Битломания сошла на Британские острова в октябре 1963 года, как раз после завершения скандала с Кристин Килер и Профьюмо.

Сумасшествие не рассеивалось три года — оно распространилось и охватило практически весь мир. Гигантские толпы истеричных подростков всех слоев общества и оттенков кожи вопили «yeh yeh» так оглушительно, что больше ничего толком и не слышали. Все бились в тисках эмоционального, умственного или сексуального возбуждения. Все с пеной у рта рыдали, стаями леммингов неслись в направлении «Битлз» или просто падали в обморок.

Три года такое творилось по всему миру. В каждой стране наблюдались одни и те же сцены массового помешательства, которые трудно было вообразить раньше и вряд ли когда-нибудь повторятся. Сейчас это кажется выдумкой — и, однако, дело происходило только вчера.

Невозможно преувеличить битломанию — она была преувеличением сама по себе. Те, кому не верится, в архивах каждой крупной газеты найдут уйму слов и фотографий — пошаговые летописи того, что творилось, когда являлись «Битлз».

К 1967 году, когда это прошло и всеми овладела усталость или скука, и впрямь не верилось, что такое взаправду было. Неужто люди настолько свихнулись? А рано или поздно поддавались люди всех возрастов и интеллектуальных уровней, хотя, возможно, у некоторых обходилось без неукротимой подростковой истерии.

Мировые лидеры и знаменитости, которые зачастую поначалу предостерегали или критиковали, затем, перебивая друг друга, ссылались на «Битлз», изображали причастность, демонстрировали публике, что понимают: мы имеем дело с небывалым феноменом массовых коммуникаций.

В Британии взрыв случился внезапно в октябре 1963 года, и Брайан Эпстайн признается, что к такому повороту событий был совершенно не готов. Он готовился к успеху, поскольку успеха они уже добились. Но вот массовой истерии он не ждал.

Сингл «She Loves You» вышел в конце августа и стал хитом номер один, повторив историю предыдущих двух синглов. Уже в июне, когда у песни еще и названия-то не было, следующий сингл «Битлз» заказали тысячи фанатов. Накануне начала продаж предварительный заказ составил полмиллиона экземпляров.

К сентябрю «Битлз» заняли в Британии уникальное положение. У них была самая ходовая долгоиграющая пластинка — «Please Please Me». Они выпустили самый популярный миньон — «Twist and Shout». И им же принадлежал самый хитовый сингл — «She Loves You».

Но лишь вечером 13 октября 1963 года «Битлз» перестали быть просто героями занятных материалов с музыкальных полос и обернулись серьезными новостями из передовиц всех центральных газет.

В тот вечер битлы возглавили список лондонского «Палладиума» на афише концерта, который транслировали по телевидению под названием «Воскресный вечер в лондонском „Палладиуме“». По приблизительным подсчетам, битлов увидели пятнадцать миллионов телезрителей.

Аргайл-стрит, где находится «Палладиум», весь день осаждали фанаты. Прослышав о собравшихся толпах, стали прибывать журналисты. Поклонники, горы подарков и кипы телеграмм заблокировали служебный вход. Внутри невозможно было репетировать — с улицы доносились неумолчные вопли тысяч скандирующих людей.

Толпу приехали снимать бригады разных телекомпаний, хотя концерт транслировался их конкурентом. Застигнутая врасплох полиция оказалась не в состоянии контролировать публику. Было решено, что машину, которая увезет «Битлз», подадут к парадному входу, — все ведь ожидают, что битлы выйдут через служебный. В то время у них был «остин-принсесс» с личным шофером. Едва стали появляться хиты, старый микроавтобус Нила забраковали.

Полицейские — как им казалось, разумно — отогнали машину чуть в сторону от парадного входа, пряча ее от толпы. В результате, когда «Битлз», погоняемые Нилом, выскочили из здания, им пришлось метаться в поисках машины, а потом одолевать пятьдесят ярдов спринтом, и их чуть было не растерзала толпа.

На следующий день первые полосы пестрели длинными статьями и фотографиями беснующейся толпы. И все рассказывали не о том, хорошо или плохо «Битлз» спели, а о том хаосе, который вокруг них царил.

