Глава 16
— У тебя зарезервированы горшок и игрушка, — ошарашенно напомнила Маруся, глядя, как толстяк, покраснев от напряжения, вынимает из упаковки что-то в полиэтилене.
— Их я и купил! — радостно возвестил Александр Михайлович.
— Думала, ты найдешь такую веревочку, на ней висят разные колокольчики, зверушки пластмассовые, — сказала Манюня.
— Или мишку плюшевого, — добавил Юра, — у меня в детстве был любимый заяц. Я с ним много лет спал, поэтому никогда не боялся темноты, искренне считал, что длинноухий всех, кто под кроватью или за занавеской прячется, съест.
— Потом ты на мне женился, и кролик стал не нужен, — захихикала Манюня.
— Нет, — серьезно возразил ее муж, — я его из кровати на полку переместил еще до нашей свадьбы.
— Можешь вернуть назад, — предложила Маша, — мне зайка в супружеской постели не помеха.
— Пластмассовые негритята с сухим горохом внутри, — закряхтел Дегтярев, разматывая полиэтилен, — и…
— Негры с сухим горохом? — в полном изумлении повторила Маша. — Ты их купил???
Полковник выпрямился и схватился за спину.
— Нет, нынче такое не сыщешь. Это игрушка моего детства. Мне ее подарила на Новый год соседка по квартире, тетя Фатима. Она такие блины пекла! М-м-м. Мне сразу захотелось поглядеть, почему негритенок тарахтит, я оторвал ему голову…
— Прямо триллер, — не выдержала я, — жуть страшная. Похоже, ты привираешь насчет своего возраста, утверждаешь, что мы с тобой одногодки, но я не помню пластмассовых негров.
— Просто бабушка тебе их не покупала, — отмахнулся толстяк, — помню свое огромное разочарование, когда из африканца высыпались сухие горошины.
— А ты чего ожидал? — спросила Маша.
— Еще у меня был медведь, желтый, мама его постирала, Топтыгин сох неделю и сгнил, — вздохнул полковник.
— Ужас! — покачала головой Манюня.
— Михайло Потаповича, оказывается, набили ватой, — пояснил Дегтярев, — она не высохла до конца.
— У тебя было мрачное детство, — сдавленным голосом сказал Юра, — негритенок без головы, умерший медведь. Сильные психологические травмы.
— Это многое объясняет, — старательно сдерживая смех, включилась я в беседу, — например, лишний вес.
— Да? — удивился Александр Михайлович.
— Взрослый человек заедает детские негативные эмоции большим количеством еды, — с умным видом заявила я. — Господи! Что ты купил? Чудовищно красивая вещь.
— Машина! — обрадовался Юра. — Она на педалях работает?
— Нет, — возразил Дегтярев, — перед вами не автомобиль!
— Нет? — повторила Маша. — Но у нее четыре колеса, открытый салон, сиденье, дверцы… Я что, не должна верить своим глазам?
— Не надо! — весело согласился толстяк. — Юра, твоя версия?
— Кабриолет, — предположил зять.
Маня ущипнула мужа за бок.
— Дядя Саша секунду назад объяснил: это не машина.
— Кабриолет без крыши, — заспорил с ней Юрец, — автомобиль же со всех сторон закрыт.
Полковник взглянул на меня.
— Твой вариант?
— Барабан, — ответила я.
Тут уж изумился сам толстяк.
— Почему ты так решила?
— Если что-то выглядит точь-в-точь как машина, но это не машина, значит, это ударный инструмент, — с самым серьезным видом сказала я, не выдержала и рассмеялась.
— Перед нами ночной горшок, — провозгласил Феликс, входя в гостиную.
— Что? — хором отреагировали все, кроме полковника, тот налетел на Феликса, как коршун на цыпленка.
— Откуда ты знаешь?
— Видел в магазине рекламу: «Купите самоходное туалетное устройство для мальчика со множеством функций», — ответил мой муж. — Продавец, увидев мой интерес, сообщил: «Больше таких нет. Мы взяли одну штуку на пробу, год продать не могли. Сегодня один чудак его забрал. Если желаете, закажем для вас у поставщика». Я подумал, что…
— Горшок для мальчика? — обомлела я. — Но Маша ждет девочку!
Толстяк начал медленно краснеть.
— Вечно ты, Дарья, всем недовольна. Презент не тебе. Малышке! Деление товаров по гендерному признаку придумала торговля. Что случится, если девочку вынесут из роддома в голубом одеяле? Ничего! Мягкость, теплота, удобство пледа, что синего, что розового, одинаковы. Наша малышка будет играть в железную дорогу, и что?
— Ты еще купил паровоз! — догадалась я.
— Замечательная игрушка для юной леди, — ринулся в бой Дегтярев, — сам ее соберу.
