10. Костров. 13 января 2018 г

— Думаю, что сестра его покрывает и скрывает. Темнит она, короче. Такие, как она, врать не умеют, она и в глаза-то мне не смотрит, делает вид, что расстроена исчезновением брата. Или действительно у нее стресс и она боится, что он мертв.

Я сидел в кабинете Ракитина и не знал, как себя вести, что говорить. Он сетовал на то, что если бы нашелся «пианист Светлов», то дело бы закрыли, ясно же, что это он убийца, а теперь его ищут, и дело принимает опасный оборот — а вдруг пианист убит? Во всяком случае, его сестра утверждает, что если бы он был жив, то уж точно дал о себе знать. Что Игорь — человек в высшей степени воспитанный, дисциплинированный, что у него только один близкий человек на свете, это она — его родная и единственная сестра, и что, если он до сих пор не проявился, значит, просто не может физически. Быть может, с ним случилось несчастье?

Между тем этот «несчастный убитый пианист» поедал икру на моей даче, разучивал какие-то этюды и концерты, истязая старенькое пианино, и страдал вовсе не от того, что его подозревают в убийстве автомеханика, а от того, что не сумел обуздать свои желания и считал себя насильником своей ученицы Танечки Тумановой.

Безусловно, он был подавлен и не мог в полной мере отдавать себе отчет в том, что для него опаснее. Насмотревшись телевизионных шоу с участием несовершеннолетних наглых девиц, якобы жертв изнасилования, ставших причиной тюремного заключения молодых парней, он так проникся этой темой, что и сам поверил в то, что совершил недопустимое, и, что самое удивительное, он искренне считал, что она непременно отправится в полицию писать на него заявление. Я же был уверен в обратном — что Танечка, пусть и трижды талантливая молоденькая пианистка, однако глубокая провинциалка, чудесным образом оказавшаяся в Москве, да еще и ставшая объектом вожделения своего преподавателя, вовсе даже на него не в обиде. Больше того, я бы не удивился, если бы она, потеряв девственность на шелковых простынях в спальне Игоря Светлова, размечталась о том, как станет хозяйкой этих простыней, спальни, квартиры, да и пианиста Светлова в целом. Я еще тогда не был знаком с Таней, понятия не имел о ее творческих способностях, но уже заранее злился на нее за то, что она внушила брату моей подруги такой ужас. С чего бы это? Почему он уверен, что она заявит о нем в полицию, как о насильнике? Какие разговоры они вели в постели, что он так испугался? Или же он просто влюблен как мальчишка и не может ни о чем думать, кроме как о ней? Неужели в природе еще встречаются такие редкие виды мужчин?

Я поспешил расстаться с Ракитиным — пусть себе ищет пианиста. Мне же надо было разыскать Таню. А она исчезла. Будь она умницей, она сделала бы все возможное, чтобы ее поскорее нашли. Ей, молоденькой хищнице, просто необходимо было бы для скорейшего устройства своей жизни как можно скорее попасться на глаза своему преподавателю. Она могла бы разыграть легкое недомогание после бурной ночи со своим благодетелем, разжалобить его и слегка подтолкнуть к теме брака — самое время! Или же могла бы повести себя как ни в чем не бывало, просто прийти в училище на занятие. Но я был там, справлялся у ее однокурсниц — Тани в училище с самого утра не было. К слову сказать, девчонки эти, молоденькие пианисточки, как-то не особо ласково отзывались о своей подружке, мол, откуда нам знать, где она и с кем, наверное, со Светловым занимается у него дома. Туманова — фаворитка, это, мол, всем известно. Она у нас на особом положении.

Я был заинтригован. Мне просто необходимо было как можно скорее ее разыскать, чтобы понять, действительно ли она представляет собой угрозу для моего клиента или же он сам себе все придумал.

Я поехал на Садовую-Каретную. В кармане у меня был сделанный Игорем тайно от Тани ключ от ее квартиры. Он вспомнил о нем лишь спустя сутки со дня нашего с ним знакомства.

Поднимаясь по лестнице на четвертый этаж, я и сам в какой-то момент чуть не перепутал этажи и только потом сообразил, что весь первый этаж по другую сторону дома принадлежит продуктовому магазину, вот почему отсчет квартир начинается со второго этажа.