«С того самого дня, — рассказывает их пресс-атташе Тони Барроу, — все изменилось раз и навсегда. Моя работа уже не была прежней. Полгода я названивал в газеты и получал отказы, а теперь все репортеры и колумнисты гонялись за мной сами».

Вместе с Брайаном, а позже и с другими пресс-атташе Тони отбирал журналистов, которым разрешалось интервьюировать «Битлз».

«В сущности, я никогда не был пиарщиком, как у большинства групп, — пиарщиком, который придумывает всякие рекламные штучки. Я этим не занимался и ничего такого не умел. И вообще, Брайан был против штучек. Мы к ним никогда не прибегали — нужды не возникало».

В следующую среду Бернард Делфонт объявил имена тех, кто примет участие в «Королевском варьете» — крупнейшем шоу года, куда мечтали попасть большинство британских представителей шоу-бизнеса. Среди участников была также Марлен Дитрих.

К тому времени «Битлз» успели опять уехать на гастроли. Известие дошло до них, когда они собирались появиться в зале Саутпорта под Ливерпулем. Все центральные газеты прислали репортеров и фотографов из манчестерских редакций — запечатлеть реакцию «Битлз» на эту новость. Очевидно, журналисты надеялись услышать какие-нибудь саркастические замечания по поводу королевской семьи, но, к большому облегчению Брайана, ничего подобного не прозвучало.

«Королевское варьете» запланировали на 4 ноября. А до того битлы продолжали гастролировать по Британии и впервые поехали выступать за границу, в Швецию.

В Британии все концерты сопровождались теперь массовой истерией толп. Ежедневные новости о «Битлз», которым теперь отводилось место на первых полосах, изо дня в день повторялись почти слово в слово: менялись только названия городов.

Громадные толпы собирались даже в крошечных городках, наподобие Карлайла, где недавно битлов выгнали из бального зала местной гостиницы. 24 октября больше шестисот подростков провели в очереди за билетами целую ночь. Большинство приволокли спальники и ночевали в них. Кое-кто провел там по тридцать шесть часов. Когда кассу открыли, очередь ломанулась — было разбито несколько витрин, девять человек попали в больницу. В городах покрупнее количество пострадавших исчислялось сотнями.

Шведские гастроли — первая зарубежная поездка «Битлз» после Гамбурга — стали итогом продаж пластинок. В Британии тираж «She Loves You» перевалил за миллион, и «Битлз» получили золотой диск. Вдобавок пластинка хорошо продавалась в Европе, что редко случалось с британскими группами.

Шведское турне длилось пять дней, с 24 по 29 октября. За ним ежедневно следили британские газеты, а также шведская пресса и телевидение. На концерте в Стокгольме полиция с собаками сдерживала толпу, которой не удалось попасть внутрь. Внутри сцену от фанатов охраняли сорок полицейских с дубинками наготове. Сквозь кордон фанаты все-таки прорвались. Джорджа сбили с ног, но полиции удалось восстановить порядок, иначе беднягу просто затоптали бы.

Шведские фанаты уже подражали прическам и одежде «Битлз» — британские тоже не отставали. В Швеции такие прически называются «гамлетовский стиль».

Сами «Битлз» датируют начало битломании чуть позже, нежели концерт в «Палладиуме», когда Брайан и Тони Барроу сообразили, что происходит. Битлы же догадались, как неимоверно популярны, лишь 31 октября, вернувшись в лондонский аэропорт из Швеции.

Конечно, они заметили хаос в «Палладиуме» две недели назад и прочие беспорядки по всей стране. Но такие вещи творились со времен «Кэверн», хоть газеты об этом и не писали. Битлы давно привыкли на гастролях незаметно прокрадываться в театры и незаметно же выскальзывать. Толп лучше избегать — не ровен час, растерзают.

Но в лондонском аэропорту популярность накрыла их с головой. То было их первое триумфальное возвращение со времен концертов в «Кэверн». Тысячи вопящих фанатов осаждали аэропорт несколько часов. В этом столпотворении застряла машина премьер-министра сэра Алека Дугласа-Хоума. На мисс мира, тоже проезжавшую через аэропорт, даже не обратили внимания. Фотографии со сценами в аэропорту были очень популярны в течение последующих трех лет.

