11. Таня. 11 января 2018 г

В больнице, куда она вернулась, чтобы забрать свой телефон, ей стало совсем худо. Ее вырвало прямо на пол, в коридоре. «Похоже, у меня сотрясение мозга», — подумала она и, извинившись перед нянечкой, с ворчаньем отправившейся, судя по всему, за ведром и тряпкой, села на твердый белый стул, чтобы немного прийти в себя, обдумать все то, что с ней случилось.

Она находилась на первом этаже больницы, который в этот вечерний час пустовал. Медсестра за стойкой, пользуясь тем, что ее никто не видит, тихо вязала что-то из голубого мохера, Таня даже слышала едва различимый и такой мирный звук ее постукивающих спиц. Сцепленные в ряды белые металлические стулья с перфорированными сиденьями также пустовали — время приема посетителей давно закончилось.

По-хорошему, ей надо было сделать два важных звонка, первый — Игорю Николаевичу, чтобы извиниться за то, что она так надолго исчезла, и сказать, что ей надо с ним серьезно поговорить; второй — в полицию, сообщить об убийстве Оли. Тем более что она видела и само убийство, и убийцу.

Но что-то сдерживало ее, когда она представляла себе последствия. Ведь Игорю тогда надо будет рассказать все в подробностях, где она была и что с ней произошло, как она оказалась в больнице, к примеру, а это значит, что надо будет признаться в том, что она познакомилась с рожающей женщиной в салоне свадебных платьев! И даже если она обманет его и скажет, что просто на улице увидела беременную женщину, которой надо было срочно помочь, потом-то она все равно когда-нибудь проговорится про этот несчастный свадебный салон, чем выдаст себя. А что ты делала, дорогуша, в свадебном салоне, спросит, к примеру, Игорь. И что она ответит? Что примеряла там платья? А не рановато ли ты, сударыня, собралась под венец? И тогда так стыдно станет, так неловко! Он подумает еще, что она и музыкой-то занимается, чтобы поскорее выскочить за него замуж.

Ладно. Что, если напрочь вычеркнуть из своей памяти этот салон и беременную женщину с больницей и сказать, что она просто шла по улице и ее сбила машина, в которой сидела Оля? Но тогда надо будет все равно рассказать хотя бы, где именно на нее наехала машина. А это произошло неподалеку от больницы. Спрашивается, как она там оказалась? Может, она заболела? Или, что еще хуже, вдруг он подумает, что с ней стало худо после проведенной с ним ночи и ей потребовалась помощь врача-гинеколога? Вот это будет по-настоящему стыдно, потому что чувствовала она себя очень даже хорошо. И ни к какому врачу ей идти не надо было. Но и не рассказать Игорю об убийстве Оли, девушки, автомобиль которой наехал на нее, она тоже не могла — ведь ее могут искать! Везде понапичканы камеры! Ее могут вычислить. Из квартиры Оли, вернее, квартиры ее знакомой, куда она спряталась от мужа-тирана, да к тому же еще и полицейского, Таня выбежала как угорелая, и это счастье, что у нее было немного денег и она могла вызвать такси, чтобы ее отвезли в больницу за телефоном. Кому надо, тот и номер такси узнает, и водителя найдет, и про Таню у него спросит, а в больницах тоже повсюду камеры, и, возможно, сейчас ее снимают, вот как она сидит здесь, на первом этаже больницы, в полной растерянности, прижимая к груди телефон и не зная, что же ей делать.

Звонить в полицию? Да она же только что была в квартире с трупом! Полицейские — они не дураки! Возможно, найдутся свидетели наезда, машину Олину найдут, а там — следы от удара, возможно, даже кровь с Таниного колена. Проследят, куда машина отправилась, вычислят квартиру, в которую могла подняться Оля вместе с раненой сбитой девушкой, то есть с Таней, поднимутся туда, а там — подарочек. Олин труп. И повсюду ее следы. В ванной комнате, на ручках дверей. Она же вообще в постели лежала! Скажут, что Таня убила Олю, что у нее и мотив имеется, она же сбила ее, а в больницу, рядом с которой был совершен наезд, не отвезла, не оказала помощь. А тут еще и ее муженек-убийца нарисуется, станет изображать из себя убитого горем вдовца, и вот все вместе они и посадят Таню за убийство, которого она не совершала. Вот уж влипла так влипла.

Нет, в полицию она уж точно звонить не станет.

Она взяла телефон, отыскала среди последних звонков (а все они — близнецы, и там только одно имя «Игорь Ник») последний, вспомнила, что это он звонил ей вчера вечером, когда просил приехать к нему, и сердце ее заколотилось так, что бегущая по ее телу кровь начала больно отдаваться в голове. В разбитой об асфальт голове.