Дверь квартиры автомеханика Соболева была опечатана. Ракитин рассказал мне о поездке своего оперативника на станцию Полевую, где проживали мать и невеста погибшего. По словам невесты, Вадим Соболев был темной лошадкой, занимался явно какими-то грязными делишками, срубил деньжат и купил себе квартиру в престижном районе. Что ж, пусть они и дальше занимаются его прошлым, пусть копают в этом направлении. А я поищу Таню. Так думал я ровно до тех пор, пока не понял, что все еще стою перед квартирой Соболева и смотрю на белую с фиолетовой печатью полоску бумаги, запрещающую кому бы то ни было проникать в опечатанную квартиру. Но почему бы и не заглянуть в нее, если в убийстве механика обвиняют моего подопечного?

После того как в квартире поработали эксперты, квартиру должны были запереть и опечатать. Это при наличии ключа. А если его нет, то квартира могла быть и не заперта. Только на это и приходилось надеяться. Однако, коснувшись ручки двери, я понял, что мне не повезло — квартира была заперта. Я позвонил в соседнюю дверь. Мне открыла миловидная женщина в длинном сером пушистом свитере и смешных домашних тапочках, представляющих собой плюшевые собачьи головы с чуть раскосыми большими глазами. Женщине было на вид лет сорок, но она явно не хотела расставаться со своим двадцатипятилетием и отчаянно молодилась — короткая мальчишеская стрижка, ужимки подростка, высокий голос.

— Вы к Вадиму?

— Можно и так сказать.

— Из полиции, да?

Я кивнул, почувствовав, что девушка явно хочет поговорить.

— Я догадалась. Сначала наблюдала за вами в глазок, думала, что вот сейчас вы достанете ключи и откроете. Но потом поняла, что никаких ключей у вас нет, а вот интерес к квартире есть.

— А у вас есть что добавить к тому, что вы уже рассказали моим коллегам?

— Дело в том, что я только сегодня вернулась из Питера, была у сестры в гостях. Поэтому меня-то как раз никто и не опрашивал. Так что считайте, что вам повезло. Заходите!

Соседи! Особый народ. Вроде бы чужие, а так много о тебе знают. Даже то, что ты и сам не знаешь. Соседи могут тебя полюбить всем сердцем, и тогда твоя жизнь рядом с ними превратится в дружеский рай. А могут, наоборот, невзлюбить, и тогда твоя биография быстро обрастет самыми разными некрасивыми легендами. Многие любят преувеличивать, обобщать, делать выводы, вешать ярлыки, давать клички.

Соседку звали Лара. Она усадила меня в кресло в гостиной, села напротив и улыбнулась.

— О нем никто ничего не знает, кроме меня. И не потому, что я с ним много общалась, нет. Просто я живу рядом, вот и все. И все те женщины, которые сходили по нему с ума, нередко сидели вот здесь, на том же месте, что и вы.

— А если подробнее?

— Да я просто уверена, что его убила одна из них. Из ревности. Он был бабником. Вот меня лично он не зацепил, но некоторые женщины на самом деле сходили по нему с ума. Было в нем что-то магнетическое, возможно, он обладал какой-то особой мужской энергетикой, которая так притягивала женщин.

— Кого-нибудь конкретно можете назвать? Хотя бы одну женщину?

— Я знаю только четыре — Ларису, мою тезку, Тамару, Анжелику и Катю. Чудесные женщины. Все замужем, правда. Из разных социальных слоев, это я к тому, что он не был альфонсом, нет, он был щедр по отношению к своим подругам, дарил им какие-то милые подарки, кормил их деликатесами, я лично видела, как он покупал в нашем магазине, здесь, внизу, закуски, шампанское. Вот просто жил себе мужик в свое удовольствие, знакомился с женщинами, приводил их домой, возможно, даже любил их, а потом бросал, переключался на следующую. Бывало, возвращаюсь вечером из театра или еще откуда, поздно, смотрю, сидит на лестнице, прямо на ступеньке какая-нибудь, плачет горючими слезами — не пустил! То есть она знает, что он дома, и не один, звонит ему, а он не открывает. Да, такие драматичные истории случались. Нет, я понимала, конечно, что добром это не кончится, что когда-нибудь муж одной из его любовниц появится здесь и разберется с ним. Предполагала даже, что драма разыграется между женщинами, может, драка какая-нибудь, может, кто вены себе вскроет… Но что убьют самого Вадима… Нет, такое мне и в голову не могло прийти. Однако его убили! Отравили!

— А вы сами замужем?

— Вот еще! Нет, конечно. Как посмотрю на своих замужних подруг, всякая охота иметь с мужчиной дело пропадает. Серьезно!

— А вам Вадим оказывал знаки внимания?

— Разумеется! — Моя собеседница откинулась на спинку кресла и закинула одну тонкую ножку в полосатых красно-белых колготках на другую. Плюшевые собачьи морды уставились на меня, я улыбнулся.

