапиро.
— Да, здесь, где мой щуп, прибор реагирует. Если не трудно, отметьте это место.
— Сейчас. — Подойдя к стене, Шапиро достал ручку; пометив крестиком место, у которого застыл щуп, спросил: — Что, все?
— Нет, не все, надо проверить всю стену. Подождите, я поищу.
Пройдя с металлоискателем всю стену до конца и не услышав сигнала, выключил прибор.
— Все. Металла в стене больше нет.
Подойдя к сделанной Шапиро отметке, Джон тщательно изучил ее:
— Черт… Абсолютно гладкая стена.
— Так и должно быть, — заметил Павел.
— Что будем делать? Доставать пулю?
— Джон, если мы убеждены, что это пуля, ее нужно доставать. Только делать это должна полиция.
— А что еще это может быть? — спросил адвокат.
— Все, что угодно. Допустим, гвоздь или тот же шуруп, который испортил стену, и его просто в нее вбили. А затем аккуратно замазали чем-то и закрасили.
— Такое маловероятно, — заметил Джон. — Но теоретически может быть.
— Но полицию мы должны вызвать в любом случае, — сказал Павел.
— Вот что, позвоню-ка я лейтенанту Хьюджу. — Джон взял телефон. — Боюсь, разговор будет долгим, так что потерпите.
Разговор с лейтенантом Хьюджем в самом деле продолжался неоправданно долго, но в конце концов Джон сообщил, что лейтенант сейчас приедет.
Лейтенант Хьюдж появился в квартире Лины минут через двадцать. После того как Павел, Джон и Шапиро объяснили ему, почему именно они его вызывали, он довольно долго разглядывал стену с двумя пулевыми отверстиями. Наконец, посмотрев на Шапиро, сказал:
— Мистер Лейтнер объяснил мне, что вы, как адвокат, защищаете интересы проживающей в этой квартире Лины Гжибовски. Это так?
— Да, это так.
— В таком случае я, как человек, возглавляющий расследование убийства Кеннета Луксмана, хочу спросить: может, вы объясните, где находится сейчас Лина Гжибовски?
— Объясню. — Мягко улыбнувшись, Шапиро дружески взял Хьюджа под локоть. — Лейтенант, где она находится именно сейчас, я не знаю, но даю вам слово, я намерен ее разыскать, чтобы развеять недоразумение, которое длится уже довольно долго.
— Не понял. — Хьюдж настороженно прищурился. — Какое недоразумение?
— Недоразумение, что Кеннета Луксмана убила якобы она.
— Тут нет никакого недоразумения, мистер Шапиро. Кеннета Луксмана убила Лина Гжибовски.
— Ошибаетесь, лейтенант. Кеннета Луксмана убил другой человек.
— Нет, вы ошибаетесь, мистер Шапиро. Кеннета Луксмана не мог убить другой человек. В момент убийства в этой квартире находились только два человека, Лина Гжибовски и Кеннет Луксман.
— Вот в этом я как раз и не уверен. Факты, о которых я знаю, наоборот, говорят, что в момент убийства в этой квартире, помимо Лины Гжибовски и Кеннета Луксмана, находился еще один человек.
— Да? — Угол рта Хьюджа уполз к уху. Эта гримаса оставалась на лице лейтенанта до момента, когда он убедился, что его ирония воспринята. — И кто же был этим человеком, интересно?
— Придет время, я вам это объясню. — Шапиро снова взял Хьюджа под локоть. — Лейтенант, я мог бы попросить вас присесть?
— Присесть? — Лейтенант пожал плечами. — Почему нет. Я могу присесть.
Подождав, пока Хьюдж сядет, Шапиро сел сам, достал ручку, вырвал листок из записной книжки и, написав две буквы, «Л» и «К», отвел от них две стрелки. Положив листок на журнальный столик, придвинул его к лейтенанту:
— Посмотрите. Покосившись, Хьюдж спросил:
— Что это?
— Это схема, к которой я хотел бы привлечь ваше внимание. Я могу это сделать? Я имею в виду, привлечь внимание к этой схеме?
— Почему нет. Только объясните, в чем суть этой схемы.