Сначала она слышала долгие гудки и недоумевала, почему он не берет трубку, неужели не волнуется за нее, но когда раздался щелчок, она воскликнула, разрезая тишину больничного коридора: «Игорь, это я!» (медсестра лишь подняла голову, посмотрела на нее прищуренными глазами, после чего снова вернулась к своему голубому вязанию), но вместо родного голоса услышала совершенно незнакомый, но тоже мужской:

— Слушаю, кто это? Таня?

Она растерялась. Кто это мог быть? Хорошо еще, что голос мужской, если бы она услышала женский, то заволновалась бы. Там могло быть только два варианта: первый — это голос его сестры, у которой он, к примеру, сейчас в гостях, второй — голос какой-нибудь его знакомой женщины, имеющей право слушать его телефон.

— Таня, пожалуйста, не бросайте трубку. Игорь Николаевич разыскивает вас. Он сейчас отлучился и случайно оставил у меня свой телефон. Я его друг, моя фамилия Костров. Скажите, где вы находитесь, и я приеду за вами!

Друг. Костров. Кто такой? Хотя откуда ей знать фамилии всех друзей Игоря? У него и до встречи с ней была своя жизнь, друзья, знакомые, родственники. Что она вообще о нем знает?

Но то, что этот Костров точно не связан с полицией и не опасен, — это наверняка. Да и Олин труп, возможно, еще не нашли.

— Я в больнице. — И она продиктовала адрес.

Через сорок минут стеклянная дверь распахнулась, и Таня увидела бодро шагающего по коридору невысокого плотного человека в теплой куртке и темных брюках. Он сразу же нашел ее взглядом и улыбнулся ей, как старой знакомой.

— Танечка?

— А вы кто? Почему без Игоря Николаевича? Я с вами никуда не поеду!

— Я бы с радостью связался с Игорем и дал бы вам трубку, чтобы он сам подтвердил, что желал бы, чтобы я привез вас к нему, но, увы, его телефон, вот он, сами посмотрите!

Таня увидела на ладони незнакомца телефон Светлова. Да, это был точно его мобильник.

— Смотрите, вот, здесь все его звонки, в том числе и ваш номер. Это я к тому, чтобы вы не сомневались хотя бы, что видите перед собой точно его телефон. Таня, что вы здесь делаете? Почему в больнице?

— Долгая история. Мне нужно встретиться с Игорем… С Игорем Николаевичем. Это важно. Он волнуется.

— Еще как волнуется, ты даже представить себе не можешь! Давай знакомиться. Меня зовут Ефим Борисович Костров. Я друг сестры твоего преподавателя — Клары Светловой. Думаю, ты ее хорошо знаешь.

— Клару Николаевну? Конечно! Но все равно вас я не знаю и никуда с вами не поеду.

— Хорошо, думаю, ты правильно делаешь, что никому не доверяешь. Тогда давай поступим следующим образом — я свяжусь сейчас по «мессенджеру» с Кларой, и пусть она сама тебе скажет, можешь ли ты мне доверять или нет.

— Ну ладно, давайте.

Голова ее так болела, что ей трудно было даже говорить.

Костров защелкал телефоном, и вскоре Таня увидела на экране знакомое лицо Клары Николаевны. Костров с видом фокусника развернул телефон к Тане.

— Танечка? Ну, слава богу! Ты куда пропала? Мы тут чуть с ума не сошли! — залилась своим звонким переливчатым голосом Клара. — Ты где, что-то я понять не могу.

— В больнице.

— А что случилось?

— Меня машина сбила… — И тут Таня не выдержала и расплакалась. Убедившись, что перед ней действительно друг Игоря, что она теперь не одна, она бросилась к нему и заскулила, жалея себя и недоумевая, как же это могло случиться, что она за несколько часов обросла таким количеством проблем.

— Вот! — Она задрала порванную и перепачканную в засохшей крови штанину джинсов и показала Кострову перебинтованное колено. Бинт тоже напитался кровью, и все это выглядело устрашающе. — Но с коленом еще как-то можно жить, а вот голова болит, и тошнит.

— Если тошнит, значит, сотрясение. А что за машина?

— Послушайте, это очень долгая история, и расскажу я ее только Игорю Николаевичу, понятно?

— Да уж куда понятнее.

— Где он? Дома?

— Нет, он не дома, но я знаю, где он.

— Послушайте, вы про меня не забыли? — раздался из телефона голос Клары. — У меня тут волосы дыбом стоят от вашего разговора! Таня, кто тебя сбил? Что вообще произошло?