— Зачем горшку колеса? — недоумевал Юра.
— Чтобы ездить, — ответил полковник, — неужели не ясно? Чем ты занимаешься на унитазе?
Юрец смутился.
— Ну… типа… э… э…
— Тебе в этот момент весело? Ты получаешь какие-то знания? — налетел на него полковник. — Используешь время с пользой?
Зять растерялся.
— Иногда читаю.
— Глупости, — отмахнулся Александр Михайлович, — пещерный век читать в сортире Смолякову.
— Мне нравится, — призналась я, — один раз больше часа просидела в сортире, очень детектив увлек.
— Некоторые люди лапти до сих пор носят и довольны, — заявил Дегтярев, — невдомек древним старцам, что прогресс не остановить, давно изобрели кожаные ботинки.
— Юра всегда в туалет идет с айпадом, — защитила супруга Манюня.
Дегтярев схватил небольшую книжечку.
— Слушайте, читаю: «Новейшая разработка НПО. Обучение ребенка с нуля». Познавательно-исследовательски-развивающе-санитарный инвентарь «Счастливая попка». Вы до сих пор сажаете ребенка на деревянный или пластмассовый горшок, которым пользовались австралопитеки в Древнем Египте?»
— Погоди-ка, — попросил Маневин, — австралопитеки — род ископаемых высших приматов, обладающих признаками прямохождения и антропоидными чертами в строении черепа, чей хронологический период как рода определяется от четырех до двух миллионов лет назад. Понятие «австралопитеки» часто распространяется на большую эволюционную группу гоминидов — австралопитецины, включающую в себя представителей еще пяти родов, либо их вместе с парантропами выделяют в подтрибу австралопитецинов в трибе гоминини. Я понятно изложил?
— Очень доходчиво, — сказала я, к месту вспомнив слова своей бабушки Афанасии: «Дашенька, супруга надо всегда хвалить, а если хочешь поругать, то просто не говори ему, что он сделал нечто гениальное. Не любят мужчины справедливых замечаний, они их считают обидными. Секрет счастливого брака заключается в умении петь осанну спутнику жизни во всех случаях, кроме тех, когда он совершил феерическую глупость, вот тогда молчи».
— Не мешай, — рассердился Дегтярев и забубнил: — «Ваш младенец до сих пор скучает в туалете часами? Знайте, во взрослом возрасте его ждут серьезные проблемы. Нервное обжорство, раннее облысение, косоглазие, курение, неуспеваемость в школе, отсутствие взаимопонимания с родителями, дрожание пальцев по всему телу…»
Маша захихикала.
— Интересно взглянуть на человека с пальцами по всему телу, — заметил Юра.
— Он на ежика, наверное, похож, — чуть слышно сказала я и тут же получила новую гневную отповедь от толстяка.
— Дарья! Перестань меня перебивать.
— Я высказываю свое мнение, — возразила я.
Полковник закатил глаза и с удвоенной скоростью стал читать:
— «…является следствием неправильно купленного горшка. Как нужно подбирать инвентарь? Никак. Он не имеет размерности. Ситуация кажется тупиковой? Но нет! Есть решение — мы предлагаем вам революционное оборудование: «Забава Сизифа».
Профессор опять удивился.
— Сизиф, герой древнегреческого мифа, был наказан богами. Когда-то он осмелился обмануть самого Зевса. Разгневанный бог послал за ним бога смерти Танатоса. Но хитрый Сизиф устроил богу смерти почетную встречу, пригласил его к столу и заковал в оковы. С того момента никто в мире не умирал, больные мучились и напрасно просили, чтобы смерть прекратила их страдания. В городах и деревнях быстро увеличивалось число стариков. Сам Аид удивлялся, почему так долго никто не является в подземное царство, и послал узнать, куда подевался бог смерти. Когда его нашли, могучий бог Арес выпустил пленника на свободу и отдал ему Сизифа, с тем чтобы тот отвел его в преисподнюю. Но и на этот раз верх взяли изворотливость и коварство Сизифа. Он приказал своей жене не предавать его тело земле и не совершать никаких погребальных обрядов. Оказавшись в подземном царстве, Сизиф стал жаловаться на супругу, просить позволения вернуться на землю, чтобы он мог наказать жену, не упокоившую его по обряду. С помощью лести и заискивания Сизиф в конце концов уговорил жену Аида Персефону разрешить ему вернуться на три дня домой. Сизифу куда больше нравилось находиться на белом свете, чем в подземелье, поэтому он и не думал возвращаться. Пришлось явиться за беглым Сизифом самому богу Гермесу и насильно доставить дезертира в преисподнюю. За последние две уловки и за обманы, совершенные ранее, ловкач понес суровое наказание. Сизиф осужден был вкатывать на крутую гору огромный камень. Но всякий раз, когда была близка вершина и можно было вскоре отдохнуть, камень вырывался у него из рук и скатывался вниз. Сизиф бежал вслед за ним и вновь толкал его в гору. И так изо дня в день. Никогда не кончается тяжелый, но напрасный Сизифов труд. А теперь объясните: при чем тут горшок для ребенка?