— Я просто расследую преступление, вы можете быть со мной откровенны. Никто ничего не узнает, и протокол я вести не буду. Лара, что вы лично можете рассказать о Вадиме?

— Он умопомрачительный. Он сразу располагает к себе, рядом с ним ты чувствуешь себя настоящей женщиной. Очень, очень ласковый. — Она прикусила губу, и взгляд ее устремился куда-то сквозь стену, в бесконечный коридор своей памяти, в ту его темноватую, стыдную часть, где она лежала в объятиях своего распутного соседа.

— Как вы с ним расстались?

— Да очень просто. — Она, вернувшись в суровую реальность, выпрямилась, свела ноги вместе, уложив ладошки на колени, подобралась вся и тихонько вздохнула. — Он сделал мне предложение, я сначала согласилась, а потом… отказалась.

— Но почему?

— Ну, во-первых, он младше меня, и я на его фоне всегда буду смотреться старше. Во-вторых, он же бабник. Не могу представить себе Вадима в роли верного мужа. Ну и в-третьих, он собирался жить за городом, в какой-то деревне. Говорил что-то о реке и лесе…

— Вы хотите сказать, что он, купив здесь, в этом дорогом месте, квартиру, собирался жить за городом? И это при том, что у него здесь работа, где он неплохо зарабатывает, раз позволил себе такую покупку.

— Да, я тоже удивилась, вот так же примерно, как и вы. Но что поделать, если у человека мечта — жить на берегу реки. — Она развела руками, покачивая маленькой аккуратной головой.

— А вас действительно в этом ничего не насторожило?

— Очень даже насторожило, тем более что про эти же самые планы он рассказывал и своим подружкам. Говорю же, они плакали вот здесь у меня, на этой кухне, и я отпаивала их — кого водочкой, а кого валерианой.

— Но вы сказали, что женщины эти, те, с кем вам довелось познакомиться, были замужние.

— Да, но каждая из них готова была развестись, чтобы только остаться с ним.

— А как они отреагировали на его странную мечту бросить Москву и перебраться в деревню?

— По-разному. Некоторые не верили ему, другие были брошены до того, как дали согласие выйти за него замуж.

— Хотите сказать, что он всех их звал замуж?

— Практически всех.

— Хорошо. Оставим любовную тему. Лара, как вы думаете, с каких денег он, деревенский парень, автослесарь или механик, сумел скопить такую сумму, чтобы купить эту квартиру?

— Так он же взял ипотеку.

— Вы могли бы назвать фамилии тех женщин, которых знаете?

— Имена я вам назвала, а фамилии — откуда мне знать? Мы поговорили, и они исчезли из моей жизни. Думаю, они и этот дом теперь обходят стороной.

— А в разговорах с ними вы никогда не слышали что-то типа угроз? Ну, что кто-нибудь из них собирается ему как-то отомстить?

— Ничего конкретного. Так, простые бабские разговоры, что, мол, все мужики сволочи и этот такой же.

— Скажите, Лара, а вам не приходило в голову, что он этой перспективой деревенской жизни их всех, в том числе и вас, просто проверял? Вы не думайте, у мужчин так же, как и у женщин, есть определенные претензии и обиды на противоположный пол. Он же понимал, что, обладая недвижимостью в столице плюс внешностью и деньгами, он становится завидной мишенью для неустроенных в жизни, несчастных женщин. Возможно, и ему нужна была любовь, а не корысть со стороны своей избранницы, поэтому он и устраивал эти проверки.

— Да ничего это не проверка! Он возил меня туда, в эту глушь, и показывал этот участок земли. Он реален. И документ на покупку этого участка я тоже видела. Так что все это не выдумка. А Вадим… Он нехороший человек. И неизвестно еще, откуда он взял деньги на первый взнос. Я была в его мастерской, даже познакомилась как будто бы случайно с одним из его коллег, одним парнем. Даже пивом его угостила, объяснила, что собираюсь замуж за Вадима, да вот ничего о нем не знаю.

— А вот это уже интересно! И что же он вам ответил?

— Сказал, что Вадим — классный мастер, что у него своя клиентура, но что он бабник и он не советует мне выходить за него замуж. А когда я попыталась спросить его про заработки Вадима, он пожал плечами и ответил, что, мол, на жизнь ему хватает.

— Надеюсь, вы спросили его про покупку квартиры?

— Да, конечно. Он сказал, что Вадим взял ипотеку, а с первым взносом ему помогла мать. Что он зарабатывает, конечно, но не столько, чтобы покупать квартиру на Садовой-Каретной. И что многие из его коллег тоже купили себе квартиры в ипотеку, но в спальных районах. А двое — так вообще приобрели студии, малометражки.