— В том, что если «Л» — Лина Гжибовски, а «К» — Кеннет Луксман, то мы должны считать, что в момент убийства в этой квартире действительно находились только они. А теперь хочу спросить: вы установили, сколько выстрелов произвела Лина Гжибовски?
— Установили. Только вы зря чертите эти схемы, я прекрасно представляю все и так.
— Все же со схемами лучше, для меня, во всяком случае. Итак, Гжибовски произвела три выстрела. — Шапиро написал на листке «Зв». — Из какого оружия?
— Из пистолета «байонн».
— Сколько зарядов имеет «байонн»?
— Семь зарядов.
— Ага… — Ручка адвоката вывела «7з». — После того как Гжибовски сделала три выстрела, сколько зарядов должно остаться в обойме?
— Четыре.
— Ясно. — Рядом с «7з» Шапиро написал «4з». — Сколько гильз вы нашли на месте происшествия?
— Три гильзы.
— Отлично. — Адвокат вывел «Зг». — А пуль?
— Тоже три. Точнее, две пули мы нашли вот здесь. — Хьюдж кивнул в сторону двух отверстий в стене. — Третью судебный врач извлек из сердца Кеннета Луксмана.
— Понятно. — Шапиро начертал «Зп». — То есть по цифрам у нас вроде все сходится?
— Да, все сходится.
— Отлично. А теперь, что бы вы подумали, если бы нашли здесь, в этой квартире, еще одну пулю? Выпущенную из того же пистолета «байонн»?
Глазки-шарики Хьюджа некоторое время внимательно изучали адвоката.
— Да ничего бы не подумал. Подумал бы, что Лина Гжибовски сделала не три, а четыре выстрела.
— Но мы ведь договорились, что у нее в обойме осталось четыре заряда. Вот эти. — Шапиро дотронулся ручкой до пометки «4з» на листке.
— Значит, у нее в обойме осталось не четыре заряда, а три.
— Нет, четыре. Представьте, что перед вами лежит этот самый «байонн», в обойме которого осталось четыре заряда.
— Но он передо мной не лежит.
— А вы представьте, что лежит. Вы можете такое представить?
— Черт… — Хьюдж побарабанил пальцами по столу. — Хорошо, мистер Шапиро, допустим, я это представил. Что дальше?
— Дальше попробуйте объяснить, откуда эта пуля, восьмая, совершенно лишняя и посторонняя, могла здесь взяться? Причем, заметьте, без гильзы. Вы ведь не нашли четвертую гильзу?
— Нет. Дьявол… — Закрыв глаза, Хьюдж тронул двумя пальцами веки. Убрав руку, сказал: — Простите, мистер Шапиро, но я считаю этот разговор бессмысленным.
— Почему?
— Потому что вы говорите о некоей теоретической пуле. Меня же, как детектива, теоретическая пуля не интересует. Мне нужна пуля реальная.
— Вот-вот… — Шапиро легко дотронулся до рукава Хьюджа, как бы призывая к терпению. Снял очки, протер их платком и снова надел. — К этому я как раз и веду.
— К чему вы ведете?
— К тому, что сейчас мы покажем вам настоящую, реальную пулю.
— Да? — Хьюдж по очереди обвел взглядом всех находящихся в комнате. — И где она, эта пуля?
— В стене.
— В стене? — Хьюдж бросил беглый взгляд на стену. — Простите, но кроме этих двух дырок, я больше пулевых отверстий не вижу.
— Тем не менее пулевое отверстие есть. Третье пулевое отверстие. Точнее, оно было.
— Было где?
— Сейчас объясню. Вы можете подойти к стене? Помедлив, Хьюдж встал:
— Почему не подойти. — Шагнул к стене. — Извините, но третьего пулевого отверстия я нигде не вижу.
Шапиро указал острием ручки на крестик.
— Вот. Оно здесь. В этом месте. Всмотревшись в крестик, Хьюдж вздохнул:
— Где? Я не вижу никакого пулевого отверстия.
— Вы его не видите, но можете его услышать. Пол, будьте добры, дайте лейтенанту наушники.
Павел протянул наушники и, после того как Хьюдж их надел, медленно повел щупом металлоискателя вдоль стены. После того как щуп остановился на помеченном месте, лейтенант подтвердил кивком: слышу сигнал.
