Глава 18
Я очень редко посещаю кафе быстрого питания, не люблю жирные окорочка в кляре, и крылья куриные мне тоже не по вкусу. Да еще в таких заведениях всегда много народу. Вот и сегодня я очутилась в битком набитом зале и стала озираться. Свободных столиков почти не было, Кати тоже не наблюдалось. Я увидела стрелку с надписью «Зал 1», прошла в узкий коридорчик, за ним открылось крохотное, всего с парой столиков, помещение. Там на подоконнике лежала ярко-розовая сумочка с принтом в виде танка. Безобразный аксессуар точно принадлежал Екатерине, я сразу вспомнила ее слова: «Значит, если я девочка, то должна носить вещи тупой Барби? С переводной картинкой лучше стало!» Я схватила ридикюльчик, открыла… пусто! Ни телефона, ни какой-либо девчачьей мелочи вроде блеска для губ.
— Вы, случайно, не подростка ищете? — спросила женщина, которая сидела у стены. — Ее отец увел. Вот уж родным горе такое счастье дома иметь. Но небось сами виноваты, избаловали ее.
— Отец? — повторила я. — А что здесь случилось?
Посетительница пожала плечами.
— Девица тут сидела, когда я пришла. Ничего не ела, не пила, нервничала, вскакивала, смотрела в сторону двери. Понятно, что кого-то ждала. У меня дочь примерно такого возраста, вечно с родителями спорит, обижается, я для нее не авторитет. Подружки главные. Вот я и подумала: «Безобразница! Школу прогуливает, а скоро экзамены!» Потом в голову пришла мысль, что девочка голодная. Худая очень, прямо прозрачная, одета бедно, волосы криво пострижены, не в салон ходила. Жаль ее стало, ну я и спросила: «Как тебя зовут?» Она не ответила.
Незнакомка вздохнула.
— Нет бы мне спокойно курочкой лакомиться! Но я продолжала: «Хочешь поесть? Принеси пустую тарелку. Поделюсь лапками. Очень вкусные». Ох, лучше бы мне промолчать… Девица рот открыла: «Тетка, я бы тебя послала на… но, похоже, ты там давно… живешь!» Как вам это высказывание?
Я молча слушала разгневанную женщину. Когда я училась в третьем классе, к нам пришла новая ученица Роза Михина. Школьная форма в те годы у детей была одинаковая. Поэтому все ребята выглядели вполне благополучными, но когда на новогодний утренник Роза явилась в коричневом платье с белым фартуком, я сообразила: у Михиной нет новой красивой одежды. Мне до слез стало жаль Розу, поэтому я решила подарить ей свою юбку и кофточку. Одежду бабушка только-только мне купила, от вещей даже не успели отрезать бирки с ценой. Я собиралась щеголять в них на вечере, семиклассников впервые признали взрослыми и разрешили прийти на танцы. Сами понимаете, как девочки готовились к мероприятию. Но я подумала, что в шкафу у меня есть аж четыре платья, а у Розы, судя по ее виду на утреннике, ни одного. Дарить ношеное неприлично… Я слетала домой, благо жила в минуте ходьбы от школы, и отдала Розе свои обновки со словами: «Носи на здоровье».
— Зачем мне эта дрянь? — окрысилась Михина.
Я удивилась:
— У тебя нет красивой одежды. Возьми подарок на Новый год.
Что тут началось! Не стану приводить всю речь Михиной и описывать, с каким лицом Роза ее произносила! Изложу суть. Родители девочки богаты, у Розы от нарядов гардероб ломится. Ее просто не предупредили, что в новой школе можно прийти на утренник в «гражданском». Там, где она раньше училась, требовали всегда носить форму с белым фартуком. Я ее унизила тем, что посчитала нищей…
Я вернулась домой в слезах, рассказала бабушке о происшествии. Она погладила меня по голове.
— Оказывать услуги надо только тем, кто так или иначе просит о помощи. Ты возразишь, что есть стеснительные люди, они никогда не протянут руку ковшиком. Согласна. Но не спеши с милосердием, сначала узнай, как этот человек живет, чем дышит. И никогда не радуй другого своей радостью.
— Как это? — не поняла я.
Афанасия улыбнулась.
— Помнишь, к нам в гости на Восьмое марта приехала Нинель Петровна с ореховым тортом?
— Фу, — поморщилась я, — ненавижу фундук и арахис. От одного их вида меня тошнит.
— А мне нельзя сладкое, — добавила бабушка. — Нинель открыла коробку и велела: «Давайте тарелки. Хозяйкам самые большие куски». Ты отказалась, я тоже не стала пробовать угощенье. Нинель начала уговаривать: «Съешьте торт, я купила для вас мой самый любимый, наивкуснейший, свежайший торт. Хочу вас порадовать, угостить. Съешьте торт, съешьте торт…» Я сказала: «Нинелечка, прости, мне врач строго-настрого запретил есть сладкое». И что было дальше?
— Она ко мне пристала, — поморщилась я, — прилипла прямо. Положила на тарелку кусок размером со стол и не отстала, пока я не начала есть. Меня потом стошнило.
— Нинель обожает бисквиты с кремом и орешками, вот и решила нас порадовать своей радостью, — пояснила Афанасия. — Хочешь кому-то сделать приятное? Думай не о себе, а о нем. Поэтому надо человека, которому подарок покупаешь, хоть немного знать. Совсем постороннему лучше что-то нейтральное преподнести, например красивую чашку. Хотя твоя бабушка один раз здорово ошиблась с посудой. Приобрела для одной женщины кружку с изображением цветов, с розами. Вроде не к чему придраться. Так у именинницы оказалась аллергия на розы, глянула она на чашку и начала чихать…
— Как вам поведение девчонки? — повторила дама.
Я вынырнула из воспоминаний.
— Вероятно, она нервничала, поэтому и нахамила.
— Вот говорит мне муж: «Люба, не суйся куда не просят», а я всегда хочу добро сделать, — заныла тетка. — Раз ребенок голодный, его покормить надо. А она! Матом! Трехэтажным. Я не одобряю рукоприкладства, но целиком и полностью на стороне отца нахалки, который вконец распоясавшейся дочери оплеуху отвесил!
— Разрешите к вам сесть? — спросила я.
— Пожалуйста, — кивнула дама.
Я понизила голос.
— Я работаю в отделе поимки особо опасных преступников.
— Ой! — вытаращила глаза женщина. — А с виду обычная дурочка-блондинка.
— Это маскировка, — отмахнулась я, — на самом деле я перекрашенная брюнетка. Меня очень интересует Катя. Расскажите, что тут произошло. Вас Люба зовут? Правильно?
Дама оторопела.
— Откуда вы знаете?
Говорить правду: «Пару секунд назад вы сами сказали: «Муж говорит мне: “Люба…”» не стоило.
— Мы все знаем, — прошептала я. — Так что здесь случилось?
Собеседница молча глядела на меня.
Я ощутила беспокойство. Я нарушила основную заповедь хорошего актера: «Не переигрывай». Ну и думать иногда надо. Если «мы все знаем», то зачем сотруднице особого отдела рассказ очевидицы?
Люба моргнула и заговорила. Я обрадовалась и тайком включила в кармане курточки диктофон.