— Как мне войти в его квартиру, Лара?

Она посмотрела на меня с удивлением.

— Я не полицейский, я частный детектив и хочу помочь одному хорошему человеку, которого обвиняют в убийстве Вадима.

Она некоторое время молчала, поглядывая на меня с недоверием.

— И кто этот человек?

— Один пианист, музыкант. Он просто случайно оказался в вашем подъезде. Он поднимался в двенадцатую квартиру к своей ученице, Тане Тумановой, перепутал этажи, открыл дверь квартиры Вадима и увидел его труп. Испугался и вместо того, чтобы вызвать полицию, сбежал. Его зафиксировала видеокамера.

— К Тане? К пианистке, что ли? Я знаю его. И что, этого пианиста подозревают в убийстве Вадима? Да это же настоящий бред! Если вам понадобится моя помощь, я всегда смогу подтвердить, что этажом выше живет девочка-пианистка и что, думаю, видела этого человека, ее преподавателя. Если он высокий, элегантно одетый, взрослый такой… Очень интересный мужчина. И его уж точно ничего не связывает с Вадимом.

— Все это так, и все это понимают, однако он вошел в подъезд в определенное время, пробыл в доме (правда, следствию неизвестно, где именно) и выбежал оттуда, если судить по времени, сразу после того, как был убит, отравлен Вадим. А кроме него, в подъезд Вадима в тот день в критическое время никто не заходил и из него не выходил.

— А… Кажется, я понимаю. Решили все свалить на пианиста, потому что им так удобно, да? Чтобы поскорее дело закрыть. Ясненько. А потом еще найдут «свидетелей», — Лара подняла руки и, выставляя вверх попарно сложенные пальцы, третий и указательный, изобразила кавычки, — которые подтвердят, что видели Вадима и пианиста где-то вместе и что они ругались. Словом, попытаются сфабриковать доказательства, найдут связь между ними и, главное, мотив убийства. Я даже знаю какой! Будто бы пианист влюблен в свою ученицу, а Вадим приставал к ней, и пианист не выдержал и отравил его. Отвратительно!

Я расхохотался.

— Лара, да вашей фантазии только позавидовать можно!

Она покраснела, но тоже улыбнулась.

— Да, я такая. Люблю криминальные истории, меня всегда занимает в них мотив. Как это можно довести себя до такого, чтобы лишить жизни другого человека?! Я понимаю еще, когда это самооборона, когда смерть угрожает близкому человеку и надо что-то предпринимать. Но здесь, в истории с Вадимом, все совершенно иначе. Хоть эта история тоже криминальная. Поверьте мне, здесь замешана женщина. Ее обидели, предали, поступили с ней дурно. И она отомстила.

— Так, значит, вы видели пианиста?

— Да, видела, и неоднократно. Он, кажется, и нашел для девочки эту комнату. И я понимаю, почему он так для нее старается.

— Вот как? И почему же? — спросил я, предполагая, что сейчас услышу о ее подозрениях в любовных чувствах взрослого мужчины к юной особе. И был удивлен, когда услышал:

— Она — гений. Я хоть и не музыкант и не пианистка, но слышно же, хоть они и сделали в квартире изоляцию, как она играет. У нее какая-то фантастическая техника! Не знаю, из какого материала сделаны ее пальцы, но бегают они резво, она как робот! И много, очень много занимается. Честно говоря, я до сих пор не могу понять, как ее терпит ее соседка по квартире.

— Ах да, соседка! Действительно, как она все это терпит?

— Знаете, я так понимаю, что она там не живет, а снимает комнату для свиданий. Или для нее кто-то снимает, ну, оплачивает, в смысле…

— Вы видели ее?

— Да, видела. Очень приятная молодая женщина. С виду и не скажешь, что у нее любовники.

— Любовники?

— Да. Я видела двоих. Так что не зря же говорят, что в тихом омуте… Вот такие дела.

— И как часто она здесь бывает и давно ли сняла эту комнату?

— Ну, точно, когда именно сняла, я не знаю, это вы спросите у хозяйки, я дам вам ее телефон, ее зовут Раиса Дмитриевна, а вот бывает она, соседка пианистки, здесь почти каждый день. На свидания ходит, как на работу. И что за потребность такая у женщины? Хотя что мы можем знать о чужой жизни? Может, она живет не одна, а с родителями, негде кавалеров принимать…

— Лара, вы даже представить не можете, как мне помогли!

— У меня есть телефон Анжелики, — тихо произнесла она, чем покорила меня окончательно.