4 ноября в Театре принца Уэльского состоялось «Королевское варьете» — второй крупный лондонский концерт «Битлз». Публика была гораздо немногочисленнее, чем в «Палладиуме», но, теоретически, элитарнее: билеты стоили в четыре раза дороже обычного. Концерт был благотворительным, и туда собрались представители шоу-бизнеса, мелкие общественные и торговые шишки — все надеялись мельком взглянуть на королевскую семью. Из королевской семьи присутствовали королева-мать, принцесса Маргарет и лорд Сноудон. Говорят, выступать перед такой аудиторией очень трудно. Кроме того, на таких мероприятиях бытует мерзкая традиция: прежде чем похлопать или посмеяться, все сначала выгибают шею и смотрят на реакцию королевской ложи.

Пол вызвал взрыв смеха в первую же минуту. «Битлз» вышли сразу после Софи Такер. Пол заявил, как приятно им выступать после своей любимой американской группы.

В остальном они исполнили обычную программу — и ввергли зал в истерику, всего лишь объявив, что сейчас сыграют «She Loves You». Потом они исполнили «Till There Was You» и «Twist and Shout».

Последний номер объявлял Джон. «Те, кто на дешевых местах, — похлопайте, — сказал он. И, кивнув на королевскую ложу, добавил: — А остальные — будьте добры просто погреметь драгоценностями».

Назавтра эта реплика украшала первые полосы всех газет — всем понравилась тонкая шутка над королевской семьей. Абсолютно безобидная, конечно. Ее расценили как несколько нахальную, хотя, конечно же, очаровательную, потому что «Битлз» теперь стали ужас какие очаровательные.

Разговаривая с ними после концерта, королева-мать дала понять, что прекрасно их поняла. Ей и самой удалось пошутить, хотя, вероятно, она не считала, что сострила. Она спросила, где у них следующий концерт, а они ответили: «В Слау». — «А, — сказала королева-мать, — это же прямо рядом с нами».

Шоу транслировалось по телевидению в следующее воскресенье, и его посмотрели более двадцати шести миллионов зрителей.

Передовицы о концертах «Битлз» стали похожи друг на друга до неотличимости. Даже какая-нибудь «Дейли телеграф», прежде считавшая себя слишком солидной, чтобы печатать статьи о поп-звездах (теперь там, правда, каждую неделю старательно публикуют список горячей десятки), посвящала колонку всякому нарушению общественного порядка. В своих материалах — например, в заметке о концерте в Ньюкасле 28 октября — они еще довольно долго педантично поясняли: «Подростки завязали драку за билеты на „поп“-группу „Битлз“». Им казалось, «Битлз» требуют пояснений.

В парламенте подняли вопрос о тысячах полицейских, которым по вине «Битлз» приходилось выполнять опасную дополнительную работу. Один член парламента предложил убрать полицию и посмотреть, что из этого выйдет. К счастью, никто не принял это предложение всерьез.

1 ноября группа отправилась на очередные гастроли, на этот раз называвшиеся просто «Шоу „Битлз“». С группой не было других звезд, никакого Роя Орбисона — «Битлз» в этом уже не нуждались.

В программу шоу, которое разъезжало по стране до 13 декабря, включили рекламу продукции под маркой «Битлз». Одна фирма в Пекеме предлагала свитеры, «созданные специально для битломанов ведущим британским производителем с прекрасной двухцветной эмблемой „Битлз“». И всего-то тридцать пять шиллингов за штуку.

Производители по всей стране соревновались за право использовать слово «Битлз» для своей продукции. Уже в сентябре 1963 года на каждом углу продавались пиджаки «Битлз» — без воротников, обычно из вельвета, — как тот, что носил в Гамбурге Стю.

Стали появляться парики а-ля «Битлз». Фабрика в Бетнал-Грин работала день и ночь, чтобы удовлетворить спрос. Объявила, что заказы поступают и из Итонского колледжа, и из Букингемского дворца. Не от королевы. От кого-то из служащих.

Большинство подростков сами отращивали волосы под «Битлз». С ноября в газетах замелькали статьи о школьниках, которых отсылали домой за длинные волосы, и о подмастерьях, не допущенных к работе на заводе.