Дождавшись, пока Хьюдж снимет наушники, Шапиро спросил:
— Ну как? Сигнал есть?
— Сигнал есть. Но это совсем не значит, что там пуля.
— Лейтенант… — Адвокат сделал паузу, полную значения. — Лейтенант, поверьте, у нас есть все основания считать, что там находится именно пуля, а не что-то еще.
— Мистер Шапиро, то, что у вас есть основания, еще ничего не значит. У меня лично нет этих оснований.
— Так давайте вскроем это место. И посмотрим.
— Мистер Шапиро… — Хьюдж помолчал. — Если там действительно пуля, я не имею права вскрывать это место один. Я должен вызвать следственную группу с техником, специалистом-трасологом и фотографом.
— Так вызовите.
— А если там не пуля? — Судя по виду Хьюджа, его мучили сомнения. — Мне совсем неохота садиться в лужу. Да и у полиции Нью-Йорка не так много денег, чтобы по каждому пустяку вызывать следственную группу.
— Не беспокойтесь о деньгах, — сказал Шапиро. — Я оплачу вызов.
Хьюдж недоверчиво посмотрел на адвоката:
— Оплатите?
— Да. Хотите, чтобы я написал гарантийную записку? Или поверите мне на слово?
— Хорошо, мистер Шапиро, я верю вам на слово. — Подойдя к телефону, Хьюдж набрал номер. — Кто это, Портер? А, это ты, Тони… Слушай, пришли следственную группу на Восемьдесят четвертую… Да… Да… Ничего, трех человек как раз хватит… Да, я там… Хорошо, я жду.
Следственная группа из трех человек, которая вскоре появилась в квартире, сразу взялась за дело. Фотограф, коротко переговорив с Хьюджем, сделал несколько снимков стены с двумя дырами и местом, помеченным крестиком, после чего техник достал из чемоданчика инструменты и начал вскрывать стену. Трасолог стоял рядом, дожидаясь, когда он закончит работу.
Удалив примерно сантиметр верхнего слоя, техник сказал:
— Это место кто-то заделал. Здесь не штукатурка, а замазка типа «граунд».
— Подожди, я щелкну, — сказал фотограф. Подождав, пока фотограф сделает снимки, техник продолжил проходку, но уже осторожнее. Отложив молоточек и зубило, он взял щипцы и инструмент, напоминающий скребок зубного врача, и начал осторожно соскабливать замазку, удаляя ее по миллиметру. Затем обрезал скальпелем и ножницами часть теплоизоляции. Техник работал напряженно, от усердия он даже высунул язык. Наконец сказал:
— Есть. — Сняв инструментом последние крошки, взял кисточку, смахнул кирпичную пудру с тускло блеснувшего шарика. — Металл. Причем свинец.
Пригнувшись и изучив неровный металлический кружок, Хьюдж подтвердил:
— Да, это свинец. Вообще, это пуля.
— Все, — сказал техник. — Я свое дело сделал. Хью, Барни, теперь ваша очередь.
— Ага. — Трасолог, которого техник назвал Хью, замерил положение пули, после чего, взяв щипцы, осторожно вынул ее из стены.
Фотограф во время этого процесса непрерывно щелкал затвором.
Опустив пулю в пластиковый пакетик, трасолог посмотрел на Хьюджа:
— Лейтенант, что теперь?
— Возвращаемся в отдел. Всего доброго, джентльмены, надеюсь, каждого из вас я еще увижу.
— Безусловно, — сказал Шапиро. — Лейтенант, счет за вызов группы пришлите в мою контору. Да, и знаете, возможно, мне удастся разыскать мисс Гжибовски. Если это случится, мы с ней к вам подойдем, чтобы выяснить наши отношения. Думаю, это случится довольно скоро, может, даже сегодня. Но скорее завтра.
— Очень интересное заявление, — буркнул Хьюдж. — Надеюсь, вы понимаете, чем скорее вы с ней к нам явитесь, тем будет лучше?
— Лейтенант, я это прекрасно понимаю. Да, кстати, мистер Молчанов хотел бы посмотреть полицейские альбомы.
— Полицейские альбомы?
— Да. Мы с ним подозреваем одного человека, который мог выпустить эту пулю. Надеюсь, мистер Молчанов может к вам подъехать?
— Конечно.