— Клара Николаевна, где Игорь Николаевич? — со слезами на глазах спросила девушка, взяв телефон в свои руки и глядя в знакомое лицо. Видя Клару, она чувствовала себя значительно спокойнее.

— Он на даче у друзей, — сказала Клара. — Ты поезжай с Ефимом Борисовичем, он довезет тебя прямо до места, и ничего не бойся. Все будет хорошо.

Вот только после этих слов она почувствовала себя окончательно защищенной и согласилась поехать с Костровым.

— Мы едем за город, к Игорю? — спросила она уже в машине, куда Костров усадил ее с величайшей осторожностью.

— Нет, сначала мы заедем в другую больницу, там у меня друг доктор, он как раз сейчас дежурит, и он осмотрит тебя. Если тебя вырвало, как ты сказала, то это может быть опасно. Он хотя бы оценит степень сотрясения, скажет, что с тобой. Да и колено, я так понял, бинтовала сама, да?

— Почти, — тихо проговорила Таня, и на нее, как ледяная волна, нахлынули яркие, страшные воспоминания: мертвое лицо Оли, синие отвратительные пакеты на башмаках убийцы…

Они действительно заехали в другую больницу, где в приемном отделении их встретил румяный, с белыми седыми волосами интеллигентного вида доктор неопределенного возраста. У него были такие яркие бирюзовые глаза, что Таня подумала почему-то, что это линзы.

Он осмотрел Таню, заглянул ей в глаза, рот, уши («не звенит в ушах?»), пощупал ребра, затем привел в белый кабинет и попросил лечь на кушетку большого аппарата.

— Я знаю, это томограф, — сказала Таня и смело легла.

После путешествия в пугающего вида тоннель умной машины, где неслышно сканировали срезы ее головного мозга, ее завели в крепко пахнущий лекарствами и йодом кабинет, где молодая медсестричка в розовом халатике перевязала ей колено.

— Спасибо вам, — сказала она бирюзовоглазому доктору перед тем, как они с Костровым покинули больницу. — Значит, жить буду?

— Без всяких сомнений. Но результаты МРТ будут только завтра, — обратился он уже к Кострову. — Ну, все, всех благ!

— Спасибо, Кирилл!

В машине было тепло, Таню сморило.

— Ты действительно не могла ему позвонить? — вдруг спросил Костров, чем разозлил Таню.

— А в чем дело? Это наши дела, точнее, мое дело — звонить или не звонить. Почему это вас так интересует?

— Да потому, моя дорогая, — теперь уже Костров разговаривал с ней без церемоний, он явно сердился на нее, — что я помимо того, что друг Клары, еще и частный детектив, которого Игорь Николаевич нанял для того, чтобы тебя разыскать! Ты же как в воду канула! Светловы представили мне тебя как особу в высшей степени порядочную и ответственную, ты бы слышала, как они о тебе отзывались! Девочка с такой характеристикой действительно не могла вот так просто взять и исчезнуть. Не позвонить преподавателю, который не просто преподаватель, а человек, взявший на себя ответственность за тебя перед твоей матерью! Я прав?

Таня молчала. Едва он начал фразу о том, что Игорь является для нее не только преподавателем, она почувствовала, как краснеет. Но, к счастью, речь шла об ответственности, а не о любви. Хотя, обращаясь за помощью к Кострову, Игорь, действительно не находивший себе места после ее исчезновения, конечно же, беспокоился о ней не как об ученице и своей подопечной, а как о любимой девушке, это факт. Возможно, Костров когда-нибудь узнает об этом. Но сейчас ему это знать вовсе не обязательно. Тем более что так решил сам Игорь.

— Говорю же, меня машина сбила.

— Послушай, ты девушка, и у тебя могут быть свои секреты, это нормально. Но вы расстались со Светловым утром, приблизительно часов в десять, так? А сейчас уже ночь. Тебя не было на связи весь день. Кто тебя сбил? При каких обстоятельствах? Ты пойми, мы не знаем, что покажет твоя томограмма, возможно, у тебя проблемы со здоровьем. И тот, кто в них виноват, должен понести наказание. Быть может, тебя запугали?

И Таня, сомневавшаяся, стоит ли ей рассказывать Игорю всю правду или нет, вдруг поняла, что у нее появилась возможность рассказать все, что с ней случилось, его другу, который не пианист и не скрипач, к счастью, а частный детектив, который может ей реально помочь! Уж ему-то рассказать про свадебный салон ей будет не стыдно.

— Я расскажу вам, только пообещайте, что кое-какие подробности вы не передадите Игорю. Вы сами поймете, что я имею в виду.

— Разумеется!

— Кажется, я серьезно влипла…