«Дейли телеграф» 2 ноября впервые выступила с критикой истерии вокруг «Битлз». В передовице говорилось, что массовая истерия заполняет пустые головы, — тем же занимался и Гитлер. «Дейли миррор» ринулась на защиту «Битлз». «Каким же нужно быть тупым обывателем, чтобы не любить сумасшедших, вызывающих, счастливых и красивых „Битлз“». Газета похвалила «Битлз» за то, что «развлекаются не за счет непристойных шуток про гомиков».

Их и ругали, и защищали на Церковной ассамблее — ежегодной встрече глав Англиканской церкви. Один епископ назвал их «психопаточной группой» и заметил, что на их недельные доходы можно построить собор в Африке. Зато другой оказался поклонником и возразил, что «Битлз» просто дарят людям здоровое веселье.

«Дейли миррор», похоже, первой нашла психолога умеренных взглядов, дабы тот объяснил, что, собственно, происходит. На этом занятии многочисленные психологи умеренных взглядов, особенно в Америке, сытно кормились еще три года. Психолог утверждал, что «Битлз» «выпускают накопившееся сексуальное напряжение». Врачи позже засвидетельствовали, что на концертах «Битлз» фанатки испытывали оргазм.

В ходе гастролей битлы прибыли в Челтнем, весьма изысканный провинциальный городок в Глостершире. Назавтра газетные заголовки возвестили: «Цивилшир пал», — вероятно, редакторы сочинили это еще накануне. В статье цитируются слова местного полицейского: «Самый чокнутый вечер со времен Мафекинга».

14 ноября в Плимуте толпу беснующихся фанатов пришлось поливать из брандспойтов. В Портсмуте воцарилась паника, потому что у Пола приключился легкий грипп и один концерт пришлось отменить. В результате все газеты печатали ежечасные бюллетени о состоянии здоровья Пола.

В Бирмингеме 11 ноября «Битлз» скрылись от толпы, переодевшись полицейскими. 18 ноября газеты отвели много места викарию Англиканской церкви, попросившему «Битлз» записать ему на Рождество «Oh Come All Ye Faithful, Yeh, Yeh».

Продажи EMI резко взлетели. Когда всплыло, что битлам отказали «Декка» и другие компании, все вспомнили историю о том, как компания «XX век — Фокс» отклонила сценарий «Унесенных ветром».

В конце ноября «Битлз» выпустили пятый сингл «I Want to Hold Your Hand», и он тут же вышел на первое место. В Британии на него было сделано свыше миллиона предварительных заказов.

За несколько дней до того появилась их вторая долгоиграющая пластинка — «With the Beatles». На конверте была строгая, но очень художественная фотография — плечевой портрет четверых «Битлз» в черных водолазках. Их лица были очень продуманно освещены, так что половина лица оставалась в тени, как придумала еще Астрид в Гамбурге. Когда в ноябре пластинку анонсировали, предварительный заказ составил свыше двухсот пятидесяти тысяч экземпляров. В то время отмечалось, что это мировой рекорд. До того самый крупный предварительный заказ на тираж (двести тысяч) был сделан на альбом Элвиса Пресли «Blue Hawaii».

Каждый мало-мальски известный журналист сражался за интервью с «Битлз», часами торчал под дверью их гримерной, надеясь урвать хотя бы пару слов. Одним из первых, кто взял у битлов большое интервью в самом начале их общенациональной славы, 10 сентября, стал Дональд Зек из «Дейли миррор». Описывая их прически, которые никак не мог пропустить ни один журналист, Зек отнес их к «стилю каменного века».

К декабрю 1963-го подключились и респектабельные воскресные издания — они публиковали длинные и очень серьезные исследования феномена, выискивали своих психологов, а те выискивали слова еще длиннее. «Обзервер» напечатал фотографию кикладской богини плодородия с острова Аморгос, обладательницы гитарообразной фигуры, и утверждал, что «гитара символизировала секс за 4800 лет до начала эры „Битлз“». «Санди таймс» отметила вклад «Битлз» в обогащение английского языка — в обиход вошло ливерпульское слово «gear» в смысле «хорошо» или «прекрасно». То был камень в огород политика-консерватора Эдварда Хита, который критиковал «Битлз» за то, что в их изводе «английский язык Ее Величества неузнаваем». Впрочем, чуть позже мистер Хит искупил свою вину, заявив: «Кто бы еще год назад мог предположить, что „Битлз“ спасут производство вельветовых тканей?»