На лице толстяка появилось негодование:
— Феликс! А что ты купил новорожденному мальчику?
— Девочке, — поправила я, — она пока у Маши в животе.
— Уже один раз объяснил, — холодным, как сосулька, голосом протянул Дегтярев, — деление младенцев по гендерному признаку придумали владельцы лавок, чтобы продать массу ненужных вещей глупым людям, которые, веря рекламе, покупают одним ребятам розовое, другим голубое. Ерунда! Глупость!
— Саша, человечество состояло из мужчин и женщин задолго до открытия первого торгового центра на Земле. Вспомним, что Бог создал Адама и Еву… — начал Маневин.
— Немедленно дай конкретный ответ на мой четкий вопрос, — топнул ногой толстяк. — Что ты купил ребенку? А тебе, Дарья, напомню: малыш уже существует, он рад моим подаркам. Просто пока любуется ими из живота.
— Я успел заехать лишь в один в магазин, допоздна лекции читал, — смутился Маневин, — но там не нашлось ничего нужного.
— Если сам не преуспел, негоже других критиковать, — отрезал Александр Михайлович, — вот я бросил все дела и помчался Мишеньке за подарком.
— Ты уже имя придумал, — восхитилась Манюня, — девочка Миша! Оригинально.
Дегтярев показал на здоровенную машину.
— Дарья, садись!
Я посмотрела на сиденье.
— Зачем?
— Ты подходишь по размеру и росту, — заявил полковник, — горшок рассчитан на особей от нуля до пятнадцати лет. Сколько ты весишь?
— Сорок пять кило, — ответила я.
— Отлично, — потер руки полковник, — в руководстве по эксплуатации указано: предельная тяжесть малыша — восемьдесят килограммов.
— Хорош ребеночек, с полтонны жеребеночек, — не удержался от сарказма Юра.
— Не собираюсь прилюдно пользоваться горшком, — возразила я. — Почему ты решил на мне эксперимент ставить? Есть другие домочадцы.
Дегтярев насупился.
— Кто? Маша в положении. Юра?
— Я вешу восемьдесят пять, — быстро заявил зять.
— А я девяносто, — живо сообщил Феликс.
— Во мне восемьдесят кило и сто граммов, — заявил полковник.
Я отвела глаза в сторону. Ну да! Учитывая, что толстяк плавно перешел из пятьдесят четвертого размера в следующий, он сейчас нагло соврал. На мой взгляд, Александр Михайлович тянет на центнер с гаком, и гак этот килограммчиков десять.
— Вот видишь, одна ты годишься, — не отставал Дегтярев, — садись.
— Я готов испытать подарок, — предложил Коробко, выходя из кухни, — сегодня утром весы цифру семьдесят четыре показали. Что надо делать? И где горшок? Это же простое сиденье.
Я испытала чувство глубочайшей признательности помощнику по хозяйству.
Полковник быстро поднял подушку.
— Вот! Горшок прикрыт.
— Весьма разумно, — похвалил покупку Женя, — но поскольку не очень-то прилично при всех брюки снимать… Минуточку!
Коробко сбегал на кухню и принес пластиковую двухлитровую бутылку воды.
— Имитация! Налью жидкости в горшок.
— Гениально, — восхитилась я. — Но зачем столько сложностей? Евгений просто порулит по комнате, а мы, глядя на него, представим, что это девочка Миша, которую обучают попису.
Полковник с подозрением посмотрел на меня, но потом, ошибочно решив, что я не подтруниваю над ним, вполне мирно объяснил:
— Женя правильно придумал. В зависимости от веса того, что напрудил в чудо-горшок младенец, включаются разные интересные штуки.
— Да ну? — восхитился Феликс. — Например?
— Не спеши, сейчас увидишь, — пообещал Дегтярев. — Когда мне в магазине автомобиль демонстрировали, консультант тоже бутыль с водой использовал. Ездил и подливал ее постепенно.
— Почему ты сразу не сказал, что так можно? — удивилась я.
— Не успел, — отрезал полковник, — только рот открыл, ты заорала: «Не хочу! Не стану! Катись со своим подарком дальше Новгорода!» Вечно ты со мной споришь, договорить не даешь.
— Неправда, — возмутилась я, — никогда не спорю.
— Пусть Евгений сделает так, как предлагает Дегтярев, — попросила Маша.
— Конечно, — согласилась я.
Не стоит спорить с толстяком, тот всегда остается при своем мнении.