Даже «Дейли уоркер», газета Коммунистической партии Британии, не удержалась от комментария: «Мерсийское звучание — это голос 80 000 трущоб и 30 000 людей, живущих на пособие».

К началу декабря в горячую двадцатку вошли семь пластинок «Битлз», как синглов, так и миньонов. 11 декабря «Битлз» выступили членами жюри в телепередаче «Жюри музыкального автомата». Рейтинг шоу поднялся до заоблачных высот.

Вскоре объявили, что будет кино. Уолтер Шенсон и Джордж Орнстайн совместно с United Artists планировали снять свой первый фильм с «Битлз» в главных ролях, по сценарию ливерпульского драматурга Элана Оуэна. В сделке участвовал Брайан Эпстайн — следил, чтобы «Битлз» получили немалый процент. Тем же самым он занимался и при организации гастролей, когда стало ясно, что одно имя «Битлз» повсюду гарантирует аншлаг. «Турне „Битлз“», начавшееся в ноябре, «представлял Артур Хаус с разрешения Брайана Эпстайна».

В октябре Брайан перебрался в собственную контору в Лондоне, присоединившись к Тони Барроу и растущей армии секретарей и ассистентов.

Фан-клуб «Битлз» тоже рос в геометрической прогрессии и уже не справлялся с потоком заявок. Газеты пестрели историями о бедных фанатах, которые месяцами ждали от клуба ответа, но лавина писем была попросту неподъемной. К концу года в клубе было почти восемьдесят тысяч членов, плативших взносы, — в начале года клуб насчитывал пару тысяч человек.

Телевидение Би-би-си сделало получасовую передачу о съезде клуба фанатов «Битлз» из северной части страны, состоявшемся в ливерпульском театре «Эмпайр».

На Рождество «Битлз» выступали вместе с другими музыкантами Брайана — Силлой Блэк, Билли Дж. Крамером, Томми Куикли и группой The Fourmost. Шоу открылось в Брэдфорде, оттуда переехало в Ливерпуль, а затем в Лондон, в «Финсбери-Парк-Эмпайр», где Мэл, увы, потерял любимую гитару Джона.

А между тем теряли голову интеллектуальные поклонники группы. Престижные газеты уделяли «Битлз» не меньше места, чем бульварные. «Битлз» были у всех на устах, попадались в каждой газете, о них сочиняли анекдоты, рисовали комикс-стрипы. «Дейли мейл» перестала использовать слово «битл» в заголовках, а каждую статью иллюстрировала одинаковыми рисуночками — силуэтами четырех битловских причесок.

Брайан сначала забеспокоился — он тоже становился популярной персоной, — но назад ходу не было. Он сообразил, что известность открывает перед ним многие двери. «Я боялся, что мы все окажемся слишком на виду. Первое время эти бесконечные дискуссии в газетах о привычках „Битлз“, их одежде и взглядах нас радовали. И ребятам нравилось, и мне. Это было полезно для нашего дела. Но в итоге все переросло в тревогу. Сколько они смогут удерживать интерес публики? Тщательно контролируя концертную политику и контакты с прессой, мы смогли избежать точки насыщения. Но подошли к ней очень близко. Так была загублена карьера многих артистов».

Судя по газетам и телерепортажам, никакого контроля, похоже, не было. «Битлз» попадались в каждой газете каждый день. За одну неделю пять центральных изданий выпустили серию статей — «истории „Битлз“», как они выражались, — в основном по материалам старых рекламных листовок. Почти любой, кому находилось что сказать — за «Битлз» или против, — гарантированно попадал на газетную полосу. Битлы были свежи посреди пресыщенности, лишены искусственного блеска шоу-бизнеса — и они были британцами.

Кое-кто называл Брайана Эпстайна Свенгали. Мол, он умело создал и продвигал «Битлз». Брайан это неизменно отрицал. «Во всех наших листовках, — говорит Тони Барроу, — и во всех публикациях Брайан всегда подчеркивал лишь то, что было в них хорошего. Он никогда не придумывал им несуществующих достоинств… „Битлз“ — это четыре соседских пацана, каких можно встретить где-нибудь в зале при местной церкви. В этом и заключалась суть их общения с публикой. С самого начала люди с ними отождествлялись. Брайан это понимал и никогда не пытался скрыть».

Однако Брайан, конечно, замечательно отладил механизм, тщательно организовал их жизнь, никогда никого не подводил — в отличие от самих битлов прежних времен, когда он еще за них не взялся.

С 1963 года люди, пытавшиеся проанализировать успех «Битлз», успели написать миллионы слов. На обзор всех возникших теорий потребуется, пожалуй, отдельная книга. На первом этапе анализ базировался на их сексуальной привлекательности. Затем эксперты решили, что «Битлз» обладают социальной значимостью, олицетворяют все фрустрации и амбиции зарождающегося нового поколения подростков — выросших в тени Бомбы, деклассированных борцов с материализмом и фальшью. Затем пришли интеллектуалы — эти пристально анализировали тексты и музыку и выдавали остроумные трактовки. Все эти люди не ошибались — все это правда по сей день. Какую причину для симпатии ни назови — любая окажется правдой.

Обыкновенный газетный репортер 1963 года хотел просто перемолвиться с битлами словом — любым словом; это было увлекательно само по себе. Каждый репортер знал, что любое их интервью будет необычным и смешным. Шутки и комментарии у битлов не повторялись в отличие от большинства якобы знаменитых персон. Ринго оказался таким же остряком, как и остальные. Как-то раз его спросили, почему у него на руках столько колец. Он ответил, что через нос их все не проденешь.

«Мы потешались на пресс-конференциях, потому что все это было несерьезно, — поясняет Джон. — Нам задавали прикольные вопросы, и мы давали прикольные ответы. Но было вовсе не смешно. Какой-то школьный юмор, на уровне пятого класса. Просто придурь. Если попадались хорошие вопросы о нашей музыке, мы и отвечали серьезно. Вообще-то, мы нервничали, хотя по нам, наверное, и не скажешь. Мы дергались на большинстве мероприятий… Наш имидж — это лишь крошечная доля нас. Его создали журналисты и мы сами. Он и не мог быть другим: нельзя показывать, какой ты на самом деле. Газеты вечно все искажают. Даже если что-то и правда, она все равно устарела. Новый имидж только успеет нас нагнать — а мы уже дальше пошли».

За какие-то двенадцать месяцев после выпуска первой пластинки «Битлз» стали неотъемлемой частью «британского образа жизни». Дора Брайан на Рождество 1963 года записала песню «All I Want for Christmas Is a Beatle». И даже она попала в хит-парад.

К тому моменту в хит-парадах, кроме «Битлз», остались только ливерпульские группы, чьим менеджером выступал Брайан Эпстайн, а звукорежиссером Джордж Мартин.

В 1963 году разные пластинки, записанные Джорджем Мартином, занимали верхнюю строчку британского хит-парада тридцать семь недель из пятидесяти двух. Этого рекорда еще никто не побил и вряд ли кто-то побьет.

Подводя итоги опросов за год, «Нью мьюзикл экспресс» признал «Битлз» лучшей группой мира. Они набрали 14 666 голосов. Американская группа The Everly Brothers оказалась на втором месте, набрав всего 3232 голоса.

В категории «Британская вокальная музыка» «Битлз», год назад бывшие в хвосте, сейчас набрали 18 623 голоса. Группе The Searchers, занявшей второе место, до них было как до Луны — лишь 2169 голосов.

Двумя самыми продаваемыми синглами года стали «She Loves You» (тираж 1 300 000) и «I Want to Hold Your Hand» (тираж 1 250 000). Клифф Ричард со своим синглом «Bachelor Boy» занял третье место, безнадежно отстав.

Музыкальный критик «Таймс» Уильям Манн опубликовал большой и серьезный анализ их музыки, в котором рассуждал о битловских пандиатонических кластерах и субмедиантовых модуляциях. Он утверждал, что Джон Леннон и Пол Маккартни — «выдающиеся английские композиторы 1963 года».

«Приглашу-ка я их, пожалуй, к себе на выходные — посмотрю, что они за люди», — высказался виконт Монтгомери.

29 декабря, анализируя музыку Пола и Джона, использованную в балете «Моды и рокеры», Ричард Бакл в «Санди таймс» объявил, что они «величайшие композиторы со времен Бетховена».